Мне не страшно теперь умирать

Слава открыл глаза, озираясь вокруг. Сердце опять бешено билось в груди, голова раскалывалась от боли. Опустив ноги на пол, он надел тапочки и заметил на полу мокрые следы босых ног. Наклонился, провел рукой по следу, на ладони осталась вода от растаявшего снега. С тяжелым сердцем он спустился в холл. Сел напротив горящего камина. Смотрел на огонь остекленевшим взглядом, пил и не пьянел.

– Привет. Мы тебя опять потеряли, – Роман сел рядом, – Что случилось, вид у тебя как у покойника. Ты что целую бутылку один выпил? – Он забрал у него из рук бокал, – Хватит пить.

Посмотрев на него тяжелым взглядом, Слава молча поднялся, и шатаясь пошел в свой номер. Роман, пошёл следом и проследив за ним, увидел, что тот зашёл в номер, рухнул на кровать и уснул. Роман укрыл его одеялом, постоял возле окна и вышел из комнаты.

– Проснулся наконец-то, – В номер к Славе вошли музыканты, увидели того сидящим на кровати, сели рядом с ним, – Слава где будем праздновать новый год? Нас зовут в общий зал, там столы поставили, накрыли. Ёлка стоит.

– Одни будем, попросите кресла к камину подвинуть и стол там накрыть, посидим одни в тишине.

– Может с людьми лучше? Веселее будет.

– Вы хотите праздновать или народ веселить? – Слава мрачно оглядел парней, – С вами как с обезьянами фотографироваться будут и просить развлекать их. Вы хотите всю ночь песни петь? Можете идти. Я вас не держу.

– Ты прав, отдыхать тоже надо, – Роман поднялся, – Пойду распоряжусь насчет стола. Вы тоже подтягивайтесь. Когда эта метель кончиться? Нас вообще собираются спасать? – Ворча Роман вышел.

Дрова в камине весело трещали. Огонь искорками играл в бокалах у них в руках. Все сидели молча, каждый думал о своем. Кресла были повернуты так, что парней не было видно для проходивших мимо по коридору людей.

– Веселый у нас новый год, – Послышался недовольный мужской голос, – Скука смертная. И эти музыканты зазнались, спеть им для нас тяжело. Даже не хотят с нами за одним столом посидеть.

– Они тоже люди, – Второй мужской голос возразил, – Тоже отдыхать надо, не хотят с нами, это их дело. Не всё же нас веселить.

– Да они бесплатно не хотят петь. А солист этот, за счет своей жены в люди выбился, потом наверно она ему надоела, – Мужчина засмеялся, – И он её куда-то сплавил, а теперь мученика из себя строит. Помогите найти, на весь мир кричит. Реклама все это.

Звук треснувшего бокала заставил проходивших мимо мужчин оглянуться, и заметив музыкантов, они быстро скрылись за углом.

Слава со злости сжимал всё сильнее кулак с осколками бокала, и смешанная с вином кровь, каплями стекала на пол.

– Ты руку порезал, – Роман схватил его кулак, и попытался разжать его, – Есть тут врач? – Закричал он, – Врача быстро сюда.

– Ерунда, – Слава, оттолкнув Романа, разжал кулак и второй рукой стал стряхивать осколки, но застрявшие в ладони острые края стекла от бокала разрезали и вторую ладонь. Кровь капала уже с обоих рук на пол.

Администратор пронесся бегом по коридору и вернулся через несколько минут, ведя за собой мужчину.

– Вы доктор? – Роман бросился к нему, – Спасите ему руки, он музыкант. Быстрее, пожалуйста.

– Сейчас посмотрим, – Доктор наклонился, взял руки Славы в свои, – Все понятно. Мне нужен свет.

– Простите меня, я вас отвлек от праздника, – Слава сидел, вытянув руки ладонями вверх, из которых доктор пинцетом доставал осколки стекла, – У меня праздника нет, и вам испортил.

– Ничего страшного. Я не праздновал. Мы с соседями играли в карты. А я вас где-то видел, – Доктор поднял лицо, – Не могу вспомнить.

– А вы на нашем концерте разве не были?

– Нет. Я здесь случайно. Меня пурга в дороге застала, и я свернул сюда переждать, вот и застрял. А точно я афишу в холле видел с вашим лицом. Теперь вспомнил.

– Да, висит там. – Слава тяжело вздохнул. – Жаль, вас наверно дома ждут? Беспокоятся. Меня вот никто не ждет.

– Я сегодня хотел своей девушке предложение сделать, – Доктор тоже вздохнул.

– Хуже не придумаешь. Ваша невеста наверно места себе не находит. Вы не успели ей сообщить, что задержитесь?

– Нет, не успел. Но она пока даже не знает о моем намерении. Я сюрприз ей хотел сделать сегодня. Только её тётка была в курсе. Должна была её подготовить. Вот только я не знаю согласиться ли она выйти за меня замуж.

– Если любит, согласиться. Я своей жене прямо на сцене сделал предложение, – Слава задумчиво смотрел на огонь в камине.

– Ну вот, все готово, – Доктор закончил перевязывать руки, – Завтра посмотрю, надеюсь все хорошо будет.

– Посидите с нами, выпейте, – Роман протянул бокал с коньяком доктору, – Огромное вам спасибо.

– Не откажусь, – Доктор, взяв бокал, сел рядом, – Странная ночь. Тени какие-то за окном мерещатся. Самое интересное, когда я познакомился со своей невестой, стали происходить странные вещи, кому расскажи, не поверят.

– А как вы познакомились? Расскажите нам. В новогоднюю ночь всегда хочется чудес, – Слава сел поудобнее.

– Она попала ко мне в больницу после несчастного случая. Что у неё произошло, не знаю. Но она из-за стресса ослепла. Я спрашивал у её тёти, но та тоже не знает. И вот когда я её в первый раз увидел, то сразу был очарован, у неё такие красивые, необыкновенные глаза. Как у русалки, зеленые, манящие к себе. Но самое интересное, она не видит, но угадывает, где и что находится. И людей она чувствует. Я ещё сам не знал о своей любви, а она мне говорит, у вас внутри огонь. Говорит, жар от вас сильный, – Он задумался, – Но я еще больше был ей очарован, когда услышал, как она поёт. Она вечерами дает концерты при гостинице своей тёти. Сама на гитаре играет. Но меня всё время не покидало чувство, что мы были с ней знакомы раньше, когда-то давно, хотя я впервые увидел её в больнице. Я сказал ей об этом, и тут произошло что-то невероятное, за гранью фантастики. Она поднималась по лестнице, и вдруг повернулась ко мне, и накрыла меня сверху как туманом или крылом огромной черной птицы. Сначала было темно, потом появились прозрачные силуэты. Тут я увидел умирающую девушку, одетую как в средневековье. Такое пышное платье, все блестит, а из груди у неё торчит кинжал. Я наклонился над ней. Девушка, открыв глаза, посмотрела на меня, а в глазах было столько боли и страха. Знаете, в моей практике было много смертей, но столько боли в глазах я никогда, ни у кого не видел. Вынырнув из этой темноты, я чуть не задохнулся. Слышу, а она мне говорит: -«Живой, там в прошлом я вас не видела,» Что это значит, я не понял, – Доктор, помолчав немного, продолжал, – Вот такая история. С тех пор мне везде чёрная тень мерещится, как будто следит за мной. – Он повернулся и махнул рукой мужчине, который позвал его, – Сидеть с вами хорошо, но меня ждут. Счастливо вам.

Слава переглянулся с Романом и подождав пока доктор уйдет, наклонился к нему:

– Странно, но меня не покидает чувство, что это он о Лиле рассказывал. Может это он её прячет? Неужели она замуж собралась за него?

– Ты думаешь Лиля обратит внимание, после тебя на этого доктора? Я в такое никогда не поверю. Давай рассуждать трезво. Он сказал, что она живет у тёти. У Лили нет родных. Потом про больницу. Мы все больницы обзвонили, предупредили и всех, кто был без документов проверяли. Не было её ни в нашем городе, ни в соседних. На гитаре играет. А она играет?

– Нет, – Слава покачал головой, – Я пытался научить, но она говорит, это твоё волшебство. Да. Интересная история. Надо узнать у него имя девушки.

– Ты заметил, невеста его на «Вы» называет. Они или ещё не близки, или она его не любит.

– Или она интеллигентный человек и всю жизнь его так называть будет. Налей мне, я теперь с такими руками нескоро сам себе наливать буду.

– Вот и хорошо, – Роман засмеялся, – Хоть трезвым немного побудешь.

На улице буран не переставая выл, ревел, свистел по трубам, закидывая дом снегом, наметая сугробы под самую крышу здания.

Девятая глава

Солнечный, морозный полдень. К гостинице подъехала машина, из неё, смеясь выпрыгнула девушка:

– Степаныч, привет, – Она радостно помахала рукой старику, лопатой убирающему снег, – Помоги мне вещи занести.

– Света, а ты почему не со своими приехала? – Старый дворник поспешил навстречу, – Куда парней своих девала?

– Они по домам разъехались, после праздника к нам приедут, а я на попутке добралась, – Света посмотрев по сторонам, глубоко вдохнула, – Как хорошо дома, воздух свежий, не то, что в городе. Дома все в порядке? – Спросила старика, – Все здоровы?

– Всё хорошо. Мы тебя завтра ждали, – Степаныч открыл двери, – Заходи дочка, – Поставив сумки на пол, снова вышел на улицу.

Оглядев украшенный гирляндами холл, Света подошла к ёлке, стоявшей посередине, и спрятала под неё большую сумку, прикрыла её лежавшей на полу ватой, изображающей снег. Из коридора, ведущего в кафе, вышла листая на ходу толстую тетрадь Татьяна. Света смеясь, выскочила из-за ёлки и напугала тётю.

– Ты хочешь чтобы у меня сердце остановилось? – Вырываясь из объятий племянницы, закричала Татьяна, – Оно сейчас выпрыгнет.

– Я приехала, я дома, – Радостно обнимая и целуя тётю, – Я так люблю вас.

– Ладно, успокойся, коза, запрыгала, – Обнимая племянницу, украдкой стерла слёзы, – Мы тебя завтра ждали. Ничего не случилось?

– Нет, все хорошо. Там ураган обещали, мы и уехали, – Света оглянулась, – А Лиля где?

– У себя, приболела она, второй день лежит. И доктор наш куда-то запропастился. То звонил каждый день, а сейчас я ему дозвониться не могу. Приехал бы посмотрел, что с ней случилось, – Татьяна схватила за рукав, рванувшую по лестнице Свету, – Ты куда? Переоденься сначала. Да захвати ей бульон. Я там на кухне оставила.

Комната, набирая обороты кружилась все быстрее и быстрее. Пытаясь остановить это вращение, Лиля ухватилась взглядом за горевшую люстру, висевшую по середине потолка. Усилием воли, стиснув зубы, заставила себя не отводить глаза от красного пятна.

Стены качнулись несколько раз в разные стороны и встали на место. Она поднялась с кровати и держась рукой за стену, шатаясь дошла до окна. Из последних сил дернув за ручку, и задыхаясь упала на пол.

– Куда ты опять меня ведешь? – Спросила она у летевшей с ней рядом черной тени.

– Смотри, – Она указала крылом вниз, где под ураганным, метущим снег, ветром, виднелось здание, – Смотри внимательнее. – Махнула крылом и сквозь ставшие прозрачными стены она увидела мужа. Тень приблизила его лицо к глазам Лили, и глядя в его родные глаза, в которых было так много тоски у неё перехватило дыхание, сердце забилось быстрее. – Теперь туда посмотри, – Махнула снова, на другом конце здания в комнате сидел мужчина. Приблизив его лицо, она тихо прохрипела, – Этого ты тоже знаешь. Выбор за тобой.

– О чем ты говоришь? Причем здесь доктор? Ты сама ему прошлое показала. Что ты задумала? – Закричала, громким голосом заглушая вой ветра, – Что ты хочешь?

– Выбор за тобой, – Хриплый смех раздавался со всех сторон, заглушая вой ветра, – Один должен со мной уйти.

– Почему ты меня не заберешь? Я одна виновата, – Она схватила тень за крыло, сжала острые перья, которые резали её руки как острой бритвой, – Меня забирай.

– Тебя на этот раз нельзя, – Она показала куда-то за себя, – Они не дают. Да и помни про договор. Еще не время, а вдруг он исполнит предначертанное.

Лиля заглянула за неё, там махая крыльями зависла в воздухе белая птица, она грозно смотрела на тень.

– Они? Но тут одна, – Лиля оглянулась по сторонам.

– Вторая, – Крылом раздвинула пространство. Маленькая девочка, сложив ручки смотрела на небо, – Эта за тебя молиться. Её слышат там. – Показала крылом наверх. – Выбор делай! – Резко вырвала крыло из рук Лили, разрезав ей ладони. – Или я сама сделаю так что один узнает о втором, и я не могу сказать на чьей стороне я буду. А может всех заберу кто тут есть, я тоже умею выбирать, – И рассыпавшись на стаю ворон, улетела смеясь и этот смех эхом растекся по горам. Сквозь вой и свист ветра прилетели слова:

– Чью свечу позволишь погасить?

– Что делать? – Она обратилась к птице, севшей ей на плечо, – Как мне спасти их? – Она опустилась на колени, смотря сверху вниз на заметающий снегом, дом. Капли крови с разрезанных ладоней стекали вниз и смешиваясь со снегом летели на землю. Издалека прилетел со свистом ветра чей-то тихий голос:

– Только настоящая любовь поможет тебе. Кто искренне любит тебя, тот останется в живых и поможет спастись.

Лиля вглядывалась в силуэты мужчин. Один пылал жарким огнем, второй был окутан черной тоской, закрывающей сердце. Слезы замершими льдинками катились по щекам.

Дверь в комнату тихо открылась. Света с подносом в руках зашла и застыла на пороге. Лиля лежала на полу, забрызганном кровью. В полуоткрытое окно ветром задувало снежинки, они таяли, превращаясь в капли воды.

– Лиля, Лиля! – Закричала Света, отбросив поднос в сторону, подбежала, закрыла окно и наклонилась над ней, – Лиля, очнись. Что же это такое? – Растерянно посмотрела по сторонам, – Тётя, тётя!

– Тише, не надо её звать, – Еле слышно прошептала Лиля, – Помоги встать.

– Что с тобой случилось, – Света помогла подняться, проводила до кровати, – Почему кровь на полу? Где у тебя болит?

– Я упала, руки поранила, – Она протянула ладони Свете, – Посмотри, сильно порезала?

– Тут нет ничего, только шрамы. Откуда они? Их же не было у тебя – Она, держа её руки разглядывала ладони, – А кровь откуда?

– Я не знаю, не помню, мне показалось руки разрезала.

– Ты ложись, я приберу тут. Не будем тёте рассказывать, а то волноваться будет, – Света подняв разбросанную посуду, села рядом, – Лиля, что с тобой? Чем ты заболела?

– Просто слабость, это пройдет. Как вы съездили?

– Мы видели его. – Света внимательно смотрела на Лилю, – Он услышал нашу песню и сразу узнал, что это ты написала стихи. Накричал на нас, что мы тебя прячем. У него глаза такие, – Света задумалась, – Вроде злые, но в них так много боли. Это видно, – Она взяла Лилю за руку, и еле сдерживая слезы сказала, – Он тебя очень любит, и ты его тоже. Так почему вы не можете быть вместе, я не пойму.

– Света, не будем пока об этом. Всему своё время, – Лиля приподнялась, села на кровать, – Ты мне обед принеси, пожалуйста, и швабру. Надо убрать тут всё что мы натворили, пока Татьяна не пришла. Света, ты перед парнями извинись за него, – Она улыбнулась, наклонив голову, посмотрела куда-то в угол. – Он не прав. Вы не бездарности, со зла так сказал.

– А откуда, – Света замерла, держась за ручку двери, и удивленно посмотрела на Лилю, – Я тебе не рассказывала, – Увидев, что Лиля улыбается, – Я поняла, опять колдовство.

«Доброе новогодние утро, моя таинственная, моя любимая звезда. В новый год вхожу без тебя, но очень надеюсь на нашу скорую встречу. Я вчера немного руки свои повредил, ты не бойся, совсем немного, но пришлось их перемотать бинтом, поэтому пишу одним пальцем. Очень неудобно. Мысли бегут впереди, не успевает мой палец за ними. Погода не изменилась, все так же идёт снег, а ветер только сильнее стал. Уже домой хочу. Представляю – приезжаю домой, а там ты, моя девочка, ждешь меня. Ругаешься, что где-то шляюсь, оставил на праздник тебя одну. Все отдал бы за это. На коленях прощение просил бы. Пойду спать. Приснись мне, очень прошу. Спокойного дня, моя красавица. Жаль, что писем моих ты сейчас не видишь. Как появиться интернет, сразу все отправлю. Их накопилось много. Ты читаешь их, я это знаю.»

Из сна, глубокого как яма, он вынырнул на усилившийся шум и вой ветра. Несколько минут лежал не понимая, где он и что происходит. Было темно. Присмотревшись, он увидел за окном большие черные тени, летающие в разные стороны, даже против ветра, с трудом поднялся с кровати и подошел, протер рукой немного запотевшее стекло, и за ним он увидел небольшую белую тень, она металась между черными, пытаясь не подпустить их к дому. Чем дольше всматривался, тем больше у него появлялась уверенность, что это Лиля. Он попытался открыть окно, но повязки мешали и сорвав их, рванул ручку, но она сломалась и оторвалась. Он стал стучать кулаками по стеклу пытаясь разбить его. Тень подлетела, сквозь стекло в брызгах крови с его рук и пелену снега были видны её сверкающие зеленые глаза. Она, протянув руки, оставила отпечатки раскрытых ладоней на стекле с другой стороны окна. Слава поставил так же свои, окровавленные руки на эти отпечатки и вдруг тень начала расти, растягиваться, закрывая собой дом сверху. Сквозь туманный прозрачный купол бились тысячи черных огромных теней, разбиваясь на стаи ворон и снова собираясь в тени. Купол истончался, на нём появились дыры от клювов птиц. Сердце у него сжалось от боли, от своего бессилия, он не знал, как и чем ей помочь. Огонь злости и любви кипел в нем и закрыв глаза он представил, что вся эта лава, кипевшего в нем вулкана, выходит из его ладоней, из кровоточащих на них ранах. Он чувствовал это движение из его сердца в руки, и мысленно представлял, что она бьет огненными лучами в черные тени. Сквозь закрытые глаза он видел красное зарево и собрав все свои силы, продолжил представлять извержение вулкана. Грохот, вой ветра смешался с хриплым смехом. Слава открыл глаза. За окном стоял розовый туман, и он постепенно таял. Ветер уносил в даль огромные стаи ворон. Сверху медленно спустилась белая тень и снова поставив ладони на стекло, заглянула невидящими зелеными глазами в его глаза. Стекло под её холодными руками растаяло и ладони коснулись ладоней Славы. Из тени вышла она. Живая. Слава пытался сжать пальцы, чтобы удержать её руки в своих, но не смог пошевелить ими, не мог произнести ни одного слова, только жадно смотрел на неё, в его глазах были и его огромная любовь к ней и такая же тоска и боль за неё. Она, не отводя от него взгляд устало улыбнулась, потом прошептала – «Прощай,» и стала таять, утекая вниз. Стекло затянулось, и только тогда он смог отлепить ладони от него, оглянулся думая, чем можно разбить стекло и в эту минуту в комнату забежал Роман:

– Ты слышал какой грохот на улице, – Заметив кровь на стекле, спросил, – Что тут случилось?

– Лиля там, – Слава показал рукой на улицу, – Помоги мне окно разбить, оно не открывается.

Роман оглянулся, увидел лежавшую на полу сломанную ручку, поднял и вставив на место, открыл окно. Слава вылез наружу, насколько позволили решетки, пытаясь разглядеть что там внизу, но ветер продолжал мести снег, и из-за поземки ничего не было видно.

– Она умерла, – Слава медленно опустился на пол, закрыв голову руками, беззвучно заплакал, повторяя, – Умерла, умерла.

Роман сел напротив, не зная, что сказать и как успокаивать. В открытое окно влетела белая птица, сделав круг по комнате, села на люстру и тихо запела. Слава поднял голову, услышав в песне знакомые, вопросительные нотки. Туман опустился на его глаза, в пении птицы услышал:

Любовь сильнее всех преград,

Когда она взаимна и чиста,

Она дается только тем в награду,

Кто следует за нею до конца.

Иди, Герой, дороги все открыты,

Напрасно вам мела метель,

Сердцами и душою не забыла,

Любовь – февральская капель.

Птица, сделав несколько кругов по комнате, вылетела на улицу. Слава поднялся, и проводив её взглядом, снова высунулся из окна и посмотрел вниз. Продолжая летать кругами, птица пела, звала, закружилась на одном месте, летая все быстрее по кругу, подняла снег, завернула его коконом и полетела, унося за собой тень, завернутую в снежный покрывало. Слава улыбнулся.

– Она жива, ты слышал слова, что пела птица? Она жива, – Провожая взглядом птицу.

– Слава с тобой все в порядке? Какие слова, она просто чирикала, – Роман подошел и заглянул в его глаза, – Ты уже с ума сходишь. Пойдем хоть кофе выпьешь, – Он закрыл окно, – Почему тут крови столько? Ты повязки сорвал? Зачем? Дай я взгляну, доктора надо позвать, перевязать их, – Но, взяв руки Славы в свои он замер, – А где порезы на них, где кровь?

Слава взглянул на ладони. Они были чистые, без малейшего намека на недавние раны.

– Это моя девочка меня вылечила, – Он радостно улыбался, – Она жива, – Облегченно вздохнул, – Она, Рома жива и была тут. Ты мне можешь не верить, и считать меня сумасшедшим, но моя колдунья спасла нас от чего-то страшного. Увидишь, что уже сегодня нас спасатели начнут откапывать.

– Я всегда знал, что она не такая как все, – Роман тоже посмотрел в окно, – Но не думал, что она ведьма.

– Не ведьма, Рома, а волшебница, – Слава обнял друга, – Она инопланетянка, или лесная фея. Не знаю точно. Но прошу тебя никому ничего не говорить. Люди не поймут, а меня и так больным на всю голову считают.

– Можешь не переживать. Я могила, сам знаешь, – Роман снова взял руки Славы в свои, – Чудеса. Надо замотать их бинтом, а то замучаешься всем объяснять куда твои раны девались.

– Ты посмотри, ураган тише стал. Я говорил, что теперь все хорошо будет.

Они стояли молча, наблюдая как ветер разгонял тучи над горизонтом и оттуда появились, пробивавшиеся сквозь рваные облака, лучи солнца.

– Нашёл у них в запасе бутылку коньяка, – Роман поставил на стол четыре бокала, – Разливайте парни. Будем отмечать наше спасение. Слышите шум машин? Говорят, к утру откапают нас. Слушай Слава. Я сейчас доктора встретил. Он хотел перевязку тебе сделать, – Роман переглянулся с засмеявшимся Славой, – Я сказал, что сам тебе перевязал.

– Интернет не появился?

– Нет, и связи тоже пока нет. Обещали к утру все сделать. Завтра дома уже будем, – Роман обернулся, и увидев проходившего мимо доктора, позвал его, – Идите к нам, посидите с нами.

Но тот, отводя глаза, махнул рукой и быстро скрылся за углом.

– Что это с нашим лекарем? – Спросил Роман у администратора, ставившего на их столик пепельницу, – Кто-то заболел?

– Вроде всё в порядке. Он сейчас рассматривал листовки с портретом вашей жены. – Администратор повернулся к Славе, – Спросил кто она. Я ему всё рассказал. А он побледнел, схватил одну и убежал. – И уже уходя добавил, – Непонятно как-то он себя повел. Я пойду, если что-нибудь нужно будет, зовите.

– Не кажется это тебе странным? – Прошептал Слава, наклонившись к Роману, – Не нравиться мне это. Надо с ним поговорить. История с его невестой мне покоя не дает.

– Разберемся. Ты с ним сам не разговаривай, не сдержишься, покалечишь ненароком. Мы лучше проследим за ним, – Роман оглянулся, добавил шепотом, – Я адрес его попрошу, скажу, что хотим отблагодарить.

Слава закрыл глаза, и мысленно представив Лилю, стал окутывать её своей любовью и нежностью. Теперь он знал, что его мысли имеют силу и помогают ей.

Проснулся Слава от топота, кто-то бежал мимо по коридору. Оглянувшись, понял, что уснул в кресле в холле. Напротив, так же в кресле, придвинутому к горящему камину, спал Роман. По коридору к открытой входной двери спешили люди, многие были с вещами.

– Рома, проснись, – Он растолкал друга, – Проспали мы наше спасение. Надо собираться. Не забудь про доктора узнать. Я пойду в номер, а ты парней буди.

Слава, собирая вещи, улыбался. Он мысленно благодарил этот номер, Лилю, птицу. От нетерпения узнать хоть какую информацию его трясло внутри.

– Собрался? – Зашел Роман, – Парни пошли машину из гаража забирать.

– Что по доктору?

– Его нет. Он первым уехал, как только открыли двери. Насчет его адреса, – Роман замолчал, – Короче, администратор его так поселил. Решил заработать. Думал, что только на ночь. Как его фамилия и где живет не знает.

– Опять? Да что за хрень? – Слава со злости швырнул чемодан, – Только малейшая надежда появляется и раз, как топором отрубит, – Он сел на кровать, опустив руки, – А что по парням, которые пели?

– Интернета еще нет и связи тоже, – Роман сел рядом, – Ты не переживай, я заплатил охраннику, он мне всю информацию перешлет. Собирай вещи, поехали домой, там нас заждались.

Она стояла на первой ступеньке лестницы и обводила невидящими глазами холл гостиницы. Внизу были только два силуэта. Продолжая спускаться, Лиля поглядывала на входную дверь, боясь увидеть огонь.

– Лиля, дочка, тебе лучше? – Татьяна поспешила навстречу и взяв за руку, помогла спуститься со ступенек, – Осторожнее. Света, освобождай кресло. Как же ты нас напугала, – Причитала она, – Два дня тебя не видели, думали совсем тебе плохо, а ты нам даже двери не открываешь. Как ты? Лучше тебе?

– Все хорошо, я здорова, – Лиля обняла Татьяну, – Вы простите, что на праздник вам настроение испортила. Мне правда было плохо.

– Не оправдывайся, дочка, – Она вытерла слезы, – Лишь бы ты была здорова. Водители спрашивали о тебе, беспокоились. Подарков тебе столько оставили. Света, – Татьяна обратилась к племяннице, – Ты уснула что ли?

– Что? – Света открыла глаза, недовольно повернувшись к тёте, – О, Лиля! Ты как? – Она подбежала, – Что с тобой было? Как ты себя чувствуешь?