Любовь. Слёзы. Алкоголь

– Так только в книжках бывает, – он улыбался.

– Может, но я не согласна на другое.

Я заскочила домой и сняла туфли, которые мне немного натёрли.

– Ты чего так рано? – удивленно спросила мама, смотревшая телевизор.

– Хватит! Надо диплом писать, мама,– сказала я, как можно, серьезнее.

– Боже, не думала, что мама должна говорить такое дочери, но ты – зануда.

– Если что, я наверху!

Шпрот тихо спал на кровати. Я оглядела свою комнату: как же хорошо! Закат мягко ложился на стены, я видела, как мелкие пушинки тихо летают в воздухе, из открытого окна веяло вьюнами, которые доросли почти до моего окна. Как бы хорошо остаться здесь навсегда! Именно в этом мгновении – просто жить здесь всегда с этим закатом, тишиной и тихо сопящим котом.

Глава 5

Остаток лета оказался мимолетным. Диплом я защитила на «отлично». Во время вручения мама разрыдалась, вспоминая, как этого хотел отец. Инна так и жила в неведении, а я отчитывала дни до первого сентября. Когда наступила середина августа, больше откладывать не было смысла, и перед работой я поехала к своему руководителю в главный офис писать заявление на увольнение.

– Анна, Анна, жалко терять такие кадры. Может, тебя не устраивает оплата? Я могу пересмотреть твой оклад, – сказал Николай Николаевич, держа ручку над моим заявлением.

– Нет, дело в другом. Я уезжаю учиться!

– Ну что ж! Хорошее дело! Ладно! – и он черкнул своей красивой подписью.– Не буду тебя заставлять отрабатывать две недели, я ж не тиран какой-нибудь. Вижу, не терпится тебе, но неделю поработай, пока мы тебе замену найдем.

Я не вышла на улицу, а вылетела на крыльях свободы.

– Что? Анна, ты что?

– Инна, я не хотела тебе раньше говорить, прости.

– Я, конечно, рада за тебя. Но тут без тебя с ума сойду и уже скучаю! Как же так? Тебе не страшно совсем одной ехать в такой огромный город? Там люди, знаешь, не такие, как у нас, все на моде помешаны и на себе. Кто же будет с тобой душевные разговоры вести? – хныкала Инна.

– У меня есть твой номер телефона на этот случай.

Страшно ли прощаться со старой привычной жизнью? Да, но, если всегда бежать от перемен, человек будет жалеть, что не попробовал что-то изменить. Самое постоянное, что есть в нашей жизни, – это перемены, думала я, укладывая чемоданы.

– Мама! – я бежала вниз со всех ног. – Мне дают общежитие, понимаешь? Сказали, я буду жить одна на двадцати пяти квадратах: своя маленькая кухня, комната, туалет и ванна. Совсем недавно там сделали ремонт. Смотри!

И я листала фотографии на телефоне.

– Совсем недурно, всё в таких светлых тонах!

– Ну, мама,– она выглядела подавленной, – неужели ты за меня не рада?

– Конечно, рада, но вот…

– Знаю, знаю! Когда у меня появятся свои дети, я тебя пойму…

Завалившись в постель, я думала о том, что завтра последний день на работе, и надо бы купить торт или пиццу, а, может, и то, и другое? Мне вдруг невольно вспомнились те студенты. Дыхание перехватило, и на мгновение защемило сердце. А еще тот парень! Таких черных глаз я еще в своей жизни не видела. Разве стоит вообще о нем думать? Я никогда не стану одной из них и сидеть с ними вот так запросто никогда не смогу. Есть тип людей, к которым я себя не относила: они всегда немного лучше во всем, на них все смотрят и втайне завидуют, мне стоит просто смириться с этим.

– Ты такая счастливая!– сказала Инна, откусывая по чуть-чуть от куска горячей пиццы, – прямо светишься вся!

– Я уже и чемоданы сложила, -с гордостью провозгласила я.

– Когда уезжаешь?

– Через четыре дня. Я уже билеты купила, маму только жалко, как она будет без меня?

– Анна, мама любит тебя и понимает, что у тебя своя жизнь!

–Эх, если бы отец был жив, я так скучаю…

Последние вещи были собраны и уложены. Свою многочисленную коллекцию книг я оставила. Взяла только две самые любимые, которые я перечитывала так много раз, что сбилась со счета: «Мосты округа Мэдисон» и «Портрет Дориана Грея». Шпротик сидел у окна и играл с солнечными зайчиками уходящего дня, я легла на кровать и стала наблюдать: вот жизнь у кошки, не нужно стремиться, бояться потерять, жалеть, ненавидеть, отчаиваться. Вдруг мое сердце так сжалось, реальность происходящего обрушилась, как снежный ком. Уезжаю на полгода! По щекам побежали слезы, и я рыдала целый час, радуясь, что мама на работе.

Мы пили чай на кухне, часы показывали девять.

– Я рада, что ты у меня такая целеустремленная, ты такая же, как твой отец. Когда он начинал свой бизнес, никто в него не верил. Еще бы! Мы оба из простой семьи, родители наши были обычными рабочими. Он добился всего только своими руками, потому что работал на износ. Этот дом, машина – как много он нам оставил, и, если бы он был жив, то обязательно поддержал бы тебя сейчас, и тебе бы не пришлось думать о том, на какие деньги ты будешь жить. А я продала его фирму за бесценок от страха – по щекам у мамы катились слезы, мое сердце упало.

– Мама,– я вскочила и обняла ее,– перестань! Ну, хочешь – я не поеду? Хочешь – я останусь?

– Нет, – вдруг резко оборвала меня она. – Ты поедешь! Я не допущу, чтобы этот город загубил тебя. Потом, глядишь, устроишься в столице, и я к тебе перееду, – через слезы она улыбнулась. – Всё, хватит реветь! Мы с тобой сильные независимые женщины. У меня Шпротик есть, не заскучаем. Ещё я подумываю выращивать комнатные цветы, ты же знаешь, как я их люблю.

Это, действительно, так и было – у нас весь дом был уставлен цветами. И все они были зеленые, веселые, ухоженные, а летом сад был увит вьюнами от земли до самой крыши.

– Ты не против, что я займу твою комнату рассадой? Хочу попробовать разводить чайные розы и орхидеи!

– Ах, вот, значит, почему ты не против, что я уезжаю?– ехидно подметила я,– У вас со Шпротом уже планы на мою комнату?

Мы долго смеялись, разговаривали, шутили, как обычно бывает после чего-то печального. Когда всё высказано, на душе становится так легко, что потихоньку миришься со своей печалью и начинаешь принимать ее и воспринимать, как данное.

Мой поезд отъезжал от перрона в пять сорок утра, часы показывали два ночи. Я не спала. Луна была просто огромная, и комната освещалась ею. У меня было возбужденное состояние, как перед решающим броском. Я не могла больше лежать в кровати и встала, подойдя к окну, которое было распахнуто настежь. Летняя ночь была теплой, тихой, волнующей. Как прекрасно! Где-то вдали проезжали редкие машины, жужжали кузнечики, и нежно танцевал ветер. Такую ночь хочется запомнить навсегда, запомнить ее нежные запахи, звуки, запомнить себя в ней и те чувства, которые рождает такая ночь, ведь всё, что есть прекрасного в человеке, рождают именно такие ночи. В такие ночи я не верю, что может быть просто смерть, я верю во что-то большее. Я легла, когда уже рассвет начал освещать мое лицо, и, подремав около сорока минут, стала собираться.

Когда я спустилась вниз, мама жарила яичницу, разлив нам по стакану кофе.

– Мама, зачем ты так рано встала?

– Я хотела, чтобы мы вместе позавтракали, – мама была печальная, но старалась всеми силами это скрыть,– ты уже собралась?

– Да. Так жалко оставлять синтезатор, как же я без него? – я глубоко вздохнула. – И мои книги…

– Я буду за ним ухаживать, не волнуйся! Буду протирать пыль и играть те две песенки, которым ты меня научила. Помнишь?

Огонь так и прожигал мою грудь, когда вот-вот рыдания прорвутся наружу, я уже так скучала по маме, по дому, по коту, по своим вещам, но нашим утренним посиделкам.

– Не время реветь, давай ешь!– сказала мама, предугадывая мои чувства. – Ты, надеюсь, не передумала ехать?

– Нет, – сквозь слезы пробормотала я.

Подъехало такси. Я стояла одетая, груженая двумя массивными чемоданами.

Я напоследок потрепала кота за ухом, отчего он благодарно замурлыкал. Мы крепко обнялись, и мама проводила меня до ворот.

– Я верю в тебя! Будь сильной и ничего не бойся, это тебе! – мама протянула серебряную цепочку с кулоном, где был изображен японский иероглиф.– Этот иероглиф переводится как «путь». Я хочу, чтобы он стал твоим талисманом. Никогда не забывай две самые главные дороги: дорогу своей жизни и дорогу домой. Мы с мамой всегда держали эмоции при себе, поэтому такое откровение заставило давить в себе слезы.

– Мама, спасибо! Это так важно сейчас. Спасибо,– машина прогудела, я обернулась, водитель указывал на наручные часы, тем самым давая понять, что «денежки капают».– Мне пора! Как сяду в поезд, обязательно позвоню тебе, пока.

В окно я видела маму, которая, немного покачиваясь, стояла у ворот, а возле ее ног сидел толстый усатый кот. Моя семья. Как же мне больно оставлять вас. Но это мой путь. Спасибо, мама!

Я стояла на перроне. Раннее утро уже таило в себе отголоски осени. Меня всю трясло от макушки до самых пяток, но я хранила внешнее спокойствие. Поезд подъехал, объявили, что остановка продлится двадцать минут. Я нашла свое купе, поблудив несколько минут туда-сюда.

Всю дорогу я не верила происходящему. Мне все больше начинало казаться, что это сон, розыгрыш…да всё, что угодно, но не моя новая реальность. Тянуло домой. С каждым новым километром, я испытывала непреодолимую тягу выйти на станции и повернуть обратно. Меня никогда не сможет понять человек, который оставался в своей привычной реальности всегда – всю свою жизнь. Но я сделала выбор, и за этот выбор нужно нести определенную ответственность. Часто выбор сделать не так сложно, как кажется, сложнее не разочароваться в нем, выдержать последствия и не повернуть обратно.

Глава 6

Густо моросил дождь. Я сошла с поезда. Общежитие находилось совсем рядом с замком, но для человека, не знающего город совсем, слово «рядом» ни о чем не говорило. По карте я нашла другой путь, ведущий от вокзала до места назначения на автобусе. Чтобы не тратить лишние деньги на такси, я отправилась со всеми своими пожитками искать нужную остановку. По пути меня несколько раз чуть не сбили с ног, но миссия была выполнена, и я стояла на остановке, где вскоре показался автобус «66». Почти через час, собрав все пробки, мы приблизились к Вишнёвой улице. Мне не хватило места, и всю дорогу пришлось простоять, держа в руках увесистые чемоданы.

Наконец, сойдя с автобуса, я понемногу начала узнавать места. И, дойдя до гостиницы, моего прошлого пристанища, совсем обрадовалась. Большое общежитие из красного кирпича находилось совсем неподалеку.

Я зашла в довольно привычное помещение, похожее на холл обычного многоквартирного дома с той лишь разницей, что на первом этаже сидела пожилая женщина и такой же пожилой охранник.

– Добрый вечер!– я очень нервничала, думая лишь о том, что могла всё напутать и приехать вообще не туда, или приехать рано, или поздно, или всё сразу.

– Добрый! Слушаю вас!

– Я приехала сюда учиться.

– Сюда – это куда? У нас проживают студенты из разных учебных заведений, – немного небрежно ответила женщина.

– Академия культуры и…

– Паспорт!– провозгласила женщина, и, немного покопавшись в списках, она

продолжила, – Туманова, Туманова… У тебя 3-й этаж! Правила знаешь?

– Нет, еще не успела ознакомиться.

– В десять вечера быть у себя, после этого времени никого не пускаем. Друзей водить запрещается, вечеринки устраивать тоже, курить только в специальном помещении, и…

– Но я…

– Можно я продолжу? – она злобно подняла глаза из-под очков.

– Да, конечно, простите.

«Весёленькое начало!», – подумала я.

–Парней тоже водить запрещено. Три предупреждения, на четвертое– выселение. Всё ясно!? Вот твои ключи, комната 310. На кафедре возьми пропуск, без него больше не пущу!

Лифт поднял меня на третий этаж. В длинном коридоре было пусто, тускло горел свет.

Я открыла дверь. Квадратная маленькая комната содержала в себе диванчик у одной стены и маленький шкаф у другой, в который был встроен немного устаревший, но добротный телевизор, стол и стульчик у окна, ковролин на полу, светлые шторы и обои. На кухне стоял малюсенький одноместный стол и припаянный к нему стульчик, маленькая холодильная камера и такой же маленький кухонный гарнитур. Ванна была расположена впритык к унитазу.

– Да, мама, мне всё нравится. Всё такое маленькое, непривычно после нашего дома. Да, уже завтра. К девяти, да. В чем пойду? – после этого вопроса мой желудок свело.

Боже, конечно, завтра же первое сентября! Как я забыла, что нужно взять с собой что-то, кроме джинсов, футболок и свитеров. Платья я носила крайне редко, у меня даже в мыслях не было взять что-то подобное с собой. Я вывалила все свои чемоданы и, как сумасшедшая, стала искать хоть что-то подходящее. С десяток минут я сидела, смотря в одну точку.

– Джинсы, кофта, еще кофта. О-о-о! – из кучи я вытащила своё старенькое платье бежевого цвета, которое обожала носить дома. Оно было из очень мягкого плотного материала и приятно прилегало к телу. Два года назад, в новогоднюю ночь, я прожгла рукав петардой, так это платье и стало домашним.

Видно, что оно старое. Но это лучше, чем пойти в джинсах! Эх, надо было взять своё кружевное платье, в котором я была в день прослушивания, но не подумала о том, что, кроме учебы, могут быть еще праздники, внеучебные собрания и тому подобные сборища. Надо его постирать и отгладить, тогда и посмотрим. Я повесила платье сушиться, потом развесила остатки вещей в шкаф¸ разложила косметику, нижнее белье, тетрадки, вытащила ноутбук и разместила его на столе у окна. Полотенца, наволочки и простыни нашли свое законное место в шкафу. Быстро приняв ванну, разложила диван. Засыпая, смотрела на свое платье, висевшее напротив, и мне становилось грустно.

Я проснулась на полчаса раньше будильника и в шесть уже наливала себе кофе. Вчера вечером я так и не решилась идти искать магазин, поэтому запасы еды были скромные. Осталось три быстрорастворимых пакетика кофе, две лапши быстрого приготовления, пирожок с картошкой, к кофе одна палочка «твикс». Нужно пополнить запасы еды, хотя сегодня завтракать я точно не смогу, дыхание спирало от волнения. Нарисовав стрелки на веках, не без труда, конечно, я принялась гладить платье. Волосы я убрала в высокий хвост. Временами на меня накатывали волны безумия, страха и паники, но я успешно делала вид, что не замечаю этого, и, как психопатка, играла сама с собой в игру.

Боже, ну, просто кошмарно! Еще с этими сапогами! Я вертелась перед зеркалом, которое висело около шкафа.

Рукав я подвернула, чтобы скрыть дырку. Выйдя из квартирки, обнаружила, что в общежитии очень шумно. Ребята сновали туда-сюда, кто-то смеялся, девушки были в нарядных платьях и с кудрями.

– Доброе утро! -сказала я консьержке. Она подняла на меня глаза из-под очков и что-то буркнула: и, правда, очень милая женщина!

Погода стояла чудесная. Солнце поднималось вверх, но чувствовалось приближение осени, такое еще невинное, но уверенное и сильное, что плохое настроение, как рукой, сняло. Я любила осень с самого детства. Это время старых историй, старых воспоминаний, старых чувств. Осень –это обновление. Обновляется природа и наша душа, потому что люди – часть природы, часть того прекрасного, что есть в этом мире. Мне было грустно за ту часть света, где нет четырех сезонов, как в наших широтах. Как же они живут без этого?

У замка было много людей. Девушки, как одна, были все нарядные.

Я встала в сторонку и ждала в одиночестве, пока всё начнется.

На территории было полно лавочек, и я решила присесть.

– Анна,– кто-то окликнул меня сзади. Я обернулась, закрывая глаза от солнца, и вдруг узнала Макса.

– Привет, я тебя узнал,– смущенно сказал он.

– Привет, я тебя тоже, как настроение?

Он сел рядом.

– Да, пока не понятно, но уже нашел, с кем буду сидеть за одной партой,– он сложил пальцы вместе.

– Правда? А я вот как-то нет,– со вздохом выдала я.

– Кстати, ты закончила музыкальную школу? Я это понял сразу, когда ты играла и пела на сцене, это было…профессионально.

– Профессионально?

– Эй, я в хорошем смысле, – он улыбался. – Так вот, тех, кто закончил музыкалку, переводят сразу на второй курс, так как нам не надо проходить вводную часть обучения и так далее. Я тоже закончил. Кстати, играл на флейте. Скорее всего, завтра нас вызовут в деканат и все скажут!

– Ты что, серьезно? Сразу на целый год вперед?– я была так рада, что не могла скрыть своих эмоций, -вот это новость!

– Да, согласен. Ну, это пока «слушок», но из достоверных источников,– и Макс подмигнул мне.

– Но, если мы перейдем сразу на второй курс, нас бросят в гущу событий, придется так много наверстать, – с горящими глазами сказала я.

– Да, я об этом не подумал, хм,– Макс задумался,– но что может быть круче, чем заняться сразу всем, что есть в этой школе?

– Наверное.

Заиграла музыка, и все пошли ближе к замку.

– Ладно, увидимся,– и Макс скрылся в толпе.

– Пока, – но меня он уже не услышал.

Выступал директор. Речь шла о том, как важно искусство в современном мире, и тому подобное. Потом нас позвали в концертный зал, где проходило прослушивание. Зал был полон студентов. Я видела Макса, он и, правда, завел много друзей, с которыми беспрерывно смеялся. Мне достался один из последних рядов, и от нечего делать я стала рассматривать студентов. Все были такие полные жизни, стремлений и надежд. Красивые и громкие – всем не терпелось жить. Вдруг мой взгляд упал на парня, которого я видела в кафе, он так же нагло и бесцеремонно обнимался со своей блондинкой, я узнала компанию, которая окружала его в кафе. Все были очень веселые.

– Эй? Ты смотришь на меня?– мое сердце сжалось до атома.

– Что? – чуть слышно промямлила я.

– Ты что-то хотела? – этот парень кричал через весь зал.

– Ты меня спрашиваешь? – выдала я в ответ.

– Моя девушка интересуется, где купить платье, как у тебя?

Я опустила глаза, делая вид, что меня это не касается. Блондинка, сидевшая с ним в обнимку, процедила: «Адам, ты меня позоришь».

Адам? Так вот, значит, как его зовут. Мое сердце стучало, как будто я пробежала километр, а в голове звучал только один вопрос: как же стать незаметной?

После торжественной части я пошла в деканат, где расписалась в куче документов, там же мне выдали пропуск, оформили библиотечный билет и вручили ключ от моего шкафчика. Я сфотографировала на доске свое расписание. Завтра нужно быть в девять ноль-ноль в сто тринадцатом кабинете, первая пара «Введение в искусство».

Я уже одевалась в красивом холле, который так часто рассматривала на фотографиях, когда ко мне подбежал Макс.

– Уже убегаешь? -спросил он.

– Да, а ты?

– Нет, у меня еще дела, многие собираются сегодня отметить первый день и всё такое, тут недалеко есть караоке-бар, ты с нами?

– Не-ет,– я смутилась, -в другой раз.

– Жаль, ну, бывай,– он подмигнул мне и скрылся в толпе.

Я позвонила маме и скудно отчиталась, как все прошло. Потом налила ванну и легла в воду. Как бы мне хотелось перестать стесняться себя, быть увереннее, стеснение всегда только мешает, никогда не помогает.

Глава 7

Наступила ночь, и у меня начался диалог с самой собой. Так, Анна. Ты приехала в новое место, тебя никто не знает здесь, никто не может повлиять на суждения о тебе, если ты будешь замарашкой, тебя никогда не заметят. Я думала об этом, когда уже задремала, и даже приснилось мне что-то подобное.

Я проснулась от звука дождя, а вскоре сработал будильник. Позавтракав последним пакетикам лапши быстрого приготовления, я решила, что неплохо было бы пополнить запасы еды, далее мне предстояла война с волосами, которая окончилась моим полным поражением. Я с облегчением надела свои потёртые джинсы и белую футболку, зная, что сегодня наряжаться не надо.

Выйдя на улицу, закуталась сильнее в пальто и подумала о том, что нужно было взять зонтик. Дождь вот-вот хотел перейти в ливень. Мои опасения подтвердились, и на полпути дождь зарядил пополной. Я вбежала в холл вся вымокшая до нитки, до занятий оставалось всего несколько минут, и, сдав свои мокрые вещи, побежала на поиски туалета. Он находился на первом этаже рядом с расписанием. Кошмарный вид. Но есть один плюс: волосы не так пушились. Корректором я немного помазала под глазами, тушь растеклась, образовав черные круги.

Со вздохом я отправилась на первый урок, о котором мечтала так долго. Не так я себе представляла этот момент. В моей голове все было иначе: я иду такая красивая в компании однокурсников, мы весело разговариваем и смеемся.

Я забежала в библиотеку и взяла учебник «Введение в искусство».

Стоя у кабинета, я всё не решалась зайти. Вокруг меня сновали студенты и преподаватели, и мне вдруг захотелось убежать. Наконец, прозвенел звонок, и больше нельзя было медлить. Я открыла дверь. В классе было очень шумно, все горячо обсуждали вчерашний вечер в караоке-баре. Я, как можно тише, села за заднюю парту.

В класс вошла женщина, которая в день прослушивания ждала нас на лестнице в голубом костюме, а с ней Эдуард.

– Всем доброе утро, -начала она, – я ваш куратор, по всем вопросам обращайтесь ко мне. Затем Эдуард тоже поприветствовал нас и раздал всем список, где были обозначены внеклассные занятия.

– Помимо обычных уроков, вы можете выбрать два дополнительных внеклассных занятия, чтоб углубиться в ту или иную область, -сказал Эдуард, – возьмите список с собой, завтра всех жду у себя на кафедре с ответами.

Список включал в себя: танцы, актерское мастерство, сольфеджио, эстрадно-джазовый вокал и многое другое.

Далее нам рассказали об основании академии, показали самых известных выпускников, наконец, пожелали счастливой учебы и удалились. Все весело переговаривались и решали, какие выберут внеклассные занятия. В класс вошел учитель.

– Дорогие студенты, меня зовут Валентина Петровна. Я буду вести у вас несколько дисциплин, в том числе, и введение в историю искусства. Главной задачей курса является формирование ясного представления об эволюции стилей в истории западноевропейского искусства…

Пролетели две пары, где я прилежно записывала всю лекцию. Задали подготовить доклад, я выбрала тему: «Музыкальная культура Центральной и Южной Индии». После пар я решила зайти в туалет, причесать свои волосы, которые уже успели подсохнуть, и отправилась в буфет. Почти все столики были заняты, стоял гул, отчего я немного потерялась. Взяв пончик и кофе, села у окна.

– Привет, мам. Да, лекции закончились. Да, очень интересно. Грустный голос? Нет, все хорошо, просто немного чувствую себя не в своей тарелке. Что делаю? В буфете. Да, спасибо. Пока,– я даже не спросила, как дела у мамы… Перезвонить? Может, позже. Я ненавидела свой характер: сейчас осуществилось всё, о чем я только могла мечтать, но почему кошки скребут на душе? Не понимаю, неужели, когда мечты сбываются, нужно чувствовать себя так? Печально, что, когда приезжаешь в новое место, ты берешь с собой себя, а не того человека, который был в твоей голове. Мне казалось, что я еще более несчастная сейчас, чем была до академии.

– Привет, – Макс смотрел на меня сверху вниз. -Ты чего скучаешь?

– Привет,– я очнулась от своих мыслей, – нет, всё хорошо. Просто задумалась над внеклассными занятиями.

– Уже решила, что выберешь?

– Еще нет, а ты?

– Думаю, танцы. И, может, актерское мастерство, – он присел.

– Отлично, – я улыбнулась, -хотя вокал – тоже вещь нужная.

– Но ты и так поешь, как профи,– он показал палец вверх.

– Чего не скажешь о танцах, я совсем не умею танцевать, – я закатила глаза наверх.

– Тогда выбирай танцы, я дам тебе пару частных уроков, бесплатно, – он засмеялся.

– Какая щедрость! А зачем тебе танцы, ты же танцуешь, как профи, – передразнила я его.

– Нет предела совершенству,– сказал он и перевел взгляд со стаканчика кофе на меня. – Завтра утром нам с тобой нужно быть в деканате до пар. Меня просили тебе передать, я думаю, это как-то связано с тем, что мы уже закончили музыкальную школу.

– Да, но многие уже закончили ее из первокурсников-новичков, почему вызывают именно нас?– я пожала плечами.

– Ну, завтра узнаем, – наступило неловкое молчание.– Ух, на улице просто адский дождь.

– Это точно.

– Давай я подвезу тебя.

– Нет, спасибо. Я еще в библиотеку пойду. Хочу взять пару книг для доклада – я опустила глаза. На самом деле, я просто ужасно стеснялась ехать с ним вместе, это как-то неправильно, ведь я его так мало знаю.

– Как я мог заметить сегодня утром, у тебя даже нет зонта, – Макс засмеялся.

– Есть, конечно, – я покраснела.

– А вот и нет,– он хлопнул меня по плечу, как старого приятеля, – давай обменяемся номерами на всякий случай.

– Давай, – Макс сел ближе, отчего я покраснела еще больше.