скачать книгу бесплатно
«Уважаемый»… А ведь кровь мейнорца в этом человеке чувствовалась с первого взгляда: он был выше обычных людей, и шире в плечах, и сильнее как минимум вдвое. Сухопарое тело, ни капли жира, кажется, и мышц в нем не было, одни жилы – оттого лицо его напоминало обтянутый кожей череп; хрящеватый с горбинкой нос, глубоко посаженные глаза с очень плотными веками и длинными, неестественно длинными ресницами, так что было не разглядеть глаз – они напоминали два сгустка тени. «Мейнорцы – это железные волосы и железные нервы», – говорят долинники. Волосы он носил до плеч, прямые и необыкновенно жесткие, русые (то есть тускло-коричневые), говорят, клинок соскальзывает с них, как с конского хвоста, повязанного на шлем, и мейнорец может сражаться с голой головой, не надевая шлем из прозрачного панциря хадха.
«Но если к этому мейнорцу, который носит цвета короля, надо обращаться «уважаемый», значит, он бастард, скорее всего, незаконный сын кого-то из королевской семьи, но вряд ли самого короля, прав на трон никаких, однако предан семье», – суммировал полученные данные Эдгар.
– Я – Инно. Прислан его величеством, чтобы сопроводить тебя, выкликатель Эдгар, в столицу на королевскую свадьбу. Король Стефан избрал тебя выкликателем души своего наследника.
– Королевская свадьба? – переспросил Валек. – Мы ничего не слыхали ни о какой королевской свадьбе.
– Об этом мало кто слышал, – заверил Инно. – Кроме меня, короля и его невесты – еще четверо. Согласно обычаю, свадьба готовится в тайне.
Существовало поверье, что решение о заключении брачного союза надо держать в секрете до последнего дня, иначе жених или невеста могут умереть в день свадьбы. Однако продержать в тайне сговор до последнего дня никому не удавалось – обычно о предстоящем событии сообщали за неделю до совершения обряда.
– А это кто? – спросил Эдгар внезапно охрипшим голосом. – Несостоявшиеся сваты?
– Профессиональные убийцы. Вытряхни их кошельки и найдешь штук десять золотых.
Эдгар сидел недвижно и лишь моргал, пытаясь разобраться в нахлынувшем. Неведомый профессиональный убийца, посланный королем бастард в качестве охраны, королевская свадьба, о которой Эдгар услышал впервые и… вот что главное! Король назначил его выкликателем души наследника. Но почему его?! И кто этот человек, который его спас? Инно – фальшивое имя, так называются те, кто не хочет, чтобы его настоящее имя произносилось вслух. Говорят, произнесенные вслух имена мейнорцев призывают гром небес.
Кабатчик тем временем, повинуясь знаку Инно, обыскал все три тела.
В кошельках в самом деле нашлось золото, только гораздо больше, чем полагал королевский посланец: хозяин таверны насчитал двадцать три монеты.
– Что делать с деньгами? – спросил кабатчик.
– Это плата за жизнь Эдгара. Значит деньги – его. Три золотых оставь себе за труды, – тон Инно не допускал возражений. Как он постановил, так и должен состояться дележ. – Карлик жив?
Хозяин таверны отрицательно покачал головой:
– Я его так приложил, что и дух вон…
– Тогда прикажи унести тела.
Хозяйский сын прибежал, принес холщовые мешки, вместе со стариком-слугой завернул тела убитых и унес на задний двор. Все сделано было споро и равнодушно, как будто каждый день на постоялом дворе убивали женщин и их пажей.
– Хотел бы я знать, кто им заплатил, – сказал Эдгар, провожая неприятную процессию глазами.
– Тут нечего гадать, платил тот, кто хочет помешать рождению наследника, – заявил мейнорец.
Трактирщик протянул двадцать золотых монет Эдгару, но тот кивнул на Валека – травник всегда был его казначеем. Сам Эдгар попросту не знал счета деньгам, любые суммы утекали у него песком меж пальцев. Ну что ж, теперь выкликателю хотя бы известно, сколько стоит его жизнь.
– У короля Открытой долины есть враги? – вполне искренне изумился Валек.
– Что же он за король, если нет врагов?! – засмеялся Эдгар.
Мейнорец промолчал, лишь глаза его под длинными ресницами блеснули, но было не понять, смеется он или гневается.
Тем временем сын трактирщика вернулся и остановился в паре шагов от Инно. Поклонился. Но при этом поглядел на отца:
– Все сделали, как вы приказали, уважаемый. – Парень вновь глянул на отца, явно о чем-то умолял взглядом.
– Дозвольте просьбу! – поклонился в свою очередь трактирщик посланцу короля.
– Говори, твоя помощь была неоценима! – милостиво кивнул Инно.
– Сын с вами в столицу просится ехать, в стрелки королевские поступать, – кабатчик положил здоровенную лапу на плечо парню. – Возьмете?
– Почему бы и нет? – выпятил губу Инно, окидывая взглядом здоровяка, будто оценивал. – Как звать тебя?
– Василько, а прозвище друзья дали Храб.
– Прозвище что-то да значит?
– А то!
– Ну да! – хмыкнул Эд. – Начинает бодро, окончания нет.
Сказал он это достаточно громко, так что парень услышал. Но, похоже, не понял шутки, потому как даже не дернулся.
– Так примут? – спросил отец, озабоченный куда больше сына предстоящим.
– Конечно, примут! – заверил вместо Инно сам кандидат.
Глава 3
Дорога в столицу и дорога в детство
Далее Эдгар и Валек ехали в карете с королевскими гербами, запряженной четверкой бодрых лошадей как на подбор гнедой масти. Сзади и впереди повозки скакали королевские гвардейцы в черном, Инно держался все время справа от окна. Его оруженосец ехал подле левого оконца. Занавески задернули и, когда Эдгар попытался высунуть голову, вежливо попросили больше этого не делать. Даже когда лошади неслись галопом, карету почти не трясло – отличные, видать, были рессоры. Да, в карете ехать – не на крестьянской телеге зад отбивать! Эдгар и Валек, будто знатные господа, развалились на подушках, сменив грязную и видавшую виды одежду на рубахи из белого полотна, удобные суконные куртки и брюки из кожи болотных ящериц. Свои хламиды они свернули валиками и спрятали в котомки. На переодевании настоял Инно – не желал, чтобы черные хламиды выкликателей привлекали чье-то внимание.
– Никак не могу понять, почему я. Почему меня король позвал на свадьбу? – размышлял Эдгар вслух. – И кому так не понравился выбор короля, что меня тут же решили убить?
– Куда повернет Великий Руддер, никто предсказать не может.
– Лучше скажи: никто не может разгадать логику королей, даже сами короли.
– Хороших выкликателей не так уж много, – сказал Валек. – Ты лучший после Учителя Андрея.
– Лучший! – хмыкнул Эдгар. – Как будто мало выкликателей в Обители. Они-то точно не посмеют вытягивать души живых и рассматривать их, будто комарика в лупу.
– Ты – лучший, – уверенно заявил Валек. – Ты ходишь по пепельным полям. Таких мейнорцы знают наперечет. Вспомни: Гериер живет в столице, он наверняка рассказал королю о тебе.
– Думаешь, король узнал обо мне от Гериера?
– Наверняка. Гериер – капитан столичной стражи, постоянно при дворе.
– Значит, и от добрых дел иногда бывает польза, говорил Учитель. Ну что ж, нам в этом придется убедиться.
Согласно поверью, дар выкликателю дает либо ненависть, либо любовь. От этого зависит, кому будет служить выкликатель. Если ненависть – будет души живущих отправлять в иномирье, не повреждая тел. Если любовь – будет не рожденных вызывать из небытия в реальность.
Эдгару уменье даровали любовь и ненависть – одновременно. Или почти одновременно.
В тот день семилетний Эдгар играл во дворе, ведь отчим строго-настрого запретил выходить на улицу. Отчим появился в их доме через год после смерти отца. Еще через неделю старший брат сбежал из дому, так что новый хозяин мог дрессировать отныне только младшего пасынка Эдгара и его тихую молчаливую мать.
Сидеть весь день во дворе, когда мальчишки гоняют на пустыре за сгоревшей усадьбой мяч – сущее наказание. К тому же надо еще вымести двор и полить кадки с цветами, в бадью накачать воду из колонки. Все задания отчим записал мелом на специальной доске.
– Когда я все сделаю, можно будет пойти поиграть? – спросил Эдгар с надеждой.
– Нет, – отрезал отчим.
После чего запряг мула в повозку и уехал вместе с матерью в Альдогу на ярмарку.
Эдгар ушел в угол двора и принялся там строить из камешков и щепок форкастл, время от времени с тоской посматривая на треклятую метлу, прислоненную к стене. Самым большим желанием в тот миг было сломать метлу и перекинуть обломки через стену.
– П-с-с… П-с-с! – услышал он внезапно и поднял голову.
Над изгородью торчала растрепанная голова какого-то парня лет шестнадцати.
– Ты кто? – спросил Эдгар.
– Братец твой старший. Гай. Не признал, что ли?
Гай давным-давно ушел из дома, а куда, ни отчим, ни мать не говорили. Однажды (кажется) он появился зимой в снегопад. Смутно запомнились его веселый дерзкий голос и влажный запах растаявшего снега, ворчанье Ханны: «Вот наследил-то!», наждачный голос отчима, раз за разом все громче выговаривающий: «Нет!», слезы матери. И шепот Гая: «Держись, парень, здесь на редкость хреново, но ты держись! Не поддавайся уроду!»
– Гай! – завопил в восторге Эдгар.
– Тихо ты! – прикрикнул на него старший брат. – Урод дома?
Ясно, что уродом Гай называл отчима.
– В Альдогу уехал еще утром вместе с матушкой.
– Ну и отлично! – Гай легко перемахнул через изгородь.
Эдгар кинулся к нему, обнял. Гай был выше его вдвое.
– Пожрать есть?
– Пироги с черникой на кухне и…
– Эль?
– Тоже на кухне. Но там старая Ханна.
– Ну так утащи как-нибудь. Я за кадками посижу.
В два захода Эдгар вынес брату пирог с черникой и кружку эля.
Перекусив, брат поднялся, взлохматил волосы Эдгара так, что тот сделался до ужаса похожим на Гая, и сказал, глядя куда-то поверх изгороди и – даже показалось Эдгару – поверх красных черепичных крыш и крон деревьев.
– Ну, мне пора, – Гай тщательно стряхнул крошки с темного, старого, ставшего белесым на плечах плаща и с коричневой, не менее старой и драной хламиды.
– Можно, я тебя провожу? – неожиданно сам для себя спросил Эдгар.
– Тебе-то со двора уходить разрешили? – усомнился Гай.
– Я у Ханны спрошусь… – соврал Эдгар.
У Ханны «спроситься» было проще простого. Старуха была глуховата, и если подойти к ней со спины и сказать что-то негромко, то она непременно ответит:
– Иди, иди…
Мол, отвяжись, не мешай.
Так Эд и сделал. Получив фальшивое разрешение, радостно кинулся к калитке. О том, что сделает с ним отчим, если узнает про ослушание, мальчишка не смел подумать.
В следующую минуту братья шагали по улице их крошечного городка – Вокбота. Эдгар держал Гая за руку, встречные, случалось, узнавали старшего брата, здоровались, спрашивали, как жизнь, кто-то хлопал по плечу, кто-то приглашал выпить эля, но Гай отнекивался. Так дошли они до сгоревшего дома Большого Кнута и уже миновали усадьбу, как вдруг Гай остановился.
– Хочешь, чудо тебе покажу? – спросил Гай, подмигнув.
– Конечно, хочу! – сердце Эдгара сладко заныло.
Гай огляделся.
– На улице несподручно. Зайдем-ка сюда!
Гай нырнул в густые заросли иван-чая, крапивы, малинника, что окружали сгоревший дом. Ходить сюда ребятам было строжайше запрещено: хотя прежде мальчишки и девчонки Вокбота постоянно бегали по обгоревшему дому без окон, или устраивали в подвале игру в прятки, или лазали по стволу старой ивы и раскачивались на ее ветвях. Но только однажды огромная горизонтальная ветвь медленно, будто нехотя, подломилась и грохнулась оземь. Трое малышей, что сидели на ней верхом, разбились насмерть.
После этого несчастья стали рассказывать, что души погибших поселились в доме и утаскивают неосторожных прямиком в иномирье.
Эдгар в эти рассказы верил и никогда на пожарище не заглядывал. Но с Гаем он ничего не боялся. Однако ж все-таки помедлил, прежде чем нырнуть в заросли.
– Ну, где ты там? – донесся насмешливый голос Гая. – Никак крапивы испугался?
– Нет! – закричал Эдгар и, отмахиваясь ладошками от жгучих листьев, кинулся в заросли.
Обгорелый дом был черен снаружи и изнутри. Все обуглено – стены, уцелевшие кое-где двери, обломки тяжелой мебели по углам. Ни стекол в окнах, ни крыши над головой. Да и второй этаж во многих местах обрушился.
Только в дом Гай брата не повел, сбросил плащ, расстелил на камнях у входа, сам лег и сказал Эдгару:
– Ложись!
Тот послушно вытянулся рядом.
– Закрой глаза.
Эдгар закрыл.
Гай взял его за руку. Тут же в темноте возникла дверь с медной ручкой, Гай толкнул ее, и братья шагнули на зеленую поляну снов. Сны… Эдгар видел чужие сны – яркие, сказочные, невероятные. Он кружился среди них, он видел рыцарей на великолепных конях и дам в роскошных платьях, драконов, извергающих безопасный огонь, чудесных птиц и…
Все кончилось.
