Миллиардер (не) ее мечты

Обхватив плечи руками, я решительно двинулась вперед.

Я испытывала дикий страх, но не желала сдаваться. Возможно, в доме кто-то есть. Кто-то же должен объяснить мне, что происходит?!

Пытаясь не наступать на стекла, валявшиеся повсюду, я добралась до входной двери.

Внутри все было еще хуже, чем снаружи. Все, что отец создавал годами, было уничтожено. Стараясь не смотреть по сторонам, я поднялась на второй этаж. Дверь в рабочий кабинет отца была распахнута. Документы и книги, всегда хранившиеся в идеальном порядке, сейчас были разбросаны по полу. Большой металлический сейф был вскрыт. Внутри не было ни денег, ни документов. Судя по всему, здесь что-то искали, только что?

Попятившись назад, я врезалась в дверь комнаты Эльзы.

Комната оказалась пустой.

Не было ничего, что напоминало бы о том, что моя сводная сестра здесь жила. Даже картины исчезли.

В спальне отца и Бэллы я наткнулась на распахнутые дверцы шкафа. Вещей моей мачехи не было.

Она бы не успела собраться так быстро! Значит, все было спланировано заранее?! Никакой поездки в другой город не было?..

Пытаясь побороть горечь предательства, я тихо вошла в свою комнату.

Видимо, сюда вандалы не успели добраться или поленились. В моей комнате все было так же, как и утром. Только на прикроватной тумбе одиноко лежала записка. Текст был написан на обрывке бумаги для рисования.

«Дорогая Аня, надеюсь, ты не попалась в лапы Жоржолиани и с тобой все в порядке. Не ищи нас, мама приняла решение покинуть эту страну навсегда. Мы очень напуганы случившимся. К сожалению, тебя защитить мы не в силах. Не обижайся, но отныне каждый сам за себя. Желаю тебе выжить. Твоя сестра Эльза».

Как подкошенная, я рухнула на край своей кровати. Вот тебе и «кто не с нами, тот против нас»!

– Собирай вещи! – окликнул меня раздраженный мужской голос. – Или останешься здесь в ожидании того, кто тебя купил?!

Вздрогнув, я подняла голову и столкнулась с мрачным взглядом глаз Вишневского. Он не уехал?..

Нет, не уехал. Стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди, и, кажется, терял терпение.

Я вдруг поняла, что отныне в хаосе случившегося он – единственный, кто остался со мной.

Рассуждать я не стала. Черт подери, мне было страшно! Только сейчас я осознала, что осталась совсем одна.

Отбросив записку в сторону, я достала из шкафа розовый чемодан, которым пользовалась для поездок в отпуск, и начала скидывать в него самые необходимые вещи.

– Возьми самое необходимое. Остальное заберут позже, – приказал Вишневский. Подошел к кровати и подхватил с покрывала записку.

– «Не обижайся, отныне каждый сам за себя»? Хорошая же у тебя сестра, Анна! – холодно усмехнулся он.

Мне было не до смеха. За десять минут я собрала нужные вещи и достала из шкафа кожаную куртку.

– Где твой паспорт?

– Остался в офисе в моей сумочке.

– Это очень нехорошо. Завтра же надо будет написать заявление об утере.

– Возможно, он все еще там, – с надеждой произнесла я.

Вишневский лишь криво усмехнулся и взял у меня мой багаж. Предлагать подвезти меня в офис я не стала. Больше всего я боялась увидеть там то, что гнала в мыслях прочь: расправу над моей крестной.

Мы вышли из дома. Торопились, не желая нарваться на непрошеных гостей, но напрасно. Вокруг не было ни души. Только ветер трепал деревья и кустарники.

Курточка совсем не грела, и я поспешила забраться обратно в машину Вишневского. Сейчас это было единственное место, где я чувствовала себя в безопасности.

Уложив мой чемодан в багажник, Вишневский сел за руль и включил зажигание.

– Кто этот человек? Или он не человек вовсе?! С кем мы с отцом столкнулись?! – пораженная в самое сердце произошедшим, беспомощно простонала я.

– Кем бы он ни был, тебе лучше держаться от него подальше, – окинув суровым взглядом масштаб разрушений, отозвался Вишневский, и машина тронулась с места.

Яхт-клуб встретил нас мрачной красотой. Ветер безжалостно трепал магнолии, карликовые пальмы и самшит на ухоженной территории, а впереди бушевало залитое послеполуденным солнцем бесконечное лазурное море. Чайки с громкими криками носились у самой воды в надежде на легкую добычу.

Завороженная бушующей стихией, я прилипла к окну внедорожника. Дикий берег! Подумать только… я столько раз мечтала сюда попасть, и вот я здесь. Ни один пляж в округе не сравнится с Диким берегом.

Вишневский усмехнулся.

– Если бы у тебя была верхняя одежда потеплее, я бы пригласил тебя прогуляться до пристани. Но февраль коварен своими ветрами. Не думаю, что прогулка доставит тебе удовольствие, – помогая мне выбраться из машины, сказал он.

Снаружи оказалось намного холоднее, чем в машине. Зябко поеживаясь, я в последний раз обернулась в сторону пристани.

Вишневский уверенно вел меня за собой, а я осматривалась по сторонам со жгучей смесью любопытства и страха. Мрачные серо-черные тона, золотые буквы: «Яхт-клуб «Империя» и пронзительное лазурное море… Необузданная стихия ярким контрастом идеально вписывалась в общий темный фон. Пронизанное роскошью место для избранных, где я была чужаком.

– Замерзла? В ресторане делают отменный горячий шоколад с ромом, – пропуская меня вперед, улыбнулся Вишневский. – Думаю, туда мы и отправимся. Хочешь?

Я кивнула.

Глава 11. Анна

Ресторан был почти пуст. Оформленный в современном минималистическом стиле, с уютными уголками для приятного времяпровождения, он завораживал с первого взгляда. Из невидимых колонок лились песни Стинга. Темный мрамор в отделке стен и пола идеально сочетался с огромными окнами и столиками из темного стекла. Центром помещения являлась барная стойка, окруженная высокими стульями.

Вишневский скинул куртку и подвел меня к столику у большого окна, из которого открывался потрясающий вид на пристань и открытое море. Галантно отодвинув мягкое кресло, он помог мне сесть.

Он сам едва успел устроиться на диванчике напротив меня, как вокруг нас засуетились услужливые официанты.

– Два горячих шоколада с ромом и сливочные эклеры, – быстро сделал заказ Вишневский, и они удалились.

Я же напряженно всматривалась в бурлящее море за окном. Нет, мне еще ни разу не приходилось видеть зрелища красивее этого. Здесь, у Дикого берега, даже дышалось по-особому.

– Зачем тебе это нужно? – Я наконец решилась посмотреть на Вишневского.

– Что нужно? – непонимающе сверкнул взглядом он.

– Сегодня до всего этого кошмара я получила твое приглашение на бал… Зачем ты меня пригласил?

Подавшись вперед, Вишневский на мгновение накрыл мою руку своей.

– Все просто: ты мне нравишься, – услышала я его низкий бархатный голос, от которого сердце заколотилось еще сильнее. – Сейчас обстоятельства сложились не в твою пользу. Тебе нужна защита, а мне нужна ты. Вся.

– Что значит… вся? – запнувшись, в смятении от того, что его ладонь оказалась неожиданно теплой, пробормотала я.

Откинувшись назад, он усмехнулся.

– Именно то, что ты сейчас подумала.

Официант принес горячий шоколад с ромом и сливочные эклеры, и мы замолчали. Поставив перед нами угощение, он тихо удалился.

– Останься, Аня. Здесь ты будешь в безопасности. Я никому не позволю к тебе прикоснуться, – прожигая меня взглядом, медленно произнес Вишневский. – Ты будешь только моей.

От напряжения меня потряхивало. Откровенное предложение взрослого мужчины ввело меня в ступор и не давало правильно мыслить.

Что ж, по крайней мере, он был со мной честен.

На миг наши взгляды встретились, и мое сердце екнуло. В его глазах сквозил азарт: видимо, я чем-то действительно зацепила его прошлой ночью.

Распрямив плечи, я с вызовом перехватила его взгляд.

– Тогда добейся меня, – едва дыша от страха, выдохнула чуть хрипло.

Его губы тронула хищная улыбка, и он поднес мою руку к своим губам.

– Даже не сомневайся, добьюсь, – опалил кожу его жаркий шепот.

От прикосновения его губ я вся горела. Желая скрыть смятение, придвинула к себе горячий шоколад с ромом и отпила глоток. В груди разливалось приятное тепло, но оно было обманчиво.

Где-то глубоко внутри я инстинктивно понимала, что передо мной хищник, который расслаблен лишь снаружи. На самом деле он готовится получить свое. И как только хищник начнет действовать, от него не будет никакого спасения.

Мой взгляд остановился на море за окном, и вопрос вырвался у меня сам собой:

– А твоя жена? Где она сейчас?

– Готовится к нашему финальному сражению в суде, – ответил Макар, и его лицо исказила тень. – Ее персона должна беспокоить тебя меньше всего на свете.

Я взяла в руки чашку и отпила еще глоток. Насыщенный и терпкий вкус шоколада с ромом, бесконечное море и поцеловавший меня прошлой ночью незнакомец с пронзительным взглядом голубых глаз внезапно стали новой реальностью.

Откинувшись назад в кресле, Вишневский взглянул на экран в телефоне.

– Твоего отца прооперировали, – сообщил он. – Пока он остается в реанимации, и врачи не торопятся давать прогнозы.

Я напряженно сглотнула.

– Он же… не умрет, да? – проговорила едва слышно.

– Я предпочитаю верить в хорошее, – последовал ответ.

Чувствуя себя хуже некуда, я смотрела в окно на беспокойное море.

У меня не осталось ничего прежнего. Мой мир внезапно рухнул, а новая реальность была неприемлема.

– Пойдем наверх, Анна, я покажу тебе твой новый дом, – вывел меня из ступора голос Вишневского.

Я вдруг поняла, что слишком уж погрузилась в свои мрачные мысли. Он уже покинул свое место и стоял надо мной, а я даже не заметила. Отставив пустую чашку в сторону, я послушно поднялась из-за стола.

Его рука коснулась моей талии, и я снова почувствовала тепло его ладони. Стараясь не показывать своего волнения, я пошла за ним следом.

Лифт поднял нас на третий этаж. В холле тут же вспыхнул свет, и мы оказались у двери роскошных апартаментов.

– Твои вещи уже принесли. – Пропуская меня вперед, Макар указал на чемодан, одиноко стоявший у двери одной из спален. – Мои люди отправились в офис на Прибрежную, 101. Если нам повезет, мы вернем твои документы.

– В офисе осталась моя тетя по маминой линии! – вцепившись в его крепкую руку, заговорила я. – Благодаря ей мне удалось сбежать от Жоржолиани, когда он нагрянул в наш офис! Я должна знать, что с ней!

– Если в офисе кто-то остался, мне об этом сообщат.

– Надеюсь, она жива…

Вишневский неопределенно пожал плечами и скрылся за дверью просторной спальни.

Я напряженно осматривалась по сторонам. Мебель, отделка – все роскошно и подчеркнуто в стиле минимализм. А главное – окна. Большие окна, из которых повсюду видно море. Оно проникало в помещение, напитывая его особой атмосферой.

– Нравится? – голос Вишневского раздался совсем рядом, и от неожиданности я вздрогнула.

– Да. Я любовалась морем, – неуверенно произнесла я. – Оно повсюду…

Повернувшись к хозяину апартаментов, я заметила, что он успел снять спортивную куртку. Рукава футболки он закатал до самого локтя, а три верхние пуговицы были расстегнуты, обнажая жесткие темные волосы на груди.

– Здесь красиво не только море. – Его рука скользнула по моей спине. – Та, что стоит передо мной, не менее привлекательна. Но если тебе нравится смотреть на море, то приглашаю в мою спальню. Там есть лоджия с панорамным остеклением. Море и город видны, как на ладони. Потрясающее зрелище, особенно ночью!

– Уверена, что так и есть. – Я попыталась улыбнуться. Рука Макара на моей спине и упоминание о его спальне заставляли испытывать напряжение. Готова ли я к чему-то большему, чем его поцелуй накануне?

– Здесь гостиная. Есть еще мой рабочий кабинет и две спальни. Ванная комната справа. Маленькую спальню займешь ты. Думаю, тебе надо немного прийти в себя. – С этими словами он распахнул передо мной дверь маленькой спальни.

Я ощутила нечто похожее на благодарность. Мне действительно было необходимо прийти в себя.

В спальне тоже не было ничего лишнего, только небольшая кровать, комод с зеркалом и встроенный в одну из стен шкаф.

– У меня есть дела, а ты можешь пока привести себя в порядок. К шести часам вечера я вернусь. Будь готова, мы отправимся ужинать в ресторан. У тебя есть красивое платье?

– Я поищу… – напряженно сглотнув, заверила его я.

– Не стоит. Тебе доставят то, которое выберу я. Отныне твои наряды – моя забота.

– Я не думаю, что это уместно. Мой отец бы не одобрил этого… У меня есть платья, и я выберу то, которое тебе понравится…

– Анна, здесь больше нет твоего отца! – резко одернул меня Вишневский. – Есть только я и ты. Поэтому ты наденешь то, что я скажу. Поверь, это важно. Сегодня мы с тобой будем ужинать вместе, и нас заметят. Наши фотографии появятся во всех городских пабликах. Просто будь хорошей девочкой, ладно?

Он скользнул взглядом по моим губам и вдруг привлек меня к себе.

Я ощутила его крепкие объятия, и сердце заколотилось в груди.

Его запах окутывал, пробирался под кожу и вызывал ворох непрошеных мурашек.

Будто чувствуя мой страх, Вишневский осторожно коснулся моей щеки подушечкой большого пальца.

С моих губ сорвался тихий вздох. Он привлек меня к себе еще ближе властным движением руки, и я уже не могла вырваться из его крепких объятий. Его горячее дыхание обожгло шею, заставив трепетать, и он коснулся губами моих губ.

Я вспыхнула, но не сопротивлялась. Он гладил мою спину – ласково, нежно, а губы искали встречи.

Пальцы его рук, такие ловкие и умелые, скользнули под мой свитер и остановились на обнаженной коже, тут же опалив ее прикосновением.

Каждая клеточка моего тела медленно наполнялась неведомыми мне до этого ощущениями. Шумно выдохнув, я отдалась во власть его рук и губ. Его поцелуи дразнили, его руки гладили и ласкали, заставляя забыть обо всем на свете. Они заставляли желать их снова и снова.

– Пожалуй, мы оставим это на вечер. – Его жаркое дыхание опалило шею, и он осторожно выпустил меня из своих объятий.

Короткий поцелуй в губы был подобен удару тока, только теплого.

Хлопнула дверь моей спальни, и я осталась одна.

Дрожа всем телом от недавних откровенных прикосновений, я обхватила плечи руками. Пытаясь справиться с неведомыми чувствами, я подошла к окну. «Все же хорошо, что он ушел. Его поцелуи опасны, им сложно противостоять, а еще мне нужно время, чтобы принять новую реальность», – думала я.

Море по-прежнему бурлило и шумело. Солнце медленно катилось к закату, окрашивая небо в пронзительно розовый цвет.

В голове кружились беспокойные мысли. Больше всего я волновалась за крестную. Что с ней произошло? У меня не хватило смелости отправиться в офис.

Нащупав в кармане свитера свой мобильник, я попыталась дозвониться до тети Александры.

Длинные гудки. И никакого ответа.

Шумно втянув грудью воздух, я приказала себе не ныть. Возможно, Жоржолиани бросился за мной в погоню, оставив тетю в офисе. Потому что… потому что, если она повторила судьбу моего отца, люди, посланные Макаром, обнаружат ее тело.

От последней мысли мне стало нехорошо. Хотя бы тетя не должна сдаться!

Я посмотрела на мобильник, который сейчас казался ненужной безделушкой, и отправила тете сообщение.

«Если с тобой все в порядке, позвони мне. Анна».

Желая отвлечься от мрачных мыслей, я занялась своим чемоданом с вещами.

В шкафу я обнаружила стопку свежих полотенец и отправилась в ванную комнату.

На входе я нерешительно застыла. Золото, серый мрамор и дерево. Отделка, как в сказке. Не удержавшись от соблазна, я провела рукой по стене. Прохладная поверхность камня была приятной на ощупь.

Отложив полотенца в сторону, я проскользнула за стеклянную перегородку душевой кабины и включила горячую воду.

Тепло-горячие струи ласкали спину и плечи, и меня охватило отчаяние. Мысль о том, что я оказалась в ловушке, сводила меня с ума. Закрыв на миг глаза, я почувствовала, как по щекам катятся горячие слезы.

Не знаю, сколько времени прошло. Мне казалось, что вечность, потому что, когда я выбралась из душевой и покинула ванную, за окнами уже стемнело.

На моей постели лежало платье нежного изумрудного цвета. На полу стояла коробка с туфлями. В гостиной было тихо, но я чувствовала, что Вишневский вернулся. Каким-то чудом я улавливала его присутствие.

Я коснулась рукой мягкой ткани платья.

Оно было очень красивое, с глубоким декольте, приталенное, с рукавом три четверти, простое и в то же время идеальное. Я видела такие платья в элитных магазинах Италии. Мачеха любила летать туда в отпуск, и мой отец с радостью возил нас туда.

Отец… Сердце пронзила боль.

«Не думать об этом», – приказала себе и начала собираться. Быстро подкрасилась, распустила волосы и надела новое платье.

О, как оно мне шло! В одно мгновение превратило меня в настоящую леди.

Телефон завибрировал сообщением, и я обернулась.

«Где ты, Анечка? Напиши адрес, и я за тобой сразу приеду», – пришел ответ от крестной.

В первый момент меня захлестнула радость. Тетя жива! С ней все в порядке, раз она хочет за мной приехать!

А потом в груди что-то кольнуло, и я попятилась от телефона в гостиную и тут же столкнулась с Вишневским.

Вальяжно откинувшись назад, на большом диване сидел Вишневский. Он успел переодеться: верхние пуговицы его белоснежной рубашки были дерзко расстегнуты, темно-синие джинсы облегали узкие бедра, спортивный пиджак завершал образ. Легкая небритость, пронзительный взгляд голубых глаз… Я осторожно выдохнула: Вишневский был чертовски привлекателен в этом свободном стиле.

– Анна, все в порядке? – Оторвавшись от ноутбука, он пробежался восхищенным взглядом по платью.

– Есть ли какие-то новости о моей крестной? – с надеждой поинтересовалась я.

– В офисе никого не нашли.

– Тел… тоже?

– Ни тел, ни крови на полу, ни следов разрушения.

– Значит, надежда есть?

Он усмехнулся. Поднявшись, подошел к бару и достал бутылку добротного коньяка. Плеснув коньяк в два бокала на короткой ножке, один протянул мне.

– Надежда есть до тех пор, пока ее не опровергнут факты.

Я пригубила коньяк. Поморщившись, поставила бокал обратно.

– Меня волнует сообщение в моем телефоне. Я пыталась дозвониться до крестной и попросила ее связаться со мной. В ответ получила сообщение, но я не верю, что его написала она.

– Покажи.

– Сейчас…

Я скрылась за дверью своей спальни.

Экран моего мобильника мигал новыми сообщениями.

«Анечка, дорогая, я ищу тебя!»

«Где ты, детка? Назови адрес, я за тобой приеду!»

«Я объездила весь город, Анна! Нельзя так издеваться над собственной крестной!»

Стараясь не смотреть на экран, я подхватила мобильник и принесла его в гостиную.

– Вот.

Макар взял у меня телефон и озабоченно взглянул на экран.

– Вряд ли это сообщения от твоей тети, Аня. Она бы позвонила.

Я беспомощно развела руками.

– Как мне узнать, все ли с ней в порядке?

– Подождем немного. Тела нет, а значит, твоя крестная могла затаиться.

Он вернул мне телефон, и его пальцы задержались на моих чуть дольше.

– Я хочу пригласить тебя разделить со мной сегодняшний вечер. Машина приедет за нами через пятнадцать минут. Устроим небольшое свидание, чтобы узнать друг друга получше?

Его пальцы касались моих так мягко, что по коже против воли побежали мурашки.

– Свидание?..

– Минутку… – Он исчез за дверью своей спальни и вышел оттуда с отороченной натуральным мехом накидкой в руках.

– Так будет лучше, – укрыв накидкой мои плечи, довольно кивнул он.

– Идем, нас ждет машина. В ресторане «Грильяж» забронирован столик. А еще нас там будет ждать фотограф из женского журнала «Первая». Хочешь попасть на страницы этого журнала?

– «Первая»? Это же самый популярный журнал в стране!

– Они готовят статью о моей личной жизни в рубрику «Эти прекрасные сильные мира сего». Не глупый пост в колонке городских новостей, а настоящую развернутую повесть о том, кто я такой.

– Но ведь статья о тебе?

– В ресторане я буду не один, а с тобой. Мне хочется, чтобы читательницы журнала поверили в счастливый конец истории.

– Твоя история настолько грустная?

– Скажем так, она с терпкими нотками драмы. Твое присутствие на фото скрасит мрачный очерк.

Он подал мне свой локоть. Я коснулась его руки и смутилась. Он это заметил, и его губы тронула едва заметная улыбка.

– Я хочу, чтобы ты знала, Анна: твое появление заставило меня посмотреть на многие вещи по-новому. Я хочу, чтобы мы продолжали в том же направлении. Возможно, мою историю и в реальности ждет счастливый конец, – накрывая мои прохладные от волнения пальцы теплой ладонью, с ноткой горечи усмехнулся он.

Спрашивать о подробностях его прошлого я не решилась.

Глава 12. Анна

Лифт плавно спустил нас вниз. Долго ждать не пришлось: темно-серый внедорожник плавно притормозил у входа в яхт-клуб. Водитель выбрался из машины и вежливо открыл нам дверь.

Я с интересом взглянула на него. Он был огромен. Сломанная и неровно сросшаяся переносица и шрам на лице свидетельствовали о том, что ему не раз приходилось сражаться на поле боя.

– Добро пожаловать в наш клуб, Анна, – перехватив мой взгляд, заговорил со мной он. – Меня зовут Алекс. В прошлом я тоже гладиатор. Мы очень переживаем за вашего отца. До вчерашнего вечера никто из нас не знал, что у Станислава Окунева есть дочь. Поверьте, с нами вы будете в полной безопасности. Ни одна муха не пролетит незамеченной. Уж об этом позаботятся!

Он мстительно хрустнул крепкими пальцами и кивнул Вишневскому.

Щелкнула сверкающая дверь, и Макар пропустил меня на заднее сиденье. Устроившись рядом со мной, он коснулся моей руки.

– Видишь, у нас не так уж и плохо, – ободряюще улыбнулся мне он. – Твоего отца уважают в городе. То, что с ним случилось сегодня, для всех шок.

– Я и не знала, что папа сделал из моего существования такую большую тайну.

– То, чего он опасался, все же произошло. Но он жив, и сейчас это главное.

– А твоя жена? – с опаской взглянула на него я. – Что, если она увидит нас вместе?

Макар покачал головой.

– Моя женитьба на Алисе была чудовищной ошибкой. Я каждый день расплачиваюсь за этот выбор. Судебное заседание на следующей неделе. Надеюсь, развод пройдет мирно, и я наконец буду свободен. А что касается того, что нас с тобой увидят вместе, то такой расклад тебе не повредит. Жоржолиани и все остальные должны раз и навсегда уяснить, что ты не беззащитна, что ни о какой торговле тобой не может быть и речи! Поверь, ни один здравомыслящий бизнесмен не пожелает нажить себе врага в лице Вишневских! Это будет слишком дорого стоить.

Я испытующе взглянула на Макара. Его близость уже не так сильно пугала. А еще он начинал мне нравиться. Еще бы он не нравился! Мужественные черты лица, чертовски сексуальная небритость, пронзительные голубые глаза и аромат холодного февральского моря… Медленно, но верно, он подбирался к моему сердцу.

Макар перехватил мой взгляд, и его рука скользнула по моей спине. Я притихла, но не сопротивлялась. Мне было хорошо в его объятиях.

Машина привезла нас в уютный ресторанчик «Грильяж», который работал круглый год.

– Я буду рядом, Макар Демидович, – услужливо открывая нам дверцу, уверенно произнес наш водитель. – Если кто-то посмеет рыпнуться в вашу сторону, ему не поздоровится.

– Думаю, все будет в порядке, – протягивая мне руку, отозвался Вишневский.

Администратор провел нас за наш столик в ВИП-зоне.

Вишневский помог мне снять накидку, и я устроилась в углу мягкого диванчика.

Сев напротив меня, Макар взял со столика меню.

– Твое любимое блюдо? – С интересом пробежавшись по списку в меню, он поймал мой взгляд.

– Пожалуй, карбонара и бокал сухого белого вина.

– Отличный выбор! А десерт?

– Обожаю мороженое!

– Принято. На десерт у нас будет мороженое, – кивнул он и жестом подозвал официанта.

После того как мы сделали заказ, к нам подошел мужчина с профессиональным фотоаппаратом.

– Добрый вечер. Макар Демидович! Вы и ваша спутница готовы к фотосессии?

Вишневский уверенно кивнул.

Я занервничала.

– Ты уверен, что хочешь, чтобы я была на этих фотографиях?

– Я бы не предлагал тебе разделить со мной фотосессию, если бы не был уверен, – успокоил меня он.

Фотограф поймал нужный ему ракурс и начал работу.

– Ведите себя естественно, так, будто меня здесь нет, – попросил нас он.

Официант принес напитки, и я пригубила свое белое вино для смелости.

Все же я нервничала. Убрала локон за ухо, и Макар накрыл мою руку своей. Его губы тронула улыбка, когда мои щеки вспыхнули румянцем.

– Не волнуйся, Анна. Фотограф поймает нужный ракурс, а журналисты сочинят красивую сказку о любви.