Полная версия:
Радуйся бездне. роман, рассказы
Альбина поблагодарила его, и сделала, как он ей велел. Но ничего не происходило, монитор был черный. Надо же, какая неприятность, – подумала Альбина. – Только этого мне не хватало, сломался компьютер.
Лично она никогда не доверяла современной технике. Все пластмассовое да вдобавок китайское. Ну, какая тут может быть надежность?
«Именно в тот момент, когда мне необходимо выполнить супер важную рабо…, задачку, он берет и просто ломается, – негодовала Альбина. – Какая досада, а мне-то что делать? Об этом ни в коем случае никому нельзя говорить. – Альбина посмотрела в окно, там над городом нависли тяжелые тучи. – А вдруг позвонит Жанна… Сказать ей об этом или нет? Если Жанне сказать о поломке, это может ее оправдать, как-никак, уважительная причина. А если та обвинит Альбину в порче имущества, или даже скажет, что она сделала это специально, мало ли что ей в этот момент покажется.… Нет уж, лучше я не буду говорить».
Альбина поняла: это тупик. Ей ничего не приходило в голову кроме как позвонить мужу. Она взяла украдкой мобильный телефон и, спрятав его в рукаве, вышла в коридор. Там она огляделась и дрожащими руками выбрала из списка номер мужа.
– Але, – послышался грозный голос мужа.
Обычно его голос был другим – мягким, бархатным. А сегодня он звучал строго, даже жестко. Так жестко, что Альбина его не узнала.
– Валера? – тихо спросила она. – Валера, у меня компьютер сломался. Что мне делать?
– Сгорел что ли?
– Да нет, просто экран черный.
– А ты его вообще включала?
Альбина задумалась.
– Не знаю. Не помню.
– Так пойди, проверь. И не мешай мне больше, я сплю.
Она совсем забыла, что муж утром пришел из ночной. Так вот почему у него был такой странный голос. Как бы то ни было, Альбина обрадовалась, поскольку у нее на мгновение появилась надежда.
Она вернулась на свое место, огляделась по сторонам, и, убедившись, что за ней никто не наблюдает, осторожно нажала все кнопки. Компьютер начал загружаться.
– Уф, – облегченно вздохнула Альбина, – Просто забыла утром включить.
Хорошо все-таки иметь помощников. Куда без них?
Компьютер тихонько затрещал, зашуршал и экран вспыхнул. Подружка Катька с Альбининой старой работы вызывала ее через Интернет-агента. Конечно, надо ответить.
Екатерина (4:27):
привет, Альбин! Куда пропала? Как новая работка? Что за коллектив?
Albina (4:27):
В Гестапо, наверно, было душевнее.
Екатерина (4:27):
: ((
Albina (4:27):
Денек сегодня тот еще…
Екатерина (4:27):
Забодали?
Albina (4:27):
Тут начальница на меня сейчас так кричала!.. Так кричала! Как бешеная корова…
Екатерина (4:28):
Ужас, по поводу бешеной коровы! Держись!
Albina (4:28):
А как у тебя?
Екатерина (4:28):
На моем месте сидит молодая, ну совсем нюшка, и Ксюха после тебя тож сидит, токо забрала себе еще кучу работы, того чела, который не выдержал.
Albina (4:28):
у той девочки??? которая расчетчица
Екатерина (4:29):
Да не-е, на авансовых, которая после меня пришла.
Albina (4:29):
А что хороший оклад положили??? чтобы так ус… упираться?
Екатерина (4:30):
деньга на лопате не помещается
Albina (4:30):
а еще одна была… Светка, что с ней? она не родила?
Екатерина (4:31):
Светка с большой ж…?
Albina (4:31):
Ну да
Екатерина (4:31):
все плюшки жрет, говорит, 10 кг набрала.
Albina (4:31):
ну, зубы видать хорошие.
Екатерина (4:31):
ок
Albina (4:32):
А Маняша как?
Екатерина (4:32):
А эту лишь бы кто развлекал… сама видишь: набрали по объявлению.
Albina (4:33):
все романы крутит?
Екатерина (4:33):
А то! да ну ее!
Albina (4:33):
Ок. Как же вы там справляетесь?
Екатерина (4:33):
нехай главный хвосты закрывает, а мы – исполнители.
Albina (4:33):
Ок.
Альбина вздохнула. Вот так, уволишься, а твою работу отдают непонятно, кому и платят двое больше, лишь бы не сбежали. Несправедливо это…
3.
В outlook было десяток непрочитанных писем. Как обычно, спам – путешествия, шелковое белье и Виагра». Инженера просят денег, финансисты прислали график закрытия, отдел кадров сообщает о важном визите главы американского отделения. Ресепшен пишет, что от офиса опять эвакуируют машины.
Боже, какая дикость, – подумала Альбина. – Эвакуировать собственность. Ради чего? Чтобы убрать одни мазды с бмв и освободить место под другие лексусы и инфинити.
Как хорошо, что Альбина ездит на метро. Конечно, там под землей не все гладко, зато все равны. Ну, бывает толкучка утром, бывает бомж издает неприятный запах, а так больше ничего такого… Еще Альбина не любила, когда сидящий рядом пассажир, не то забывшись, не то засыпая, и начинает невинно прикладываться на ее плечо. Такое случалось только вечером и чаще всего пассажир оказывался либо помятым, либо сильно уставшим. Нет, Альбина знала, что в этом нет ничего неприличного или хулиганского, но все, же неприятно, когда чужой мужик сопит на твоем плече.
И толкучку в часы пик она тоже не любила. Бывает, наберется толпа в переходе на кольцевую перед эскалатором, и вот они там вошкаются, пытаются пробраться, как из большой воронки в узкое горлышко бутылки. И Альбина тоже пробирается. И ее засасывает, затягивает, и назад уже не повернуть. И вечно кто-нибудь в этой толпе к ней прижимается сзади и сопит в ухо, думает, наверно, что так быстрее будет. Альбина всегда оборачивалась и строго-строго смотрела на толкуна, как она их про себя называла. Ругаться ей, конечно же, с утра не хотелось.
Мысли про утреннюю толкучку вернули ее с небес на землю, и она вспомнила про недавний инцидент с Жанной. Боже мой! Я ведь до сих пор не прочла ее мэйл. Где же он? Ах, ну вот же.
Начальница обращалась к Альбине жутко официальным письмом в своей очень строгой манере, с такими характерными обращениями: уважаемый коллега, убедительно прошу, благодарю заранее… Подумать только, как будто нельзя было подойти и устно попросить! Все бы ничего, если бы этот злополучный мэйл был написан по-человечески, а то ведь она обращалась к ней не как-нибудь, а по-английски! Что ей нужно? То ли какую-то статистику по прошлым годам, то ли количество документов или людей, а может, это означает какую-то сравнительную аналитику, начиная с незнамо какого года. У Альбины зашумело в голове, ведь она даже не знает, как и где это можно посмотреть. Альбина расстроилась, здесь какой-то подвох. Ей точно не доверяют или ее хотят проверить, пока формально не прошел ее испытательный срок.
Альбина взяла чашку с остывшим кофе. Кофе оказался невкусным, горьким, словно подгоревший ужин. Она растерянно посмотрела по сторонам. На стене висел квартальный календарь, обычный такой офисный календарь. Она вдруг заметила, что красный квадратик давно никто не передвигал, уже месяц. Это непорядок. Она встала и аккуратно переместила его на текущую дату.
Интересно, придумано ли ему какое-нибудь название? Ведь этой штучкой пользуется миллион клерков, каждое утро. Альбина подумала, может быть, назвать его окошечком? Да, она будет называть его именно так.
Она почему-то стала долго всматриваться внутрь красной рамки. Альбине вдруг показалось, что там может оказаться другой мир, какое-то отдельное пространство, глубина которого также бесконечна и не имеет никаких границ, точно как космос. Но там, в отличие от нашего космоса, он именно такой, как вы хотите, гармоничный, справедливый, во всех отношениях нормальный. И если в нем найдутся вещи необыкновенные и самые-самые, то они непременно будут вашими. Например, там нет длинней дороги той, что построили вы, и нет числа большего того, что задумали вы. И если вы вдруг найдете красивый дом – заезжайте в него и живите счастливо. В этом мире нет больших амбиций и нет места зависти потому, что все самое особенное, оно у вас. Альбина проживает в этом окошечке жизнь без забот и терзаний, которыми вечно наполнен каждый день маленького человека.
Альбина поняла, что ее мысли зашли в тупик: «Так о чем это я?»
Опомнившись, она, решила отогнать от себя эти странные видения, назойливые, как осенние мухи. Возможно ли такое, чтобы самый лучший дом был твоим? Альбина растерялась. Ну, конечно, нет. Ведь есть еще финансовый менеджер, главбух в Питере и директор отдела Маркетинга совершенно с другими возможностями и окладами.
Она медленно развела руки в стороны, чтобы почувствовать размеры просторного дома и большого приусадебного участка. А есть еще генеральный директор и у него, наверно, такой дом… Альбина невольно подняла глаза в потолок, представляя коттедж самого главного человека в их компании.
Она невольно вспомнила свой деревенский дом, купленный пару лет назад на последние деньги где-то на границе со Смоленской областью. Дорога длиною сто пятьдесят километром в одну сторону. Обычно они заезжали туда на два летних месяца с детьми.
В первый раз пришли соседи, вроде бы знакомится. Ушастый угрюмый парень лет шестнадцати с матерью. Женщина без конца задавала вопросы напрямик, и все время заглядывала во все углы, разумеется, без приглашения. Альбина, не успевая включить чувство самосохранения, отвечала невпопад, про себя думая, что если соседи будут дружить, то могут быть полезны. Вдруг из кухни послышался женский вопль: «Так вы богатые, у вас электрический чайник есть!» Это был крик отчаяния, истошный вопль проигранной судьбы и испитой до дна надежды.
Альбина испуганно спросила: «Вы что-то ищете?» У парня вдруг прорезался голос: «А чой тут искать-та? Ванька-бутылка все повывез, пока бабка-хозяйка в больнице помирала».
Получается, что невозможно быть самым-самым. Ведь всегда найдется кто-то, у кого есть все тоже самое, и гораздо лучше. Или хуже.
Она с грустью посмотрела на календарь. Весна в разгаре. Что там с нашим домом? Эти двое, наверно, наш забор на дрова распилили… Так ведь дешевле.
Красное окошко призывно смотрело на Альбину. Альбине хотелось вновь помечтать. Ведь в нем все спокойно и люди там все равны.
Люди, действительно могут быть равными. – Думала Альбина. – Если взять и построить, как в старые времена одинаковые дома для всех. Или лучше, как в новые, сделать так, чтоб никто ничего не знал. Высоченный кирпичный забор, одинаковый у всех, и что там внутри, знать не положено. Впрочем, если захочется, можно общаться на нейтральной территории, в лес ходить вместе, на лодке кататься, а внутрь – нет. Тогда это будет справедливо. Все будут думать, что живут одинаково, и перестанут завидовать. А заборы эти будет строить государство в обязательном порядке, и следить за тем, чтоб сведения о личной жизни каждого не расползались. Нужно еще какие-нибудь двойные ворота придумать, – размышляла Альбина. А то ведь будут подсматривать из-за дерева, пока мой ржавенький Фольксваген во двор въезжает. Увидят, какой у нас старый дом… А так будет «прихожая» для машины. А внутри – все наше. И только наше.
4.
Альбина посмотрела на часы. Скоро обед. А она до сих пор не выполнила сверх важное задание! Главное – не нервничать, – успокаивала себя Альбина, – Если Жанна сегодня снова спросит об этом, скажу ей, что в процессе, то есть плотно работаю.
Снова зазвонил телефон. Незнакомый голос в трубке спрашивал:
– А премия в этот месяце будет?
Альбина обрадовалась, что этот вопрос не к ней, и одновременно огорчилась, сама она вряд ли что-то получит.
– Позвоните в отдел кадров, – вежливо ответила она.
И все-таки, что бы она купила на премиальные? У Альбины закружилась голова. Может быть, забыла выпить таблетку? Она, конечно, этого не запомнила. Перво-наперво, проведу домой НТВ+ и куплю что-нибудь из одежды, затем дача… Она задумалась. Поставлю забор повыше и выкопаю колодец. А то из общего воду таскать как-то не очень, вдруг инфекция какая или ведро грязное. А кстати, сколько будет стоить выкопать колодец? Она даже обрадовалась, что можно скоротать время с пользой. Слава богу, под рукой Интернет, и до обеда есть еще целых полчаса.
Альбина открыла Яндекс, и он сразу ее стал перекидывать то туда, то сюда по мировой паутине. Баннеры мигали и крутились, ленты светских новостей пытались всех шокировать и затянуть в свой бессмысленный круговорот.
Наконец, ей удалось найти несколько фирм, которые копали колодцы. И не просто копали, они готовы были взяться за работу любой сложности со стопроцентной гарантией, строго соблюдая все назначенные сроки. И вот удивительная вещь – стоило это совсем недорого.
«Это хорошо, – думала Альбина, – что недорого».
За обедом она лениво ковыряла вилкой несоленые макароны. Ее девицы почему-то в столовую не пошли. Нелли обедала, где-то в кафе неподалеку, наверно, с Жаннкой.
Альбина все время думала, о том, как она сидит на веранде своего дома, и хочет выпить чаю с конфетами и у нее нет воды и она зовет мужа и просит его принести ведро колодезной водицы или даже два. Альбинин муж за последние годы отрастил себе большой живот и не слишком любит физическую работу. Он без огромного желания, но безропотно несет ведра, щедро расплескивая водицу по дорожке.
Было решено собрать всю информацию и разузнать о колодцах подробно. У Альбины без всякой премии должен быть новый колодец, и тогда она будет пить вкусный чай без остановки.
5.
Альбина вернулась в свой кабинет. Все ее соседки сидели на местах и над чем-то дружно смеялись. Она невольно вспомнила про поставленную перед ней задачку и утреннее происшествие. Ей стало неприятно.
«Сейчас в кабинет вломится Жанна и у меня будут новые проблемы».
Тут Альбина заметила на своем столе новые документы, видно, кто-то из секретарей принес их и положил, пока она обедала. На бумагах была приклеена ярко-розовая записка: «это срочно». У Альбины было одно правило: документы должны отлежаться, недолго – день-два. Ну, не бросаться же в бой сию секунду! Так только неопытные поступают. Она хорошо усвоила на собственном опыте, что такая производственная пауза является вполне законной, а порой даже необходимой, ведь часто бывает так, что-то изменится: донесут недостающие квитанции, и тогда можно будет взяться за работу и сделать все за один раз.
И потом, если на отчет «наброситься» вот так сразу, то у других может сложиться впечатление, что тебе совсем нечем заняться, и ты большую часть времени сидишь в ожидании, то есть простаиваешь. А такого быть не должно.
Альбина хотела убрать его в тумбочку, но почувствовала, что-то странное. Проскользнуло в душе какое-то нехорошее предчувствие, легкое и мгновенное, как мышонок. Она поняла, что с этим отчетом что-то не так. Ядовитая записка-стикер мозолила глаза, и Альбина все же оставила отчет на столе. Ее успокоило только то, что он был тоненький. «Не займет много времени. Быстренько сделаю и снова залезу в Интернет», – подумала про себя Альбина.
Три листа приложений к отчету некого Дрезинского, а это был отчет Дрезинского, были заполнены железнодорожными билетами на фамилию Гуревич.
«Кто же такой Гуревич?» – подумала Альбина. Она, не тратя время, проверила фамилию по базе отдела кадров, но там такой не значилось.
Альбина обрадовалась и огорчилась одновременно – опять трудности, или как говорила одна ее знакомая бухгалтер – опять «вкусняшки». Альбина тяжело вздохнула и решила написать письмо, уважительное, но строгое.
«Уважаемый г-н Дрезинский!
Нами получен отчет на транспортные расходы, однако, в приложении все железнодорожные билеты на фамилию Гуревич. Пожалуйста, поясните, кто это?»
Конечно, если подумать, можно было бы просто позвонить его секретарю или вообще молча вернуть неправильный отчет в ящик для корреспонденции, и не тратить время. Но Альбине после неприятного происшествия естественно захотелось проявить свои деловые качества, чтобы всем были видны результаты ее труда.
Буквально через секунду, так показалось Альбине, ну, максимум две, пришел краткий ответ: «мать жены».
«Свекровь, стало быть», – догадалась Альбина, сморщив нос, и тут же испугалась оттого, что поступила опрометчиво, она же могла разозлить этого человека своим нелепым вопросом. Ведь если ему оплачивают проезд на входные дни, значит, он не простой сотрудник, а скорей всего – важный человек, а если ему оплачивают проезд в выходные дни матери жены…. он очень важный человек. А с другой стороны, откуда ей знать, кто такой, в смысле, кто такая эта Гуревич! И как определить, что именно она мать его жены.
«Хорошо, это мать жены, – попробовала поразмышлять про себя Альбина. – А жена Дрезинского, тоже Дрезинская? Если нет, то она тоже должна быть Гуревич. Хотя это не обязательно, у матери жены может быть какая угодно фамилия, например, по второму мужу или даже девичья. Это не имеет значения. Кстати, а жена Дрезинского работает у нас в организации или нет?»
Проверить было несложно. Оказалось, не работает.
«Что же мне делать? К Жанне идти сейчас нельзя, она наверно, еще не отошла от утренней истерики. А этот случай, по всей видимости, особенный, если не сказать выдающийся. И мне обязательно нужно с кем-то посоветоваться. Будет очень некрасиво, если я приму документы у этого человека и выпишу ему перерасход по отчету, а потом выяснится, что я нарушила внутреннюю инструкцию или даже Закон. Вряд ли в положении о командировании, которым руководствуются все сотрудники в фирме, сказано – оплачивать железнодорожные билеты всем свекровям. Нет, там такого точно нет».
Альбина решила спросить это прямо у г-на Дрезинского: «Должны ли мы оплачивать Гуревич подобные расходы?»
На что снова получила быстрый и, как ей показалось, слегка недовольный ответ: «об этом уже сто раз спрашивали».
Альбина забеспокоилась, ведь он ее явно с кем-то путает.
«Почему нельзя ответить по-человечески? Ведь если бухгалтер что-то спрашивает, значит ему это нужно для оправдания расходов, а не от праздного любопытства, – возмущалась она. – Вот так всегда – нас бухгалтеров воспринимают, как обслуживающий персонал, по типу секретарей, которые любят сплетничать и обсуждать что ни поподя без особой нужды. А мы – не такие».
Альбина решила ответить, снова вежливо и по-деловому: «Я работаю недавно, мне, к большому сожалению, об этом ничего неизвестно».
«Ну, тогда обратитесь в отдел кадров. В моем трудовом контракте есть особый пункт».
Альбина даже обрадовалась, что все так быстро прояснилось, и отправила запрос в отдел кадров: «Пожалуйста, уточните, должны ли мы оплачивать билеты для Гуревич». Сначала она хотела написать «матери жены Дрезинского», но потом передумала и решила действовать по правилам, чтобы это письмо можно было подшить к отчету, как оправдание и как результат ее честного труда. Иначе получается, что будто бы сама Альбина предлагает оплатить эти несчастные билеты для Гуревич, на самом деле не имея представления, кто она такая. А что, если окажется, что она никакая ни свекровь или, к примеру, бывшая свекровь. Ведь, кстати сказать, такой мужчина может себе позволить несколько жен и несколько свекровей…. Да-да, несколько.
Ответ пришел быстро, точнее это был вопрос от отдела кадров: «Кто такой Гуревич?»
«Э-э, нет, этого я вам не скажу, – подумала Альбина, – Это вы мне должны ответить, кто такой Гуревич, чего и сколько мы должны ему (или ей) оплачивать».
Альбина поняла, что ей ни в коем случае нельзя останавливаться, и обязательно что-то ответить, иначе переписка заглохнет и стало быть, проблема ляжет в дальний ящик. Она решила, чтобы не перегибать палку и не вмешиваться, так сказать, в личную жизнь важного человека, она напишет еще один мэйл, уточняющий ее первый запрос: «Подтвердите, есть ли в контракте Дрезинского особенный пункт об оплате проезда в выходные дни?»
Ей пришел ответ: «Компания оплачивает два раза в год проезд Дрезинского и членам его семьи».
«Ну, вот, совсем другой разговор! Все-таки оплачивает, и не кому-нибудь, а всем членам семьи. Уже лучше. А кого можно считать членами семьи?»
«Кто считается членами семьи?» – написала обратный мэйл Альбина.
Но менеджер отдела кадров не стала утруждать себя таким трудным вопросом, она переслала это своей начальнице, директору по персоналу.
«Пожалуйста, ответьте на вопрос бухгалтерии».
Альбина начала догадываться, что сама того не подозревая, оказалась в центре бумажной заварушки, и мало того, она во всей этой длинной переписке выглядит не слишком умно, примерно, как неопытный стажер, у которого ничего не получается, и он без конца лезет с пустыми вопросами, отвлекая всех от дел.
На этот раз ждать ответа ей пришлось долго, видимо, она поставила неудобный вопрос перед отделом кадров. Альбина сидела, как на иголках. Ответ от директора пришел через полчаса, однако не только ей, в копии рассылки стояли сам господин Дрезинский и что самое неожиданное Альбинина начальница – Жанна, чтоб и они тоже были в курсе. В мэйле говорилось: «контракт Дрезинского, действительно, содержит пункт, в котором мы гарантируем оплату билетов для членов его семьи, т.е. для близких родственников».
Альбину это последнее сообщение совсем не порадовало и даже разозлило. Ведь это письмо не отвечало ни на один, поставленный ею вопрос. «Меня не волнуют какие-то абстрактные „члены семьи“, мне нужно знать, оплачивает ли компания билет для родственницы Дрезинского по фамилии Гуревич, и как мы можем проверить ее фамилию. Какие я должна требовать доказательства?» Но спросить это напрямую у директора по персоналу она, конечно, побоялась. Альбина решила, будь что будет, и переправила письмо с копией всем предыдущим лицам, в юридический отдел с вопросом: «Подскажите нам, пожалуйста, кто считается членами семьи».
Юрист ответил коротко и однозначно: «Члены семьи, согласно Семейному Кодексу, это муж, жена и несовершеннолетние дети».
Альбина торжествовала. Ей удалось одержать небольшую победу, ведь она не зря потратила время на это расследование. Теперь она уже не выглядела такой неверующей, а скорей наоборот, ответственным и непреклонным бухгалтером.
Она написала всем: «Уважаемые коллеги. Согласно Семейному Кодексу мать жены не является членом семьи, стало было, билеты для свекрови Дрезинского не могут быть оплачены».
«Вот так, пусть знают, кто здесь прав».
Почти сразу пришел грозный ответ от Дрезинского. Он обращался к Жанне:
«Жанна, где вы взяли такую бухгалтершу, которая мою тещу назвала свекровью? PS: от Вас я жду быстрого решения вопроса, в противном случае я вынужден буду сообщить об этом господину Зигу. Мне все это надоело».
И тут выступила Жанна, которая, конечно же, всегда внимательно следила за всякой перепиской. Она вновь написала по-английски, опять также кучеряво «уважаемые коллеги, заранее благодарю», но в этот раз Альбина хорошо поняла точный смысл сказанного. Она просила прощения у г-на Дрезинского за беспокойство. Далее она обращалась к Альбине, где советовала ей не тратить время на ненужные выяснения, так как мы всегда оплачивали, и будем оплачивать билеты для тещи Дрезинского, поскольку она является членом его семьи. Дальше Жанна писала: «Я благодарю все отделы за участие в обсуждении, и что проблема решилась так быстро. Сегодня же отчет Дрезинского будет посчитан и оплачен. Простите за inconveniences, Вам доставленные».
Заумное слово вертелось в голове, но Альбина забыла, как оно переводится, и она даже не поленилась, залезла в словарь. Inconveniences – это неудобства.
«Получается, что Жанна просит прощения, то есть, грубо говоря, одалживается у других начальников из-за меня, только из-за меня. А я во всей этой истории всего лишь неудобство? Вот так растяпа!», – думала Альбина.
Альбина не стала отвечать, потому сильно расстроилась.
«А вдруг он и в правду доложит о моем промахе нашему директору, господину Зигу! Нет, мне не хотелось бы, чтобы этот важный человек тратил свое время на такую ерунду. Он, наверно, будет зол. Поговаривают, что он – жуткий зверь, ругается часто и зря. И еще он увольняет своих секретарей, как старые перчатки. Попала под руку – собирай вещички. Хотя это просто чужие слова, слухи, которые неизвестно, кто и зачем распускает. Скорей всего, эти разговоры про его тяжелый нрав сильно преувеличены. Мало ли завистников кругом. Я думаю, он – не зверь, просто он трезво смотрит на жизнь. Ему с высоты его положения должно быть видно многое, даже то, о чем мы и не подозреваем в наших, с позволения сказать, кабинетах. Ему известны любые самые навороченные цифры и финансовые результаты: прибыли-убытки и всякое такое. Поэтому у него есть особое право – урезать бюджет, сократить финансирование или даже уволить кого-нибудь. Просто уволить. Раз – и нету.
Лично мне господин Зиг понравился. И даже как мужчина. Он невысокий, сбитый такой, слегка лысоват, но это даже хорошо, у таких, говорят, много тестостерона. Конечно, Мадам Зиг с этим повезло. И походка у него спортивная, некоторым молодым растяпам не мешало бы подучиться. Еще у него пронзительный взгляд и широкая улыбка, не добренькая, а такая, как должна быть у президента. Помню, как на собеседовании он один раз мне улыбнулся».
