скачать книгу бесплатно
– В каком плане «нового»? – поинтересовался министр по делам науки, народного просвещения и борьбы с заблуждениями, невысокий старикашка, взятый на государственную службу в первую очередь за седую бороду. Когда Мифлуха назначала министров, он ошивался за окном, собирая пустые банки на стеклотару. Президент заметила его и назначила министром, так как ей показалось, что человек, доживший до таких седин и не заработавший при этом ни гроша, идеально подходит для работы в сфере науки.
Президент подняла тяжёлый взгляд на министра печати:
– Действительно, в каком плане – «нового»?! Я что – набрала проходимцев, да не тех?! Выборы придётся перенести.
– Не надо ничего переносить, – Мария встала из-за стола. – Астролог ошибся, он имел в виду, что день отличный, чтобы переизбрать тебя. Всё, что нам надо – хоть немного явки, с учётом того, что ты наш единственный кандидат, а «против всех» мы запретили… Да ещё за криками дрозда с утра люди не узнали ничего о назначении выборов. Собрать их будет не так-то просто.
– Они что – не любят меня? – удивилась Президент.
– Не то чтобы… – задумчиво сказала премьер-министр. – Просто смущаются в этом признаться письменно.
– Ломаются, значит, – вздохнула Мифлуха, пододвинув к себе золотой глобус, служащий украшением её стола. – Как будто первый раз…
– Не первый, – согласилась Мария. – Но всё же надо дать им чего-то новое. Предлагаю выгнать этих прохиндеев, – премьер обвела взглядом состав правительства, подсунутого ей Мифлухой. – У меня есть настоящий эксперт, который нам позволит что-то спланировать.
– Не возражаю.
Министры с огромным облегчением начали подниматься со своих мест.
– Простите, – почти что пропищал глава Центральной избирательной комиссии, – я должен сделать важное заявление.
Все мрачно уставились на него, а министр науки даже наступил ему на ногу под столом, чтобы тот заткнулся.
– Дело в том, что мне только что поступил полный пакет документов от альтернативного кандидата. И вы знаете, я вынужден, просто вынужден его принять – потому что по ИнТэВэ уже во всю об этом рассказывают, а у нас всё в плане закона так написано, чтобы можно было избираться, – в зале повисла гробовая тишина. – И-и-и… Это не я придумал, это парламент пока ещё не отменил… – извинился глава избиркома.
– Кто? – спросила Президент.
– Вы… Ну, то есть мне кажется, что это вы… но… в купальнике.
На мониторах, расставленных на столе заседаний, загорелись две карточки выдвинутых кандидатов. Сомнений не оставалось – на первой Мифландия Вторая была представлена в каноническом образе в любимом платье со стразами, а на второй – Мифландия Вторая была в купальнике и тянула через соломинку коктейль. Остальные данные, включая место жительства, совпадали полностью.
– Выбирать из двух личностей Мифландии Второй – это и есть истинная демократия, – не отвлекаясь от тетриса, задумчиво сказала Карин Пинк.
* * *
– Так вот, – сказала бывшая государственная преступница Мария, – тут у нас человек-самородок, только не надо задавать ему вопросы. Просто давайте ему сведения, и он вам сам что-то об этом всём расскажет. А от вопросов он перевозбуждается.
– Хо-хо, – заулыбалась Мифлуха. Мария тяжело вздохнула и села за стол.
В зал быстрой походкой вошёл человек в очках и с аккуратно зачёсанными на бок светлыми волосами. Он поставил кейс, раскрыл его, вынул кипу бумаг, закрыл и сел.
– Добрый день, – аккуратно начала Мифлуха.
– День, чисто статистически, достаточно обычный, – парировал гость.
– Я сегодня ела солянку с маслинами, – возразила Президент.
– С косточкой или нарезкой? – уточнил гость и стал что-то рассматривать в своих бумагах.
– А какое это имеет значение? – удивилась Мифлуха, а Мария и Карин одновременно тяжело вздохнули.
– Как это «какое»?! – резко возбудился мужчина, – Те, что с косточкой, производят в Греции и Италии, там же консервируют, те, что резаные – это реэкспорт в другие регионы, сырье уходит на переработку за копейки, а потом за счёт удаления косточки цена увеличивается минимум в полтора раза, при том что снижается масса. Но когда мы говорим о логистике последующего…
– Стоп, стоп, стоп, – прервала гостя Мария. – У нас всё чуть проще: завтра будут выборы Президента.
– Кандидат один – действующий Президент, он пользуется поддержкой административного ресурса, выборы безальтернативны. Но, я думаю, тогда бы вы меня не позвали. Что, появился второй кандидат, самоубийца? Впрочем, тогда бы вы позвали не меня, а значит… У Президента Мифландии Второй серьёзная шизофрения, осложнённая синдромом множественной личности. На фоне диссоциативного расстройства идентичности её вторая личность втайне от первой выдвинула себя кандидатом в Президенты и начала активную избирательную кампанию с целью свержения первой личности. Знаково!
Карин и Мария внимательно посмотрели на Мифлуху, та из-за проявленного к ней повышенного интереса раскраснелась и улыбалась во весь рот, стараясь при этом придать лицу серьёзный вид.
– Активную избирательную кампанию… – не спросила, просто повторила Карин.
– Да-да! Иначе и быть не может, ведь ей нужна раскрутка – её никто не знает, ей надо отделить себя от иной Альтер-личности, обзавестись своими паттернами восприятия и самостоятельно взаимодействовать с окружающей средой.
Карин молча щёлкнула кнопкой пульта, включив телевизор на сверхпопулярном ИнТэВэ. На экране Мифландия Вторая в купальнике давала интервью журналистам.
– Моя оппонентка хочет только одного – оставаться жить во Дворце, вкусно есть и сладко спать. И за это она готова отправить на смерть миллионы невинных и сложить собственную голову! Она и сама не раз признавалась в этом публично.
– А чем вы отличаетесь от неё? – не унимался журналист.
– Мне нужно немного – я хочу оставаться жить во Дворце, вкусно есть и сладко спать – и я готова за это дать миллионам хлеб, работу или что там им ещё нужно, может быть, даже пожертвовать жизнью. И я не раз и не два уже говорила об этом публично.
– Я не очень понимаю…
– Поймите, что я хочу этим сказать, дорогуша, – опять начала Мифлуха в купальнике. – Правят не самые достойные, не самые умные и не самые любимые. Просто среди тех, кто правит, порой попадаются и те, и другие. Правят всегда те, кто хочет делать то, что он хочет, и не делать то, чего не хочет – но принципиально, без компромиссов. Вот я не хочу съезжать из Дворца, и она не хочет съезжать из Дворца. Но она не хочет этого так твёрдо, что готова голову положить ради того, чтобы жить там и дальше – и не только свою, замечу, и не столько свою… Но если для того, чтобы не испытывать проблем с жилплощадью, в будущем вдруг мне придётся дать людям хлеба и зрелищ, то я им дам и то и другое, чего бы мне это ни стоило. Или она, или я – завтра кто-то победит, и это никто не поставит под сомнение.
Карин выключила телевизор, повернулась к Марии и сказала:
– Хо-хо…
– А чего вы, собственно, хотите? – поинтересовался специалист. – В любом случае она будет жить во Дворце, альтернативность выборов повысит явку…
– Но выбирать будут… – начала Мария.
– О боже! – специалист вскочил на стол и заорал так, что на крик прибежал из приёмной Патриарх. – Выбирать будут то конституционное большинство мыслей в её голове, которое в будущем будет править страной!
* * *
Малый государственный совет заседал уже ночью. На нём, кроме Мифлухи, которую на всякий случай связали, присутствовала героиня Первой Иррианской войны Карин Пинк, премьер-министр, она же государственная преступница Мария Стюарт и заместитель главы госбезопасности в должности Патриарха.
– Нужна ли нам революция?! – поставила вопрос ребром Мария.
Мифлуха заулыбалась и, вынув сустав, выпутала первую лапу из надетых на неё Карин пут.
– К чему нам глубокая перестройка страны с одного идиотского пути, родившегося в больной голове, на другой, не менее идиотский, родившийся там же?!
Мифландия Вторая с непревзойдённым изяществом выпутала вторую лапу, затем развязала ноги и булавкой открыла замок наручников, крепивших её к тронному креслу. Потом вынула кляп и сказала:
– Ну, негодницы, после выборов я думаю серьёзно обновить правительство и взять курс на модернизацию!
Карин и Патриарх с двух сторон в прыжке кинулись к выпутавшемуся кандидату в Президенты и схватили её, убегающую, за ноги. После этого в очередной раз беглянку пришлось связывать и сажать на место.
– У неё феноменальная способность выпутываться, выкарабкиваться и сбегать, – констатировала Карин. – Это свойство всех мифлух… Куда её только черти несут?!
– На дебаты, – отплевываясь от кляпа, сообщила Мифлуха. – У нас с ней сейчас будут дебаты. Кто придёт – тот и победит, а мне ещё в купальник переодеться надо!
– Хм… А это мысль, – сказала Мария. – И доставьте уже сюда клетку!
Патриарх вышел в приёмную и вернулся с двумя записками.
– Так, девочки, у меня тут пара новостей… и даже не уверен, какую из них объявить хорошей. Да, Карин, Мифлуха выпуталась уже из наручников, придержи её. Так вот, ваш «основатель государства», Белобородых Иван… – Мифлуха, которой занялась Карин Пинк, громко икнула, – Соломонович. Урождён был в Одессе, бит жизнью и ею же выведен в люди. Привлекался по многим статьям. Будучи деловым человеком, давал взятки, будучи чиновником, брал взятки. Тем самым в жизни соблюдал баланс. Как отмечают доносчики, скульптуру с топчаном он заказал более чем полтораста лет назад с целью отомстить некой А., которая посмела отринуть его ухаживания. Скульптура стояла напротив балкона её дома в Одессе, пока несколько дней назад не была украдена неизвестными. Что же касается постамента… Карин, я умоляю тебя – закрой рот и держи же уже Мифлуху, ведь она почти переоделась в купальник! Так вот, что касается постамента, то он к гражданину Белобородых не имеет никакого отношения – его начали возводить, чтобы поставить памятник Мифландии Второй, но доделать ничего не успели – конец года, деньги на счетах заморозили.
– Так… А вторая новость? – поинтересовалась Мария.
– Вторая новость в том, что рейтинг пляжной версии нашей дорогой… гм… руководительницы растёт как на дрожжах. И наши эксперты полагают: ввиду того что «купальник» сейчас не выступает с интервью, основная причина роста её рейтинга – постоянное тиражирование в записи речей нашей старой доброй Мифлухи по телевидению. Работает старое золотое правило – «смолчи – за умного сойдёшь». «Купальник» молчит – и на фоне «говорящего платья» все начинают считать её умной.
– Дать слово оппозиционной Мифлухе, чтобы дискредитировать её её же предвыборными обещаниями! Гениально! – сказала в сердцах Мария. – Патриарх, даже не знаю, чем тебя отблагодарить!
– Деньгами, можно акциями. Но лучше деньгами, золотом, драгоценными камнями… Лучше всего чем-то, что подлежит свободному обмену с Иррианией… – начал монотонно по памяти перечислять Патриарх, но потом поднял глаза на Марию и осёкся.
* * *
На дебатах Мифландия Вторая сидела в одной клетке с памятником гражданину Белобородых. Дверь клетки была открыта специально, чтобы смутить Мифлуху. Она, привыкшая отпирать и выпутываться, никак не могла взять в толк, как можно сбежать из открытой клетки – в чём здесь обман. От этого непонимания кандидат в Президенты, облачённая в купальник, сильно страдала.
– Либеральная идея во мне жива, – обратилась она к Белобородых, – и ты сам видишь, что мы с тобой – простые основатели государства – сидим в клетке. Дверь её открыта – и, казалось бы, выходи, делай что хочешь! Но мыто знаем, всей своей головой знаем, что это обман. Ты сидишь тут из-за бабы, я сижу здесь за идею. Я, конечно, могла бы выйти… – Мифлуха с ненавистью посмотрела на открытую дверь, за которой толпились корреспонденты ведущих изданий и телеканалов, – но только если эти гады закроют наконец эту проклятую дверь!
Е
– Ещё давай, ху… – срывающийся на крик голос мужика с красной повязкой на рукаве телогрейки утонул в грохоте трактора.
Пятеро бойцов с пустыми погонами подняли на ломах ржавый рельс и начали править его на уже уложенные шпалы. Трактор надрывно завыл, выталкивая покрытую инеем железку на отстроенное полотно. Гусеницы громко зачавкали, сломав ледяную корочку, и провалились во влажную глину.
– Нет, война – дело грязное, – решительно сказала Мифлуха, забирая лапы поглубже в рукава пальто. – Какой чёрт погнал меня сюда?! Эй! Эй!!! Куда прёшь-то?! А ты, да, да – ты, сын грабли, лом держи ровнее!
– Мифлуха, ты же мне обещала! – с насыпи раздался властный и суровый голос Карин. – Ты мне обещала не вмешиваться в войну! Какого же чёрта ты здесь лезешь со своими советами?!
Карин в грязных сапогах, увязая в земле, начала аккуратно спускаться вниз – к Мифлухе.
– Работай, мальчик – не слушай её, – обратилась та к застывшему в ужасе солдату. – Вообще слушай только железнодорожников, коли строишь железную дорогу… Никого больше не слушай.
Лицо Карин было порядком обморожено, а от неё самой разило спиртом, под глазами свисали синие мешки. Вот уже пять дней она почти не спала и вообще очень мало отдыхала. Мифлухино командование «на передовой, в одном строю с простыми солдатами» обернулось позорнейшим окружением, и вот уже два дня как ожидалась не менее позорная капитуляция. Карин добрела до Мифлухи, чуть не провалившись в вязкую землю насыпи.
– Какого тебе рожна ещё надо?! – сил на крик и злость у Карин уже не осталось, и Мифлуха очень испугалась, увидев, что её телохранительница смогла только удивленно приподнять брови, тогда как всего пару дней назад её ругань металась по всему посёлку.
– А я почётный железнодорожник… – застенчиво сообщила Президент Первого Измерения. – Мне на юбилей звание присвоили. Ты что, не знала?..
Во взгляде Карин Мифлуха увидела только апатию, и ей стало совсем плохо. Уже пять дней как Карин запретила ей вмешиваться в командование чем бы то ни было в посёлке. К этому запрету сама Мифлуха отнеслась с пониманием: «Ты что, стратег? У тебя образование есть?! У тебя опыт есть?! Чего ты лезешь?!!». Во всей этой фразе изо дня в день менялась только профессия, которой Мифлуха не владела. Она не была поваром, врачом, строителем, стрелком, сапером, снайпером, водителем и многими другими профессионалами, которые были очень нужны здесь и сейчас. Но всех этих нужных людей уже убили и даже успели похоронить – и Мифлухе оставалось только тешить себя надеждой на то, что у неприятеля дела обстоят не лучше: из прессы она знала, что Президент Свободной Ирриании тоже отправился на передовую.
Карин посмотрела ей в глаза и с горечью плюнула на землю. Первые дни на вопрос «чего тебе ещё надо?» Мифлуха отвечала «шоколадную конфетку», но теперь даже она потеряла свой бодрый вид и просила «вывести из окружения». Последней банкой тушёнки Главнокомандующая накормила бродячую кошку, потому что «всем нам всё равно умирать – а у неё будут котята», с тех пор Карин перестала давать ей подзатыльники за провинности. Но сейчас Мифлуха обрадовалась бы даже подзатыльнику. Вместо этого Карин вдруг посмотрела на неё с какой-то странной тоской и сказала:
– Меня в плен брать не будут – сразу пристрелят, так как я для них весьма опасный и абсолютно бесполезный человек… А вот тебя захватят… и чёрт меня подери, я тебе не завидую! Впрочем, не я, а ты развязала эту войну.
– Я просто хотела пополнить наш зоопарк! – возразила Мифлуха и насупилась.
– А догадаться, как отнесутся иррианцы к заключению в клетку их посла, ты, конечно, не могла?! – Карин повысила голос, и Мифлуха, заметив, что та злится, решила подлить масла в огонь – ей захотелось растормошить свою защитницу.
– Есть люди, а есть животные. Иррианцы не люди – это так: у них щупальца, слюна капает, жижа какая-то… Нелюди должны быть представлены в экспозиции зоопарка. И вообще не критикуй меня, иначе не дам тушёнки, – Мифлуха ухмыльнулась.
– Тушёнки?.. – Карин в очередной раз плюнула на землю. – Ты, бродяга, заговариваешься! Ведь ещё позавчера ты скормила последнюю баночку кошке!
– Я выменяла ещё, – Мифлуха самодовольно улыбнулась и достала из кармана пальто плоскую жестяную банку с зелёной этикеткой.
Карин взяла банку в руки и внимательно осмотрела. Сомнений не было – тушёнка была иррианского производства, в саморазогревающейся банке негуманоидного образца. Карин не была грамотеем и понятия не имела, почему природа так пошутила, создав из одного набора белков столь разные формы жизни, как люди и иррианцы… в конечном счёте, мифлухи были похожи на иррианцев куда больше, чем на людей. Но факт оставался фактом – продукты и товары в Свободной Ирриании выпускали куда качественней, чем в Первом Измерении, что, впрочем, с избытком компенсировалось их негуманоидными упаковками, пультами управления и прочим сервисом. Тушёнка содержала на себе инструкцию по работе с банкой на иррианском языке. Из этого манускрипта, написанного снизу вверх и справа налево, следовало, что для вскрытия банки необходимо активировать электронную систему разблокировки крышки. При этом батарейка, зашитая в каждую банку, имела заряд только на время срока годности мяса – и по его истечении банку невозможно было открыть из-за севшей батарейки. Судя по индикаторам на верхней крышке, банка была просрочена.
Карин схватила Мифлуху и потащила за собой в сторону штаба, Мифлуха вяло сопротивлялась, путаясь в длинных полах пальто.
– Куда ты меня тащишь, дура? – возмущалась Главнокомандующая. – Давай лучше съедим её!
– Она просроченная! Я не могу вскрыть банку… нам нужен специалист по цифровым технологиям – и у нас есть такой человек в штабе, наш последний сержант.
Сержант Ивакура, молодая японка, сидела за монитором, когда Карин положила на стол банку. Девушка отвлеклась от столбцов цифр, которые, как она утверждала, были кодами управления иррианскими боевыми позициями в радиусе ста километров, и взяла банку двумя пальцами.
– Ивакура, посмотри – сможешь взломать иррианскую тушёнку?
Японка молча достала перочинный нож и аккуратно содрала пластиковую пломбу с банки и, подпаявшись к клеммам, подключила банку к компьютеру. На экране появились новые столбцы цифр.
– Да чего вы время тратите?! – начала возмущаться Мифлуха. – Я их ломом открываю – у меня их таких уже пяток есть, – но Ивакура подняла руку, призывая к тишине. Карин, уже поразившаяся простоте предложенного Мифлухой решения, замерла.
– Баночка-то военного производства, – сказала Ивакура, накручивая локон на палец.
– И? – осторожно спросила Карин, удивляясь сегодняшней разговорчивости обычно замкнутой японки.
– Стандартный микропроцессор, встроенная память… Всё стандартное для иррианских военных устройств. В общем, здесь в том числе прошиты коды «свой-чужой». Тому, кто достал эту банку целой – надо дать орден, – Мифлуха расправила грудь. – Думаю, мы прорвём блокаду сегодня же, а если успеем быстро передать данные в Генштаб, то исход войны тоже будет решён.
– А зачем иррианцы записали коды «свой-чужой» на банке?.. – с сомнением поинтересовалась Карин, у которой на лице появилась первая за много дней робкая улыбка.
– А у них всё не как у людей, – пожала плечами Ивакура.
* * *
Банкет по случаю капитуляции Свободной Ирриании был обставлен с особой торжественностью. И только в изрядном подпитии Мифландия Вторая рассказала узкому кругу лиц, собравшихся на торжество, историю того, как она ночью, сбежав от Карин по малой нужде, с голодухи поползла через линию фронта выменивать продовольствие. Пять банок тушёнки обошлись Мифлухе в значительную цену – карту расположения укрепрайона оборонявшихся во главе с Мифлухой солдат Первого Измерения. Впрочем, с учетом того, что никакого укрепрайона в реальности не было, – да и будь он, кто б доверил Мифлухе его карту?! – сделка с самого начала была нечестной.
– Чего же ты им подсунула?! – расхохоталась Карин.
– Зарисовку того укрепрайона, о котором ты бредила во сне… – ответила Мифлуха, протирая уголком скатерти свой новый орден.
Ё
– Ё!.. Я в недоумении, как можно шептаться за моей спиной и обсуждать, какая я дурочка, вместо того чтобы сказать это прямо здесь, мне в глаза?! Да, я не ангел, я за такое, да ещё в глаза, и расстрелять могу. Но разве это повод утаивать что-то от меня в моём родном государстве? Вы мои министры, мои красавчики… лапочки… заиньки, твари паршивые, недоросли болотные, да чтоб на вас трава не росла! Вот ты, ангелочек, министр чего?..
