скачать книгу бесплатно
– Бери кувалду и правь диски. – Встречные Дальнобойщики ослепляют, приходится ехать по обочине, а там выбоины. В результате диски мнутся. Как специально делают Тринадцатые диски для страны, где одни ямы в асфальте.
Тем не менее, тем не менее. Я взял девятку. Хотелось высокую машину, Ниву. Но в ней мало места.
И знаете, я вернулся, мне обменяли Девятку на Ниву. Пришлось согласиться на двести долларов. В том смысле, что вычли за этот Прокат.
– Попробовать Ниву можно?
– Нэт. – И действительно, все было заставлено машинами. Это был признак, что брать Ниву не надо. Я предвидел, что эта тачка поедет медленно. Но не знал:
– Насколько медленно! – Оказалось:
– Очень медленно.
Вернуться? И я вернулся.
– Опять ты? – удивился Боря, продавец. Сколько я ни звонил – всегда это был или Алик, или Витя, или Боря. И всегда удивлял меня: опять с юга.
Был и один русский. Я приехал поздно, и машину не успели оформить. Это была Семерка. Она была без хромированных ручек, дверь плохо закрывалась, стекло туго поднималось, и главное: мотор работал с перебоями. Плохие приметы, я их знал. Плохо закрывающаяся дверь и мотор с перебоями были у Восьмерки, которая была у меня раньше. Взял ее в Южном Порту. Говорили, что:
– Отрегулируешь.
Но сколько я не регулировал карбюратор, сколько ни менял клапанов – бес толку. Убрать перебои в работе двигателя удавалось только увеличением оборотов почти то тысячи.
– Я уже наполовину заполнил справку-счет – сказал этот кудрявый парень. И добавил: – Вы думаете, я ее не продам за эту цену? Продам. – И он предложил мне заплатить за испорченную справку пятьдесят долларов. А если бы я вообще сегодня не приехал? Тогда что?
В ответ на это он сказал своему помощнику, чтобы не показывал мне других машин. Пришлось уйти!
И вот здесь опять ерунда какая-то. Машину купить невозможно. Кругом реклама: покупайте, покупайте, а толку? Ничего нет. Девятка слишком низкая, диски маленькие, Нива не едет, Запорожец какой-то! Нет, точно. У нее разгон до ста километров происходит за 23—25 секунд. Трактор натуральный. В принципе и вся классика – это трактора. Некоторые, правда, считают, что ездить на Девятке неинтересно: руля, например, не чувствуешь, да и крутить его почти не надо, чтобы повернуть. Зато в Семерке интересно: поработаешь мышцами. Но и видно:
– На машине едешь. – Какой смысл кататься на машине, если она не урчит?
И я опять заставил южного Борю вернуть мне Девятку.
– С тобой хорошо козу покупать, – сказал он мне на прощанье.
– Дойная будет? – сказал я.
– Не в этом суть. Главное, что всех накормил при покупке.
Да, отстегнул всем. Бригада пацанов только успевала мыть мне машины. Сначала Девятку, потом Ниву, и снова Девятку.
В большой печали я возвращался домой. Денег… Главное не деньги, а опять непонятно на чем я еду. От Дальнобойщиков приходится шарахаться на самую обочину. Они меня просто не видят в верхатуры. Надо было купить подержанный Уазик опять в Южном Порту. Купил бы. Но сколько я ни спрашивал, у самих водителей Уазиков – ответ один:
– Как была колода – так и осталась. – И действительно, снаружи машина кажется большой, а внутри совершенно нет места. Все детали, например, педали газа, тормоза, сцепления – узенькие, как на детской коляске. Почему такая экономия на ширине педалей. Колеса огромные, можно смело ехать по обочине, если ослепляют встречные машины, но сама тачка-то:
– Не едет!
– Если такие сложности в покупке машины, то какие будут с продажей турецких шмоток? За голову схватишься.
– Что бы такое придумать попроще? – подумал я. – Здесь слишком много чертей. Не протолкнешься. Самое лучшее, конечно, не делать ничего.
Жаль, что это невозможно. На этой машине, конечно, хорошо катить на пятой со скоростью шестьдесят километров. Плохо – ям много.
Далее, не знаю, что дальше. Нет, вспомнил:
– Встреча в аэропорту в день штурма Белого Дома.
Они привезли три мешка. Это была одна проблема. Вторая – были пьяные. По крайней мере, выпивши, как говорят.
– Зачем ты, Зинка? – шутливо спросил я.
– Чтоб женился, говорит, – так же шутливо ответила Нат.
Но Галя объяснила:
– Там все так делают.
– Это только означает, – подумал я, – ни из кого из них не получится торговых работников.
Один огромный мешок положили на крышу, где я заранее установил багажник, второй можно было уложить, если только сложить заднее сиденье.
– А мы где сядем? – спросили девушки.
– Может, мы просто побежим рядом? – спросила Нат.
– Это не смешно, – сказала Галя и предложила разорвать один мешок. – Распихаем весчи, – как она выразилась, – по щелям и дырам.
– Это не поможет, – ответила Нат. – Есть же еще третий мешок.
– Тебе надо было брать Четверку, – сказала Галя. – Впрочем, все равно бы была проблема. А она заключается в том, что нам лично сесть некуда. Очень маленькие тачки делают.
– Один мешок распакуем, а ты сядешь на корточки у меня между ног, – сказала Нат, и добавила: – Должно получиться.
Я ответил на незаданный вопрос
– Я думал, будет меньше.
– Лучше меньше? – не поняла Галя и закурила только когда мы выехали из аэропорта. Между ног она не захотела ехать, а точнее, не смогла разместиться. Несмотря на небольшой ее рост – тачка была еще меньше. Но смогла лечь, вытянувшись вдоль мешка со товарами.
– Мы не знаем, что лучше, – сказала Нат и тоже закурила.
– Пожалуйста, откройте окно, – сказал я.
– Ты бросил?
– Да. Хотя об этом пока не надо никому говорить.
– Почему?
– Нет, правильно, – сказала Галя, – надо бояться, что обязательно сглазят.
– Кто? – спросила Нат.
– Сам.
Я обернулся назад.
– Ты, похоже, действительно экстрасенс.
– Да колдунья, точно, – сказала Нат.
– Да?
– Да, она сидела там у турка в приемной, пила кофе, а ей все делали.
– Что делали? – не понял я, так как думал в отношении Гали только о сексе.
– Товар ей набирали. А я все сама делала. Хорошо хоть там душ есть.
– И кофе был хороший.
На Кольцевой нас все-таки остановили. Оказывается, все еще шел штурм Белого Дома. Но, кажется, все закончилось хорошо, как все и ожидали. Автоматчики были веселые. Сказали:
– Это тоже товар?
– Да, мы купили ее в Турции.
– Ну, счастливо наслаждаться. Автоматов не везете.
– Нет, – сказал второй, он проверял багажник, которого не было в этой тачке. Вообще их было много на этом блокпосту. Никто, собственно, ни о чем и не беспокоился. Как будто в тыл свободной уже России прорвался вражеский десантный батальон. Но скоро он должен быть ликвидирован. Ликвидирован, как посмешище. Все За Ельцина, а какие-то ненормальные против. Как можно быть против? Если их уже смел каток истории? И зачем, главное? Зачем опять делать то, что делать никому не хочется?
Вообще, конечно, было удивительно непонятно:
– Кто делает этот новый поворот истории?
Ельцин? Гайдар? Но как они одни могли это сделать?
– Значит, его делает сама История, – такой делался вывод. – Народ же ж давно не понимает, зачем жить так плохо. Как будто еще не родившись люди знали:
– Как хорошо-то должно быть на Земле! Все на мерседесах.
– Счастливые люди, мой батюшка. – Есть такие слова в классике?
– Что? – спросила Нат, и добавила: – Кстати, мы книг не читаем уже.
– Я читаю, – сказала Галя.
– Что? Камасутру?
– Да. И не только.
– Ну что еще, например? – пристала к ней, повернувшись назад Нат.
– Мастера и Маргариту, – ответила Галя.
– Про что?
– Интересно.
– Ну, вот, а что интересно? Скажи мне, пожалуйста? Только не говори, что всё.
– Интересно, что здесь живем не только мы, но и другие существа.
– Фантастика! – воскликнула Нат. – Я это давно знаю. Потому что точно знаю, что здесь кроме людей живут еще и черти.
Глава 10
И точно скоро мы их увидели. Семь кожаных курток оказались просто на просто ободраны. Кто их ободрал?
– Значит, не помогла магия, – сказала Нат, и сунула ободранную куртку Гале. – Что это?
– Они говорили, что заменят, если не понравится, – ответила Галя.
– Они были уверены, что все вы не повезете назад, – сказал я. – Впрочем, этого следовало ожидать.
– Конечно, – сказала Галя: – Без обмана торговли не бывает.
– Зачем тогда мы делали Революцию? – спросила Нат. – Зачем голосовали за Ельцина? Ведь мы голосовали за правду.
– Ты голосовала?
– Я нет, но мать голосовала.
– А ты почему против?
– Я не против, я тоже за, но голосовать никогда не ходила и не пойду, разумеется. И знаешь, почему? Не верю, чтобы все эти голосования проходили по-честному. Может, сейчас и по-честному, но думаю, это недолго будет продолжаться.
– Это тебе твой термос сказал? – спросила Галя. И добавила: – Кстати, где он?
– Почему ты спрашиваешь?
– Почему мне не спрашивать? Это мой термос.
– Хорошо. А где мои деньги? Я не думаю, что с этих шмоток мы получим хоть какую-то выгоду.
– Получите обязательно, – сказал я. – Просто считайте, что… тридцать процентов от всех денег за товар – ваши. В дальнейшем будет пятьдесят.
– Лучше сразу пятьдесят, – сказала Галя. – И знаешь почему? Я хочу быть богатой.
