Можжевеловое лето

На пороге бара материализовался высокий молодой человек с длинными волосами и серьгой в ухе. Бермуды, сделанные из обрезанных джинсов, полиняли, майку он предпочел не надевать, и Маша без труда узнала одного из обитателей палаточного городка.

– Всем привет! – взмахнул он рукой.

– Водку будешь? – без особых церемоний спросила Неля.

– О чем речь? Конечно, буду! – приземлился он рядом с сияющей Дианой. – А на танцы пойдем?

– Кто придумал сегодня устраивать дискотеку? – развязно хмыкнул Лёшка. – Ну, да ладно. Как допьем, так и пойдем.

Вскоре грохочущая музыка заполнила собой все пространство, и вести разговоры стало очень сложно. У Маши кружилась голова от громкой музыки и выпитого вермута. Дима был совсем рядом и ни на мгновение не выпускал ее из своих объятий.

Ближе к концу дискотеки из полумрака вынырнула Диана и засунула Маше в карман джинсовых шортов ключ от их комнаты.

– Я сегодня ночевать не приду! – как можно громче зашептала она подруге на ухо. – Если хочешь, можешь пригласить своего доктора к нам!

– Ну, даже не знаю, – смутилась Маша. – Может, не стоит так торопиться?

– Только если ты сама этого захочешь! – продолжала орать ей на ухо Диана.– Все, мне пора! До встречи утром!

– До встречи, – проводила взглядом подругу Маша. Нащупала в кармане ключ и ей стало немного не по себе. Действие спиртного сразу же прекратилось, и она отстранилась от Димы. Кто же он такой на самом деле? До сегодняшнего дня у нее складывалось о нем одно впечатление, а события на пляже показали его совсем с другой стороны. Маша думала, он дотошный терапевт, выписывающий рецепты от кашля. А Дима, оказывается, спасатель. Нет, она совершенно не готова к тому, чтобы пригласить его к себе. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к его новому образу.

– Маша, что случилось? – озабоченно посмотрел на нее доктор. – Я сделал что-то не так?

– Нет, нет, все в порядке! – лживо заверила она его.

Музыка, наконец, стихла. Маша неуверенно топталась на месте. В голову лезли предательские мысли о том, что ей очень хочется сбежать от Димы.

– Я не очень хорошо себя чувствую. Ты не обидишься, если я отправлюсь спать? – робко спросила она у него.

– Может, тебе нужно лекарство? – забеспокоился доктор.

– Разве что успокаивающий чай, – мягко притронулась к его руке Маша.– И крепкий сон. Так что, я доберусь до домика сама.

– Давай, я провожу тебя, – встревожено посмотрел на нее Дима.

Маша поняла, что ее хитрость не удалась. Она не учла, что профессия откладывает свой отпечаток на поведение человека. Теперь придется разыгрывать спектакль до конца, притворяться уставшей и разбитой, и постараться выпроводить доктора из комнаты до того, как он догадается, что она просто струсила перед перспективой остаться с ним наедине.

Дима заботливо уложил ее в постель, заварил чай с травами и сел рядом.

– Я сама виновата. Не стоило мне слушать Диану и идти туда, где упал камень, – как можно искренней сокрушалась Маша, потягивая чай из кружки.

– Ну, это жизнь. Никуда от этого не деться, – пожимал плечами доктор. – Я за два года работы, знаешь, сколько этого насмотрелся?

– И тебя даже не пугает кровь? – Маша понемногу успокаивалась и даже начала забывать, что Диму всеми правдами и неправдами надо выдворить из комнаты.

– Ко всему привыкаешь. Хотя, нет. Знаешь, к чему невозможно привыкнуть?

– К чему?

– К пострадавшим детям. Они такие беззащитные! А главное, их очень сложно спасти.

– А тебе приходилось спасать ребенка? – отставила чай в сторону и села на кровати Маша.

– Всего один раз, – погрузился в воспоминания доктор. – Нас вызвали на трассу по горячей линии. Была поздняя осень, моросил дождь. Столкнулись мотоцикл и «Жигули». В машине ехала семья. Как оказалось позже, они направлялись из одной деревни в другую. Глава семьи, не совсем трезвый и его жена, которая почему-то села вперед с маленьким ребенком, не потрудившись пристегнуться. Ребенку еще и года не было. Муж выбрался из машины, а женщину с ребенком зажало внутри. Она без сознания, малыш кричит диким криком. Когда его вытащили, он весь в крови был. Завернули в шерстяное одеяло, отправили вместе с матерью на машине скорой помощи.

– А она пришла в сознание? – испуганно сглотнула Маша.

– Нет, – грустно покачал головой Дима. – Оказалось, что она плюс ко всему еще и беременна. В обед нам сообщили, она скончалась в реанимации, не приходя в сознание.

– А ребенок?

– Ребенок выжил.

В комнате воцарилось неловкое молчание.

– И много в твоей профессиональной деятельности таких историй? – первой нарушила молчание Маша. Она по-своему пыталась его принять. Получалось не очень гладко. Какая-то часть ее сердца отчаянно сопротивлялась новому образу доктора.

– Много, – невесело улыбнулся Дима. – Но я чувствую, что ты не готова это принять. Давай лучше поговорим о чем-нибудь приятном. Ты какие цветы любишь?

– Цветы? – удивилась внезапной смене темы Маша. – Хризантемы.

– А почему не розы?

– Почему я должна любить розы?

– Не знаю. А почему ты любишь именно хризантемы?

– У меня день рождения в ноябре. И мне всегда дарят хризантемы, – немного растерянно пояснила Маша.

– Тогда понятно, – неловко рассмеялся Дима, упорно рассматривая потертый пол у себя под ногами. – Глупый разговор какой-то получается. Наверное, мне пора идти. А ты отдыхай.

– Да, я посплю немного, – с готовностью закивала Маша.

– До завтра, – он склонился к ней и поцеловал в губы.

– До завтра, – натянуто улыбнулась Маша. – Захлопни дверь посильнее, пожалуйста.

Доктор ушел, а Маша еще долго ворочалась с боку на бок. Сон не шел к ней до самого утра, и в голову лезли разные вопросы. О том, кто такой Дима на самом деле? И почему он не общается со своей семьей? И с чего это она решила, что любит его? А вдруг это всего лишь наваждение, которое рассеется после возвращения домой? Расставание неминуемо, оно произойдет очень скоро. Вряд ли Дима захочет продолжать их знакомство и дальше. Вот он, камень преткновения и сомнений! Маша даже села на кровати.

– О, Боже! Дело ведь не в его профессии! Проблема в том, что я уеду через пару дней, а он останется до конца сезона здесь! – прикрыв рот рукой, проговорила она в темноту.

Глава 19

Горечь от осознания разлуки была настолько сильной, что утром Маша даже не пошла на завтрак. Ей казалось, что если доктор поцелует ее еще раз, ее сердце разлетится на мелкие осколки раньше, чем она уедет.

Все утро она пряталась от него на пляже. Ушла как можно дальше от базы, туда, где кроме чаек и шума прибоя ничего нет, и просто сидела на берегу, рассеянно перебирая камни. Отныне ее жизнь разделилась на две половины – до встречи с доктором, и после. Как она будет строить свой мир по возвращению в город? Сможет ли стереть из памяти последние две недели навсегда?

Просидев на пляже почти до обеда, Маша побрела обратно на базу. В домике ее поджидала Диана.

– Машка, ты, где была? – удивленно покосилась на покрасневшие от сильного солнца плечи подруги она. – Тебя Дима все утро искал!

– Я увижу его в столовой. Обед через двадцать минут, – пожала плечами Маша.

– Не увидишь! Он в Новороссийск уехал. Хотел тебя с собой взять, но ты, как в воду канула. Он очень расстроился, между прочим!

– Ох, как глупо все вышло… – присела на край кровати Маша. И тут же почувствовала острую тоску по доктору.

– Да что вообще с тобой творится?! – не выдержала Диана. – То умираешь от любви, то прячешься от него! Ты моим вчерашним предложением воспользовалась?

– Нет, – покачала головой Маша. – Я испугалась.

– Чего? – насмешливо закатила глаза Диана.

– Себя. Не хочу делать то, о чем потом буду жалеть.

– А почему ты должна будешь об этом жалеть?!

– Потому что мы с тобой уезжаем через два дня, Диана! А он останется здесь до сентября! Как думаешь, сколько еще наивных студенток попадется в его сети?

– Ты всегда все усложняешь, – покачала головой Диана. – Ну, да ладно. Идем обедать.

После обеда Маша снова собралась на море.

– И что? Ты все оставшиеся дни будешь прятаться от него? В русалку не боишься превратиться от такого частого общения с соленой стихией? – ухмыльнулась Диана.

– Лучше превратиться в русалку и стать морской пеной, чем страдать от неразделенной любви! – бросила ей в ответ Маша и шагнула к двери.

– А что мне сказать нашему доктору, когда он появится?

– Ничего. Скажи, что я уплыла в Турцию.

– Лучше я скажу ему все, как есть, – покрутив пальцем у виска, пробормотала Диана вслед хлопнувшей двери.

После обеда море штормило. В небе начали появляться рваные облака, и Маша уже жалела о своем решении провести здесь остаток дня. Плечи обгорели и теперь противно щипали. Просидев на камнях около часа, она приняла решение вернуться на базу.

Маша медленно брела по тропинке и чувствовала себя очень несчастной. Ей не стоило соглашаться на мамины уговоры. Сидела бы спокойно в пыльном Ростове-на-Дону и помогала папе редактировать материалы к книге. А теперь что? Вернется домой с новой болью в сердце и впадет в еще большую депрессию, чем до приезда сюда.

Вдалеке показался знакомый силуэт, и Маша поняла, что избегать встречи с Димой и дальше будет просто глупо. Пусть разобьет ей сердце прямо сейчас, хуже уже все равно не станет.

– Маша! – в глазах Димы горела горькая усмешка. – Что, до Турции не доплыла?

– Нет, – хмуро ответила она, поравнявшись с ним.

– А что так? Не пропустил приграничный патруль? – продолжал показное веселье Дима.

– Прекрати! Мне не нравится, когда ты смеешься надо мной! – с отчаянием посматривала в его сторону Маша.

– У тебя плечи обгорели, – уже дружелюбнее произнес он. – Идем в медпункт, я их обработаю специальным кремом от ожогов.

– Не стоит. Само пройдет, – отмахнулась от его предложения девушка.

– Не пройдет! – уверенно взял ее за руку доктор. – Идем в медпункт.

Маша покорно последовала за ним.

В кабинете на потертом столе лежала большая белоснежная ракушка.

– Ух, ты, чья это прелесть? – с интересом взяла в руки ракушку Маша.

– Моя, – хмуро ответил Дима. – Поворачивайся спиной, я нанесу крем. Только не пищи, сначала будет немного неприятно.

– Ты ее купил в Новороссийске? – морщась от болезненных прикосновений, спросила Маша.

– Нет, выловил сегодня рано утром в море, – продолжал мазать ее плечи кремом Дима. – Я плохо спал прошлой ночью, вот и решил с утра поплавать, чтобы прогнать разбитость. И случайно выловил эту ракушку. Подумал, что подарю ее одной девушке. А девушка, оказывается, решила бежать в другую страну.

– Я не сбегала! – воскликнула Маша и снова поморщилась.

– Не дергайся! – строго прервал ее доктор и продолжил наносить крем от ожогов. – Я вот только одного не пойму, Маша. Ты настолько ветрена, что полтора месяца для тебя очень большой срок?

– Достаточно меня мазать! – сбросила его руки с плеч она. – И что значит ветрена?

– Ничего, – угрюмо отозвался Дима и открыл чайник. – Чай будешь?

– Нет. Ты не ответил на мой вопрос.

– Я разговаривал с Дианой недавно. Почему-то ты придумала проблему, которой, возможно, не существует вовсе. Раздула ее до вселенских масштабов и готова разрушить все самое лучшее, что между нами было. Я только не пойму, зачем тебе это нужно? – повернулся он в ее сторону.

Маша подошла к окну. В глазах противно защипало, и она часто заморгала, стараясь скрыть слезы.

– Я испугалась, – постаралась она дать максимально честный ответ.

– Чего? – растерянно посмотрел ей в спину доктор.

– Того, что не смогу пережить, если потеряю тебя навсегда.

– А с чего ты взяла, что потеряешь меня? – Дима отставил в сторону чайник, решительно подошел к ней и развернул к себе лицом.

– Потому что… Я уезжаю через два дня, – глаза застилали слезы. – И возможно, больше не увижу тебя.

Она резко оттолкнула его и выскочила из медпункта. Бежать, поскорее бежать от него. Куда глаза глядят, лишь бы не столкнуться с ним снова!

– Маша! Ну, подожди! Куда ты бежишь? Ты ведь даже не дала мне ответить! – слышалось ей вслед, но она и не думала останавливаться. Свернула на первую попавшуюся тропинку, ведущую в гору, и вскоре оказалась в лесу. Подниматься на большой скорости становилось все тяжелее, и она остановилась. Прислушалась и, убедившись, что за ней никто не гонится, села на первый попавшийся пень. Отдышавшись, вытерла соленые слезы, которые никак не хотели останавливаться.

Она снова все испортила. Какая разница, кто он: спасатель, терапевт, отщепенец, отказавшийся от собственной семьи? Разве это важно? Главная истина совсем в другом. В том, что она любит его. Надо обязательно вернуться и сказать ему это. У них с Димой осталось совсем немного времени, его нельзя тратить на глупые истерики.

Маша решительно встала и начала быстро пускаться обратно вниз по тропинке. Толкнула дверь в медпункт, но там никого не оказалось. Лишь чайник выпускал пар на столе, на том месте, где еще недавно лежала красивая белая ракушка.

Она заглянула в бар, свернула на спортплощадку и обошла все беседки. Дима, как в воду канул. Окончательно растерявшись, Маша вернулась в свою комнату.

– Ты где была? – вытаращилась на нее Диана.

– Искала Диму. Но его нигде нет, – с трудом переводя дыхание, ответила Маша.

– Он тоже тебя искал. Дважды. А потом уехал с Лёшкой, – отложила в сторону ручку и сборник кроссвордов Диана. – Оставил тебе подарок. Вон, на окне лежит.

Судорожно сглотнув, Маша повернулась к окну. На подоконнике одиноко белела красивая ракушка. Девушка нерешительно шагнула в сторону оставленного подарка и крепко сжала его в руках. Почему-то снова всхлипнула.

– Машка, по тебе психбольница плачет, – сурово поставила ей свой диагноз подруга и уткнулась в кроссворды.

На этот раз Маша даже не обиделась. Диана по-своему права, ее школьная приятельница – неуравновешенная истеричка.

– Диана, поищи в аптечке успокоительные таблетки, – жалобно всхлипнула она.

– «Персен» тебя устроит? – снисходительно хмыкнув, поднялась со скрипучей кровати Диана.

– Устроит, – присев на край своей кровати, Маша прижала к сердцу ракушку. Слезы солеными потоками катились по щекам без остановки.

– Только не переусердствуй, а то к ужину не проснешься.

– Не буду. – Пообещала Мария и заплакала еще горше.

Глава 20

Вечер неумолимо опускался на пляж. Погасил остатки солнечных бликов в воде, зажег на небе первые звезды. Маша стояла на пирсе совсем одна. Сильный ветер обдувал ее хрупкую фигурку, облаченную в коротенькие джинсовые шортики со стразами и черную полупрозрачную шифоновую тунику с длинными рукавами, нещадно спутывал длинные темные волосы, но ее, казалось, это мало волновало.

Она больше не пыталась найти своего доктора. На ужине весь медперсонал отсутствовал, и Маша расценила этот знак по-своему. Ей не стоило связываться с Димой. С самого начала их отношения основывались на конфликтности. Послезавтра они с Дианой уезжают домой, и лучше оставить все как есть. Взять с собой на память о курортном романе большую красивую ракушку и попытаться начать с чистого листа, уговаривала она себя.

Но лошадиная доза успокоительных таблеток понемногу прекращала свое действие, обостряя чувства. От принятого решения с каждой минутой Маша чувствовала себя все несчастнее. Может, вернуться на базу? Там Диана зажигает на танцполе со своим Геннадием. Прыгать под музыку рядом с подругой у Маши не было никакого желания, и она продолжала таращиться на огромные волны, бьющиеся о камни, словно бешеные псы, сорвавшиеся с цепи.

Сквозь шум волн и ветра краем уха она уловила торопливые шаги, но не спешила оборачиваться. Это мог быть кто угодно – решивший проверить на прочность свой череп нетрезвый ныряльщик, девушка, сбежавшая от настырного кавалера, или Диана, в очередной раз потерявшая Машу из поля зрения.

Неизвестный посетитель ночного пирса тем временем поравнялся с ней. Облокотившись на железное ограждение, спокойно занял свободное место в театре штормящего моря. У Маши бешено заколотилось сердце.

– Знаешь, вчера вечером мне казалось, я обрел свою судьбу, – начал он свой монолог, совершенно не заботясь о приветствиях. – Ты и я, мы могли бы составить отличный дуэт. Не на день, и не на неделю. Настолько, насколько хватит чувств у нас двоих. А ты почему-то решила все смять и растоптать. Мне интересно одно – почему ты приняла такое жестокое решение?

Маша медленно подняла глаза. Дима стоял немного поодаль и совсем не смотрел на нее. Он был растерян и подавлен. Его природная смелость толкала выяснить все причины до конца, но от этого ему не становилось легче. Скорее, он еще больше запутывался в ее реакции на их отношения. И он был не готов принять отказ.

Маше вдруг стало жаль, что она разрушила такое прекрасное начало. Ей следовало быть немного терпимее. Помедлив, она шагнула вперед и прислонилась к ограждению настолько близко, что слышала дыхание своего оппонента.

– Ты сможешь меня простить? – только и смогла произнести, преодолевая дрожь во всем теле.

– А ты сможешь впредь четко и ясно говорить обо всем, что тебя беспокоит, вместо того, чтобы убегать от меня?

– Да, смогу. Я быстро учусь. Особенно на своих ошибках, – сглотнув очередные непрошеные слезы, произнесла она.

Ветер продолжал беспощадно трепать ее тяжелые темно-русые волосы, а волны пенились, недружелюбно швыряясь мелкими брызгами. От этого шифон на рукавах промок и теперь обвисал мокрыми кусками прозрачной материи.

Дима развернулся к Маше. Его губы дрогнули в едва заметной улыбке.

– Иди ко мне, – мягко позвал он ее.

Маша неловко помялась, растерла по щекам слезы и быстро укрылась в его объятиях.

– Ты такой теплый, – тут же прошептала она, наслаждаясь приятным мгновением близости.

– А ты холодная. И мокрая, – отозвался Дима, согревая ее своим теплом. – Идем в медпункт? У Нельки сегодня день рождения, все давно пьяные уже!

– А когда вы успели так много выпить? – удивленно оторвалась от его теплой груди Маша.

– Так ведь с обеда празднуем! – рассмеялся доктор.

В медпункте за старым столом действительно сидели очень пьяные Лёшка и Нелька.

– Ш-штраф-фную н-наливай! – завидев Машу, слишком громко выкрикнул Алексей. – А з-затем танцы!

– Какие танцы? – вступила в разговор Неля. – Ты на ногах не стоишь!

– Я сегодня пас, – уверенно отказалась от спиртного Маша, присаживаясь на предложенный Димой стул.

– Ну, а десерт-то хоть будешь? – немного расстроено предложила Неля. – Торт из самого Новороссийска везли!

Нетронутый бисквитный торт с розовыми цветочками из масляного крема чинно восседал по центру стола и очень просился в рот.

– Торт буду с удовольствием, – оживилась Маша. – А то я, с тех пор, как сюда приехала, сладкого почти не видела.

Дима заулыбался и притянул ее к себе за плечи.

– Чему ты улыбаешься? – перехватила его взгляд девушка.

– Мне в голову пришла одна интересная идея.

– Какая?

– Я расскажу тебе о ней позже, – последовал ответ.

Лёшка тем временем начал кунять за столом, очки сползли на самый кончик носа и он не пытался их поправить. Неля сочувственно потрогала хирурга за плечо.

– Доктор, а доктор! Давайте, я доставлю Вас в покои?

– Не-а. Танцы! – невнятно пробормотал Лёшка, и попытался натянуть очки обратно.

– Тебе помочь? – с готовностью поднялся из-за стола Дима.

– Сиди! – насмешливо махнула рукой Неля. – Я сама справлюсь!

– Ты еще вернешься?

– Не знаю. Съешьте торт, пожалуйста. За мое здоровье, – вытаскивая резко задремавшего хирурга из-за стола, попросила Неля.

– С удовольствием, – обрадовалась Маша. Поднялась со своего места и выудила из-под горы образовавшейся грязной посуды большой нож.

– И что, ты его весь съешь сама? – недоверчиво покосился Дима на ее стройную талию.

– А ты не поможешь мне? – растерялась Маша.

Дима заулыбался и приблизился к ней. Левой рукой притянул к себе, а правой уверенно сжал в ее руке острый нож. Торт легко поддался и вскоре был разделен на множество аппетитных кусочков. В самом процессе разрезания торта было что-то очень романтичное, трогательное, и Машино сердце радостно подпрыгивало. Она вдруг поймала себя на мысли, что больше не боится оставаться с Димой наедине.

Чайник медленно закипал, а Маша и Дима никак не могли оторваться друг от друга. Каждый поцелуй таил в себе наслаждение, и они не торопились, лениво смакуя их прелесть. Тугие завязки на черной тунике легко поддавались, одна за другой, и вместе с ними сдавалась своим чувствам Маша. Ей казалось, что она падает, кружась, в какой-то темный, неизведанный доселе тоннель, и больше всего на свете ей хотелось познать все его тайны. Ключ к тайнам находился у Димы, и от того, захочет ли он вскрыть все запретные замки, зависело исполнение ее желаний.

Чайник громко щелкнул, возвращая их двоих в реальность. Дима опомнился первым. Осторожно отстранившись от Маши, он смущенно прочистил горло и поправил соскользнувшую с ее плеча шифоновую тунику.

– Тебе чай или кофе? – как можно серьезнее, поинтересовался он.

– Чай! – залилась румянцем Мария, натягивая завязки обратно.

Дима занялся приготовлением горячих напитков, а Маша попыталась унять бушующие чувства. Это оказалось сложнее, чем она себе представляла, потому что ее тело требовало продолжения. Глаза предательски пылали ярко-зеленым огнем, и она вся сгорала от острой тоски по его прикосновениям.

Не зная, чем себя занять, Маша принялась раскладывать торт в одноразовые тарелки.

– Не усердствуй, Неля вряд ли вернется, – повернулся к ней Дима. В его глазах застыло такое же нереализованное желание.

–Хорошо, не буду, – согласно кивнула Маша и робко, страшась, что он разгадает, о чем она думает, отвела взгляд в сторону.

На вкус торт оказался самым обычным бисквитным тортом с масляным кремом.

– Ничего особенного, – разочарованно произнесла Маша, облизывая ложку. Произнесла просто так, чтобы заполнить образовавшуюся тишину.

– А хочешь, завтра сбежим отсюда? – вдруг предложил Дима и отодвинул от себя пластиковую тарелку с недоеденным тортом.

– Куда? – насторожилась Маша.

– Куда захочешь. В Новороссийск, в Анапу, в Геленджик. Где тебе больше нравится?

– А так можно? – испугалась она.

– С кредитной картой можно все, Маша, – посмотрел на нее Дима. – Я имею право на один отгул. Думаю, за день моего отсутствия на базе никто не умрет от кашля.

– Звучит заманчиво. Правда, мне немного не по себе от мысли о том, что мы нарушим правила.

– Мы ничего не нарушим. К ночи вернемся обратно, – заверил ее доктор.

– Тогда я согласна. Это будет мой последний день на побережье. Надо сделать все возможное, чтобы заполнить его положительными эмоциями.

– Оформим этот день, как в ваших любовных романах? – хихикнул Дима.

– Да. Главная героиня будет потрясающе красивой и безумно грустной.

– А почему грустной-то? – озадаченно потер лоб Дима.

– Ну, как же? Это ведь ее последний день рядом с любимым, – тут же пояснила Маша.

– Ладно, дальше будет банальнее, – уже увлекся сочинением истории доктор. – Герой, бывалый ловелас, почуяв в ней легкую добычу, соблазняет ее прямо на пляже. Потом толпа мексиканских родственников силой заставляет его жениться на красотке, у них рождается десять детей, и все, хеппи-энд.

– Дима! – потрясенно посмотрела на него Маша. – Никогда не пиши, ладно? Ты только что испортил самую красивую историю любви!

– Да ладно тебе! – разбираемый смехом, взял ее за руку тот. – Сочинишь новую.

– Теперь уже не получится, – разочарованно вздохнула Маша.

– Тогда составим ее завтра из реальных событий? Разбавим фотографиями, и получится потрясающая история любви. Настоящая.

– Хорошо, – ощущая, как к ней возвращаются искренние чувства, Маша придвинулась ближе к Диме.

На этот раз поцелуй был очень долгим. Он пробирался под кожу, вызывая целую бурю ощущений. И Маша снова подловила себя на мысли, что ей не хочется расставаться с Димой ни на мгновение.

Неожиданно в медпункт вернулась Неля. Дима и Маша отпрянули друг от друга.

– Я только на минутку! Уберу торт в холодильник, и пойду! – пообещала медсестра и принялась резво заталкивать остатки провизии в маленький старый холодильник. Затем исчезла так же внезапно, как и появилась.

Маша и Дима переглянулись и снова придвинулись друг к другу. Завязки на шифоновой тунике легко распускались и больше не поддавались девичьему контролю.

– Закрой дверь и погаси свет, – пробормотала Маша, прижимаясь к его груди.

–А тебе, разве, не надо к Диане? – шепотом спросил он.

– Нет, сегодня я хочу остаться с тобой, – шепнула Маша в ответ.

Через несколько мгновений свет погас. Его руки, такие чуткие и мягкие, не давали ей покоя. Маша восхищенно вздыхала, призывая его действовать смелее. Их тела, обволакиваемые любовной истомой, слились в едином порыве, и Маша уже не различала, где затаилась истина, а где ложь. Она любила его – любила искренне, всем сердцем, и была бесконечно счастлива от того, что он разделяет ее чувства, и что у них есть маленькая возможность насладиться друг другом накануне ее отъезда.