скачать книгу бесплатно
– Ха! Кот Учёный! Ну, ладно! Учёный – так Учёный. Виски будешь?
– А чистый спирт-ректификат есть?
– Во мы какие!… Под кота Бегемота маскируешься? А сказал, что к Воланду не имеешь отношение! Кто следующий за дверью? Коровьев-Фагот, Азазелло или девушка-вампир Гелла?
– Нет. Я пошутил. Давай лучше стакан молока.
– А как же имидж крутого помощника дьявола?
– Но ты же не Сатана? Ведь Сатана – женского рода, в отличии от Дьявола. Или я не прав?
– Пока и сама не знаю. Похоже, что я выпустила на Землю такое неизвестное и страшное испытание, – и не только для людей, но и для себя самой, – что не знаю, чем это всё и закончится. Да и ты возник не самостоятельно. Сам же сказал, что ты продукт моей личности. И я, как психиатр, понимаю, что ты – частичка меня самой.
– Можно, так сказать. Но ты не ответила, какая я сторона: тёмная или светлая?
– Давай попеременно будем с тобой «хорошим и плохим полицейским».
– У тебя уже есть твоя светлая сторона.
– Ты Джулю имеешь в виду?
– Ну, да. Кого же ещё? Разве это не твой светоч в ночи?
– Значит, ты сам определился, какая ты сторона. Так тому и быть!
Лейла неожиданно была ослеплена светом недалеко блеснувшей молнии и оглушена громом. Но Кот не исчез. Он стоял так же рядом и улыбался.
– Твоё решение одобрено. Видела? Кто ещё будет у тебя в свите? – спросил он.
– Что ты имеешь в виду?
– Ладно, ладно, ничего. Сама решишь, сама…
– Я не понимаю тебя.
– Потом, всё потом. Где твоё обещанное молоко?
– Пошли в дом. И молока дам, и познакомлю с Джулей.
Толстый и Кривой
У Толстого между большим и средним пальцами проворачивалась указательным пальцем коробочка – круглая пластмассовая коробочка точно, что аптечного вида. Её этикетка, – кстати, приклеенная прочно и надёжно, явно не подделка, – ни о чем ему не говорила. Название это какого-то химического соединения, реактив для лаборатории, сырье для производства… Нет, сырье такими мелкими партиями готовить не будут. Его будут отгружать в пакетах, мешках, ящиках, но никак не в аптечных коробочках. Маркировка – одна только латинская буква «Z+3.2.3.», – и больше ничего. При том, что цифры допечатаны с помощью клише позднее на заранее оставленное для этого место.
Вид расфасовки вещества тоже ничего ему не говорил. Какие-то гранулы размером с маковое зерно по внешнему виду, почему и притащил эту коробочку к нему Щегол. Но это не мак! Форму зерна этого растения он очень хорошо себе представлял, – не такая. Они не совпадают ни по цвету, ни по структуре при раздавливании (а он сразу же постарался раздавить его большим и указательным пальцами). Словно вошь раздавил. Но и осыпалась сразу же.
– Что ты принёс? – он строго посмотрел на Щегла.
– Толстый, я принёс тебе новый наркотик.
– Что это за наркотик? Как он действует? Что ощущают?
– Толстый, я не знаю. Но ведь лики не будут так расфасовывать, да и форму такую придавать.
– Позовите Кривого, – обратился Толстый куда-то за спину Щегла.
Толстый, – это только кличка, погоняло. Сказать, что он был реально безобразно толстым, было бы неправильно. Да, в талии его не всякая мадам с первого раза обхватит. Но сколько на земле таких людей, необъятных, существует? Просто, если приноровиться, то обхватить его можно даже без помощи со стороны, – но трудно. Да никто и не пробовал давно. Это в детстве его так дразнили во дворе и в школе, да так и перешла эта детская кличка во взрослую жизнь. А что теперь обижаться, – так он не видел в этом причины. Да, толстый по меркам американских врачей, но в самой Америке ожирение стало просто бичом всего населения – взрослых, стариков и детей, – и это не позор, а заболевание. Но не лечится оно нигде в мире, – вот люди и страдают. А рот или задницу свою зашить не разрешают, – как же отказаться от удовольствия ЖРАТЬ? Это же фактически один из наркотиков, от которого невозможно отказаться! А если на всех реагировать, то это станет себе дороже: и друзей растеряешь, и врагов наживёшь. Всё равно они будут за глаза его так звать!…
Кривой был что-то типа доморощенного эксперта по таблеткам и вообще разной химии. Не то, чтобы он все их знал, но вот как-то давно уже стало принято звать его, если было непонятно, что им принесли. В большинстве случаев он решал загадку. А то много развелось одно время шушеры, которая притаскивала безобидные или опасные медикаменты и просила за них денег, т. к. уверяли, что это наркотики. Вот с ними и приходилось чаще иметь дело.
А вот Кривой, – это потому что кривой. Когда-то в старших классах ему порезали лицо ножом, да так, что пересекли какие-то там нервы. Его и перекосило, так с тех пор и ходит Кривым. Нельзя сказать, что он чувствовал себя в своей среде обиженным или недовольным. Даже обласкан был в достаточной мере.
Сейчас Кривой стал разглядывать предоставленное ему зелье. Он вынул из кармана небольшую лупу и, высыпав на ладонь из коробочки несколько гранул, стал их разглядывать через эту лупу, словно разговаривая сам с собой. Все остальные молча за ним наблюдали.
– Так, посмотрим-посмотрим. Это точно не кардиомагнил (Cardiomagnyl), – тот всегда выпускается в виде сердечек, но и больше на несколько порядков. Не флибансерин (Flibanserin) – женская виагра, – не та структура, хотя и описывались такие маленькие, но я не верю, не видел. На семена хоть каких-то растений не похоже точно, хотя я и не знаток растений и их семян. Гранулы точно промышленного производства. Одна в одну. С растениями так не бывает, – они почти все разные.
Он ещё долго что-то полушёпотом произносил, потом ссыпал всё в коробочку и начал разглядывать упаковку.
– Щегол, а там были ещё какие-то коробочки, картонки и бумажки?
– Не-е-е, только большая коробка с такими-же наклейками.
– А где эта коробка?
– А я спрятал. Ты мне скажи, что это такое, а я подумаю, сколько я тебе отдам за работу.
Кривой подошёл к Толстому и сел рядом на ступеньку. Рядом с Толстым стояли и стул, и кресло, но Кривой всегда предпочитал садиться на ступеньку. Возможно ему нравилось, что, когда он что-то тихо говорил своему другу и покровителю, тому приходилось пригибаться и тянуться к нему. Он рукой показал, чтобы все удалились и Щегла тоже забрали с собой.
– Что это, Кривой? Ты узнал?
– Понимаешь, на все мне известные таблетки – это не похоже. На зерна тоже. Но вот несколько лет назад ходила байка за какой-то институт в каком-то лесу около столицы.
– И где он?
– А вот в том-то и дело, что взорвал его кто-то и спалил до тла. Это даже по телевизору по всем каналам показывали.
– Ага, помню что-то очень крутое взорвали. И к чему этот институт?
– Да ходили слухи, – среди посвящённых, конечно, – что готовили они там несколько вариантов зелья, которое очень кому-то нравилось и было зачем-то нужным. Говорят, что его даже испытывали на людях в больших масштабах, продавая и раздавая с минеральной водой. Точно никто не знает, но поговаривали о наркотике нового поколения. Хотя точно никто не знал, а после подрыва института вообще все знатоки резко замолкли.
– Подожди. В те времена подорвали какую-то крупную Клинику, а про институт я не слышал. (роман «Гвардия Принцессы». Примечание автора.)
– Ну так это и был институт, похоже. Там и цеха были, и животные, и люди для экспериментов. Поговаривали много, но под «Тенью» много не поговоришь.
– Так это «Тень» разрабатывала?
– Вроде бы… Ну ты подумай, зачем кому-то подрывать и сравнивать с землёй простую лечебную больницу? И дорогую, к тому же. Да ещё явно имущество «Тени». С ней тягаться – себе же дороже, ты же заешь. Только самоубийцам и инопланетянам с руки.
– Конкуренция? Месть?
– Ну не до такой же степени, чтобы взрывать так, что половина леса на два метра ниже уровня земли взлетело к небесам. Это сколько же там взрывчатки было заложено?
– Не преувеличиваешь?
– Ну, если мне и преувеличили, то разве что немного. Так вот такие гранулы мне кто-то описывал, когда мы тусили в «Байконуре». Помнишь такое место?
– Ещё бы. Там много улётного «топлива» было, сам поставки делал.
– Так вот там кто-то приносил и предлагал. Кто-то пробовал. Расхваливали, какие-то побочные эффекты рассказывали. Надо ехать и искать этих людей, но не факт, что найду. Думаю, что «Тень» их давно нашла.
– А если дать торчкам на пробу?
– Ну, это, конечно, святое дело. Но чтобы потом не получилось антирекламы.
– Да мы Щегла подсадим.
– А как мы, если что, потом весь склад найдём, если он загнётся?
– Тоже верно. Ладно, ищи людей, а я подумаю с лабораторными крысами.
– С кем?
– Да с торчками, с торчками. Хорошо, зови Щегла.
– – – – – – – – – – – – – -
– Баронесса, кажется Вы попали в точку.
– Говори, есть ещё новый канал?
– Да. Возможно выход на целый континент.
– Точно?
– Баронесса, я ж не в церкви и не в страховом агентстве, – я не могу утверждать и предсказывать будущее.
– Хорошо. Держи меня в курсе.
– Само собой разумеется.
– Свободен.
Зорац-Карер. 002. Птица и Волк
По тропе, по которой он шёл, давно не ходили люди. Он тоже давно не видел людей. Сколько времени прошло ему было неизвестно, да и безразлично.
В горах много есть вещей и мест, которые не известны никому или почти никому в мире. Потому много тёмных личностей и сами старались скрываться между высоких вершин, и секреты свои пытались прятать здесь. Но если ты живёшь в горах всю свою жизнь, то нет такого секрета, который горы скроют от тебя. Горы – как живые существа, – ничего не могут, да и не хотят, скрыть от тебя если они чувствуют в тебе родную кровь, близкую душу.
Зорац нашёл в горах большой склад продовольствия и оружия, который спрятали, как можно понимать по маркировке, диверсанты или разведчики во времена второй мировой войны. Или для них. Но очень трудно теперь сказать, чьи это были припасы, т. к. на складе не нашлось никаких бумаг и документов, – даже обрывков газет. Оружие разных стран и моделей, – или для маскировки своих диверсионных действий, или для того, чтобы выдавать себя за других людей. Продовольствие тоже маркировано многими государствами мира. Здесь были автоматы Абвера и американская тушёнка, советские ППШ и английские снайперские винтовки с оптическими прицелами. Гранаты из Франции спокойно соседствовали с итальянскими минами, а галеты со свастикой мирно уживались в соседних ящиках с котелками из Японии.
Учитывая тот факт, что из системы пещер, – частично природного происхождения, а частично вырытых и забетонированных, – входы и выходы были искусно замаскированы, а сухой морозный воздух не давал имуществу испортиться, припасы оказались в идеальном состоянии. Первоначально Зорац боялся употреблять в пищу многие консервы, но потом осмелел и перестал об этом задумываться. Кроме того, здесь были одежда, обувь, предметы первой необходимости, горючее, топливо, посуда и многое другое, необходимое для проживания. Рядом протекал ручей, который давал достаточно воды.
Зорац не хотел видеть людей, но к животным это не относилось. Потому около него вскоре поселились семья воронов и выводила здесь своих птенцов. Они иногда слишком громко по утрам галдели на своём языке, и тогда приходилось или отгонять их от пещеры, или просто крикнуть, чтобы замолчали. С некоторых пор, словно поняв то, что от них хотели, вороны перестали шуметь около жилища. Да и его они не опасались, не взлетали при его приближении, не кидались врассыпную из-под ног. Из них выделился один крупный молодой ворон, который сначала научился брать у него из рук кусочки галет, потом стал садиться для этого к нему на плечо, ничуть не задевая его крыльями. Друг – так он его назвал – часто просто расхаживал вокруг, когда парень засыпал на солнышке около пещеры.
Как-то раз у входа в лаз Зорац услышал жалобное повизгивание, и нашёл почти белого маленького щенка. Щенок замёрз и был голоден, но есть кусочки тушёнки отказывался. Тогда его новый хозяин открыл банку сгущёнки, развёл несколько чайных ложечек тёплой водой, – и щенок стал жадно лакать это молоко из тарелки. Устав от такого трудного действия и в неописуемом состоянии блаженства от полного желудка крошка заснула прямо у него на ладони. Зорацу на ум не пришло ничего лучше, чем затолкать его за отворот куртки на груди для тепла и уюта малыша. С этого времени Малыш – так он прозвал нового питомца, – от него просто не отходил ни на минуту. Со временем из маленького визжащего щеночка вырос огромный белый волк, которого и Малышом-то называть стало как-то неправильно, но они об этом не задумывались.
Приручённые птица и волк стали его постоянными сожителями в новом жилище и спутниками в его путешествиях по горам, охоте. Ворон стал с высоты искать крупную дичь, волк выслеживать и загонять, а молодой охотник подстреливал животное, после чего волк помогал доставить его к жилищу.
А сегодня он издалека увидел девушку…,
Скрипачка. 004
Сознание в этот раз вернулось спокойно, – нет, можно даже сказать, что она просто проснулась. Джуля не помнила сколько дней продолжались кошмары, но это было так страшно и мучительно, что она и не хотела вспоминать никакие подробности. Сказать, что при этом ей было плохо, – значит ничего не сказать! Это было просто КОШМАРНО ПЛОХО! У неё непрерывно отрывались ноги, руки, все мышцы выкручивались, туловище разрывалось на множество мелких частичек, голова просто раскалывалась от пульсирующего в груди ритма сердца, а само сердце стучало неритмично, временами вообще, казалось, останавливалось, вызывая при этом сильную нехватку воздуха и дикий ужас. Джуля не помнила сколько дней продолжались кошмары, но она помнила сами кошмары. Она разговаривала с неизвестными ей духами, бородатыми богами, с самим дьяволом, так и норовившем откусить у неё какую-то часть тела… Тонула, горела, задыхалась, рыдала остатками воздуха, выворачивала наизнанку пустой желудок и огнедышащий низ живота… БР-Р-Рррррр!!!!….
Джуля проснулась в обычной комнате, а не в палате. На окнах были красивые занавески, на подоконнике, как в далёком детстве, стояли цветочные горшки. Сквозь полупрозрачные шторы светили яркие лучи солнца. Девушка встала с постели, подошла к окну и отодвинула штору. Лучи солнца ярче осветили комнату, заиграли бликами на чайной посуде на столике около её кровати.
– Проснулась? – за спиной раздался знакомый звук голоса. – Как себя чувствуешь?
– Да, спасибо, – мелодично ответила, обернувшись, Джуля. – Ещё не поняла, но, кажется, хорошо. Это Вы меня просили играть вам, когда я лежала… ну, там… в палате, наверно?
– Ты это запомнила? – рассмеялась собеседница. – Да, я. Но я не думала, что ты меня услышишь, и уж тем более запомнишь.
– Это не имеет значение. Я дала слово, – и я буду…
– Расслабься, – перебила женщина. – Я тебя услышала, поняла, твои слова приняты. Но сначала ты должна пройти полный курс реабилитации, и уж потом… Впрочем, я надеюсь, что потом мы просто подружимся.
– Я бы тоже этого хотела. А кто Вы?
– Давай сразу договоримся обращаться друг к другу на «ТЫ». Я – Лейла. Я хозяйка этой клиники, где тебя лечили, этого дома, куда тебя перевезли и где ты проснулась.
– А это где?
– Название тебе ни о чем не скажет, хотя планета Земля тебе знакома? – рассмеялась Лейла.
– Конечно знакома. А меня звать Джуля. Джульетта. Джулей меня звала мама, а друзья Жулей. Но так мне не очень травится, хотя тоже нормально.
– Что с тобой произошло? – они уже сидели за столиком на удобных стульях, а перед ними как по мановению волшебной палочки молчаливые слуги накрыли стол для завтрака. Печенья, фрукты, сырные нарезки, ветчина, – и большой самовар с чаем.
– Я играла в клубе, – концерт группы. А потом там появился человек, который ранее обещал отрезать мне пальцы. Я вылила со сцены на него стакан какого-то напитка, – поверьте… ну, т. е., прости, поверь, я только пыталась защищаться! И убежала по какому-то коридору. Они с охраной должны были меня поймать и… – Джуля закрыла лицо руками и всхлипнула. Всё-таки это воспоминание было самым сильным из её кошмаров за время беспамятства.
– А зачем ему твои пальцы? Он что, каннибал?
– Он завистник. Я играла лучше, чем его сын, – на всех выступлениях, – и даже смогла отбить у него самый большой приз, хотя это именно он его и купил, – для конкурса и для сына. А потом… Потом он рассердился. И пообещал, что если увидит или услышит меня на сцене, то отрежет мне пальцы. Я и убежала с концерта, когда увидела его. Как мне кажется долго бежала по какому-то техническому коридору через подвал, потом вышла на улицу, попыталась спрятаться в какой-то машине… А потом ничего не помню.
– Наверно, ты ударилась в тот момент головой. Или тебя ударили… Теперь не выяснить. Тебя привезли в одну из моих резиденций на технической машине, кто ты и откуда выяснить не удалось. Мои лучшие врачи уверили меня, что твоя смерть от травмы головы – вопрос только нескольких часов. Самое лучшее, что тебя ждало, – полная инвалидность.
– Значит, услышанный разговор с врачом – не бред?
– Да, это было на самом деле.
