След из тайги

– Ты найди, найди мне дружка своего. Как там его?.. Треф? Тьфу, чтоб вашу всю воровскую масть со свету сжить. Даже прозвища какие-то собачьи, – Доброзин похлопал Славика по щеке. – Ко мне не приводи. Обогрей дружка, приодень, но дай понять сразу, что потом надо будет отработать и теплоту, и ласку.

Славик поймал Трефа на вокзале, когда тот, голодный, без рубля в кармане, размышлял у железнодорожной карты, в какой город податься и где искать старых друзей-приятелей.

Вначале Славик поинтересовался, не досаждает ли Трефу милиция своей назойливостью, а яснее, нет ли за ним слежки. Когда Серега стукнул себя грязным кулаком в грудь и прохрипел возмущенно: «Ты за кого меня принимаешь?», Славик остановил такси, и приятели помчались в самое подходящее для долгого разговора место – в ресторан.

Треф сразу буркнул, что он на мели и полностью отдает себя в распоряжение Славика.

Они вошли в ресторан со служебного входа.

В зале Славик подошел к метрдотелю и громко, так, чтобы слышал Треф, произнес:

– Здравствуй, Леночка, мое золотко. Я сегодня обедаю с другом. Открой кабииетик.

Через пять минут приятели уже сидели за большим сервированным столом. Стены были увешаны коврами и чеканкой. Горели свечи, и откуда-то из-под ковров доносилась тихая музыка.

– Да, ты здесь в авторитете, – с одобрением заметил Треф.

Славик снисходительно улыбнулся:

– Всегда будешь в авторитете, если у тебя здесь что-то есть, – и он похлопал себя по карману пиджака. – Люди уважали и будут уважать тех, кто умеет зарабатывать деньги.

– Значит, выбился в большие люди? – понимающе кивнул Серега. – И какими же делами ты стал большим? Может, поделишься с корешом?..

– Не сипи, – оборвал Славик. – И чтоб ни одного блатного слова за этим столом. Я ведь не урка, а всеми уважаемый работник торговли.

Серега засмеялся:

– От запузырил пант!

– Я же тебя просил, – поморщился Славик.

– Ну, ладно, не буду. Так как же тебя к торговле допустили?

– Есть один мудрый человек, – ответил Славик и добавил: – Только я занимаюсь частной торговлей. Обеспечиваю население «дарами леса».

– Шкурки и дичь?

– Не только. Мы поставляем на рынок все, что дает тайга.

– Понял, – кивнул Серега. – Ну а много тайга дает тебе лично?

– А ты присмотрись, как меня обслуживают, и поймешь.

– Ловко устроился, – задумчиво произнес Серега. – Значит, все почти по закону, все шито-крыто, денег полно, почет и уважение, и даже милиция не гонится за тобой. Ловко…

Вошли два официанта и с предупредительной улыбкой стали расставлять на столе закуску и бутылки. Закончив свое дело и пожелав приятного аппетита, они исчезли за дверью.

– Видал? – Лицо Славика расплылось в самодовольной улыбке. – Вот это сервис! А то говорят: Лос-Анджелес, Париж, Вена, Монте-Карло… И у нас умеют не хуже… Если, конечно, материально заинтересовать людей.

Приятели выпили за встречу.

– Понимаешь, Серж, – начал разглагольствовать Славик. – Мой хозяин – мудрый человек. Он открыл мне глаза на жизнь. Я по-новому стал видеть. Я стал замечать красоту. Да-да, не удивляйся… Пришло время деловых людей, а блатные – это вымирающие динозавры. Ну.и черт с ними, пускай вымирают.

– Да ты-то кто сам?! – возмутился Треф.

– Каюсь, был грех. Тоже состоял в породе этих динозавров. За что и отсидел два положенных срока. Но теперь-то у меня появились извилины. Я теперь живу! Понимаешь, жи-ву! Потому что в почете сейчас деловой человек. Он если и нарушит Уголовный кодекс, так на самую капелюшечку. Но зато умеет доставать дефицит. А любой дефицит превратить в деньги…

– Значит, все-таки нелады с законом есть? – перебил Серега.

– Эти нелады слишком ничтожны, и не стоит обращать на них внимания. Тем более мы в приятельских отношениях со многими работниками милиции и прокуратуры.

– А не врешь?

– Не вру, Серж. Сам увидишь, ходим семьями в театр, выезжаем на рыбалку, на пикнички всякие, наши «Жигульчики» в одних гаражах стоят, в одних магазинах заказы получаем, одни и те же вещицы коллекционируем. Так что у нас во многом теперь духовное родство со служителями закона. Они ведь тоже люди.

– Значит, у тебя все в порядке, – вздохнул Серега. – Давай за твои успехи.

Выпили и выжидающе взглянули друг на друга. Треф сощурил глаза:

– А теперь выкладывай, для чего сюда привел и коньячком французским балуешь? Неужто по старой дружбе?

– По старой, Серж… По старой…

– А может, я для чего-то понадобился? Тебе или твоему хозяину? Давай, валяй начистоту…

– Темнить не буду, – помедлив, ответил Славик. – Говорил я ему о тебе.

– Ага, значит, в точку попал. Ну-ка, ну-ка, что ты там нашептал? Какие грешки высветил?

– Рассказал, что вместе сидели. Что попался ты на золоте в Москве.

– А он чего?

– Поинтересовался, остались твои дружки, с которыми ты по золоту работал? Я ответил, что ты сел один, никого не потащил за собой. Тогда хозяин приказал взять тебя под крылышко.

– Под крылышко, – хмыкнул Серега. – Я не цыпленок. Ну да ладно, все равно к какому-нибудь делу пристраиваться надо.

– Кажется, их стоянка, – Федот Андреевич кивнул на берег, где у костра сидели два человека. – Точно… Они…

Причалили. Двое у костра поднялись. Теперь Василий мог рассмотреть их. Один – коренастый, с длинными, красными руками и каким-то голодным взглядом из-под выпуклого узкого лба. Другой – высокий, с болезненно бледным лицом.

– Здорово, лешие, – кивнул им Федот Андреевич.

– Здорово, – нехотя ответил коренастый.

– Че привез, Андреич? – спросил другой.

– Не маленькие, чтобы гостинцы вам возить. Вот человека доставил, родственничка моего.

– А на хрена он нам нужен? – Коренастый хмыкнул и бесцеремонно оглядел Василия с ног до головы.

– Поработать хочу в тайге, – пояснил Василий.

– Самим собирать нечего, – проворчал бледнолицый. – Паршивый в этом году урожай, и ягода не уродилась, и кедрач гнилой – не будет заработка.

– Ты, Андреич, лучше водяры бы нам привез, – перебил приятеля коренастый. – А то забрались к лешему в гробину, за сто кэмэ ни деревни, ни села. Хочется после трудового дня отдохнуть культурненько, да вот беда – ни выпивки, ни женской ласки. Остается только… рябчиков гонять да голыми… клещей кормить.

Федот Андреевич поморщился:

– Жаль, что мало, клещи вас кусают. Может, поумнели тогда, или совесть появилась.

Коренастый хитро подмигнул Василию и хлопнул Федота Андреевича по плечу:

– Кроешь ты нас всегда почем зря, а чего ж тогда родственничка к нам привез?

– А-а, – с досадой протянул Федот Андреевич, – такой же обормот, как и вы. Совсем в городе спился, вот родственники и попросили, чтобы я его увез подальше от дружков-алкоголиков и пристроил на свежем воздухе, здоровья поднабрать.

– Да хватит тебе, дядь Федот! – взорвался вдруг Василий. – Пить я бросил и без твоего таежного перевоспитания.

– Трезвенник, значит? – поинтересовался коренастый и снова захохотал. – Ну да мы все тут трезвенники. – Он неожиданно протянул Василию руку. – Я Семен – за бригадира здесь. А это, – он кивнул на приятеля, – Генка.

Василий назвал себя и поинтересовался:

– Какой же ты бригады бригадир?

– Известно, какой, – весело ответил Семен, – кооператива под названием «Здоровье – трудящимся».

– Это как понять?

– А так, что собираются в лесу любители природы и свободы и договариваются, как помочь нашим славным труженикам города и деревни витаминами, как лучше обеспечить их дарами лесов.

– От сатана бесстыжая, – не сдержался Федот Андреевич. – Мало того, что обворовывают тайгу, спекулируют и три шкуры с людей на рынке сдирают, так еще потешаются.

– Ох, и совестливый у тебя родственничек, – Семен потянулся и зевнул. – Занудный дядя. Ну, а ты, паря, оставайся. Подумаем, посоветуемся с народом, может, и возьмем в бригаду. Паспорт-то у тебя в порядке?

Василий смутился, но тут же ответил:

– Чего ж ему быть не в порядке? Человек я тихий, спокойный…

– Все мы тихие и спокойные, а с паспортным режимом не всегда лады, – отозвался Генка. – Покажь ксиву.

– Ты че, из милиции? – разозлился Василий.

– Нажми на ша, Геха, – приказал Семен. – Чего нервируешь человека? Мы ж не отдел кадров – паспорт требовать. Нам главное, как он работать будет и как варит голова.

– Увидим-увидим, – процедил Генка.

– Ну а ты, Федот Андреевич, с нами ночевать останешься или дальше в путь? – поинтересовался Семен.

– Больно счастье велико – с вами оставаться. Возвращаться надо, – Федот Андреевич поднялся от костра и повернулся к Василию, – держись не пей. Может, через месяц наведаюсь.

– И водяры побольше привези, – хихикнул Генка.

– Ага, держи карман шире, – Федот Андреевич махнул рукой. – Плот мой вытащите на берег. Глядишь, сгодится еще.

– А вы пеши пойдете? – спросил Василий.

– Пеши, мне еще неподалеку зимовье проверить надо, а потом уж к себе в деревню.

Попрощались. Василий смотрел в спину уходящему Федоту Андреевичу, пока тот не скрылся за деревьями.

– Ты че, правда, ему родственничек? – Семен сощурил глаза и пристально взглянул на Василия.

– Сто раз одно и то же повторять? – Василий достал пачку сигарет и протянул Семену и Генке. – Думал, и правду любители природы и свободы, а у вас хуже, чем в милиции.

Из чащи вышли три человека. У каждого за спиной – большой, туго набитый брезентовый мешок.

– Чего так рано? – гаркнул Семен.

– Полные мешки набили, – пояснил один из них.

Все трое скинули мешки на землю и, отдуваясь и охая, стали подсаживаться к костру.

– Знаю чего прибежали так рано, – проворчал Семен. – Мурата ждете с водярой. Пронюхали, оглоеды, что он должен сегодня-завтра прибыть.

Маленький вертлявый человек с бородкой клинышком, похожий на профессора, разочарованно поглядел на Василия и обиженно скривил губы:

– У-у, я-то думал, этот долговязый вместо Мурата.

– Малость ошибся, Фагот, – ответил Генка. – Это новенький.

– М-да, зря, выходит, спешили. А может… – Фагот вдруг оживился. – Может, у тебя есть что-нибудь с собой? Так давай за встречу, за знакомство, за твою прописку в тайге…

Василий огорченно развел руками:

– Не пью. Завязал. А для хороших людей не взял – соблазна испугался.

– Алкоголик, значит, – Фагот презрительно сплюнул и почесал бородку. – От работнички собираются в бригаду – пьянь да рвань.

– Зато ты у нас кандидат наук, – хихикнул Генка. – Недоделанный профессор.

– Ты мое образование не тронь, – неожиданно взвизгнул Фагот. – Я играл в оркестре Большого театра, стал доцентом консерватории! И всего сам… Слышишь?! Сам добился!

– А теперь такой же бич, как и мы.

– Заткнись, Геха, не трожь мою боль своими вонючими лапами.

– Это у меня вонючие лапы?!

– У тебя, желтомордый…

Генка не выдержал и кинулся на Фагота. Но тот успел пригнуться и двинуть противника головой в живот. Генка тут же схватился за солнечное сплетение. Этого Фаготу показалось мало, и он ударил Генку коленом в пах. Тот охнул и повалился на землю.

Василий хотел было вскочить, но Семен остановил его:

– Сиди, не твое дело. Сами разберутся. Мужики ошалели: без выпивки пятый день. Пусть чуток выпустят дурь друг из друга.

Двое, что пришли с Фаготом, так же равнодушно наблюдали за своими товарищами. Тем временем Генка поднялся на ноги и, матерясь, ринулся на Фагота. На этот раз бородач не смог уклониться от удара. Хрипя и ругаясь, Генка и Фагот схватились за поленья. Неизвестно чем бы закончилось дело, если б Семен не гаркнул на них и не пригрозил лично расправиться.

Пока Фагот и Генка умывались в реке, к костру подошли еще двое. Поздоровавшись, сняли рюкзаки и зачерпнули кружками из котелка.

Один принялся жаловаться:

– Ох и крепко прикипели в этом году шишки к дереву. Бил, бил кедр колотом по «морде», аж кожа со ствола слезла, а шишка не идет, зараза.

– «Мордой» мы называем выбоину на кедре – след от удара колотом, – тихо пояснил Василию Семен. – А колот – это во-он та штуковина, – и он указал на тяжелый деревянный молот, валявшийся возле рюкзаков.

С реки вернулись Генка и Фагот.

– О! Красавчики! – хлопнул себя по бокам Семен и пальцем показал на опухшие, в ссадинах, лица Генки и Фагота. – Два неразлучных друга – Ален Делон и Марчелло Мастроянни. В следующий раз, если схватитесь за деревяхи, одному и другому потроха отобью.

К вечеру у костра собралось человек двадцать. А Мурат, которого все ждали, так и не приехал.

– Будем ужинать всухую, – вздохнул Семен.

Загремели кружки и котелки, застучали ложки. Двадцать уставших человек молча ели кашу и запивали чаем. Не было привычного у таежного костра веселья. Лишь изредка обменивались с соседом словом.

К Василию подсел невысокого роста паренек, снял вязаную шапочку и повернулся лицом к костру. Василий чуть не выронил кружку… Это была девушка лет двадцати. Она поправила волосы и засмеялась.

– Чего глаза таращишь? Не ожидал? Василий смутился:

– А вы… Вы тоже в этой бригаде?

– В бригаде! – с вызовом ответила девушка. – Будем знакомы: Ольга.

Почти месяц Серега Треф, изнывая без дела, жил на даче мрачного, неразговорчивого Мурата. Выходить из дому не разрешали, чтобы не увидели соседи. Целый день Серега валялся на диване, смотрел телевизор и читал журналы. Несколько раз пытался завести разговор с Муратом, но тот отделывался незначительными фразами: «Не знаю», «Не мое дело», «Жди». И Серега ждал, сам не зная чего. В одном он был твердо убежден: просто так одевать и кормить его никто не будет. За все придется отрабатывать.

Наконец пожаловал Славик. Он приехал с двумя тяжелыми чемоданами, оставил их в коридоре и, прежде чем поговорить с Серегой, пошептался с Муратом. Потом раскрыл один чемодан и достал несколько бутылок коньяка, банки с икрой и крабами. Мурат тем временем поспешно собрался и, не прощаясь, исчез.

– Вот теперь поговорим, – похлопывая Серегу по плечу, проговорил Славик.

– Кажется, начинаются дела, – Серега кивнул на столик с бутылками. – Прямо как в кино… детектив.

– А мы и есть актеры. Актеры самого реального жанра. Короче, сегодня тихонько отдыхаем, а ночью – на станцию, и гоп-гоп на Москву. Билеты у меня в спальный вагон. Так что поедем с комфортом. В купе нас только двое. Вообще-то не люблю тихоходный транспорт, но хозяин запретил иметь дело с авиацией. Сам понимаешь, паспорта предъявлять надо.

– Я так и не понял, что мне делать в Москве и тем более с тобой, – Серега выжидающе посмотрел на приятеля.

– Видишь ли, хозяин волнуется, а действительно ли у моего друга Трефа есть в Москве интересующие его связи. Может, он впустую обласкал тебя.

– А ты, значит, вроде контролера при мне?

– М-да, – замялся Славик. – Что-то вроде этого.

– Так-так, я выложу вам своих дружков и стану ненужным, лишним свидетелем? И тогда можно меня… – Треф подмигнул Славику и провел пальцем по горлу.

Славик сделал протестующий жест:

– Серж, если ты не доверяешь мне, выкладывай, какие нужны тебе гарантии. Вернемся – передам хозяину или сам ему скажешь.

Серега задумался:

– Пока не знаю. А нельзя встретиться с твоим хозяином до отъезда?

– С нашим хозяином, – поправил Славик.

– Пусть будет с нашим…

– Нет, нельзя, он далеко.

– А что будет, если я откажусь ехать?

– Серж, ты же не маленький, сам понимаешь. Хозяин огорчится, а это значит…

– Это значит, – перебил Треф, – хозяин от огорчения пришьет меня за милую душу.

– Эх, Серж, Серж, – Славик хлопнул приятеля по спине. – Я же тебе говорил, что всякой уголовной ахинеей не занимаемся. У хозяина достаточно тугие карманы, чтобы для этого нанять какого-нибудь придурка.

– Хрен редьки не слаще, а мне не легче, от какой падлы в спину занозу поиметь. Еду. Это я так, лирику напустил, – Треф хитро сощурил глаза. – А ты, кажется, говорил, никакой уголовщины – одна калинка-малинка да черемша. Аи да малинка… Потрохами чую: золотишко есть у хозяина, если так основательно готовится его в Москву переправить.

– Это не наше дело, – махнул рукой Славик. – А если почестному, не нравится мне затея с золотом. Никогда этим не занимались, и без него денег хватало. Спустил бы он его побыстрей, и нам легче дышалось.

– Ты разве не знаешь, откуда золотишко всплыло?

– Не знаю и не хочу знать. Так дольше проживешь на белом свете…

В разговорах и воспоминаниях, сдобренных коньяком, четыре дня пути пролетели незаметно. Чемоданы они оставили в камере хранения Ярославского вокзала.

– Заберем их, когда найдем крышу над головой, – распорядился Славик. – В гостиницах мелькать не стоит.

– Неужели у вас нет в Подмосковье дачи? – съязвил Серега.

– Не приобрели еще. Но и к твоим друзьям с ночевкой набиваться не будем. У меня тоже есть в Москве кое-какие связи, – Славик улыбнулся, вспомнив приятное. – Я иногда с девочками прилетаю в Москву на воскресные обеды в Дом кино, Дом архитектора, Дом композиторов…

– И всюду пускают?

– Разумеется.

– Даешь на лапу?

– О, зачем так грубо? Вручал маленькие презенты. Никаких взяток, никакого криминала, и все тебе улыбаются, и всегда рады видеть…

– Так где мы будем ночевать? – перебил Серега.

– Я сейчас сделаю пару звонков, если не застану своих друзей на работе, поедем в ресторан «Актер». Там наверняка встретим кого нам надо. Только учти; меня знают как администратора филармонии…

Было семь часов вечера, и на месте никого из друзей Славика не оказалось. Взяли такси и помчались на улицу Горького.

Когда сели за стол, Славик, внимательно оглядев зал, произнес:

– Давненько я здесь не был. Все перестроили, и официанты новенькие. Зато посетители не меняются, – Славик то и дело кивал кому-то или поднимался из-за стола и здоровался за руку. К нему тоже подходили, обнимались, хлопали по плену, задавали ничего не значащие вопросы.

– Не вредит популярность? – съехидничал Серега, когда от стола отошел очередной знакомый.

– Наоборот. Очень приятно, когда с тобой здороваются звезды экрана.

– А тот лысый – тоже звезда экрана?

– Какой?

– Да вон с двумя девахами сидит.

– Нет, это барабанщик Гриша.

– А похож на одного артиста, забыл… как его, – Серега поморщился.

– Тут все на кого-то похожи, и все артисты.

– Где телефон? – Серега поднялся из-за стола.

– У входа. А ты кому собираешься звонить? Треф презрительно скривил губы:

– Мне что, теперь докладывать, и когда в сортир захочу?

– Чего темнишь? Не доверяешь? – обиделся Славик.

– Сказал, выведу на этих людей, значит, выведу, – ответил Серега. – Если б темнил, давно от тебя смылся.

Через несколько минут Треф вернулся сияющий.

– Нашел, где на ночь приткнуться. Правда квартиры в разных местах, зато приличные. И хозяйки тоже. Пока ты со своими актерами пижонил, мои друзья все устроили.

– Один ноль в твою пользу. – Славик склонил голову. – Послушай, Серж, а со мной ничего не случится? Вдруг твои друзья подумают, что я с золотишком приехал и нечаянно придушат или вместе с сахаром в чай цианистого калия подсыпят. У меня есть маленький недостаток – терпеть не могу, когда меня душат или ядом травят.

– Гарантия за гарантию. И потом: мы же друзья, Славик.

– Тебе, Треф, верю. Когда надо ехать?

– Да хоть сейчас. Только закажи нашей официантке, чтобы приготовила два пакета и набросала туда всяких бутылочек; мы же к дамам едем, хоть и по разным адресам.

Лишь под утро Серега добрался к Валентине. Долго не могли поймать такси, потом заезжали на вокзал, к Лариске, у которой остался ночевать Славик. Валентина сразу накинулась на Серегу:

– Ты когда, сказал, приедешь? Я из-за тебя спать не ложусь.

– Прости, родная Валюха, – Треф обнял хозяйку и попытался поцеловать, но та оттолкнула его.

– Успел нализаться!..

– На радостях, что тебя встречу. Мы ж с тобой три… нет, четыре года не виделись. Валюха!..

Валентина взяла из рук Сереги пакет с бутылками.

– Ладно, раздевайся, поцелую потом. Есть будешь?

– Буду! Все буду: есть, пить, тебя любить.

– А это мы еще посмотрим, – отозвалась из кухни Валентина. – Сам пропал на четыре года, вестей не подавал, а теперь любить пришел?

– Ворчливая ты стала, стареешь. А четыре года я в очень важной государственной командировке был в неласковых местах, – Серега вошел в комнату и плюхнулся в кресло. Огляделся. – Красиво живешь, – заметил он, когда появилась Валентина, – и мебелишку новую, и хрусталя накупила до черта. А библиотека! Неужели хоть сотую часть книг перелистала?

– Хватит подкалывать, – оборвала Валентина. – Выпьешь или тебе достаточно?

– Конечно, выпью, – произнес Серега и добавил: – Черт с ней. Расскажи лучше, как тут дела.

– Сам завтра увидишь, – отмахнулась Валентина. – Встретишься с Багратом, он тебе порасскажет. Ты-то чего прикатил? Рискуешь, у МУРа память хорошая.

– По делам. Золотишко надо сплавить.

– Свое накопил или о чужом беспокоишься?

– О чужом.

– И много золота?

– Пока не знаю. Если по-хорошему сговоримся с Багратом, скоро привезем.

– А кто хозяин?

– Ох, и любопытная ты, Валюха. Погоришь на этом. Зачем тебе хозяин?

– Может, я полюбить его захотела. Стоит он этого? – Валентина подмигнула Сереге. – А может, научу тебя, как золото от хозяина отлепить. Подумай, Треф. Знает сыч да сова, ты да я, да ночь-матка, и все гладко.

– Ошалела?! Дура! Мне кровью мазаться?!

– Было бы побольше рыжевья, а за него и дерьмом и кровью вымазаться можно. Пятен на нем не останется. Кислота, и то не берет его.

– За этим золотом серьезные дяди стоят, – уже спокойно ответил Серега. – Они сами могут налепить покойников. К тому же среди них мой кореш.

– Кореш, – передразнила Валентина. – Да он-то и пришьет тебя, когда их с Багратом свяжешь. Зачем ты им нужен будешь?

– Змеюка… – беззлобно выругался Серега и задумался. – То-то и оно, лишним окажусь, как на Баграта выведу.

– Лишний, лишний, – горячо зашептала Валентина. – Подумай, Сереженька. Мы для них, они для нас – чужие. А что серьезные дяди – не беспокойся. Они тоже люди, и жизнь у них одна – хрупкая, беззащитная, надавил посильней, раз, и нет ее.

Семен распорядился, чтобы Василий первые дни ходил в лес с Фаготом.

– Всюду теперь есть наставники, а мы что, рыжие? – Семен похлопал Василия по плечу. – Вот и у тебя будет опытный наставник, с большим стажем педагогической работы и с ученой степенью. Гордись! – Семен захохотал и кивнул в сторону сидевшего неподалеку Фагота. – И еще запомни, практикант, – лицо Семена стало серьезным. – Не знаю, о чем вы вчера шептались с Ольгой, это ваше дело, но если обидишь девку, на три части хребет переломлю. Предупреждаю только раз.

– Ясно, – буркнул Василий.

Все уже закончили сборы и по одиночке и парами уходили в лес. Утром Василий даже не успел поздороваться с Ольгой, Она ушла одна из первых.

– Не вздумайте сегодня раньше времени бросать работу, – напутствовал каждого Семен. – Если Мурат появится, гостинцы не тронем, пока все не соберутся.

К Семену подошел подтянутый, аккуратный человек с грустным, добрым взглядом.

– Вы, Семен Дементьевич, не забудьте и про меня, – попросил он. – Хоть я мало употребляю, все же парочку бутылочек оставьте.

– Сделаем, – заверил Семен.

Василий кивнул на подтянутого человека и спросил у Фагота:

– Кто это?

– Майор Стелуев. Отставник. Два года назад комиссовали по состоянию здоровья. Врачи прописали ему лесной воздух и побольше ходить. Вот он летом и осенью живет в тайге, рыбку ловит, собирает ягоды, а зимой – опять к себе в город.

– Он тоже в бригаде?

– Нет, майор сам по себе. Нашего брата недолюбливает. Иногда приходит продукты купить, орешки и ягоды в город родственникам отправить через Мурата.

– Эй, Фагот, чего время тянешь, – крикнул Семен. – Опять брюхо подвело?

– Нет-нет, идем.

Василий и Фагот подошли к Семену и майору Стелуеву.

– Вчера прибыли? – спросил Стелуев у Василия.

– Вчера.

– Будем знакомы: Корней Антонович Стелуев.

Василий пожал крепкую, маленькую ладонь майора. И подумал: «Сразу чувствуется военный человек. Даже в тайге опрятный, хорошо выбрит, как будто прибыл только что из города».

Майор взглянул на часы и недовольно покачал головой:

– Заспались мы сегодня, братцы, надо поторапливаться, – он улыбнулся и быстрой, пружинящей походкой зашагал в лес.

Василий заметил, как Семен зло посмотрел вслед майору и что-то проворчал себе под нос.

В полдень Фагот предложил перекусить. Костер не разжигали, не хотели терять время. Съели по два сухаря, разодрали соленую рыбу и запили водой из ручья.

– Пятнадцать минут полежим, и за работу, – предупредил Фагот.