скачать книгу бесплатно
– Так дальше жить нельзя! – провозгласил Паша. – У нас уже довольно большая команда. А бардак страшный. Проектов куча. Каждый документацию хранит, как придётся. И даже код лежит у всех в разных местах.
– Так заказчики же, – возразил маленький чернявый паренёк возле окна, Эдик Панченко.
– Что заказчики? – не понял Паша.
– Ну, мы вот, к примеру, у заказчика код храним. Где они скажут, – пояснил Эдик.
– Ну, заказчики – это да, – согласился Краматорский, дёрнул шеей, махнул рукой и продолжил. – Но есть же у нас свои проекты. Что-то же мы и своё кодим.
– Чего-то кодим, – кивнул Эдик.
– Ну вот, – развёл руками Паша. – Надо установить систему контроля версий. Общую для всех. СиВиЭс какой-нибудь.
– CVS – вчерашний день, – возразил светлый полноватый парень слева от меня, Андрей Селюков. – На Subversion надо переходить.
Из-за стенки, разделяющей офисное пространство на несколько зон, послышались голоса:
– Лучше уж Перфорс!
– Да вы что? Гит круче всего!
Я грустно подумал про себя, что уже не причисляю себя к молодёжи. Им лишь бы что-нибудь новенькое попробовать. Услышат незнакомое слово – и сразу тянутся к нему. Новая технология, круто. А я наоборот. Стараюсь держаться за знакомое, испытанное. Старею.
Левин, до сей поры молчавший, сказал негромко, не очень уверенно:
– Перфорс-то, между прочим, платненький.
Паша Краматорский обернулся к нему:
– Так купим! Мы же позиционируем себя как современную динамичную компанию. Неужели мы не можем софт легально покупать?
Глаза Левина бегали по помещению, стараясь не натыкаться ни на чьи взгляды.
– Надо подумать, посчитать… – пробормотал он.
– Посчитаем, – заверил его Краматорский. – И ещё одно дело есть. Надо нам какой-то процесс вводить. Для начала давайте ревью кода, что ли.
– У нас же ресурсов не хватает, – возразил Эдик. – Баги фиксить некогда, а ты говоришь – ревью.
– Э, – сказал Паша. – Ну, тогда давайте хоть по утрам митинги проводить. Десятиминутные. Вроде как стендап. Каждый рассказывает, чего делает и будет делать в течение дня.
– Не хватит десяти минут, – сказал Эдик. – Нас тут уже тридцать человек с хвостом. Да и зачем?
– Как зачем? – возмутился Паша. – Надо же постепенно как-то развиваться! Пусть каждый хоть по десять секунд выступает, что ли. Завтра начнём. В десять.
– У меня завтра экзамен, – сказал Селюков. – С утра. Так что я опоздаю.
– Ну, в следующий раз поучаствуешь, – сказал Паша. – Или вот что. Давайте прямо сейчас попробуем. Пусть каждый быстро скажет, чем сейчас занимается и что собирается делать оставшуюся часть дня.
– Всё-таки не понимаю я, зачем, – вздохнул Эдик. – Мы и так по два отчёта каждый вечер шлём.
– Давай с тебя начнём, – проигнорировал Паша его замечание и ткнул рукой в меня.
– Э, – сказал я. – Тестирую пользовательский интерфейс портала «Суперкредит», тест план номер 2. Ну, и параллельно Элемента поддерживаю.
– Понятно, – сказал Паша. – Андрей следующий.
– Стоп! – вмешался Левин неожиданно резко. – Какой ещё Элемент? Павел, мы, кажется, уже договаривались.
– Жора… – Краматорский замахал руками. – Ну, перспективная же вещь! Мы для этого же всё…
– Перспективки сомнительные, – перебил Левин. – Никакого прогресса. Никто не заинтересовался. Прибыли не вытанцовывается.
– Не могу согласиться, – сказал Паша.
– Павел! – Левин насупился. – Проект Элемент закрыт! И больше чтобы в ваших отчётиках я словечка о нём не видел. Или у вас свободное время есть? Так могу ещё работкой загрузить. Заказчики-то есть перспективненькие.
Паша хотел что-то возразить, но не решился.
– Хорошо, Жора. Но давай всё-таки говорить «приостановлен».
– Пусть так, – согласился Левин. – До лучшего времечка.
– Продолжаем, – сказал Паша, и все стали рассказывать о своих задачах на сегодня. Я отвернулся к монитору. Передо мной была открыта чёрная текстовая консоль. Я хотел что-то в ней набрать, но пальцы не слушались, и я просто тупо смотрел в неё, как в бездну. Через несколько минут подошёл Паша.
– Ты это, – сказал он тихо, – код на всякий случай сохрани.
– Само собой, – ответил я.
– Левин тебя вызывает.
Я встал из-за стола и направился в закуток Левина. Открыл дверь. Левин сидел в кресле и читал какую-то бумажку. Выглядел он, прямо скажем, не очень. Одного возраста со мной, но уже сильно плешивый, руки дрожат, живот висит между ног.
– Присаживайся, – сказал он, придвигаясь ближе к столу.
Я сел.
– Ты, наверное, в курсе, – начал он, – что мы в этом зданьице как бы не совсем легально находимся?
– Ну да, – ответил я. – Слышал.
– Это вроде как образовательное учрежденьице. И работать здесь могут только те, кто образовательные услуги оказывает. Я, как мог, оттягивал, но ходят слухи, что может быть проверочка…
Он замолчал. Я ожидал продолжения.
– Я просто что подумал, – его глаза спрятались под стол и начали там шарить. – Раз ты заговорил про Элемента, значит, есть у тебя немного свободного времени… Придётся нам школу организовать.
– Что за школу? – не понял я.
– Преподавать что-нибудь. Мы с Павлом подумали – проще всего тестирование.
– А я при чём?
Левин усмехнулся.
– А кто же ещё преподавать будет? Павел не хочет, а студентики уж больно выглядят несерьёзно…
– Я тоже вроде как не хочу, – перебил я.
Левин нахмурился, но лишь на секунду, а затем продолжил с ухмылкой:
– Не отказывайся. Всё равно придётся тебе. Если хочешь, можешь помощника взять из студентов. Денег доплатим.
– Доплатим?! – я почувствовал, как кровь приливает к голове. Постарался успокоиться. Встал. – Ты зарплату когда выдашь хотя бы?! Я уже два месяца ничего не получал!
Левин убрал с лица усмешку и отстранился от стола.
– Что-то нервишки у тебя не очень, – заметил он. – Не могу я зарплату пока. Заказчики тянут. А один вообще пропал. Ты представляешь?
– Нет, – ответил я, возвращаясь на стул.
– Сейчас, – Левин отвернулся к сейфу, открыл его и долго копошился там. Через пару минут протянул мне мятую бумажку в двадцать долларов. – Держи. Это авансик, будем считать. За школу. Из своих отдаю, учти.
Я с некоторым сомнением принял доллары:
– Что же я буду преподавать?
– Да неважно, – ответил Левин. – Я наберу людей, которым лишь бы что, только бы денежек поменьше платить. Почитай в Интернете статейки про теорию тестирования. Водички полей побольше. Да, и вот ещё что. Мне выделили соседний класс. Там надо будет машинки поставить. Я достал сильно бэушных десять штук. Постарайся их завести, виндушечку установи, сеточку сделай. Диск вот, – он подвинул мне поцарапанную коробку с самописным диском, на котором было написано чёрным маркером «windows XP» и ещё цепочка символов, означающая лицензионный ключ.
– Когда это всё? – спросил я.
– Ну, после работы, конечно, – ответил Левин. – Хотя бы пару раз в неделю. А начнём, как только людей наберём. Я постараюсь побыстрее. Так что машинками займись, не откладывая, лучше бы сегодня. Ключ от кабинета вот.
Я принял ключ.
– Ладно, – сказал я. – Но насчёт зарплаты ты подумай.
– Стараюсь, как могу, – Левин деланно приложил руку к сердцу. – Ладно, иди.
Я, словно во сне, шёл к своему компьютеру, проклиная себя за то, что согласился. С другой стороны, в кармане у меня лежали живые двадцать баксов, а это само по себе было фактом отрадным.
Я взглянул на экран монитора. На чёрной консоли светилась надпись: «Есть желание крепкий».
– Что? – не понял я. Набрал на клавиатуре: «Что?»
Заскрежетал винчестер. Прошла минута, и я прочитал одно слово – «Сохранить». Я попытался понять, что бы это значило.
Я открываю глаза. Скорее всего, меня заставил проснуться запах. Да, я чувствую запах. И это было бы здорово, если бы запах не был таким отвратительным. Я лежу на скамейке лицом в собственной блевотине.
Чуть приподнимаюсь. Рукой пытаюсь вытереться. Фу. Холодно, темно. Ощущаю сильную давящую боль в правом боку. Что это ещё? Стараюсь выпрямиться сидя, так вроде бы полегче. Среди извергнутых мною остатков еды лежит недоеденная горбушка батона, вся испачканная в мерзкой субстанции. Еле сдерживаюсь, чтобы не извлечь её и не догрызть. Брезгливость чуть перевешивает голод.
Замечаю, что льёт дождь. Не очень сильный. Понимаю, что дрожу. Где я? Скамейка в парке. Недалеко горит тусклый фонарь, конусом света выделяющий на фоне темноты кусочек мокрой асфальтовой дорожки.
Болит горло. Что мне делать? Я точно тут долго не протяну. В животе жжёт. Надо идти куда-то, где есть крыша. Зачем я ушёл с остановки? Где она? Мои босые ноги наступают в лужу, и от этого по телу пробегает новая волна дрожи. Начинают стучать зубы.
У меня же есть ключ. Может быть, это тот самый, от класса, который мне дал Левин? Я могу пойти туда, на работу. Только где она? Скорее, скорее, туда, где тепло…
Съёжившись под дождём, иду наобум. Тяжело искать то, что находится неизвестно где, если не знаешь, где находишься сам. Может быть, есть ориентиры, которые я смогу узнать?
Сквозь синюю пелену всё выглядит незнакомым. Приближающийся забор, распахивающаяся калитка… Нет, это не та, через которую я заходил на территорию университета… Так это был университет? Пытаюсь припомнить таблички на входе. Они расплываются в памяти, и я не могу разглядеть буквы на них.
Что с моей головой? Это совсем не похоже на похмелье. Что со мной сделал Иванов? Или дело совсем не в нём?
Так. Я всё-таки что-то помню. Например, это Москва. Точно Москва. Что я знаю о Москве? Её основал Юрий Ногорукий… Нет, Долгорукий. Хотя нет. Где-то я точно читал, что это неправда. Тогда кто основал? Вспоминается какой-то Кучка. Или какая-то Кучка. Какая Кучка? Какие я вообще знаю кучки? Ну, Могучая кучка… Если она могучая, то вполне могла основать Москву…
Кусты, постриженные причудливыми параллелепипедами, преграждают мне путь. Обхожу. На одном из кустов болтается голубая грязная тряпка. В моей голове рождается какая-то мысль, но я никак не могу понять, о чём она. Затем срываю тряпку с ветки, вытираю об неё озябшие ноги и рву на две половины.
Так… Что ещё я помню? Если человеку всё время говорить, что он свинья, то он начинает хрюкать. Но из каждого свинства можно извлечь кусочек ветчины. И гусь свинье не товарищ. Как странно. Почему все пословицы про свиней? Наверно, свиньи – выдающиеся существа. Помнится, на них испытывают медикаменты. И стреляют в них, чтобы учиться обрабатывать раны. И даже, кажется, была история про то, что изобрели восстанавливающуюся свинью. Можно отрезать кусочек, съесть, а свинья будет жить дальше. Да, похоже, что свиньи – это идеал, к которому надо стремиться. Свиньям достаточно только вываляться в грязи и сожрать достаточное количество помоев. Свиньи не совершают революций. У них нет гражданского общества. Идеальная семья – хряк, свиноматка и три розовеньких поросёночка. Боже, куда меня понесло?
С ногами, замотанными в грязно-голубую ткань, идти чуть легче. Дрожь немного спадает. Ещё бы защититься от воды, которая льёт сверху сплошным потоком. Была в прежние времена такая вещь, которая могла мне помочь. Не помню, как называется. Зонд? Нет, зонт. Точно. Вспомнил. Жёлтая виолончель. Жёлтая виолончель.
Тропинка идёт круто вверх. Я карабкаюсь по ней, стараясь наступать на камни, которые меньше скользят, чем коричневая жижа. У меня возникает ощущение, что я это уже переживал раньше. Или видел в кино? Или видел не я?
Куда я иду? Зачем? Чего я хочу? Согреться. Чтобы ничего не болело. Чтобы знать, кто я и где. Как полиция установила мою личность? У меня же не было документов. По крайней мере, мне их не вернули. Может, позвонили кому? Значит, у меня есть друзья или родственники. Или, может, я у них есть в какой-нибудь базе данных с фотографией? Может, я бандит? Да нет, это полный бред, судя по тем обрывкам, которые я уже вспомнил. Хотя, учитывая вспышки гнева, я вполне мог быть знаком с полицией и раньше. Неприятно об этом думать. Не буду. Куда это я забрёл?
Я стою на пригорке, поросшем густой травой. Впереди видны огни города. Кажется, скоро утро. На горизонте небо уже немного светлеет. Огромный город. Как он называется? Что-то простое, знакомое, родное. Силуэты высотных зданий пытаются разбудить мою память.
– Простите. Что вы сказали?
Иванов рассердился:
– Постарайтесь уж хоть капельку сосредоточиться. Мы с вами серьёзнейшим делом занимаемся.
Я снова сидел в его кабинете. Иванов стоял возле шкафа и смешивал какие-то порошки в стакане воды.
– Так что вы спросили? – уточнил я. – Извините, задумался.
– Я спросил, давно ли вы живёте в Москве.
– Можно считать, что давно, – ответил я. – Когда-то учился, в общаге жил, теперь вот комнату снимаю.
– А в деревне когда-нибудь прежде жили? – Иванов сел за стол и пододвинул мне стакан. – Выпейте, пожалуйста.
– Ну, предположим, жил. А что?
– Это очень хорошо.
Я отпил глоток тёплой зеленоватой прозрачной жидкости. Вкус был резким, химическим. Я поморщился.
