скачать книгу бесплатно
– Как в кино Маверик? – спросил Анатолий. – Я уже смотрел пиратскую копию.
– Что значит пиратскую? – спросила Галя.
– Ну, в Америке еще нет, а мы уже смотрели, – ответил Анатолий, и прикурил новую сигарету от старой.
– Кстати? – спросил я его, – ты нашел деньги, которые я оставил тебе под подушкой?
– Какие деньги? Тем более, у меня никогда не было подушки.
– Ты что? Забыл, как мы у тебя на складе играли в трынку? – Нат ударила его по плечу. Ну, ты еще трахал меня до потери пульса?
– Это вопрос, что ли? Намек на будущее? Я ничего не понял.
– Доигрался, – сказала Галя. – Все забыл. А как ты клялся мне, потом и всем остальным, что никогда не заснешь, будешь трахаться, трахаться и еще раз трахаться.
– Нет. Впрочем, начинаю вспоминать.
– Давайте съездим за термосом, – сказала Нат, – и разгромим это казино.
– Это мой термос, – мрачно резюмировала Галя.
– Окей. Заодно со мной и расплатишься, – сказала Нат. – Ибо у тебя мои деньги.
– Окей, поделим все поровну, как при капитализме.
– Там всё поровну? – удивилась Галя.
– В принципе да, – сказал Толя. – Давайте, действительно, поступим, как при капитализме: разгромим это дешевое казино. Но это сложно.
– А в чем да, и в чем нет? – спросила Галя.
Глава 11
– Как, простите? – не понял Толян.
– Почему сложно? – сказал я, кивнув на Галю, что, мол, это она спросила.
– А! Ставки низкие.
– Мы повысим.
– Там есть объявление, что больше двухсот рублей в рулетку ставить нельзя. А в карты, по-моему, еще меньше.
– Если они начнут проигрывать, повысят, – сказала Света. А Нат добавила: – Мы их тут и хлопнем.
Толя так и не понял, зачем нам нужен термос, поэтому сказал:
– Вы езжайте, я пока продолжу. – И добавил: – Кофе здесь есть.
Когда мы вернулись, то увидели его на прежнем месте.
– Дежавю.
– Что? – спросила Нат.
– Я это уже видела, – повторила Галя.
– Опять проиграл, – сказала Света.
Мы вышли из такси, и пошли наверх.
– Я с вами? – спросил Толя. И добавил: – Дашь мне взаймы тысячу?
– Будем играть бригадой, – ответил я.
Между прочим, термос пришлось искать на помойке. Мать Наташи выбросила его.
– Как ты могла? – спросила Нат.
– Он разбитый, – был краткий ответ.
– Ты не видела, что он немецкий китайского производства?
– Видела, а что толку.
– Красивый, и тебе было не жалко его?
– Ладно, я только что это сделала. Надеюсь, по ночам мусор не возят.
– А эти, что роются в помойках? Думаешь, они не возьмут такой термос?
– Зачем?
– Как зачем? Он очень, очень был красивый. Цвет – вишня. Цветы – китайские. Модель – Германия. Что ты наделала?! – и она горько заплакала. Мать испугалась и побежала искать термос. Оказалось, что его действительно уже приобрел какой-то мужик с мешком и на велосипеде.
Далее, драка у мусорки. А еще далее, битва в казино.
Мать прибежала запыхавшаяся.
– Что?
– Как?
– Он не хотел отдавать термос. Значит, в нем действительно что-то еще осталось.
– Он сопротивлялся? – спросила Нат.
– О! Еще как. Пришлось провести ему приличный нокаут. Другой пришел ему на помощь.
– И?
– Тоже остался лежать…
– Где? – почему-то не поняла Нат, – в мусорном бачке?
– Нет, что ты! Рядом.
– Надеюсь, третьего не было? – спросила я.
– Вы правы. И знаете, был!
– И?..
– Пришлось и его уложить, – мать показала руку, и предложила пощупать мускул.
– Вы работали в литейном? – уважительно спросил я.
– Она работала в прачечной.
– А сейчас?
– А сейчас всё закрыто, – констатировала мать.
– И где вы работаете?
– В хлебном, – опять ответила Нат. И добавила: – Нет, не продавцом. Хлеб разгружает.
– Фантастика! – прошептал я. И добавил: – Мы вас возьмем в долю.
– Каким образом? – не поняла Галя, которая появилась из кухни с бутербродами. По дороге мы купили колбасу, сыр и хлеб. – Это, – она дружески похлопала термос по… мне даже показалось, что по щеке, – мой термос.
– Впрочем, ладно, только дайте мне записную книжку, а то я так скоро не запомню всех, кто со мной в доле на доходы от этого термоса, – сказала Галя. – Нет, нет, давайте, давайте.
– Это уже не наш термос? – спросила мать Нат.
– Мы поменялись.
– На что?
– На деньги.
– Где они?
– Вот как раз сейчас мы за ними и поедем, – сказала Галя. – И да, я запишу вас на ноль один процента от чистых доходов.
– А что такое чистый доход? – спросила мать.
– Ну… вот, например, если сегодня мы разобьем казино Три Семерки, то за это придется что-то заплатить.
– А что останется – наше, – сказал я.
– Не уверена, что вы сумеете выйти из этого дела в плюсе, – сказала мать. И добавила: – Но попробовать следует.
Мы начали играть в рулетку, в которой не понимали ничего. Просто наудачу. Но, как уже было сказано, в случае чего, в дело вступали шулера.
– Ты думаешь, термос справится с ними? – спросил я Нат.
– Почему ты ее спрашиваешь? – спросила Галя. – Это мой термос.
– А что-то не помню, когда ты со мной расплатилась, – сказала Нат.
– Ты не помнишь, как я дала целому Парку из-за тебя?
– А! это. Помню. Ладно, командуй. Хотя с другой стороны отдавать такой термос за пару шашлыков…
– Что?
– Дешево.
– Добавить?
– Добавь. – И Галя несильно ударила Нат по затылку прямо на лестнице.
– Ах ты, проститутка! – Они начали борьбу прямо на лестнице. И обе свалились на поворотную площадку.
– Ну, хватит уже, – сказала Света, – мы пришли развлекаться. Я так давно не была в ресторане. А в казино ни разу.
– Из-за чего они дерутся? – спросил Толян.
– Из-за денег, – сказал почему-то я.
– Из-за денег? – повторил Толян и почесал затылок. Потом добавил: – Может и мне принять участие? У меня денег тоже мало. Можно сказать, что сейчас вообще нет.
– Это необычные деньги, – сказала Света.
– Фунты, что ли, стерлингов?
– Нет, просто это деньги не настоящего, а будущего.
– Тогда я пойду к рулетке и закажу кофе. Вам брать? Или сами, чтобы было погорячей?
– Возьми, я не люблю слишком горячий.
– А я слишком холодное.
Мы сразу начали выигрывать. Скрывать, что мы играем все вместе было бесполезно. Никто, например, даже не мог удержаться, что мы пришли обыграть это казино с помощью термоса. На слово термос в его буквально смысле никто, конечно, не обратил внимания, но на вместе обратили. Почти сразу вышел носатый шулер, и начал лихо крутить рулетку.
Но… к моему удивлению, мы продолжали выигрывать. Ставки выросли, стали ставить по тысяче.
