скачать книгу бесплатно
– Ты не имеешь права мне приказывать, Скотт! Я разрешаю это делать только матери, да и то не всегда.
Он сделал это заявление, перемежая его вызывающим хихиканьем, а затем грубо отодвинул тарелку. Из троих он был самым наглым и всегда озвучивал свои гадости, служа братьям хорошим примером.
Скотт бросил взгляд на Мойру, которая, поджав губы, ожидала, чем закончится перепалка, Дэвид по своему обыкновению делал вид, что находится в другом месте, Кейт сидела, опустив глаза, с пылающими щеками.
– Если ты хочешь драться, то у нас разные весовые категории, предупреждаю. Ты должен понимать, что я вовсе тебе не приказываю, а прошу прилично себя вести во время совместной трапезы. Мойра каждый раз тратит столько сил, чтобы накормить всех нас…
– Но это же не еда, а отрава какая-то! – взорвался подросток. – Да уж точно, Шотландия никогда не блистала гастрономией, но я одного не пойму: как вы можете все это есть?
Скотт встал, обогнул стол и, подойдя ближе, схватил Джона за локоть.
– Убирайся отсюда, – сказал он, заставив его тоже встать со стула.
Когда они находились рядом, было видно, что Скотт выше Джона больше чем на голову. Было ясно, что, если они сцепятся, подростку победы не одержать. Похоже, Джон тоже это понял и, несмотря на всю свою ярость, пошел к двери.
– Ты еще пожалеешь об этом! – бросил он через плечо.
Они услышали, как он большими шагами пересек соседнюю гостиную, потом раздался грохот разбитого стекла. Скотт тут же выскочил из столовой и обнаружил Джона среди обломков великолепной китайской лампы.
– Я не нарочно, – возвестил тот голосом, в котором явно сквозила ирония. – Надеюсь, это не была твоя любимая ваза?
Скотт молчал две-три секунды, за которые подросток успел кое-что добавить:
– А знаешь что, Скотти? Твой отец обожает мою мать, а моя мать обожает меня… Так что я буду делать здесь что хочу, нравится тебе это или нет.
– Не смей называть меня никакими уменьшительными именами, ясно? – спокойно ответил Скотт. – Ты сам скоро поймешь, что никому не позволено делать что угодно под этой крышей. Став Джиллеспи, ты вошел в семью уважаемых и аристократичных людей, а сам-то ты кто? Всего лишь обыкновенный сопляк, дурно воспитанный и трусливый. Мама его, видите ли, не будет ругать! Да сколько тебе лет, чтобы ты мог говорить как маленький ребенок?
Из столовой не доносилось ни звука, смолкли все разговоры, наверное, чтобы слышать спорщиков. Задетый за живое последними словами Скотта, Джон совершил непростительную ошибку. Он бросился на него, вскинув кулак, но промахнулся и, увлекаемый своим порывом, плюхнулся в кресло с высокой спинкой.
– До чего ты жалок, – проговорил Скотт, покачивая головой.
Обиженный, опьяненный яростью, Джон вскочил на ноги. В его глазах читалось такое страстное желание отомстить, что Скотт понял, что отныне они стали настоящими врагами. Он не знал о том, как отреагирует его отец, узнав о случившемся, но догадывался, в каком затруднении окажется Амели, тем более что сын постарается изложить инцидент в выгодном для него свете.
– Отправляйся спать, – бросил он, крайне раздосадованный.
Для него сущим мучением было видеть, как Ангус расстилается перед женой, хотя он и пытался с этим смириться в первое время. Но прошло уже столько месяцев, а он так и не смог. И теперь он задавался вопросом, как долго его отец еще будет пребывать в этом ослеплении? Вполне отчетливо формировались два непримиримых клана. Интересно, к какому примкнет его отец? Обстановка неприязни между его собственным сыном и пасынками накалялась с каждым днем все больше и больше, и рано или поздно все это должно было вылиться в грандиозный скандал.
Скотт вернулся в столовую, встреченный язвительными взглядами Джорджа и Филипа.
– Мы, пожалуй, пойдем к себе, – проворчал Джордж. Он сказал это вполголоса, и его тарелка была абсолютно пуста. Скотт кивнул, давая разрешение, а Джордж потащил за собой и брата. В наступившей тишине Кейт пробормотала:
– Мне очень жаль…
– Не извиняйся, ты тут ни при чем.
– Они всегда были ужасны! По отдельности каждый еще ничего, но когда собираются вместе… Мойра, все было просто восхитительно.
Скотт с удовольствием наблюдал за девушкой, видя сколько забавных усилий она предпринимает, чтобы восстановить мир.
– Спасибо, милая, – ответила Мойра, улыбаясь. – Не знаю, так ли уж это получилось восхитительно, но точно не было «отравой».
Выходка Джона больно ранила ее, и, вероятно, ей следовало готовиться к продолжению. Скотт догадывался, что и для нее ситуация была не из простых. Что ей следовало передать в ведение Амели, а что не следовало ни в коем случае? Раз она сестра хозяина, было ли ее положение менее престижным, чем положение его законной супруги? Подавив вздох, она обменялась взглядом со Скоттом. В присутствии Кейт им невозможно было поговорить свободно.
– Давайте я принесу десерт, – предложила девушка, которая словно догадалась об их затруднительном положении.
Она пошла в кухню, и Мойра успела этим воспользоваться, чтобы шепнуть Скотту:
– До чего она очаровательна, полная противоположность братьям!
– И она ко всему сумела приспособиться, – добавил Скотт.
Дэвид словно вышел из оцепенения: он выпрямился и начал улыбаться.
– Милая девочка, я согласен. Она обожает парк и часто приходит поболтать со мной. К тому же она прелестна, как птичка. Сам Ангус смягчается, когда с ней разговаривает.
Дэвид никогда не говорил ни о ком плохо. Тем не менее его последняя фраза была намеком на властный характер Ангуса, который он в течение долгих лет испытывал на своей шкуре. Но для него, как и для Мойры, возможность жить в Джиллеспи представляла большую удачу. Что бы они делали сейчас без щедрости своего брата и кузена? Ангус радушно принял их, предоставил им реальное место в клане, спас их от одиночества. Конечно, и они были ему полезны, поскольку отвечали за управление как особняком, так и всем, что его окружало, и возможно, великодушие Ангуса сочеталось с определенным эгоизмом, однако такое положение вещей всех устраивало.
Когда Кейт вернулась, неся кранахан – шотландский сливочный десерт, сдобренный малиной и спрыснутый виски, Скотт заметил, что действительно она стала просто восхитительной. По сравнению с прошлым годом, когда она сюда приехала, девушка сильно изменилась, выросла, ее по-детски неопределенные черты лица оформились в прелестное девичье личико. Он словно впервые увидел ее большие карие глаза с золотыми крапинками, окаймленные длинными ресницами, красиво очерченные губы, нежную, хотя и немного бледную, кожу. Через какое-то время она сокрушит не одно мужское сердце, но пока ей было всего лишь пятнадцать лет, и наверняка она еще и думать не думала о любви.
Она повернула к нему голову, и их взгляды встретились, страшно смутив Кейт, которая тут же залилась румянцем.
– В этом торте очень мало алкоголя, – усмехнулся он, – тебе тоже можно его есть.
Удивительная застенчивость девушки-подростка вызвала у Скотта прилив нежности к ней. Скотт всегда старался, чтобы ей было здесь как можно комфортнее. Трудно было поверить, что она воспитывалась тем же человеком, что и ее братья. А между тем Амели уделяла дочери куда меньше внимания, слишком занятая тем, чтобы обихаживать любимых мальчиков. От кого Кейт переняла эти изысканные манеры, изящную и сдержанную улыбку? Неужели от ее таинственного отца, о котором она никогда не говорила?
– Когда ты готовишь этот десерт, ты – моя самая любимая тетя на свете! – заявил он, подмигнув Мойре.
Он с удовольствием заметил, как она оживилась вне себя от счастья, что получила долгожданный и столь искренний комплимент.
– А теперь, – добавил он, – если вы, конечно, простите меня, я должен уйти. Сегодня я ночую в Глазго и завтра, вероятно, тоже.
– Будь осторожней на дороге, – машинально заметила Мойра.
Подойдя и поцеловав ее, он шепнул ей на ушко:
– Ну что, ты справишься сама?
– Ангус и Амели вернутся утром. Надеюсь, до этого времени все будет хорошо.
Попрощавшись с Дэвидом, проходя мимо Кейт, он легонько похлопал ее по плечу.
– Скотт! – окликнула его Мойра. – Когда же ты представишь нас всех Мэри?
Кейт впервые услышала имя таинственной подруги Скотта, и ей показалось, что ее ударили прямо в сердце.
– Я не хочу приглашать ее сюда… пока… – ответил Скотт вполголоса.
Кейт поняла, что он имел в виду ее мать, братьев, может, и ее тоже. Сама мысль о том, чтобы представить своей подружке весь этот шумный и не слишком воспитанный мир, должна была вызывать у него раздражение.
– Ангус пришел бы в восторг, зная, что ты обручен, – пошутила Мойра. – Ведь он ждет с нетерпением, когда ты наделаешь много-много маленьких Джиллеспи!
– Я пока не на той стадии.
Уставясь на свою тарелку, Кейт больше не хотела на него смотреть. Интересно, выглядел ли он счастливым, когда говорил об этой Мэри? Спешил ли он поскорее уехать, чтобы пораньше встретиться с ней? Это у нее он оставался на ночь в Глазго? Тысячи вопросов, самых разных, теснились в ее головке, а некоторые заставляли гореть ее нежные щечки. Когда она осмелилась поднять голову, оказалось, что Скотт уже ушел, и сразу мир наполнился пустотой. Мойра любезно предложила ей съесть еще порцию десерта, и она поспешила согласиться, надеясь, что виски поможет ей быстрее заснуть. Каждым вечером, лежа в постели, она думала о Скотте, мечтала о нем, выдумывала разные прекрасные истории. Она понимала, что это всего лишь бесплодные мечтания, что Скотт не будет ей предназначен жизнью, но не могла помешать себе мечтать о нем все смелее и смелее. Жизнь под одной крышей, безусловно, подогревала эти мечтания, каждая обращенная к ней улыбка лишь усиливала ее одержимость, а как же теперь? Теперь все будет гораздо хуже, ведь она знает, что другая покорила сердце Скотта, и будет постоянно терзаться ревностью. Ведь она была абсолютно бессильна перед судьбой: во-первых, ей еще не исполнилось и пятнадцати, а во-вторых, она была дочерью Амели, и оба препятствия были непреодолимыми! Через несколько месяцев или лет ей предстоит присутствовать на свадьбе Скотта, возможно, она даже будет подружкой невесты, и ей останется только пожелать им обоим счастья!
Расстроенная, она постаралась отогнать мрачные мысли, встала и принялась помогать Мойре убирать со стола.
* * *
Как всегда, элегантная, Мэри была одета в очень коротенький килт, черные плотные колготы и высокие сапоги. На ней было одно из последних ее творений: кремовый свитер с большим воротом «хомут», отделанный серебристыми нитями.
– Ты потрясающа… – прошептал Скотт, сжимая ее в объятиях.
Он говорил ей эти слова каждый раз при встрече с обезоруживающей искренностью.
– Налить тебе виски? – спросила она. – Как ты уже заметил, я на этот раз выбрала «Джиллеспи»! Пришлось немало потрудиться, чтобы найти, ведь вы поставляете его в очень ограниченном количестве… Как дорога?
– Скользкая. Мокрая. Но пока не обледеневшая. Мне кажется, к завтрашнему утру стоит быть особенно внимательными.
Завтра утром они планировали вдвоем поехать на своих машинах до фабрики, где Скотт собирался провести утро, прежде чем отправится на одну из своих винокурен в Гриноке[7 - Гринок – город в Западной Шотландии, порт на южном берегу эстуария реки Клайд, административный центр района Инверклайд.].
Пока она готовила бокалы, он не отрывал от нее взгляда, счастливый, что находится рядом. Маленькая квартирка Мэри была современной, уютной и какой-то жизнерадостной. Необычная обстановка для Скотта, привыкшего к внушительной мебели особняка, его огромному пространству, закоулкам и крытым галереям.
– Старший из сыновей Амели вчера вечером снова устроил скандал. Да еще и воспользовался этим, чтобы разбить очень ценную китайскую лампу.
– До чего же отвратительный мальчишка!
– Если бы я в его возрасте позволял себе такое безобразие, мне быстро бы объяснили, что к чему. Но теперь отец совсем околдован новой женой, он ни во что не вмешивается и закрывает на все глаза.
– Если лампа стоила дорого, он их снова откроет, – шутливо предсказала Мэри.
– Не уверен. Амели найдет для сынка оправдание. Она не понимает, что, потакая детям во всем, скоро сделает их просто невыносимыми. Я говорю о мальчишках, разумеется, потому что Кейт – очень милая девочка.
– Хотелось бы мне однажды со всеми ними познакомиться.
– Действительно?
Мэри протянула ему свой бокал и подождала, пока он поднимет на нее глаза.
– Да, действительно.
Она не понимала, почему он до сих пор ни разу не свозил ее в поместье Джиллеспи. Фабрика была совсем рядом с особняком, но Скотт никогда не приглашал ее туда, хотя бы просто, чтобы позавтракать.
– Думаю, что в твоем возрасте ты имеешь право завести подружку, да к тому же я еще и одна из твоих сотрудниц!
Мгновение он колебался, подыскивая наименее обидный ответ.
– Мой отец не очень… современный человек. Если я приглашу тебя в особняк, он увидит в этом едва ли не официальную помолвку и примет тебя с такой помпой, что ты будешь поражена. Пока я еще не представлял ему ни одну из моих подруг, только приятелей. Он всегда рад, когда они приезжают, но тут же приводит их в ужас своими допросами по поводу их будущего, политических взглядов и мнений насчет независимости Шотландии!
Он надеялся, что Мэри улыбнется ему после этих слов, однако увидел на ее лице полную сомнений гримаску.
– Мэри…
Встав с дивана, он подошел к ней и взял ее за руки.
– Пока нам не стоит задумываться о более серьезных вещах, достаточно пользоваться сегодняшним моментом и чувствовать себя счастливыми. Так давай же наслаждаться настоящим, согласна? Я люблю тебя, Мэри, и мне очень хорошо с тобой.
Без сомнения, она надеялась на что-то еще, кроме этого банального заверения, и потому ничего не ответила, а только прислонилась головой к плечу Скотта.
– Я только начинаю зарабатывать себе на жизнь, – продолжил он тихим голосом. – Да, меня назначили управляющим фабрикой, но на винокурне я пока обычный служащий.
– Но ты же все время там работаешь!
– Пока я себя ничем не проявил. Отец очень ревностно относится ко всему, чем занимается, и ждет от меня наилучших результатов, опасаясь, что я принесу ущерб делу из-за нерадения или некомпетентности. Но у меня не так много места для маневра: с одной стороны, он требует, чтобы неукоснительно соблюдались все заведенные им много лет назад порядки, а с другой – ждет от меня нововведений. Ведь он знает, что мир быстро меняется и что, возможно, скоро многие его опередят, но пока он до конца во мне не уверен. Ему самому пришлось бороться за то, чтобы его отец передал ему факел в эстафете, и он не собирается преподносить мне его на блюдечке с голубой каемочкой.
– Но в то же время он дает тебе полную свободу действий, не так ли? Ты говоришь, что он только и занимается, что своей женой, игрой в гольф да охотой…
– И притом каждый день вызывает меня в свой кабинет для отчета. Мне ведь только еще будет двадцать четыре года, и отец считает, что рановато мне всем заправлять.
– Но твоя личная жизнь касается только тебя.
– Я женюсь, только когда у меня будет для этого достаточно средств, не раньше.
Он сказал это таким резким тоном, что Мэри поневоле отодвинулась от него, а он не сделал ничего, чтобы ее удержать. Почему же тогда, если Скотт настолько в нее влюблен, он не хочет рискнуть? Ведь это было единственным способом убедить ее в серьезности своих чувств! А вместо этого Скотт не только не собирался жениться, но даже и помыслить не мог об этом. Неужели все мужчины настолько нерешительны в отношении женитьбы? Скотт производил впечатление очень независимого человека, наверняка он будет отстаивать свою свободу любой ценой. Он и представить не мог, что, например, из этого Джиллеспи, где он родился и все время жил, можно было просто уехать куда-нибудь в другое место и находиться там с женой и детьми. На самом деле если уж Скотт о чем и думал, то только о том, чтобы снять себе небольшую квартирку-студию и поселиться в ней одному. Может, стоило поискать где-нибудь поближе к Гриноку, на побережье, чтобы быть рядом с винокурней, или в самом Глазго, в котором ему очень нравилось, где он мог веселиться с друзьями. После многочисленных вечеров, проведенных вдвоем, Мэри и Скотт вновь вернулись в свою тесную и непринужденную компанию приятелей, с которыми ходили на концерты и в пабы. Но разве сможет женщина когда-нибудь понять, что мужчине хочется иногда иметь собственную «берлогу», для себя одного? Разве нельзя просто приглашать друг друга в гости время от времени…
– Как жаль, что мы не мечтаем об одном и том же, – вздохнула Мэри.
Она отошла от него и теперь стояла у окна, наблюдая за жизнью улицы, где царило необыкновенное оживление. На мгновение он испугался, что Мэри сейчас скажет что-то, что может положить конец их отношениям. Он не намеревался потерять ее, он просто хотел, чтобы она проявила больше терпения. Ведь она была всего на два года старше, почему же она так спешила?
Когда она обернулась, он вновь был поражен ее красотой. Изящные мелкие пряди светлых волос короткой стрижки обрамляли безупречно изящное лицо: тонкий носик, миндалевидные глаза, прекрасно очерченные губы. Каждый раз, когда он ее раздевал, у него дух захватывало от ее идеально круглой груди, тонкой талии, пышных бедер и плоского живота. В глазах посторонних мужчин, когда они на нее смотрели, вспыхивало желание, а так как она всегда была одета, чтобы подчеркнуть достоинства фигуры, то среди других женщин всегда была самой притягательной. Уверенная в себе, очень женственная, всегда улыбающаяся, она ему понравилась с первого взгляда, и желание Скотта к ней не угасало с тех пор, а лишь разгоралось сильнее. Он приблизился к ней и, обняв, проговорил:
– Во всяком случае, сейчас я просто мечтаю заняться с тобой любовью. Ты – самая красивая женщина из всех, кого я знаю.
Стоя позади нее, Скотт крепко держал Мэри в своих объятиях, он поцеловал ее в затылок, в ушко, однако вместо того, чтобы подхватить любовную игру, она сказала:
– Раз уж мы не можем встретиться с твоим отцом, я хотела бы познакомить тебя с моим. О, не бойся, это тебя ни к чему не обяжет, просто он очень интересуется парнем, с которым я встречаюсь. Согласишься ли ты как-нибудь провести выходные со мной в Эдинбурге? Я пообещала, что буду там к концу месяца, но нам вовсе не обязательно жить у родителей. Мы можем снять номер в отеле, а их просто пригласить поужинать с нами.
Скотт застыл расстроенный. По строгим канонам воспитания, которые преподал ему Ангус, познакомиться с родителями девушки было равнозначно тому, чтобы попросить у них ее руку и сердце. В противном случае как же он сможет чувствовать себя непринужденно перед человеком, который будет на него смотреть и думать при этом: «Вот тип, который спит с моей дочерью».
– Ты и в этом мне отказываешь? – настаивала Мэри.
– Да нет, что ты, никаких проблем, – выдавил он.
– Они живут недалеко от Шарлотт-сквера, знаешь, где это?
– Прекрасный район…
– Я скучаю по Эдинбургу, я была там очень счастлива.
