скачать книгу бесплатно
А Чарли думал о том, что "Пепси" – упрямая штука. На том месте, где разбился Малахай, наверно, ещё долго будут пытаться удалить с бетона пятно. Будут покрывать сверху слоями бетона. Но оно всё равно проступит, бурое, сладкое и липкое. И Чарли не удивился бы, если бы на будущий год Соломон Малахай снова стал прыгать с небоскрёба.
…Чарли пришёл домой поздно. Сел в кресло. Включил телевизор. Транслировали 40-ю симфонию Моцарта в исполнении Даунского оркестра ветеранов гражданской войны. Чарли сначала пытался слушать, но потом почувствовал, что дремлет. Уже в полузабытьи он силился понять, чем пахнет. Неужто арахисом?
Нет, похоже, где-то жарили попкорн.
Всю ночь напролет за Чарли гонялся огромный и уродливый Konyok Gorbunok.
1997
Лесной доктор
Я – человек средний. Я часто задумывался, есть ли у меня исключительные способности, которые могут принести обществу пользу, а мне – средства к безбедному существованию. Долгое время единственным выводом из всех моих рассуждений было убеждение в том, что я вполне могу работать квалифицированным подметателем бетонизированно-уличных тротуаров или, в крайнем случае, преподавателем химии.
Но вчерашний день ознаменовал собой новый поворот в привычном течении мыслей. Всё получилось случайно: в комнате было душно; кроме того, я не знал, что делать; пришлось открыть окно и начать сосредоточенное разглядывание прохожих.
После двадцатипятичасовых наблюдений, прерываемых сном, приёмами пищи и тяготами бракоразводного процесса с моей женой (теперь, к счастью, уже бывшей) я понял – я вполне могу кое-что дать тем людям, что находятся внизу.
Короче говоря: в пятницу, 2-го апреля 1992 года по Гринвичу все рекламные газеты города со славным именем Москва опубликовали объявление:
"Человек с богатым жизненным опытом и высшим образованием (инженерно-строительный институт) даёт психологические консультации людям с различными неудобствами в повседневной жизни. Адрес:" – ну, а дальше шёл адрес квартиры, которая пользовала меня последние девятнадцать с четвертью лет.
Газеты появились в киосках утром, около девяти часов. В 10.15 в дверь моей квартиры позвонили.
Посетитель #1.
– Здравствуйте. Я не знаю, туда ли попал, – он выглядел солидно, даже очень: квадратная челюсть, чёрный костюм и широкий, во всю грудь, галстук.
– Вы пришли по объявлению? – уточнил я.
– Наверно, я пришёл зря, – сказал он, подошёл к столу и сел на левый стул.
Я переставил телефон с пола на край стола и придвинул к посетителю графин:
– Если нужно, пейте. По вашему измождённому лицу и изгрызенным ногтям я догадываюсь, что вас мучает какая-то непреодолимая трудность. Говорите – возможно, я смогу вам помочь.
– Я биолог, – сказал человек, внимательно меня выслушав, и стал ждать моей ответной реакции.
– Говорите-говорите, – сказал я. – Я постараюсь помочь представителю любой профессии. Даже биологу.
– Дайте мне книгу, – потребовал он. Я подсунул ему "Любовные похождения Бовы Королевича в Турции и других странах Мексики".
Он закрыл глаза и сосредоточился.
– Видите ли, – пробормотал он, – с некоторых пор я испытываю неудобства при чтении книг. Точнее, я вообще не могу их читать.
Он резко выдохнул и схватился за переплёт:
– Смотрите внимательно: я беру книгу. Я открываю книгу, – он надулся и покраснел, – а она… и не открывается. – Вот видите, – он отбросил книгу в сторону и открыл глаза, – не получилось.
– Повернитесь лицом к свету! – скомандовал я.
Он оскалил зубы и вывернул зрачки в сторону окна.
– Вы производите впечатление интеллигентного человека, – сказал я и помахал листочком бумаги перед его носом. Он чихнул, – но является ли чтение книг для вас жизненной необходимостью?
– Кхм! – возмущённо воскликнул Биолог. – Я не знаю, что вам сказать. Дело в том, что я читаю лекции для студентов, и по роду моих занятий мне нужно иногда заглядывать в книги. Неужели, доктор, все так безнадёжно?
– Нет, почему же, – сказал я. – Надежда есть. Понимаете ли, дело тут вовсе не в недостатке вашего интеллектуального развития или физиологических особенностях организма. Просто у вас немножко хуже, чем у других людей, моторная память. Я заметил, что вы, когда ходите, боитесь потерять равновесие и каждый раз, прежде чем наступить, щупаете пол носком ботинка. Так ведь?
– Да. Вы правы, доктор, – сказал Биолог. – Я не помню, как нужно передвигать ноги при ходьбе, чтобы не упасть. Что же мне делать?
– Ну-ка, давайте сделаем простое упражнение, – сказал я. – Выставьте вперёд указательный палец левой руки.
Он выставил.
– Повернитесь вправо.
Он повернулся.
– Достаньте этим пальцем вон до того гвоздя в полу.
Он достал.
– Отлично, – восхитился я, – а теперь вернитесь в исходное положение, закройте глаза и попытайтесь повторить свои действия.
– У меня не получится, – вздохнул он.
– А вы всё-таки попробуйте.
Он воздел зрачки к небу, мысленно прощаясь с подлунным миром, тщательно перекрестился и закрыл глаза. Я был абсолютно уверен, что в гвоздь пальцем он не попадёт. Этого действительно не произошло, но отсутствие моторной памяти у Биолога было, по-видимому, полным и безоговорочным.
Во-первых, он проделал все вышеописанные манипуляции не с левой рукой, а с правой. Во-вторых, он вообще забыл выставить вперёд какой-либо палец, и его рука осталась сжатой в кулак. И в-третьих: вместо тривиальной траектории "воздух-пол" его кулак описал нечто более замысловатое: "воздух-графин-моё левое ухо".
– М-да, – пробормотал я, прыгая на левой ножке и выливая из уха воду вместе с осколками графина, – в фантазии вам не откажешь. Что же, я согласен вам помочь. Возьмите снова в руки эту книгу.
Он выразил своё неудовольствие фразой типа "Рад стараться" или "А мощный мужик был Бова Королевич", но всё-таки повиновался.
– Раньше вы часто читали книги? – поинтересовался я.
– Да, разумеется, – он поправил пиджак. – Практически каждый год.
– И вы, конечно же, не помните, как вы прежде располагали перед собой книгу, чтобы её открыть?
– Конечно, не помню, – улыбнулся он, и я подумал, что он не такой уж весёлый человек, каким показался в начале.
– Должен заметить, что сейчас вы расположили книгу неправильно, – сказал я. – Корешок у вас справа, а нужно… Впрочем, вы всё равно ничего не запомните. В вашем случае может быть полезен "метод вторых ворот".
– В одни ворота входят, в другие выходят? – уточнил он и погладил себя по головке. – Это мы знаем.
– Нет, – ответил я. – Просто речь- это ваши "вторые ворота" после моторной памяти. Если вы хотите что-то запомнить, запоминайте не собственно действия, а слова, их обозначающие, и при этом произносите их вслух. Понятно?
Он два раза кивнул головой из стороны в сторону.
– А теперь поверните книгу первой страницей к себе и корешком влево.
Он повернул.
– Открывайте её за правый край крышки.
Он проделал и это и с удивлением обнаружил, что книга в его руках открывается.
– Доктор! – воскликнул он. – Это же чудо! Я думал, что мне более никогда не придётся лицезреть номера страниц в книге, а сейчас – смотрите: три, пять, семь…
На четвёртом десятке я его остановил:
– Попробуйте закрыть книгу и повторить то же самое.
Он настороженно посмотрел на меня – видимо, боялся обмана с моей стороны.
– А я смогу её ещё раз открыть?
– Да, конечно, – ответил я. – Только прежде, чем её открывать, произнесите вслух те команды, которые я вам давал.
– Так… – он наморщил лоб. – Надо взять книгу так, чтобы надписи были сверху, а корешок слева. То есть вот таким образом. Угу. А теперь потянуть за правый край переплёта. Угу. Ой! Она открывается!
– Вот видите, – сказал я. – Дома потренируетесь ещё. Только обязательно громко произносите, что собираетесь делать – это помогает.
– Конечно, – кивнул он, – я на всю аудиторию кричать буду – лишь бы не оставить себя без этого удовольствия… Вы мне так помогли, доктор! Сколько я вам должен?
Когда он ушёл, я взял с полки тетрадь и подумал, что неплохо бы записывать в неё что-то вроде истории болезни каждого из посетителей.
Я привычно попытался отвернуть обложку в сторону и вдруг заметил, что просто раздираю корешок.
– Чёрт побери, – сказал я, – у меня же это только что получалось!
Я повесил на дверь табличку "Закрыто" и двое суток пытался вспомнить алгоритм открывания книг. Безрезультатно.
"Что ж, – подумал я, – в конце концов, не такой уж полезный навык. Переживём".
Посетитель #2 / 5 апреля, 9.30 /.
Это было лёгкое и невинное создание с пронзительно синими глазами. Оно впорхнуло в кабинет, вдруг смутилось и робко подошло ко мне.
– Садитесь, – сказал я и заметил на её щеках нездоровый румянец – наверно, искусственный. Я послюнявил палец и провёл им по её лицу. Румяна размазались.
– Что это… вы? – удивлённо спросила она.
– Ничего, – ответил я. – Так, проверил одну свою догадку. Я слушаю. Какие у вас проблемы?
– Проблем-то никаких, – ответила девушка. – Я просто хочу кое-что узнать.
– Я готов ответить на любой ваш вопрос, – сказал я.
– У меня есть одна такая… привычка, – начала она, сделав грациозный жест рукой. – Мне кажется, это не совсем нормально. Моя подруга, студентка биофака, порекомендовала мне вас. Видите ли, я учусь на отделении математики и очень люблю оперировать с числами.
– Кого оперировать? – переспросил я.
– Да, – ответила Студентка. – И когда я иду или сижу или стою, а бывает, ещё и лежу, или, может быть, плыву – неважно, лицом вниз или вверх, главное, чтоб была вода, солнце, пальмы… А вы были когда-нибудь в Ялте?
– Не был, – ответил я. – И что же вы делаете во всех этих положениях?
– Ну, многое, – она задумалась. – Бывает, что я сплю… Бывает, что я читаю или на спицах вяжу. А вы не вяжете на спицах?
– Нет, – ответил я. – Но давайте перейдём к делу.
– Чего это вы? – удивлённо спросила она.
Я отдёрнул руку от её юбки и пробормотал:
– Так… ещё одна глупая мысль.
– Ну да, – сказала она, – я вспомнила. Так бы я, конечно, не пришла, но эта привычка очень раздражает мою подругу – она ведь с биофака.
– И что же это за привычка? – спросил я, попробовав на зуб её браслет.
– Я очень люблю считать, – медленно и тягуче заговорила она. – Иногда я считаю железнодорожные вагоны, если вижу, что идёт поезд, или лампы на потолке…
– Так, – я начал кое-что понимать. – И если вы попадаете в новую обстановку, вы пересчитываете в ней все заметные предметы?
– Ага, – сказала она. – Вот теперь я и вас сосчитала.
Я постучал пальцами по её груди:
– Я знаю, в чём дело. Вы слишком верите в математику. Это неправильно. Не делайте из неё абсолюта. Будьте более диалектичны. Вот, например, сколько в этой комнате углов?
– Четыре, – убеждённо сказала она и отняла у меня свою сумочку, которой я собирался прихлопнуть таракана.
– Не будьте так уверены, – сказал я. – Предположите, что их не четыре. Если вы допустите, что их больше или меньше, то их количество станет вам просто безразлично.
– Но как же? – спросила она. – Ведь я точно знаю, что их четыре. Разве нет?
– Вы ошибаетесь, – сказал я. – Возможно, их и больше. Давайте встанем.
Мы встали.
– Посмотрите вон на тот угол. Считайте – раз. Повернитесь на 90 градусов. ещё один угол, не правда ли?
– Да, – согласилась она, – два угла. Но там и ещё есть, я помню.
