скачать книгу бесплатно
Не переговаривались люди друг с другом, находясь на расстоянии один от другого в несколько сотен верст.
Не пробегали по нашим улицам электрические трамваи.
Не перемешивались с нашими доморощенными бричками и тарантасами быстро пролетающие автомобили.
Не было говорящих машин.
Не было поднимающихся в беспредельную высь аэропланов.
И таких явлений, как самоубийство, мы насчитывали за десятилетие по пальцам.
Это в больших городах, а о глухой провинции и говорить нечего.
Я никогда не забуду, как в моем родном городе, в 100 верстах от Москвы, был случай самоубийства.
Один офицер, вследствие растраты или проигрыша казенных денег, прострелил себе оба виска.
Великий Боже! Какое это было ужасное событие.
Сначала о нем в городе говорили шепотом; потом, когда уже событие сделалось, так сказать, официальным достоянием, говорили вслух. Похороны этого несчастного юноши привлекли к себе все городское население.
Когда следовавшая в похоронном кортеже полковая музыка печально играла «Коль славен наш Господь в Сионе», все от мала до велика, без различия общественного положения, состояния и интеллигентности, проливали о погибшем горькие слезы.
А затем на протяжении чуть ли не десяти лет все обыватели этого городка, показывая какому-нибудь новичку его достопримечательности, проходя мимо того дома, где жил застрелившийся офицер, таинственно говорили: «А вот в этом доме у нас один раз застрелился офицер».
Местные же кумушки, купчихи и старые старухи, вспоминая о каком-либо событии, говорили: «Это было за год или за два до того времени, как у нас на Большой улице офицер застрелился».
Теперь не то.
Самоубийство сделалось настолько обычным явлением в нашей жизни, что им с легкостью сердца запугивают, им рисуются, и оно уже давно не леденит чувства и кровь современного нам человечества.
Оно сделалось доступным каждому.
Достоянием всех возрастов, всякого развития и всякого положения.
Кончают с собой бедняки и богачи.
Уходят из жизни и девушки, и юноши, и матери, и отцы семейств, мало известные и знатные, простолюдины и вельможи.
Кончают с собой священники. Недавно «Сибирская жизнь» сообщила, что в Енисейской епархии на протяжении короткого времени покончили жизнь самоубийством целый ряд священников. В с. Ирбейском, Канского уезда, повесился священник Попов; в том же уезде зарезался священник Василий Каменев; в Енисейском уезде зарезался священник Дмитрий Быстрое и застрелился священник Петр Баженов; в с. Даурском, Ачинского уезда, застрелился священник Гениш; в Минусинском уезде застрелился о. Кирилл Шелковский и, наконец, в с. Иркутском, Красноярского уезда, застрелился священник Рахманин…
Кончают с собой 12—13-летние дети.
И из ста случаев в сорока коренной причиной является упадок состояния, безвыходность положения, потеря близкого лица; а в шестидесяти – один общий лейтмотив: «скучно жить»… «надоело жить»… «пусто в жизни»…
Что ужаснее всего – это последний основной мотив самоубийства в возрасте от 13 до 20 лет, который является чуть ли не единственным.
«Жить надоело».
«Жизнь наскучила».
Это тринадцатилетнему ребенку!
Это только что начинающему жить юноше!
Нет, это ужасно!..
А между тем, как бы ни переоценивали самоубийство, как бы ни старались его исказить, принизить, – покончить свою жизнь дело нелегкое.
Что-нибудь из двух: решающийся на такой шаг или должен быть человеком, придавленным страшным гнетом жизненных страданий, загнанным жизнью в такой невозможный тупик, за которым нет ни просвета, ни свободного продуха.
Или же это должен быть безумец в точном смысле этого слова.
Человеческая выносливость чрезвычайно метко охарактеризована бессмертным психологом Ф.М. Достоевским, который определил ее приблизительно следующими словами: «Человек – подлец, он привыкает ко всякому положению. Мне кажется, если бы его поставили на узенькой дощечке среди волн безбрежного океана, он и там бы сумел привыкнуть к своему положению».
Чем же в таком случае объяснить это явление, эту ужасную эпидемию в современной жизни?..
За последние годы, когда пожар мучительной эпидемии разгорается все больше и больше, за разрешение этого вопроса взялись современные ученые – психологи, врачи, литераторы, среди которых, само собой разумеется, преобладают имена представителей исключительно только позитивной школы.
Много пишут.
Читают даже об этом публичные лекции.
Но все они витают в научных эмпиреях и не могут разрешить больного вопроса, не могут указать нормального выхода из него.
А между тем стоит только подойти к этому вопросу с несколько иной стороны.
Стоит только осветить его добросовестным освещением, и причина этого ужасного явления будет более чем понятна.
Стоит только посмотреть беспристрастно хотя бы на то же доброе старое время.
Стоит только добросовестно сравнить отношение к жизни современного человечества, равно как и саму эту жизнь – с отношением к жизни и с самой жизнью наших предков, чтобы увидеть основную причину, порождающую ужасы эпидемии самоубийств.
Попробуем сделать примерное беглое сравнение указанного.
Не будем брать особенно отдаленный период, не будем перекидываться за столетия, а возьмем четверть века назад.
Как я сказал раньше, в то время не было тех плодов человеческой культуры. Люди были разобщены между собой иногда колоссальными пространствами.
Что такое теперь расстояние между Москвой и Петербургом в 600 верст?
11—12 часов езды с полным удобством, комфортом. Приятно проведенная спокойная ночь.
А тогда – две-три недели езды на перекладных. Путь, отправляясь в который люди сознавали, что они делают тяжелое путешествие. Одни сборы являли собой целую эпоху в жизни как самого путешественника, так и снаряжающих его.
Теперь, при очень небольшой затрате, можно в течение нескольких минут переговорить из Москвы с Петербургом.
В то время был единственный способ обмена мыслей людей, находящихся в этих двух пунктах, – почта, которая доставляла корреспонденцию в промежуток от 10 до 15 дней и при этом около 50 процентов ее утрачивалось в пути.
Так вот в то время, само собой разумеется, переживания были значительно тяжелее и средств для ослабления их не было никаких, в самом точном смысле этого слова.
А между тем какие богатыри были наши отцы, деды и прадеды, как энергично поборали они все те препятствия, которые вставали перед ними на их жизненном пути.
В настоящее время развитой культурный человек, имея на своих плечах семью из двух-трех человек, очень часто в бессилии опускает руки, не будучи в состоянии нести ни материальных, ни нравственных забот о своей семье; а в то время семьи представляли собой целые патриархаты, целую общину, нередко в 50–60 человек, которая жила в одном доме, садилась за один стол; и всем управлял, обо всех заботился, всех кормил, поил, одевал, обувал один человек – глава этой семьи.
Само собой разумеется, при малокультурных условиях жизни ярмо этого управления ложилось на него всей своей тяжестью, но ему и в голову не приходила мысль о самоубийстве.
Точно так же люди боролись с изумительной энергией с материальной необеспеченностью.
Семья какого-нибудь бедного захудалого дьячка, получавшего дохода от 30 до 50 рублей в год и состоявшего при 7—10 человеках детворы – всех выводила в люди.
Стоит только представить себе, как эти несчастные дети своего времени в холодную зимнюю, отличавшуюся трескучими морозами ночь пробегали необозримое пространство степей и лесов полуголодные, полуобтрепанные, полуоборванные, направляясь из семинарии или духовного училища губернского города, иногда за 80–90 верст, в родное село на Рождественские каникулы, чтобы понять, как тяжела и мучительна была нужда в то время и как геройски боролись с ней люди той эпохи.
Зато какие богатыри выходили из этих людей на арену общественной деятельности!
Какие великие умы, какие светочи!
И никому из них – ни в минуты пережитой нищеты, ни в последующей жизненной борьбе – не вырисовывались на горизонте ни браунинги, ни цианистый калий.
А почему?
Потому что у людей было время в спокойной, безмятежной тишине заглянуть в свою собственную душу, проанализировать прожитую жизнь каждого минувшего дня, прочитать его, как страницу самой интересной книги, увидеть в нем руководящую десницу Божественного Промысла, преклонить пред Ним свои колени, прочитать несколько строк Божественного Евангелия или Жития святых и, благодаря этому, укрепить свою веру, воскресить в этой самой вере свою жизненную силу…
С тишиной неразрывно связана самая высокая сторона человеческой жизни – молитва.
И глубокая, искренняя, беспредельная вера в Господа нашего Иисуса Христа и в Его дивных святых и праведных.
Неопсихологи последнего времени трактуют, как о величайшем открытии XX столетия, о взаимоединении человечества, утверждая, что этим взаимоединением обновляются наши духовные силы, открываются новые горизонты, освежается мысль, – для этого рекомендуют общественные собрания, союзы, платформы.
Не ново это и бледно это: в ту эпоху, которую мы рассматриваем, человечество знало это и относилось к этому в высокой степени сознательно и разумно.
Тогда каждую свободную минуту несли в церковь, в этот самый прочный и самый великий по своему внутреннему и внешнему воздействию союз, в котором люди, помимо благотворных влияний взаимоединения, получают чудодейственную силу, обновляющую и дух, и душу, и сердце, и тело, от Того, Кто неизменно стоит во главе Церкви – от Христа.
Тогда не начинали ни одного дела без молитвы и не кончали его без нее.
Тогда вера ставила людей на изумительно твердую, незыблемую почву.
В то время не было такой духовной нищеты, которой богата современная жизнь.
Царившая вера была незримым богатством каждой семьи.
«Бог с вами»… «Господь с тобой»… «с Богом»… вот что было напутственным словом отца и матери, когда человек, уходя из дома, испрашивал напутственного благословения последних, хотя бы эта отлучка была продолжительностью в несколько минут.
А если он шел в далекий путь, отрывался надолго от семьи, от воспитавшего его патриархата, ему сопутствовало благословение родителей на каждом шагу. Воспитываясь при таких условиях, каждый юноша или каждая девица на своих душах ощущали благотворную силу семьи.
Вера, находившая себе реальное оправдание в действительной жизни, укрепляла молодую душу в твердом, незыблемом сознании, что с верой его отцов, с дорогой ему религией он не погибнет.
Затем, впереди него стояла Церковь, в силу которой он верил уже по одному тому, что Божественный Спаситель мира Сам сказал ему в Своем Божественном слове: Что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 19–20).
И незыблемость и правильность этих слов он уже испытал в своей молодой жизни, наблюдая, как тяжелые переживания семьи исчезали с лица земли благодаря только лишь молитве в церкви или общей молитве среди своих сочленов.
Он не раз видел, как горячая молитва, полная искренних бесхитростных слов, совместно отца и матери, сглаживала с жизненного пути все шероховатости, все острия и все мучительные, иногда, казалось, непереживаемые страдания.
Он воочию видел, что, где много молятся, там много радуются.
Ему известно, вошло в его плоть и кровь, что, если он не встретил наступившую неделю участием во всенощном бдении в местном храме в субботу и у обедни в воскресенье, он не был уверен за благополучие этой недели.
Вот с каким багажом веры человек выходил в жизнь.
Мы очень часто слышим, что в современной жизни исчезли идеалы, нет определенных планов, закономерности.
Так и быть должно.
Удивляться этому не следует. Без веры не может быть идеалов. Без веры не может быть определенных планов.
Вера – это тот маяк, который освещает идеал. И всякий, разрушающий веру, сам того не подозревая, разбивает тот спасительный фонарь, который освещает жизненный путь и ведет к идеалу.
Были ошибки и тогда. Были ухабы, разочарования, трагические роковые моменты и в то время, но люди, попадавшие в них, знали: во-первых, что эти переживания кратковременны; во-вторых, верили, что Бог не даст погибнуть верующему в Него, надеющемуся на Него.
Сложилось даже немного грубое, но мудрое народное изречение: «Бог не выдаст, свинья не съест».
Если попадали в жизненный ухаб, то не оставались в нем, не опускали беспомощно руки и не сползали без борьбы на самое дно ухаба.
Нет, тот светлый маяк, который называется верой, ярко светил им и из-за обрывистых, иногда необычайной крутизны, берегов ухаба, и они, напрягая последние силы, выкарабкивались по острым крутизнам и выходили на путь.
Можем ли мы сказать то же самое про настоящее время?
Ответит ли нам кто-нибудь из современной молодежи – да что молодежь… даже из стариков – на вопросы: куда он идет; какая у него определенная цель в жизни?..
И вот без идеалов, без веры, без определенных целей забредает современное человечество в чащу жизни, и очень многие останавливаются в глубоком недоумении: куда они идут, зачем и для чего?
Ничего впереди!
Таким образом идет какая-то кошмарная, беспросветная мука. Скучная, тягучая, бесцельная.
Потому что вырвана вера, расшатаны основы нормальной человеческой жизни.
У каждого, в особенности у молодежи, благих порывов, благих начинаний без конца.
Но миллионы из них все начинают и ничего не кончают.
Лень.
Желание как можно больше иметь и как можно меньше трудиться.
Больные, убогие духом, неврастеники.
Только этим и можно объяснить нежелание жить, отсутствие интереса в жизни. Только этим и можно объяснить доминирующую в наше время болезнь духа.
