скачать книгу бесплатно
– Дела-а-а… – протянул Волков, коротко глянув на непонимающе-обеспокоенное лицо вечного балагура Ерохи.
А парень с девушкой и эскортом из двух охранников, всё это время хранивших молчание, тем временем успели скрыться в зарослях, около того самого места, где майор недавно нашёл следы чьего-то прохода.
В данной ситуации его чувства были противоречивыми. С одной стороны, его просто бесило наглое вмешательство этих сопляков в его дело – ни по уставу, ни по практике, ни по элементарному здравому смыслу и опыту не приветствовалось, а чаще прямо запрещалось самостоятельное участие посторонних лиц. С другой стороны, если в словах парня окажется (а отчасти и уже оказался) смысл, то он становится ценным свидетелем и, возможно, лишь через его связь с каким-то совершенно незнакомым для Следа делом и можно будет раскрыть суть этого инцидента.
Да и чуйка его рабочая, в довершении всего, работала скорее на остужение ярости и настоятельно отговаривала его от неосторожных мер. Наконец, решив делать, что должно, и будь что будет, он отправился вслед за молодыми людьми, дав знак криминалисту следовать за собой.
– Ладно, Вадо, дадим птичкам пощебетать – может, выйдет что путное из всего этого… – вполголоса прокомментировал он своё решение коллеге.
– Как знаешь, – ответил тот так же тихо. – Ничего не имею против. Даже интересно, что же там в Подмосковье стряслось!
* * *
И всё-таки, это очень странный вечер!
Подобные мысли посещали милую головку Ольги всё чаще и чаще. Сначала штурм этого непонятного клуба, потом занимательный, но не менее странный разговор с Вольгиным-младшим, и вот уже она сидит в его шикарной спортивной тачке на месте пассажира и смотрит на его сосредоточенное и серьёзное лицо, которое, даже в профиль, напрочь убивало любое легкомыслие или отвлечение, так что журналистка за всё время пути и рта раскрыть не смогла. Вот не начинался разговор и всё, как ни крути!
Еще пару раз приходила мысль, глупость озвучивания которой не вызывал у неё сомнений «А куда мы едем?!». В такой жёсткой атмосфере подавления она бы не сильно удивилась, если бы её завезли куда-нибудь в подземный бункер и обратили в рабство. Но, вспомнив слова парня о пригороде, она пока решила не паниковать и не совершать ничего опрометчивого, просто пытаясь запомнить дорогу.
Каково же было её удивление, когда в пункте назначения – глухом пригороде – они наткнулись на тех самых следователя и криминалиста, что и в памятное утро!
«У них что, на всю Анапу лишь один следак и эксперт?! Хотя кто знает…» – подумалось ей во время пикировок на тему её персоны, которые, естественно, последовали, как и в тот раз.
Но поразило другое – снова этот Виктор! Чуть ли не в первые минуты разговора, тот выдал такое, что уж совсем сплетало все цепочки необъяснимых совпадений и случайностей в какую-то непонятную пока, но всё же систему! Он, оказывается, сколько-то лет назад был СВИДЕТЕЛЕМ ПОХОЖЕГО СЛУЧАЯ! По крайней мере, это объясняло, на кой ляд ему понадобилось по первому звонку лететь в эту дыру. Да и предупредил его кто-то вряд ли просто так. Указания имел, не иначе!
Вопрос о сердцах жертв вообще поверг её чуть ли не в мистический ужас! Будучи журналистом откровенно жёлтого издания, она не верила в мистику как таковую! Странно? А ничуть! Она лично была причастна к этой кухне, и потому зачастую имела исчерпывающую информацию о том, чем на самом деле является вся подаваемая читателям мистическая чепуха и прочие бредни.
А парень, тем временем, чуть ли не выбил почву из-под ног ироничного следака своими доводами. Затем же он, явно решив не терять времени понапрасну, направился к зарослям кустарника правее места происшествия. Девушка не мешкая следовала за ним, стараясь не упускать ничего. И не упустила. Ни того, как он во всех традициях киношных следопытов, потрогал сломанную ветку, нагнувшись и рассматривая довольно широкий пролом в нижней части зарослей. Ни кота, простого, серо-белого окраса, который, столкнувшись взглядом с парнем, сердито мявкнул и прыснул куда-то за дальнюю сторону куста. Парень глянул на неё каким-то рассеянным взглядом и направился туда же.
– Куда это он? – спросил у девушки подошедший сзади следователь, и та, погружённая в осознание всех странностей, не придумала ничего лучше, чем ляпнуть: за котом.
– За каким ещё… – начал тот, продвигаясь вместе с ней за Вольгиным.
Но заканчивать вопрос он не стал. За этими кустами обнаружилась короткая тропинка, упирающаяся в небольшой овраг, а в нём даже во всё сгущающихся сумерках издали виднелась проплешина ровной поверхности. Там-то и сидел на корточках парень и внимательно что-то разглядывал, подсвечивая светодиодным фонариком фотовспышки коммуникатора.
– Что-то нашли? – вылез вперёд следак, видимо, тревожась за сохранность найденных улик.
– Сами посмотрите, только осторожнее здесь! – указал парень на проплешину серой песчаной поверхности, с которой он несколько мгновений назад осторожно поднимал и отбрасывал несколько веток.
Трое подошедших спустились в овражек и с любопытством склонились над каким-то рисунком, испещряющим ровный пятачок земли. Его явно пытались уничтожить, но впопыхах и не слишком старательно – несколько борозд от шарканья по нему обувью и ветки сухостоя, которые Виктор уже отбросил, не смогли скрыть часть идеально ровного круга, вписанной в него пятиконечной звезды и нескольких непонятных знаков между её лучами.
– Что за чертовщина?! – мрачно поинтересовался След.
– Она самая, – задумчиво хмыкнул парень. – Пентаграмма. Или пентагерон… весьма распространённый символ.
– Сатанисты? – с азартом спросила журналистка, сразу сделав стойку на профильный материал, который мог оказаться ещё той бомбой.
– К сожалению, очень на то похоже, – раздосадовано проговорил парень.
– Этого нам только и не хватало! – воскликнул Ерохин, переглядываясь с Нефёдовым.
– Так! Всем стоп! – вклинился следак. – Всем отойти назад на пять метров! Вадо, тащи своих сюда – пусть грамотно обыщут на предмет улик и деталей!
Когда все выполнили его команду, он повернулся к олигарху.
– Может, Вы наконец объясните нам, что Вы знаете обо всём этом?
– Вы так и не ответили на мой вопрос о сердцах, – напомнил Виктор. – Но, судя по тому, что мы здесь только что нашли, я практически уверен, что их там нет.
Он внимательно вгляделся в глаза следователя, который не спешил с ответом. Но оборону протокола следствия проломил изнывающий от любопытства Ерохин, призывно поднявший руку позади Волкова и пару раз кивнувший головой.
– Значит, плохи наши дела, господа! – заключил Вольгин. – Это секта. Отмороженная на всю голову секта… – он чуть помедлил. – Кровавая секта.
В воздухе повисла зловещая тишина, которую никто не решался нарушить.
– Это случилось около четырёх лет назад, когда я ещё жил в Москве после окончания института, – начал он рассказ. – В то время на нескольких студенческих форумах, которые посещал я и мои друзья, некие люди собирали… м-м-м… клуб по интересам. Так это подавалось – популярная у молодёжи определённого сорта тема – успешность, оккультизм, мистика. Со временем, заинтересовавшихся наводили на тему сатанизма и секты, в которую вступали все оставшиеся после откровений и проверок. Вроде, что такого особенного? В наше время всяческих липовых сект и курсов эзотерических премудростей пруд пруди. Вот только там всё оказалось серьёзнее – намного серьёзнее. – Он глянул в лицо следователю. – Мой приятель попался на их удочку, оттого я и информирован о тех событиях. Они не только кошек резали, хотя и их тоже. – Взгляд парня стал жёстким, и встретившаяся с ним Ольга инстинктивно поёжилась. – В общем, в то время в Подмосковье люди пропадали без вести чаще обычного. И пару раз случались такие вот «нападения диких зверей»… Жертвы были не столь многочисленны, как здесь, но у всех отсутствовали в первую очередь сердца. В общем, пока следствие разобралось, что к чему, да пока вышло на исполнителей, покуролесить молодчики успели изрядно… Несколько исполнителей в тюрьме, пара в психушке. Но ни лидера, ни его помощников так и не нашли, а у них была жёсткая иерархия и, судя по показаниям задержанных, очень обширная организация с драконовскими правилами и параноидально законспирированная. – Парень перевёл дух. – К самому концу расследования я получил доступ к материалам с мест преступлений… – Он кивнул в сторону оврага. – Такие символы находили у каждого из них.
– Час от часу не легче! – зло сплюнул Сергей. – Может ещё что-то знаете?
Виктор склонил голову набок и усмехнулся:
– Сергей Митрофанович, все подробности того дела Вам ведь легко откроют Ваши коллеги из Москвы – разве так Вам не будет проще и надёжнее? Я свой гражданский долг, как мне кажется, выполнил. Сообщил следствию возможно интересную для него информацию. А дальше дело за Вами, не так ли?
– Выходит что так… пока так, – задумчиво проговорил След, изучая лицо Вольгина. Он так и не решил до конца, как же относиться к этому напористому, но в то же время и полезному парню. Что-то уж слишком часто тот стал появляться в самой гуще событий.
И тут Краснова, как и все присутствующие, услышала голос, который ну никак не ожидала здесь услышать!
– Ольга?! А ты-то как тут оказалась? – К их небольшой компании подходил Алексей, её брат собственной персоной.
– Лёша? – Удивлению девушки не было предела, плюс её посетило ощущение, будто она поймана на чём-то непристойном, потому несколько нервно ответила: – Я-то опять подрабатываю, так сказать, в отпуске. А ты что тут забыл в такой час?
– Это ещё кто? – вмешался Волков. – Тут место преступления в глухом пригороде или место встречи, которое изменить нельзя?! – вопросил он, обращаясь к Красновой.
– Это Алексей, – холодно ответила та, лихорадочно соображая, что же тут понадобилось её братцу и вообще как он её нашёл. – Мой брат.
– Алексей Краснов, частный детектив из Златоглавой, – представился пришедший, пожимая руки присутствовавшим мужчинам, не считая охрану, которая, как и положено, держалась чуть на расстоянии.
– Так как же ты сама всё узнала? Мне как раз до тебя сообщили не так давно… – Он выразительно дёрнул головой, намекая девушке на свой источник в местных Органах. – А ты вне доступа. Я беспокоился и вот решил сам съездить глянуть что тут и как, а ты уже тут как тут!
– Прекрасно! Ещё и частный детектив нам для полной колоды к журналистке из жёлтых и молодому олигарху! – хмыкнул из-за плеча Сергея Ерохин.
– И не говори! – вздохнул След. – Вообще-то, господа и дамы, не хотелось бы быть грубым, но не пора ли всем незанятым в работе следствия по домам? Спасибо за информацию, Виктор Владимирович. Отцу передайте моё почтение и что дело всё ещё открыто.
Парень улыбнулся почти без иронии.
– И правда, пора! Всё ещё? Как я понял, никаких концов нападавшие не оставили, и потому с делом полных глухняк?
– Честно говоря, да, но мы ещё не опустили руки.
– Благодарю. Как я понимаю, Ольга, не знаю как Вас по батюшке, Вы теперь с… – он так же, как и она на мгновение прервался, – …Вашим братом? Или Вас подвезти, может, обоих?
– Да, с ним. Не стоит, мы сами. Спасибо Вам за весьма интересный вечер, и я ещё не сдаюсь в своём стремлении всё же закончить наше интервью!
Парень хитро прищурился и достал из кармана визитную карточку.
– Не сомневаюсь, а раз так, то вот моя визитка. Только очень Вас прошу, не выкладывайте номер в интернет. – Он усмехнулся. – Не люблю менять симки чаще обычного.
– Конфиденциальность источников – наше всё! – улыбнулась в ответ девушка, принимая строгого вида карту серебристого цвета, на которой кроме цифр телефона затейливым вензелем была выведена тройная «В». – Тогда до встречи, Виктор… Владимирович. И Вам доброй ночи, господа следователи.
И Красновы отправились в сторону дороги, причём на удалении у некоторых присутствующий получилось разобрать приглушённое: Виктор? Тот самый?..
– Вечно я именно тот самый, – иронично выдал парень, кивнул служителям закона и направился вместе с охраной к машине.
Если бы кто-то наблюдал во время разговора у оврага за оставленным позади кортежем, то он бы увидел, как за минут пять до прихода хозяина, один из охранников, стоявший у спортивной красавицы Уайры, с совершенно невозмутимым видом открыл дверь машины со стороны пассажира, куда тут же запрыгнул неприметный серый кот…
Интерлюдия 2
О волках, овцах и овечьих шкурах
Кто взял мой хрустальный шар, не спросив меня?
Кто мне яду подмешал среди бела дня?
Стой где очерчен мелом круг.
Как мне приятен твой испуг…
(с) Ария «Отшельник»
Анапа. Северный пригород. Пустырь.
16 июня 2019 года. 19:25 UTC +3
«Тум-м-тум-м» – тяжёлое дыхание отдавалось в висках, будто гигантский бубен бил под сводами огромного каменного подземелья. Птаху пришлось в очередной раз остановиться, прислонившись рукой к деревянному забору, но медлить было нельзя!
«Нет! Это уже слишком!» – билось в его голове набатом, вторя ударам тяжёлого дыхания. Сегодня до жирафа наконец-то дошло то, что грызло его в последние месяцы. Да и если быть честным, то с самого начала этой чудовищной эпопеи с сектами и чёрной магией.
«Ну разумеется, ты думал, что там будут цветочки рвать да на арфах играть!» – ехидно поддевали его собственные мысли, подстёгнутые, поздно проснувшейся, логикой.
«Тебя и всех остальных же к подобному всё это время и готовили!» ? продолжали бесноваться мысли в голове, но это была чистейшая правда.
Та ритуальная практика с кошачьими сердцами – это были ещё цветочки. Можно сказать, рутина их тяжёлых рабочих будней, как глумливо называл всё это Черныш. Обещали силу и власть, но пока что не было даже и проблеска этой самой власти и силы. Ладно, допустим, что то, что было им обещано и вообще всё то, что они делали того стоило, даже жёсткие меры конспирации были, вроде как, оправданы. Но Птаху с каждым днём всё больше казалось, что они всего лишь пешки, разменные монеты в руках Старших, хотя он сам приближался к этому статусу. В пользу этого говорило отношение к конфликтам внутри секты. Если такого рода проблемы среди круга младших адептов даже поощрялись, как дополнительный элемент естественного отбора и выявления кандидатов на повышение, то «неуставные проявления» по отношению к Старшим жестоко карались. Адепт, нарушивший субординацию или ослушавшийся приказа адепта выше себя по рангу, тут же получал не только физическое наказание, но и просто втаптывался в грязь морально. Делалось всё это настолько жестоко, что хватало нескольких недель, чтобы дисциплина среди младших культистов заставляла казарменную нервно курить в сторонке. Причём делалось это максимально публично – в назидание остальным.
После памятного мастер-класса и внушения о халтуре от Ментора, вся их компания стала прямо-таки образцом прилежания. Особенно после того, как Игорька, вечного лентяя, живущего по принципу «Коси и забивай!», всё-таки поймали на злостной халтуре. Ментор тогда прочёл целую лекцию об одном, знаете ли, очень полезном армейском приёме древних римлян – децимации. И, как всегда, теорией он не ограничился…
В общем, пришлось всей компанией трижды огреть висящего на цепях парня по спине весьма зловещего вида плетью. Мало того, перед этим Ментор елейно-замогильным голосом пообещал, что если кто-нибудь будет бить жалея, то сам окажется рядом с приговорённым в том же качестве. Не сказать, что Игорь был Птаху настолько уж другом, но всё же было нечто переламывающее изнутри в том, чтобы наносить ему удары, оставляющие кровавые полосы, и слышать его отчаянные завывания. Да, большинство тренировок и ритуалов, так или иначе, были связаны с насилием, и многим это очень даже нравилось, вот только не Егору. И не Алохе. Но если Егору до сих пор удавалось умело скрывать подобную слабость, как тут это именовалось, то Алоха уже был у Ментора на карандаше… Птах его даже в некотором роде взял на поруки, шёпотом втирая тому в свободные минуты, как он должен шифровать своё отношение к местным благодеяниям. Тот, вроде как, всё понимал и старался как мог, но при их доморощенной децимации чуть не разделил судьбу Игорька. Лишь вмешательство Птаха с наигранно пафосной речью в духе:
– Ну чё, так слабо?! Давай сильнее! Избранный ты или где?! ? И ментальный посыл глаза в глаза: «Давай, не пались, а то тебя самого сейчас растянут рядом! СТЕГАЙ!» спасли ситуацию.
Алоха зыркнул в угол, в котором изваянием застыл Ментор и оставшиеся два раза хлестнул со всей доступной ему силы. Учитель одобрительно хмыкнул, а потом даже подошёл и хлопнул по плечу сначала Алоху, а затем и Птаха.
– Так держать. Сострадание и прочие глупости для рабов! Сильный всегда должен быть безжалостен к подводящим его!
– Птах… – Он чуть помедлил, пристально глядя тому в глаза. – Хвалю! – Это было сродни удару грома в совершенно ясную погоду. Так, серьёзно и без иронии, он на их памяти никого ещё не поощрял.
За тот месяц, что разделял два вышеописанных события, Егор значительно продвинулся в улучшении своего интуитического чутья и менталистики, причём упор делал на защиту сознания и сокрытие всего приватного, что можно прочесть по ауре и по глазам. Вообще, он очень надеялся, что рассказанное Ментором о том, что такое понятие как «чтение мыслей» изначально придумка и страшилка, и никто, кроме Высших сущностей, и то не факт, не может делать ничего подобного – правда. Так было спокойнее. Но парень старался утаить свои сомнения и нарастающее противление от Ментора.
И вот настал этот злосчастный день. Полнолуние. И всё было готово к тому, к чему они готовились, как оказалось, почти с самого начала их обучения. Ритуал Вечной Молодости. Да, ни много ни мало! Как сказал им ещё в самом начале Наставник: «Надо же иметь какую-то Высшую цель. Что такое все богатства, удовольствия и вся власть мира, если ими нельзя наслаждаться вечно, не так ли?»
Исходя из туманных намёков, которые дозировано и будто сквозь чайное ситечко сливал им Ментор после особенно трудных вех в обучении, выходило, что в Сокрытом мире, куда им была открыта дверь, спасибо Чернышу, существует множество группировок и даже международных организаций. И далеко не все они исповедуют те же истины, что и их секта (или Великий Круг, как «официально» величали её Ментор и Старшие, хотя Птах про себя продолжал называть вещи своими именами без напускного пафоса), даже наоборот, большинство враждебно ей. Как это объяснил сам Ментор, мало кто любит тех, кто пытается стать сильнее большинства, а ещё меньше любят тех, кто став сильнее, будут иметь власть над этим самым большинством. Поэтому все их дела, как и сама секта, были оплетены изощрённой сетью многоуровневой конспирации. Убежище охраняла от посторонних глаз и желания поискать в нём приключений или поживы не только приснопамятная Завеса страха, но и многослойный, мастерски наложенный и постоянно поддерживаемый морок. Как им рассказывали наставники, это нечто вроде излучающего поля, с помощью которого можно было обманывать зрение и даже записывающие приборы, ведь и наше зрение и большинство этих самых приборов действуют по одному принципу: воспринимают и ощущают свет и его отражение от различных поверхностей. Вот, скажем, летучих мышей мороком не обмануть: для сонарного зрения иллюзорных предметов просто не существует. Как и осязания, так что на случай особо настырных и длинноруких посетителей было предусмотрено множество ловушек и прочих весьма неприятных сюрпризов. Так же в Убежище существовала целая система скрытых проходов, подвижных стен и тупиковых коридоров. Всё это впечатляло, но если задуматься, то и сильно пугало, ведь всё это указывало, а позже и прямым текстом было сказано, что выйти из секты можно было только одним способом… Так сказать, посмертно, а если грубо – ногами вперёд!
Пару недель назад из их группы выбрали людей по двум категориям. В первую вошли самые успешные в обучении и проверенные в лояльности, к которым отнесли Алю, самого Егора и, к неудовольствию последнего, Дена-хамелеона, который не имел никаких особенных дарований или успехов, за исключением образцовой жестокости. Гадёныш полностью оправдывал устоявшееся клише неудачника, дорвавшегося до возможности пакостить открыто, и наслаждался этим.
Во вторую же угодили «штрафники»: Игорь, зашуганный и совсем павший духом после децимации, и Алоха, в лояльности и благонадёжности которого всё ещё сомневались, как ни старался помочь ему Птах. Первым объяснили, в чём будет суть подготовительного этапа Великого Ритуала и что им-то и предстоит быть в главных его ролях вместе с Чернышом, ещё одним парнем из другой ячейки секты и самим Ментором, что, разумеется, было величайшей честью и знаком высочайшего к ним доверия. Вторым же, как сообщили только первым, предстояла роль скорее инструмента, нежели участников действа. Собственно, сам подготовительный Ритуал и заключался в том, что Старшие вкупе со счастливчиками из первой группы обратят проштрафившихся из второй в волколаков, да не простых, а в Капканы Душ, как выразился Ментор. Дело было в том, что, как оказалось, с душами и их силой, которую способны были забирать маги Круга, всё было не так просто, как могло показаться. После смерти тел души не пропадали, а, спустя какое-то время, уходили дальше. Куда, даже Старшим, как понял Птах, это было неизвестно, но факт оставался фактом – души обладали колоссальной защитой и даже сильнейшие маги их секты, а по туманным намёкам Ментора выходило, что и не только их, были не способны пленить их навсегда, лишь временно. И даже для этого попотеть приходилось изрядно.
– Таков порядок вещей! – выдал Ментор, объясняя эту хитрость впервые, и от чего-то передёрнулся. А для завершения Великого Ритуала как раз требовалось огромное количество силы душ, да и, вроде как, сами пленённые души являлись некоей «частью конструкции» для действа.
Три квартала были уже позади, но парень всё ещё ощущал себя загоняемым раненным зверем, что, говоря откровенно, было очень похоже на правду. В который уже раз выдохнувшись от неистовой гонки, он прислонился к дереву на обочине, и перед глазами в очередной раз встал так потрясший его образ. Молодой и нескладный доходяга с охотничьим ружьём, толкающий себе за спину окровавленную, но всё ещё живую восьмилетнюю девочку, которая даже не кричит, она не может. Лишь в ужасе пятится и ни в какую не хочет отпускать руку парня, на которого наседают три существа мерзкого вида с мордами, напоминающими волчьи, голыми сгорбленными телами, когтями и пучками окровавленной сивой шерсти, вылезшей на теле где попало. Что могла противопоставить зубастым пастям слабая рука, отчаянно машущая прикладом винтовки, в которой уже не было пуль. Да и те, что там недавно были, пропали даром.
Нет, конечно, всё вышеперечисленное мало трогало Птаха после этих семи месяцев обучения и грамотной эмоционально-мозговой обработки. На визжащих женщин и детей, которых рвали на части монстры, он смотрел лишь с лёгкой брезгливостью и вниманием, корректируя вверенного ему Игоря, чтобы тот не повредил в процессе вырывания сердце жертвы и сожрал его быстро, за один присест. Что тут такого, ведь они слабые, а Круг – сильные. Естественный отбор и необходимость, ничего личного. Осталось только поправить полы шляпы Аль Капоне, но неожиданно вывалившийся из противоположных кустов «спаситель» поколебал его накрученную уверенность. Он был один, жертвы явно не были ему знакомы, а жутких чудовищ было аж шестеро, но герой, навскидку шибанув одного из волков сразу двумя пулями, ринулся к ближайшей жертве – девочке, которую волколак успел только цапнуть по ручке когтями, чем чуть отбросил её в сторону новоприбывшего. Мучился храбрец недолго, да и девочке он выиграл всего одну лишнюю минуту жизни, ведь одна из их зверюшек тактично была заведёна своим погонщиком в тыл. Птаху на тот момент вдруг стало так мерзко и страшно, ведь вся психологическая накачка о жестокости к слабым и безвольным овцам рухнула в одночасье, и истинно сильным вышел не он и даже не Старшие, а этот несчастный парень с фанатичной решимостью в глазах идущий на верную смерть ради незнакомого ребёнка. Да ещё и нежданный инцидент довершил откровение – волка, который только что вырвал и сожрал сердце заступника-самоубийцы, неожиданно скрутило пополам, и тот, еле слышно взвизгнув, задёргался на земле во всполохах холодного голубоватого пламени. Ментор грязно выругался и пробормотал Старшему из другой ячейки что-то, из чего Птаху удалось услышать лишь «кара» и «заслужил, герой, мать его!».
Пока старшие накладывали морок на ритуальный круг за кустами, а погонщики уводили своих зверей по заранее подготовленной тропке в совсем уж глухие буераки, Егор чуть отстал и резко снял с Игорька заклятие подчинения, предварительно внушив тому дикую ярость. Тот, грозно взрыкнув, набросился на оставшихся погонщиков, а сам Птах юркнул за ближайший угол ветхого забора.
И вот теперь он бежит – куда? А ляд его знает! Домой, к сестре. Надо предупредить её и драть когти подальше, ведь на ней же отыграются, он в этом ничуть не сомневался!
– «Ложь! Всё ложь!» – думал он, собравшись с силами и пускаясь дальше. ? «Нет ни Добра, ни Зла. Есть только сила и слабость!» – так им вдалбливали наставники, вытравляя любую мораль и сантименты. И главным аргументом было то, что если «Высшее Добро» есть, то отчего же оно не защищает невинных, к примеру, детей? Не защищает – значит, его и нет! А мы можем их убивать и использовать в своих целях – значит, имеем на это право! Право сильного. «Сильного, ну-ну! Скажите это тому сгоревшему заживо адепту! Хорошо он Игорька опередил… Да пошли они все к… к их Господину! С меня хватит!»
Добравшись до автострады, он, на своё счастье быстро, поймал попутку в сторону центра, и уже спустя каких-то полчаса копался в замке своей квартиры. Здесь, на втором этаже, знававшего лучшие времена дома, они с сестрой жили уже лет десять. Их с Валей мать редко к ним наведывалась, проживая со своим новым мужем, во вновь обретённом Крыму, а точнее, в Севастополе, где они несколько лет назад купили квартиру. Отца своего Егор практически не знал, а то, что знал, не добавляло к тому ничего положительного. Зато старшая сестра Валентина была для него всей семьёй разом! Мудрой, чуткой, заботливой матерью и духовным наставником, отцом и верным другом. Так было всегда, сколько себя помнил Птах. Вот только последние пару лет их отношения как-то неуловимо потеряли столь редкую душевность, хотя ничего существенно и не изменилось. Но всё же… Сам он связывал это с отъездом и долгим отсутствием с ними матери, хотя первый год сестра держалась, как ни в чём не бывало и даже старалась больше поддерживать брата. Но выходит, что и для неё произошедшее даром не прошло. Последние полгода, благодаря секте, их общение ещё больше оскудело и значительно сократилось. Он часто не ночевал дома, да и днём редко приходил, ссылаясь на некую мифическую работу курьером. Сама Валя работала секретарём-референтом в небольшой частной фирме и потому тоже дома не сидела, но Птаху было немного удивительно то, что его частые исчезновения по делам секты хоть и вызывали привычные расспросы и волнения, но всё же не как раньше – с шпионажем и выяснением всех явок и паролей на местах и доставанием его бренной тушки из-под земли, камня и других стройматериалов. Впрочем, дело могло быть и в том, что они уже не дети, и всё течёт, всё меняется…
– А вот и ты! И где, скажи на милость, тебя черти носили почти неделю, а?! – пылающий праведным гневом, взор карих глаз сестры пронзил его прямо на пороге.
– Э-э-эм, и тебе привет! А ты чего это не на рабо… Аааа, уже поздно, – проблеял парень, подходя к девушке для привычного братского поцелуя в щёку.
– Само собой поздно! Вот и я про то же! – продолжила гневную атаку та, едва не оттолкнув его, чего всё же в последний момент не сделала, а с чуть изменившимся лицом стала придирчиво его оглядывать.
– Ты чего такой? – задала она по-женски гениальный вопрос, который всегда вызывал у мужчин законный переспрос.
– Какой?
– Бледный, как Тимошенко, только косы не хватает… ? ну, задевают её все эти политические дрязги с клоунадами у соседей, что поделать. ? И будто боишься чего-то. Что с тобой? У тебя проблемы? – проявила она проницательность, вполне ей свойственную, ведь она знала всю подноготную своего братца, как таблицу умножения.
– Не выспался просто. И ничего я не боюсь… – буркнул парень, понимая всю нелепость отрицания столь точной оценки. – Просто, – он направился в свою комнату, – друзья пригласили в Новороссийск на недельку. Соберу вещи и поеду.
– Ну да, как же! В Новороссийск. Друзья. На ночь глядя… – Фигура сестры тут же нарисовалась в дверном проёме.
– Колись давай, во что на этот раз вляпался со своей компашкой? До чего доигрался с узорчатыми ножичками и мешочками тошнотворного содержания, а?
Последняя реплика заставила парня, к тому времени уже доставшего старую спортивную сумку из-под кровати и пихавшего в неё большую часть своего отнюдь не большого гардероба, удивлённо оглянуться и уставиться на сестру.
