скачать книгу бесплатно
Ей казалось, что она встретила свою половинку, так идеально они совпадали: он любил все то, что любила она, он восторгался теми же фильмами и книгами, что она, он разделял ее взгляды на искусство и литературу, он предугадывал ее желания, баловал то билетами на концерт, то внезапной поездкой в интересное место.
Однажды он пришел к ней и сказал:
– Как твой заграничный паспорт, продлен?
У нее задрожало внутри, она с трудом сказала:
– Продлен. А что?
– Собирай вещи, – сказал он, – наш рейс через два дня. Летим на Канары. Купальник не забудь.
Наташа собирала вещи, все еще не веря, что так бывает. Даже когда он заехал за ней и они сели в такси, она все еще не могла поверить, что это правда. Только в самолете, пошедшем на взлет, она расплакалась от счастья.
Там, на Тенерифе, Наташа часто ловила взгляды других женщин, когда он шел к бассейну, широкоплечий, высокий, загорелый, поджарый, как породистый жеребец.
Он шел, не замечая этих взглядов. Останавливался на краю, помедлив секунду – у Наташи замирало дыхание, так она любила его, – соскальзывал в воду.
Плавал, возвращался к ней, весь в сверкающих капельках, со счастливой улыбкой падал на лежак. Она вытирала полотенцем его спину и ловила теперь уже на себе взгляды откровенной зависти.
Там, после фантастически прекрасной, невероятной недели, он сделал ей предложение прямо в баре отеля, под романтическую музыку, встав на колено и протянув ей бархатную коробочку с кольцом.
А официанты принесли огромный букет цветов.
И все гости аплодировали, поздравляли их и желали счастья и детей.
Оттуда они привезли Дашу.
Что же изменилось?
У Наташи были слегка оттопыренные уши.
Он называл ее «моя Чебурашка».
Он говорил: «Я – твой Крокодил Гена, а ты моя Чебурашка!»
Он говорил: «Японцы считают оттопыренные уши признаком чувственности. Японцы мудры».
Почему же теперь он называет ее «чебурахнутая» и смеется над ее ушами?
Что случилось?
****
Лера расстраивалась, видя и слыша все это.
Последнее время она постоянно прислушивалась к своим подопечным. Для этого ей достаточно было мысленно потянуться к ним, и она слышала не только слова, но и мысли.
– Гриша, – наконец спросила она, – что происходит? Я не понимаю, но вижу, что там точно что-то не так. Скажи мне, что можно сделать?
– А что ты можешь сделать? – сказал Григорий. – Пока не наступает чрезвычайная ситуация, ты ничего не можешь.
– Но там явно что-то не так! – упиралась Лера. – Я же вижу, что Наташу медленно уничтожает собственный муж. День за днем, минута за минутой.
Григорий внимательно посмотрел ей в лицо.
– Ты не можешь вмешиваться в их жизнь, если нет потенциальной угрозы их жизни. Или же пока не возникнет ситуация, когда ты должна вмешаться. До тех пор ты должна просто наблюдать.
– Просто наблюдать? – переспросила Лера.
Григорий вздохнул.
– Ты можешь действовать опосредованно. Подруги, родня, все такое. Будь осторожна, помни, никаких личных контактов. Хорошо?
– Хорошо! – ответила Лера.
*****
Наташа, подумав и пометавшись, позвонила сестре:
– Привет, ты как?
– Привет, как всегда, – ответила сестра, – мой в комп рубится, как малолетка, а малолетки мне весь мозг вынесли уже. А ты как?
– У меня что-то с Геной не ладится, – пожаловалась Наташа.
Сестра удивилась:
– Пить, что ли, начал?
– Нет, просто мне кажется, что он меня не понимает…
– Загулял, что ли? Да нет! – сказала сестра убежденно. – Твой Генка – и загулял? Не поверю.
Наташа вздохнула:
– Не пьет, не гуляет, зарабатывает, Дашу любит. Вроде все хорошо, а мне плохо, понимаешь?
– Не понимаю, – ответила сестра. – Ты, Натка, похоже, с жиру бесишься. Мужик у тебя красавец, не пьет, не курит, не гуляет, деньги в дом, характер золотой. Чего тебе еще надо? Мой-то все никак на нормальную работу не устроится, перебиваемся на копейки, сил моих нету. Да игры эти его дебильные, да пиво в гаражах. Твой тебя вон на Канары возил, а мой меня только к свекрам на дачу полоть да поливать, глаза бы мои не глядели! Да если б можно было, я бы своего придурка на твоего Гену с закрытыми глазами поменяла. А ты дурью маешься. Не гневи бога, Ната. Привалило счастье, так береги, а то охотники найдутся. Вон их сколько сопливок бегает – только и смотрят, где мужик неприбранный. Глазом моргнуть не успеешь, уведут. Кому ты тогда нужна будешь, разведенка с прицепом?
Наташа отключила телефон и подумала: «Может, и правда, я все себе напридумывала? Права Катя, Гена у меня красавец, и зарабатывает, и Дашу любит. Не хочет, чтобы я работала, значит, обо мне заботится и о ребенке, не хочет, чтобы она в саду болела. Может, я сама виновата? Все говорят, что над отношениями работать надо. Может, я старалась плохо?»
Вечером Гена вернулся с цветами и коробкой шоколада.
– Прости, маленькая, – сказал он, улыбаясь ласково и открыто. Совсем, как раньше. – Моя Чебурашка простит своего глупого, ужасного Крокодила Гену?
Он протянул к ней руки, Наташа всхлипнула, кинулась, прижалась, чувствуя, как теплая волна облегчения и радости смывает накопившиеся страхи и тревоги.
«Конечно, я все придумала! Какая же я дура! Хорошо, что Кате позвонила, она мне мозги на место поставила».
Потом они ужинали, пили чай, Гена смотрел на нее, как тогда, на Тенерифе.
– Если хочешь выйти на работу, – говорил он, – выходи. Только давай подождем немного. Пусть Дашуня в первый класс пойдет, самостоятельнее станет. А летом давайте все вместе поедем куда-нибудь? В Черногорию! Ты же не была в Черногории?
Глаза у Наташи сияли, она уже видела лето и Черногорию, и как замечательно все будет теперь. Это просто кризис, она читала в журнале, после пяти лет брака обязательно наступает кризис. Если постараться и преодолеть, то все журналы обещали, что вернется прежний огонь и счастье и семья станет еще крепче, чем была.
– Давай Дашуню пораньше уложим? – подмигнул ей Гена. – И сами пораньше ляжем.
Наташа радостно кивнула.
Она прижалась к груди мужа, вдыхая такой родной и любимый запах, и не видела, какая довольная и сытая улыбка расплылась на его лице.
Эпизод 4
* * *
– По-моему, у них все в порядке, – Григорий, присоединившийся к Лере, чтобы посмотреть, в чем проблема с Лериными подопечными, пожал плечами. – Любовь-морковь.
Лера задумчиво сказала:
– Морковь. Этой моркови с его стороны хватит в лучшем случае на два-три дня. Потом опять начнется.
– Хорошо, понаблюдаем, – Гриша взял ее за руку. – Давай по чаю с пирожками, а?
Они сидели в своем любимом кафе под зелено-полосатой маркизой.
На улице ангелов всегда стояло раннее лето с яркими цветами, нежной листвой, вездесущими птицами. Мимо проходили знакомые и незнакомые, здоровались.
День катился к ночи.
Лера ела пирожок с капустой, прихлебывала чай из тонкой фарфоровой чашки, – точно такие же чашки были в бабушкином сервизе. Его доставали в торжественных случаях, когда на чаепитие приходили гости. И пирожки бабушка пекла просто божественные, даже получше этих.
Лера нацелилась на пирожок с грибами. Как хорошо, рассеянно подумала она, в ангельской ипостаси никаких проблем с лишним весом, диетами и даже пищеварением. Все, что они съедали, бесследно растворялось во вселенной. Или еще где-то.
– Гриша, – откусив кусочек и рассматривая начинку, спросила она, – помнишь, ты говорил про ангелов тьмы, что в темную армию приходят волонтеры?
– Конечно, помню, – облизывая ложечку с вишневым вареньем, ответил Гриша.
– А как-то можно определить, что этот человек, ну этот волонтер, что он стоит на темной стороне?
Гриша отложил ложечку на блюдце.
– Можно. И тебе пора научиться распознавать знаки тьмы. Завтра и начнем.
И они отправились отдыхать.
* * *
– Когда человек рождается, его душа пуста, как пустой лист, – начал Григорий, – но постепенно лист начинает заполняться. Каждое событие в жизни человека оставляет свою отметку, большую или не очень, но каждое. Разбитая коленка, плохо – заметка. Новая игрушка, хорошо – заметка. Кто-то обидел, кто-то порадовал. Человек растет, его душа наполняется и постепенно начинается обратная связь. Человек совершает поступки, хорошие и не очень. Остаются отметки об этом. Кого он порадовал, кого он обидел, – так формируется душа. Если вкратце, то всегда души делятся на тех, у кого больше добрых заметок, и на тех, у кого больше плохих. За каждую новорожденную душу идет невидимая борьба: мы стараемся привести душу к свету, они – к тьме. И тогда все зависит от души. К чему она стремится больше, туда она и пойдет. – Он встал и прошелся перед Лерой. – Но это обычные души. А бывают те, которые рождаются с дефектом – у них нет чувств. С виду они такие же, как и остальные люди, но внутри – пустота. Как черная бездонная дыра. Они – темные кадеты, отмеченные знаком тьмы. Их не так уж много, и наши противники тщательно выискивают пустые души, пополняют ими свою армию.
Лера слушала с жадным интересом.
– И каждая пустая душа может стать ангелом тьмы?
– Потенциально – да. К счастью, этот процесс не так уж прост. Сначала вербовщик должен уговорить пустую душу добровольно покинуть смертный мир и уйти с ним. Только добровольно, по собственному желанию.
Лера задумалась:
– То есть они должны сознательно отказаться от земного существования? Как я?
– Да, как ты, – подтвердил Григорий.
Леру раздирало любопытство:
– А если они умрут до этого? После смерти они не становятся ангелами тьмы?
– После смерти они теряют ценность. Они отправляются в ад и не годятся в кадеты.
– И они в этом аду в самом деле мучаются и все такое? – спросила Лера.
Григорий засмеялся:
– Нет, зачем же, темные силы смотрят за своими грешными душами точно так же, как наши привратники смотрят за чистыми. У каждого своя паства.
– То есть у них там примерно все так же, как здесь у нас? – допытывалась Лера. Ей теперь было интересно узнать устройство ада.
Гриша замахал руками:
– Не все сразу! Сначала ты должна научиться чувствовать кадетов. Я покажу тебе, пойдем.
Они полетели над улицей вечернего города.
Григорий вел ее в сторону от больших магистралей, к парку.
Опустившись на пустой аллее, освещенной фонарями, стали ждать.
Было тихо, пахло свежей водой от близкого озера. Звенели комары, квакали лягушки, ошалевшие от любовных сражений и обилия еды.
Тихий ветер шелестел в кронах деревьев. Лето вступало в права.
Мимо время от времени проходили хозяева собак с питомцами на поводках.
– Вот он, – сказал Григорий. – Смотри.
На аллее показался сутулый человек в капюшоне. Он нес в руках пакет.
Время от времени человек доставал из пакета что-то и разбрасывал это по аллее.
Григорий сказал:
