скачать книгу бесплатно
Он нахмурился.
– Я Кейси. Вам принести еще кофе?
– Конечно. Спасибо.
Женщина забрала чашку и отошла к прилавку. Джек забыл про кофе и стал искать глазами Риту.
Она словно ждала его взгляда, потому что посмотрела на него, и даже через зал, заполненный людьми, Джек почувствовал накал их первой встречи. Словно они вдвоем на безлюдном пляже.
Черт.
Кейси вернулась со свежим кофе. Не отводя глаз от Риты, Джек оперся о стену спиной и медленно потягивал кофе. Им необходимо о многом поговорить. Жаль, что нельзя поговорить мысленно.
Спустя пару часов Рита закрыла булочную. Джек уже видел вывеску с часами работы: открывается в семь утра, закрывается в шесть вечера. Он смотрел, как Рита защелкивает задвижку и переворачивает табличку на двери.
– Джек, почему ты сидишь здесь целый день? – Она подошла к нему.
– Я не просто сижу – я ем канноли.
Губы у нее изогнулись. Может, она улыбнется ему той широкой улыбкой, как в тот вечер их встречи? Но улыбки не последовало.
– Разве тебе можно быть на ногах столько времени? – спросил он.
Брови взметнулись вверх, и Рита уперлась кулаками в бока:
– Да ну?
– Вопрос вполне уместен. Ты беременна.
Теперь в больших карих глазах отразилось притворное удивление:
– Неужели?
Джек вздохнул – разговор принимал нелепый оборот.
– Смешно. Послушай, я только что об этом узнал, поэтому ты могла бы проявить хоть каплю снисходительности.
Она села на стул напротив. Села с явным облегчением.
– С какой стати? Это не я виновата, что ты не знал о ребенке. Ты мог с самого начала об этом узнать, Джек, если бы написал мне. – Она протянула руку и сорвала сухой листок с цветка в горшке. Потом снова взглянула на него. – Но ты не написал. Вместо этого ты исчез, предоставив мне считать тебя умершим.
Да, он вполне ее понимал, но это не изменит того факта, что он поступил так, как считал в то время необходимым. Он должен был выбросить ее из головы. Мыслям о ней не нашлось места на военной базе в той выжженной пустыне, это отвлекало и угрожало безопасности его самого и его подчиненных.
Конечно, вначале он полагал, что, если думать о ней, это поможет выживать, напомнит ему о том, что есть другой мир вне того ужаса, в котором он очутился. Но через две недели после возвращения в военную часть произошло событие, убедившее его, что образы домашней жизни лишь сеют смятение. Рисовать в уме ее лицо – это опасно.
Поэтому он спрятал воспоминания в темный глубокий угол в мозгу, запер на замок. Это далось ему нелегко, но Джек был уверен, что поступает правильно.
А сейчас он уже не так в этом уверен.
– Почему? – спросила она, сложив руки на стеклянной круглой столешнице. – Ты мог хотя бы сказать мне, почему ты не написал.
Он смотрел прямо ей в глаза:
– Сейчас это не важно. Что было, то было. Мы должны иметь дело с тем, что есть сейчас.
Рита покачала головой, откинулась на спинку стула и постучала пальцами по столу.
– Джек, «мы» – это не про нас. Больше не про нас.
Широкое окно около него выходило на Главную улицу. Позднее солнце освещало тротуар и людей, прогуливающихся в вечерней прохладе. Все выглядело буднично, нормально. Мирно. Но он все равно не может расслабиться. Он отвернулся от окна и посмотрел на женщину, которую успел так хорошо когда-то узнать.
– Поскольку есть ребенок, есть и «мы», – сказал он. – Если ты думаешь, что я брошу своего ребенка, то ты ошибаешься.
Она опустила руки на живот. Это свойственно всем беременным женщинам или Рита чувствует угрозу, исходящую от него?
– Джек…
– Мы можем поговорить об этом, вместе все решить, – сказал он. – Но основное – я сейчас здесь. Тебе придется с этим смириться.
– Не тебе мне приказывать, Джек. – Она грустно улыбнулась. – У меня своя жизнь, свой бизнес. И своего ребенка я воспитаю.
– И моего.
– Учитывая, что твоя половина и моя переплелись, – насмешливо заметила она, – то да.
– Такой подход неприемлем. – Джек видит упрямый огонек в ее глазах – она не передумает. Что ж… Он способен переупрямить кого угодно.
– Джек, по-моему, тебе следует уйти. – Она встала и одной рукой потерла живот.
Он проследил за этим движением, и сердце подскочило. Его ребенок. Внутри женщины, которая принадлежала ему такое короткое время.
– Я провожу тебя домой, – сказал он и встал.
Она усмехнулась:
– Я дома. Я живу наверху. Там у меня квартира.
– Ты шутишь. – Он посмотрел на потолок. Ничего себе. Наверняка квартирка совсем маленькая. – Ты живешь над пекарней?
Она обиделась:
– Ну и что? Это удобно. Я встаю в четыре утра, чтобы заняться выпечкой, а для этого мне нужно только спуститься вниз.
– Ты же не собираешься растить моего ребенка в помещении над пекарней?
Глаза у нее блеснули, темная бровь изогнулась, и Джек понял, что ступил не на тот путь. Но не имеет значения, какими словами он это выразил, если вывод однозначен: его ребенок не будет жить над пекарней. Это точно.
– Круг замкнулся, – сказала Рита, подошла к входной двери, широко распахнула ее и махнула рукой… чтобы он выметался. – Джек, уходи. Я этого хочу.
– Хорошо. – Он не стал спорить. Сейчас не стал. Он прошел мимо нее и задержался, уловив ее запах и… тепло ее тела. Все в нем сжалось, перевернулось, толкнуло его к ней. Он взял в ладонь ее подбородок и приподнял. Их взгляды встретились. – Рита, ничего не закончилось, все только начинается.
Подогнув под себя ноги, Рита устроилась на кушетке в своей – да, правильно, крошечной – квартирке.
– Что мне делать, Джина? – спросила она сестру в телефон.
Вместо ответа раздался крик сестры:
– Алли, не смей опять лить молоко на собаку!
– Но почему? – послышался в телефоне тонкий детский голосок.
Несмотря на собственные сложности, Рита засмеялась. Алли было два года, она отличалась упрямством, но прелестная улыбка обычно помогала ей не получить нагоняй.
– Потому что собачке это не нравится! – крикнула Джина, а в трубку прошептала: – Вообще-то дура-собака это любит и всю ночь вылизывает себя. Пол липкий, собака пахнет прокисшим молоком. Ужас!
В такие минуты Рите очень не хватало своей семьи. Родителей. Сестры. Двух старших братьев. Племянниц и племянников. Они все жили в Огдене и работали в семейной пекарне. Семья Маркетти – шумная, дружная, все отчаянные спорщики. Иногда Рита так сильно скучала, что была готова кинуться к ним.
Как сейчас, к примеру.
– Майкл и Браден Франко! – снова закричала Джина. – Если вы будете кататься на скайтбордах по лестнице и что-нибудь себе сломаете, то я сожгу эти доски на костре.
Пятилетние близнецы отличались непоседливостью и любознательностью, и Рита их обожала.
Наконец Джина облегченно выдохнула:
– Опасность миновала. Прости, дорогая. О чем ты говорила?
– О Джеке. Он жив. И он здесь. – Рита закусила нижнюю губу, изо всех сил стараясь не заплакать, хотя Джек ее не видит. Но все равно она не хотела доставить ему, даже невидимому, такое удовольствие.
Разве она уже не пролила море слез по нему? После того как за два месяца не получила от него ни слова, она поверила, что его больше нет на свете, что он наверняка убит в сражении где-то далеко. Какая другая причина могла быть, чтобы не написать ей?
Всего за одну неделю полгода назад они почувствовали, что их соединяет нерушимая сила. Она отдалась ему с неистовостью, несмотря на то что они почти не знали друг друга. Знаешь ты человека пять дней или пять лет – к чувствам это не имеет отношения.
Рите хватило менее пяти дней, чтобы понять: Джек ее мужчина. Он уехал и не вернулся, а ее охватила боль потери. А потом… потом она узнала, что беременна.
– Он… у тебя? – прошептала Джина, словно Джек мог ее услышать. – В твоей квартире?
– Нет. – Она бросила взгляд на лестницу, хотя не ожидала, что Джек там появится. – Нет, его здесь нет. Я имею в виду, что он приехал в Сил-Бич. Сегодня пришел в булочную.
– О боже. А что ты сделала? А что он сказал? Где, черт возьми, он был? Почему не написал тебе? Вот негодяй!
– Я едва не закричала, увидев его, – призналась Рита. – Потом я его обняла.
– Конечно, ты его обняла. А потом дала ему по шее?
Рита засмеялась:
– Нет, но жаль, что в тот момент об этом не подумала.
– Ну, если я тебе нужна, то Джимми присмотрит за детьми несколько дней, а я прилечу и сама намылю ему шею.
Рита со вздохом улыбнулась:
– Джина, знаю, что всегда могу на тебя рассчитывать.
– Разумеется. Итак, где он был?
– Не знаю.
– Почему не написал?
Рита нахмурилась:
– Не знаю.
– Ну что он сказал?
Рита хлебнула травяного чая из чашки.
– Он хотел всего лишь поговорить о ребенке.
– Ничего себе.
– Вот именно. – Рита тяжело вздохнула и поставила чашку на кофейный столик. – Он удивился, увидев, что я беременна. Кажется, его это не обрадовало.
– Нам не нужна его радость. Но почему бы ему и не обрадоваться? Подожди. Не отключай телефон.
Ожидая, Рита опустила голову на спинку кушетки. Ее квартирка уютная и удобная. Есть гостиная, кухня со всем необходимым оборудованием, спальня и ванная, правда, такого размера, что она постоянно билась локтями о дверцу душа. Стены в квартире мягкого зеленого цвета, висят фотографии в рамочках с видами пляжа, гор и членов семьи.
– Ну вот, – сказала Джина. – Я отнесла ребенка Джимми. Когда нервничаю, я должна ходить и махать руками.
Рита рассмеялась:
– Джина, со мной все в порядке. На самом деле. Мне просто нужно с тобой поговорить.
– Ну конечно.
У сестры было четверо чудесных ребятишек, младшей всего восемь месяцев, и еще обожающий ее муж. Рита на минуту позавидовала Джине. Потом погладила свой живот медленными нежными движениями. И у нее тоже есть ребенок. Она не одна. И не важно, что Джек ушел от нее, чтобы неожиданно ворваться в ее жизнь.
– Как ты собираешься поступить? – спросила Джина. – Что ты чувствуешь?
– Ни в чем я не уверена – это ответ на оба вопроса. – Рита встала с кушетки и подошла к окну, выходящему на Главную улицу. Она стояла в темноте и думала о том, что тонкая ниточка связывает ее со старшей сестрой.
– Я не знаю, что делать, – призналась Рита, – потому что не представляю, что у него на уме.
– Что бы ни было, ты справишься, Рита, ты не одинока.
– Вообще-то одинока.
