Сияние тишины

– Но человек всё же может оставаться серьёзным при вере в небытие. Он может воспринимать вещи серьёзно, пока они существуют для него, – закручинился ученик мага.

– Да, может. Если человек выбрал быть серьёзным, то он может таковым быть. Но если он понимает, что серьёзность – это тяжёлый груз, то он может от неё отказаться уже в этом мгновении. И у него есть веский повод: если значение вещей обязательно пропадёт в будущем, то оно не имеет никакого смысла уже сейчас.

– Хорошо, я вас понял. Но как будут обстоять дела, если бытие вечно?

– В тот же день мне пришло и другое озарение: если твоё бытие вечно, то в безначальном и бесконечном времени с тобой произойдёт всё, что угодно. А потому в этой вечности ты потеряешь всё, что можно потерять, и найдёшь всё, что можно найти. И при этом ты никогда не утратишь того, что нельзя утратить. Разумеется, последнее – это само восприятие бытия, всё прочее будет приходить и уходить. И по этой причине не следует ничему придавать значение: то, что может потеряться, однажды неизбежно потеряется. То, что может найтись, однажды неизбежно найдётся. А то, что навсегда с тобой, никуда от тебя не денется. Нет смысла хоть что-то наделять важностью.

Ученик мага задумался ещё больше:

– Хорошо. А если бытие существа изначально вечно, но могут сложиться такие обстоятельство, что это существо канет в небытие? Разве тогда не возникает важность и серьёзность?

– И здесь тоже для важности или серьёзности нет никакого места. В безначальном и бесконечном времени с существом произойдёт всё, что только возможно. Следовательно, в какой-то момент произойдёт и то самое нечто, которое прекратит его бытие. И потому в предложенном тобой третьем варианте мы вновь возвращаемся к первому. Разница только в некоторой дополнительной сложности.

Ученик мага поблагодарил шута за разговор, попрощался с ним, а затем целую неделю обдумывал его слова. И вот, когда всё увиделось логичным и разумным, а затем было перепроверено по нескольку раз, ученик мага вновь нашёл во дворце шута и задал ему новый вопрос:

– Я долго думал над вашими словами. Вы абсолютно правы. Нет ничего, что следовало бы наделять значением или серьёзностью. Но, скажите, ваше учение оригинально? Полагаю, это нечто необычное и новаторское?

– Отнюдь, – лишь усмехнулся шут. – Вскоре после описанных мной озарений я понял, что мудрецы древности пришли к тем же выводам. Однако, они сделали это более изящно и основательно. Я не хочу углубляться в подробности, лучше тебе об этом поговорить с монахами, чем со мной. Скажу лишь то, что серьёзность и значение древние обозначали словами «цепляние» и «привязанность». И это правильные слова: если человек считает что-то серьёзным и значимым, то он привязан к этому, цепляется к этому. И наоборот: если человек к чему-то цепляется, то он неизбежно считает это важным и серьёзным.

– Наверное, у вас, как и у различных аскетов, есть духовные практики?

– А, какие здесь могут быть практики! Ничто не имеет значения, в том числе и отсутствие значения. Что здесь практиковать? Единственное, что тут доступно – это памятование о том, что ничто не имеет значения. Напоминая себе об этом время от времени, ты будешь обретать покой и свободу.

– О, а вот это настоящая святыня… – стал восторгаться ученик мага.

– А вот и нет, – рассмеялся шут. – Ничто не имеет значения, в том числе и отсутствие значения. Запомни это.

– В чём же тут дело? Я не понимаю…

– Всё, чему ты придаёшь значение, сковывает тебя. И если ты придаешь значение знанию об отсутствии значения, то оно тут же станет для тебя клеткой. Запомни: знание об отсутствии значения чего-либо так же не имеет значения, как и все другие явления. И не имеет значения оно ровно по тем же самым причинам, что другие явления.

И тут ученик мага рассмеялся – наконец-то он стал по-настоящему понимать и проживать то, о чём шла речь. А старый шут лишь улыбнулся и повторил в очередной раз:

– Ничто не имеет значения, в том числе и отсутствие значения…

7. Сказка о ленивой медитации

Во времена, когда облака, как и сейчас, умели неспешно плыть по небу, жил-был мастер ленивой медитации. Каждому, кто расспрашивал его о духовном пути, он говорил только одно:

– Медитация – это не считать ни один протекающий процесс своим делом. Медитация – это не считать ни одно явление своим делом. Медитация – это не считать своим делом даже свободу от дел. Всё просто: если что-то происходит, то пусть оно происходит, вам следует только не считать происходящее своим делом. А если не происходит ничего, то пусть и «ничего» не становится вашим делом.

Разумеется, находились многие, кто спрашивал:

– Можно ли медитацию считать отдыхом, или отдых медитацией?

– Можно. Но только при условии, что отдых – это момент, когда вы ничто не считаете своим делом. Если же под отдыхом понимать приятное дело, на которое вы переключились с неприятного – это уже не медитация, – говорил мастер.

Некоторые слушатели видели объяснение недостаточным, а потому звучал вопрос:

– Что же теперь, никаких движений не должно быть вовсе?

Но мастер всегда терпеливо отвечал на подобные вопросы:

– Не идёт никакой речи об отсутствии движений. И если движение происходит, то пусть оно происходит. Речь только о том, что тот, кто пребывает в медитации, не считает ни одно движение своим делом.

Поскольку люди в давние времена имели открытые сердца, они тут же верно понимали слова мастера, после чего им не требовались дальнейшие наставления – они сами обретали истинное освобождение. Но однажды мастера посетил человек, который был чрезвычайно привязан к постоянному деланию:

– Как же можно позволить себе ничто не считать своим делом? Не верх ли это невежества?

– О, это верх благоразумия, – отвечал мастер. – Каждое дело – это некое напряжение, скованность, ограничение. Разумеется, некоторые дела поначалу могут видеться приятными. Но со временем любое дело обращается в оковы для ума и сердца. И потому свобода от дел – это великое благо.

Человек, одурманенный делами, имел тяжёлый, но вовсе не одержимый ум, а потому он быстро осознал правоту мастера:

– Да, должен признать, что всё верно… В моей жизни много дел. Некоторые из них в начале были приятны. Но я осознаю, что по итогу каждое дело превращается для меня в груз. И порой груз непосильный… Но скажите, разве можно позволить себе быть свободным от дел? Не безумно ли это?

– Нет, это не безумие, это высшая рассудительность: если бытие человека конечно, то, рано или поздно, оно завершится небытием. А в небытии не будет ни объектов, ни процессов, которые при жизни человек считал своими делами. Освобождение от дел неизбежно. И если человек осознаёт, что дела являются тяжестью, то он имеет полное право быть от них свободным в своём уме уже сейчас, а не ждать их абсолютного окончания. То, что обязательно закончится, глупо считать вечным пристанищем, а потому его можно оставить своим сердцем ещё до того, как оно закончилось. Свобода от дел доступна не только в небытии: для того, кто понял тщетность дел, она доступна уже сейчас.

– Хорошо, это логично. Но если бытие бесконечно, что тогда?

– Если бытие бесконечно, то ситуация никак не меняется. Для чего нужны дела? Человек занимается ими только для поддержания своего бытия. И если человек увидел тяжесть в каждом деле, то он может прийти к выводу: поскольку бытие вечно, то его не нужно постоянно поддерживать. Бытие всегда будет происходить само собой. И потому дела можно просто отпустить.

– Вы говорите разумно… Но скажите, что ваши ученики находят в процессе медитации? В чём результат пути?

– Никто ничего не находит. Свобода от дел – это изначальная естественность каждого живого существа. Но вот болезненная загруженность ума делами – это исключительно особенность человека. И потому медитация – это не обретение чего-то нового. Наоборот, медитация – это отбрасывание всего лишнего. Медитация – это возвращение к исходному.

– Можно ли как-то описать это исходное?

– Нет, исходное неописуемо: описать можно только дела, но не их отсутствие. Даже если назвать исходное просто существованием, то это будет ошибкой – тут же возникнет неверное представление о том, что существование является единственным делом. Но дел нет вовсе. Потому о исходном нельзя говорить. Можно только медитировать, то есть не иметь дел. Это начало и конец пути.

Услышав эти слова, вопрошающий поблагодарил мастера и покинул его. Долгое время он думал о сказанных словах и практиковал «ленивую медитацию». Но через несколько месяцев он вновь вернулся для разговора:

– Мастер, вот уже некоторое время я позволяю себе ничто не считать своим делом. Если что-то происходит, то пусть оно происходит. Если ничего не происходит, то пусть ничего не происходит. Какова бы ни была ситуация, ни на что я не навешиваю ярлык «моё дело». Я не навешиваю его даже на саму свободу от дел, как вы и учили.

– Ты всё делаешь верно. Но что же ты хочешь сказать?

– Я пришёл к выводу: если на процесс не наложен ярлык «моё дело», то этот процесс видится и понимается как часть мира. У него есть свои причины для начала существования, а также причины для прекращения существования. Этот процесс больше не воспринимается как проявление «Я». И исключением не является даже памятование о свободе от дел – этот процесс возникает в уме для освобождения от тяжести и возвращения к естественности. Этот процесс полностью естественен и спонтанен.

– Да, это верно.

– Человек – это совокупность дел, которые он считает своими. И если ни на один процесс не наложена идея «моё дело», то человека нет вовсе, но есть только мир. Есть только возникающие и исчезающие процессы, порождающие друг друга. То, что воспринималось как отдельный человек, начинает восприниматься как неотделимая часть мира.

– И это тоже верно. Нет мира, нет человека. Есть только единый поток процессов, что постоянно возникают и исчезают.

– А ещё я понял, что дело – это не что-то волшебное и невероятное. Дело – это только убеждённость, что происходящий сейчас процесс мной контролируется. Получается, что дело – это не больше, чем мысль. И так же мыслью является памятование об отсутствии дел. Однако, само отсутствие дел – это уже не мысль. Об этом, как вы уже сказали, ничего нельзя говорить.

– Согласен с тобой, – кивнул мастер.

– Также мне стало известно, что свобода от дел – это абсолютная безграничность. Дела – это всегда ограничения. И ограничения эти существуют только в бытии, постоянно его сковывая. Но свобода от дел не ограничена ничем. Свобода от дел не ограничена даже бытием и небытием, поскольку в небытии дел просто нет, а в бытии можно пребывать в свободе от них. Свобода от дел – это отсутствие каких-либо пределов.

– И здесь всё правильно. Так что же ты всё-таки хочешь от меня услышать? К чему вся эта речь?

– Скажите, мастер, ко мне постоянно приходят различные ощущения и знания… Что мне следует делать с этим всем?

– Ты спрашиваешь меня о том, что тебе делать? – рассмеялся мастер. – К тому, кто жив и обладает человеческим умом, постоянно приходят искушения что-то начать считать своим делом. Например, возникает искушение что-то делать со знаниями или ощущениями: культивировать их или избавляться от них… Но всё очень-очень просто: ничто не считай своим делом. Не считай своим делом даже не приверженность к делам. И на этом всё. Это и есть начало и конец пути.

8. Сказка о напряжении и расслабленности во время медитации

Давным-давно, когда люди испытывали такие же трудности в практике осознанности, как и сейчас, некий человек обратился к мастеру медитации:

– Что есть медитация?

– Медитация – это созерцание. Медитация – это созерцание определённого объекта. Объектом для медитации может служить переменчивость явлений, переживание «Я есть», настоящий момент, божество, главенствующий закон бытия, а также многое прочее. Объектом медитации служит то, что является основой всех явлений в мировоззрении медитирующего.

– Как именно происходит медитация?

– Природа ума – это вечное блуждание. И потому медитация – это вечное возвращение. Практикующий начинает созерцать объект медитации, но рано или поздно ум уходит к другим объектам. Тогда практикующий возвращает ум к объекту медитации и продолжает смотреть на него. Потом вновь происходит отвлечение и возвращение. И так повторяется снова и снова.

– Как можно понимать успех в медитации?

– Чем быстрее ум возвращается из отвлечения к объекту медитации, тем лучше. Однако, не стоит с этим заигрывать. Совершенно не важно, когда именно ты вернулся к исходному объекту. Важно именно то, что ты к нему вернулся. И этому возвращению нужно радоваться, его следует праздновать.

– Почему в медитации может присутствовать раздражительность?

– Раздражение возникает от непонимания процесса медитации: если практик ругает себя за неизбежные возникающие отвлечения, то он раздражён. Но если практик радуется каждому возвращению к объекту медитации, то он спокоен.

– А почему медитация у некоторых практиков проходит расслабленно, а у других напряжённо?

– Медитация проходит расслаблено тогда, когда практик твёрдо уверен в объекте медитации. Он знает, что объект медитации присутствует всегда. Объект медитации присутствует даже тогда, когда ум о нём не помнит. Объект нельзя потерять или утратить, о нём можно только временно забыть. Присутствие изначального объекта вечно и неизменно. Тот, кто понял это, практикует спокойно и расслабленно. И его медитация подобна торжеству: каждое возвращение к объекту медитации является актом празднования того, что изначальное всегда присутствует здесь и сейчас.

– Когда же медитация происходит напряжённо?

– Медитация проходит напряжённо тогда, когда практик не уверен в объекте медитации. Каждый раз он бросается к нему с яростью, страстно желая удостовериться в его наличии. Более того, он пытается удерживать объект медитации, чтобы тот никуда не исчез. Разумеется, всё это является совершенно напрасными и мучительными усилиями.

– Получается, что расслабленная медитация происходит тогда, когда есть абсолютная уверенность в объекте медитации, в его присутствии. Но как достичь этой уверенности?

– Эта уверенность достигается только собственным убеждением. А убеждение достигается постоянным обнаружением объекта медитации. И потому тот, кто практикует напряжённо, должен практиковать так, как практикуется. Рано или поздно он убедится, что объект медитации неизменен и присутствует всегда. И тогда он станет возвращаться к нему расслабленно и без напряжения.

– Выходит, что расслабленность – это более высокий уровень практики?

– Не совсем так. Осознанность может быть собранной, также она может быть расслабленной. Объект медитации находится как до расслабленности, так и до напряжения. И тот, кто убедился в этом, понимает, что напряжение и расслабление должны чередоваться время от времени. Сближаясь с объектом медитации, свидетельствуя своё единство с ним, человек выходит за границы расслабленности и напряжения.

9. Сказка о споре мистика и атеиста

Как-то раз, когда между суетных дел нашлось время, некие атеист и мистик, по своему обыкновению, затеяли спор:

– В начале и в конце только дух! Я дух, имеющий временный опыт жизни, – утверждал мистик.

– В начале и в конце лишь небытие! Я небытие, имеющее временный опыт бытия, – не отступал атеист.

Этот спор мог бы длиться очень долго, но вот, по счастливой случайности, рядом со спорщиками оказался мимо проходящий философ:

– Уважаемые, я краем уха услышал ваш разговор. Могу ли я задать вас несколько вопросов?

– Да, безусловно, – согласились атеист и мистик, каждый в тайне надеясь, что философ примет его сторону.

– Что есть дух? – спросил философ.

– Дух нельзя описать. Дух запределен. Любое описываемое явление – это творение духа, но не сам дух. Дух стоит даже выше восприятия, которое наблюдает явления. И потому дух вне описаний, – отвечал мистик.

– Хорошо. А теперь опишите мне небытие, – обратился философ к атеисту.

– Небытие – это отсутствие бытия. В небытии не существует ничего. В нём не существует даже восприятие, которое в бытии созерцает явления. Соответственно, в небытии нет ничего такого, что можно было бы наделить характеристикой. Небытие неописуемо, – сказал атеист.

– Очень хорошо, – поблагодарил философ. – А теперь скажите, верно ли я вас понимаю: каждый из вас время от времени успокаивает себя тем, что всё закончится вашим идеалом, то есть духом или небытием? Вы верите, что изначально был только ваш идеал, потом в нём возникла жизнь, но, однажды, снова всё вернётся к вашему идеалу?

– Да, всё верно, – согласились мистик и атеист.

– При этом дух абсолютно неописуем. Познаётся он только через отрицательное описание: всё, что воспринимается, не является духом, но возникло и исчезнет в нём. И небытие так же неописуемо, и тоже познаётся только отрицательным описанием: всё, что воспринимается, не является небытием, но возникло и исчезнет в нём.

– И здесь мы тоже согласны, – снова закивали мистик и атеист.

– Так о чём же тогда разговор, уважаемые? Вы имеете дело с одной и той же абсолютной неописуемостью, но называете её разными именами. Неужели это настолько важно, чтобы жарко спорить друг с другом? – стал заканчивать разговор философ. – Или вы очаровались теми вещами, что находятся в вашим мировоззрении по рангу ниже небытия-духа и спорите из-за них? Но если вы устремлены к основе, то достойно ли вам вздорить из-за того, что стоит ниже этой основы? Нет, я решительно не могу вас понять…

10. Сказка о юношеском усердии

Некий одарённый всевозможными талантами юноша посетил мастера медитации и заявил ему:

– Я хочу познать себя. Я хочу познать, кем я был до всех жизней. Скажите мне, как я должен медитировать. Я готов стараться изо всех сил. Я готов заполучить то, что заполучить невозможно. Я готов узнать то, что невозможно знать. Если хотите, вы можете испытать меня как угодно…

Но мастер ответил ему:

– Ты то, что находится до любого приобретения. Ты то, что находится до любого знания. Ты то, что находится до любого старания. И потому никакими усердиями ты не достигнешь себя. Наоборот, каждое усердие станет уводить тебя в сторону.

– Так каков же тогда способ себя познать? – опешил юноша.

– Перестань усердствовать. Всё, что достигнуто усердием или удерживается им – это не ты. Твоя природа находится в отсутствии каких-либо усилий с твоей стороны.

– Мне просто расслабиться?

– И это тоже будет усердием. Оно не является тобой. И его плоды тоже не будут являться тобой.

– Мне нужно прекратить все усердия?

– Нет, это тоже будет усердием. Если некие усилия возникают, то пусть они возникают. Просто не считай их собой. Не считай ни одно усердие собой. Это и есть медитация.

Юноша был хорошо образован, а потому, даже находясь в смятении, сумел возразить:

– Любые характеристики объекта выясняются после приложения некоего усилия по отношению к нему. И если я не буду прикладывать никаких усилий, то я ничего не скажу о себе…

– Я сказал всё, что было необходимо для тебя, – парировал мастер.

Юноша замолк и стал размышлять. Затем он спонтанно провалился в медитацию, описанную мастером. И тут, после нескольких мгновений медитации, на лице молодого искателя стало проявляться озарение:

– Кажется, я понимаю… Иллюзорная природа человека – это совокупность всех усилий, что он прикладывает, а также их плодов.

– Да, всё верно, – улыбнулся мастер в ответ.

– Так кто же я? Кто же я без усердий? Кто я до всех усилий и их плодов? Если есть усилия, то любое возникшее определение изначально получится ложным. Но если нет усилий, то не может быть и слов: даже обозначить себя отсутствием усилий – это некое отступление от истины. Если усилий нет вовсе, то я ничего не могу сказать об этом… – вновь впал в замешательство юноша.

– Вот именно, вот именно… – продолжил улыбаться мастер.

11. Сказка о свином счастье

Летним вечером, когда мягкий закатный свет нежно согревал мир, стадо свиней умиротворённо покоилось в огромной луже грязи. Все свиньи пребывали в тихом блаженстве и только один маленький поросёнок постоянно суетился и бегал то промеж лежащих свиней, то в своём собственном уме. И вот, когда поросёнок устал от бесконечных метаний, он сказал большому и мудрому хряку:

– Я весь день сегодня искал смысл жизни. И, кажется, я его нашёл. Смысл жизни – это быть счастливым.

– Всё верно. Первое свиное правило таково: счастье – это единственное, в чём следует пребывать. Счастье – это начало, середина, и конец пути. Счастье – это единственная истина, – не открывая глаз ответил хряк.

– А что, если кто-то с этим несогласен? Как быть, если кто-то не считает счастье истиной? – заволновался поросёнок.

– Второе свиное правило таково: кто счастлив, тот и прав. Если ты пребываешь в счастье, то какое тебе дело до чужого мнения? Какая тебе разница, каковы аргументы твоих оппонентов? Ты счастлив. А если ты счастлив, то разве важно хоть что-то кроме этого? Конечно же, нет, – всё так же сонно отвечал хряк.

Услышав эти слова, поросёнок обрадовался:

– Я долго не мог понять смысл жизни, но теперь мне всё стало ясно! Точно! Теперь я буду самым счастливым поросёнком! Ой… А как быть счастливым? Как это делается?

– Третье свиное правило таково: счастье – это празднование того, что есть здесь и сейчас. Празднуй то, что делаешь сейчас. Если ты станешь так делать, то ты всегда будешь счастлив.

– А у празднования есть повод? Мне следует понять причину празднования?

– Тот, кто научился праздновать, празднует настоящий момент просто так. Без всяких на то причин.

– Хорошо, а если происходящее здесь и сейчас грустно? Как я могу его праздновать?

– Всё равно празднуй. Всегда счастлив только тот, кто научился праздновать всё без исключения. Научись праздновать дождливую погоду, научись праздновать холодную зиму. Научись праздновать любой момент, который ты проживаешь здесь и сейчас.

– А что будет, если я всё же не смогу праздновать какой-то момент?

– Празднование – это навык. Чем чаще ты празднуешь, тем лучше это у тебя получается. Пойми: для праздника нет и не может быть никаких помех. Праздник возможен всегда, если ты на него решился.

– А как быть, если этот мир иногда мне кажется мрачным и страшным. Иногда даже безысходным…

– Тем более! Научись праздновать настоящий момент! Если ты видишь безысходность, то всё, кроме празднования, теряет всяческий смысл.