скачать книгу бесплатно
– Но как, по-вашему, сколько я могу получить за неё, если решусь продавать?
– Мы можем выложить её на нашем онлайн-аукционе самое позднее через неделю. Я предварительно спишусь с парочкой надёжных покупателей. Думаю, вы сможете выручить за неё полмиллиона. Картина действительно представляет собой большую ценность, и, как я уже говорил, она просто прекрасна.
Я была готова ко всему, но такого точно не ожидала. Не в силах вымолвить ни слова, я тупо таращилась то на оценщика, то на картину. Неужели мне действительно так просто удалось обвести вокруг пальца эксперта по искусству? Хотя, возможно, он был таким же, как и все, – видел только то, что хотел видеть, а на всё остальное закрывал глаза. Другой вариант заключался в том, что он был плохим оценщиком. Потом мне в голову пришла мысль, что всё прошло так гладко только потому, что я самая настоящая аферистка. А потом пришла эйфория. Передо мной открылся целый океан ещё неизведанных возможностей, как будто у меня на руках оказался тузовый покер. Все проблемы внезапно снова стали разрешимы. Я постаралась взять себя в руки и спрятать идиотскую улыбку.
– Как здорово! – весело воскликнула я. – Честно говоря, я даже не ожидала. Можете объяснить мне условия?
Оценщик занудным голосом пробубнил заученный текст, я быстро записала всё в блокнот, стараясь не замечать, как у меня дрожат руки. Теперь уже не оставалось никаких сомнений в том, что я обманула оценщика и он собирается продать поддельную картину.
На негнущихся ногах я шла по коридору, застеленному мягким чёрным ковром, приглушавшим всякие звуки. Картина осталась в той комнате, у меня за спиной.
Последовали две недели напряжённого ожидания. Картину сфотографировали и внесли в каталог аукциона. В оцифрованном виде она выглядела ещё лучше, чем в реальной жизни. На экране монитора цвета поражали своей насыщенностью. Начальная цена составила 450 000 крон, но картине следовало отлежаться ещё десять дней, прежде чем она пойдёт с молотка. За это время со всех концов света приходили предложения по покупке. Я даже подключила услугу оповещения: каждый раз, когда кто-то всерьёз интересовался картиной, на телефон поступало смс-сообщение. В первые три дня ничего не происходило, и я начала сомневаться в том, что дело выгорит. И даже почувствовала облегчение при мысли, что смогу забрать обратно своего Пикассо и забыть свою неудавшуюся аферу. Но на четвёртый день последовало предложение в 100 000 крон, а следом один за другим появились ещё пять покупателей.
Вскоре стартовая цена была достигнута. Дороги назад больше не было, и теперь я с ужасом думала о том, что произойдёт, если всё откроется. Когда до аукциона оставалось два дня, цена достигла отметки в 500 000 крон, и ещё три потенциальных покупателя включились в игру. Я расслабилась, позабыв все свои страхи, и принялась строить планы.
И вот настало время оглашения заключительной суммы. Покупатель номер семь предлагал сумму в 500 000 крон. Ему противостоял покупатель номер два, предлагавший ту же сумму. Оставались только эти двое, и номер семь определённо казался куда более предпочтительным. Его предложения были быстрыми и решительными. Но и покупатель номер два тоже не сдавался. После стремительной дуэли между ними, за которой я следила затаив дыхание, была опубликована цифра финального предложения. Я не поверила глазам: 820 000 крон. Покупатель номер семь победил.
У меня пересохло в горле. Зазвонил телефон. Сначала я даже побоялась брать трубку, но потом всё же нажала на зелёную кнопку на экране.
– Поздравляю! Всё прошло просто замечательно, – сообщил оценщик.
Может, это ловушка? Я почувствовала себя немножко параноиком. Зачем он звонит?
– Вы звоните просто поздравить?
Оценщик в трубке рассмеялся:
– А у вас есть чувство юмора.
– Спасибо. Когда я получу деньги? – Это всё, что я сумела выдавить из себя.
– Что касается денег, то они поступят на ваш счёт в течение пяти дней. Всё действительно прошло как нельзя лучше, но так всегда бывает, когда на руках владельца действительно стоящая вещь. Думаю, вы вполне можете отпраздновать свой успех.
Отпраздновать? Что отпраздновать? Продажу поддельной картины? А главное, с кем?
И тут пришёл ужас. Боже, что я наделала? Но повернуть время вспять было уже невозможно.
Тревога и муки совести исчезли как по мановению волшебной палочки, едва деньги поступили на счёт. При этом никто не пострадал. Никого не пристрелили, не избили и не изувечили. Облегчение оттого, что можно погасить все долги и в придачу выдать тебе дополнительную сумму денег на поездку в Лондон, было куда сильнее, чем чувство вины, что я испытывала вначале. Я позвонила Анне и сказала, что она права, мне действительно следует развеяться и подумать о себе, и что решено: я еду в Барселону. Более того, я отправилась в ломбард и выкупила то кольцо. Тем же вечером я показала его тебе.
– Когда тебе исполнится восемнадцать, оно станет твоим.
Ты была поражена и с трудом верила своим ушам.
– Ну, ты даёшь мама, вот это да… О боже мой! А можно я возьму его с собой в Лондон?
– Конечно! Только не забудь написать адрес и указать время, когда воры смогут за ним прийти.
Помнишь, как мы тогда с тобой радовались?
Недели шли, и всё случившееся стало видеться теперь совершенно в новом свете. Напоминания о неоплаченных счетах остались в прошлом, а впереди маячило только светлое будущее. Про Эрика я почти не вспоминала, и меня перестала мучить бессонница. Я подумала, что хватит сидеть и ждать приглашений от работодателей, и вместо этого решила открыть собственное пиар-агентство. Теперь у меня был стартовый капитал, и я разработала свой бизнес-план, заказала сайт, зарегистрировала предприятие, напечатала визитные карточки, устроила довольно дорогой торжественный ужин, прошедший вполне удачно, куда пригласила важных для дальнейшей работы персон. Вскоре мне удалось заполучить своего первого клиента. Конечно, должно было пройти время, прежде чем предприятие раскрутится и начнёт давать доход, но это было куда лучше, чем сидеть и ждать у моря погоды. Жизнь снова налаживалась. Теперь я могла спать спокойно.
На меня снизошло такое облегчение, что я решила отметить начало своей новой жизни в качестве матери-одиночки и свежеиспечённого предпринимателя. Я повесила на то место, где раньше висел Пикассо, чёрно-белую фотографию, на которой были запечатлены две японские ныряльщицы за жемчугом. Похожие на русалок, они погружались вертикально вниз в чёрную бездну океана, их крепкие обнажённые тела определённо вызывали вдохновение. Я откупорила бутылку охлаждённой «Вдовы Клико», налила себе, подняла бокал:
– Спасибо, папа! Твоё здоровье, покупатель номер семь!
Выпал первый снег и укутал Виикен белоснежным покрывалом. Воздух сделался сырым и промозглым, и любой звук, едва родившись, тут же глох, замирая под серой хмарью неба. Кроме меня, в то утро больше никто не вышел на пробежку, лишь какая-то пенсионерка в отдалении выгуливала своего пса. Спустя какое-то время до моего слуха донёсся шорох шагов ещё одного бегуна, который приближался сзади. Я сбавила скорость, чтобы пропустить его вперёд, однако шаги замедлились. Я обернулась и увидела молодого крепкого мужчину в спортивной одежде, очерчивавшей каждый мускул его тела. В глаза бросились чёрная ухоженная борода и покалеченное ухо. В вороте куртки мелькнула татуировка. Однако взгляд незнакомца был дружелюбным, а та лёгкость, с которой он двигался, импонировала. Когда я обернулась, мужчина улыбнулся. Я одарила его ответной улыбкой, но всё же бросила быстрый взгляд по сторонам, проверяя, кто ещё был поблизости. Чуть дальше появилась пара девушек, и я почувствовала себя спокойнее. Мужчина поравнялся и побежал рядом. Он снова улыбался.
– Как хорошо вы двигаетесь. Я едва за вами поспеваю, – сказал он, однако это была явная лесть. Его голос был спокойным и глубоким, он совсем не запыхался.
Я не ответила и продолжала бежать. Он что, флиртует со мной?
– Каролина Экестедт? – спросил он, немного помолчав.
Я вздрогнула. Я никогда раньше не встречала этого человека, и тем не менее он знал, как меня зовут. Я остановилась и повернулась к мужчине, который тоже перешел на шаг.
– Что вам от меня надо?
На долю секунды его улыбка померкла, а взгляд сделался жёстким. Он шагнул ко мне, я попятилась, но он был проворнее. Теперь он стоял совсем близко. Его лицо находилось всего в нескольких сантиметрах от моего, так что я чувствовала его дыхание и сандаловый запах парфюма. Меня словно парализовало, когда я ощутила у себя на руке его стальную хватку. Боль была очень резкой. Он что, хочет изнасиловать меня? Или убить?
– Я пришёл передать привет от покупателя номер семь, – сказал мужчина абсолютно ровным тоном. – Помнишь его, покупателя номер семь? Он был просто в бешенстве, когда обнаружил, что картина, за которую он выложил такие деньги, всего лишь подделка. И теперь я раздумываю, как бы тебе подоходчивее объяснить, что нехорошо сердить некоторых весьма уважаемых людей.
Я не понимала, как такое возможно, но хватка мужчины стала ещё жёстче. Он так сильно вывернул мне руку, что казалось, плечо сейчас отвалится. От страха, который сдавил горло, я не смогла ничего произнести.
– Через три дня я вернусь к тебе, и ты передашь мне сумку, в которую красиво упакуешь восемьсот двадцать тысяч крон. Договорились?
На тропинке появилась старушка с палками для ходьбы. Мужчина заметил её, отпустил руку и лёгкой рысцой умчался прочь. Я же осталась стоять, глядя на свою руку, которая остро пульсировала от боли.
Эпизод 2
Я не знала, сколько времени простояла в одиночестве. Тридцать секунд? Или тридцать минут? Больше никто из людей не появлялся. Я почувствовала, что замерзаю, и побрела напрямик по укрытому снегом замшелому газону. Ноги налились свинцовой тяжестью, холодный ветер кусал лицо. Дом был совсем близко, но дорога к нему заняла как будто целую вечность.
Оказавшись в прихожей, даже не счистив глину с кроссовок, я направилась на застеклённую веранду, где на журнальном столике лежал ноутбук.
В голове крутился водоворот мыслей. Я вошла в браузер и принялась лихорадочно искать. Я привыкла начинать решение любых проблем – моральных, физических или практических – с «Гугла». Теперь на смену подружке, которой ещё лет двадцать назад можно было позвонить, чтобы спросить совета, пришли всезнающие единички и нолики.
Можно ли вообще получить в банке 820 000 крон наличными? Следует ли отчитываться, на что пойдут деньги, или придётся заявлять в налоговую инспекцию и заполнять всякие хитроумные бланки? И пусть даже удастся заполучить деньги, то поместятся ли они все в одну сумку? Все поиски в Сети в конечном счёте приводили меня в одно и то же место: «Шведский криминал» – форум, где различные тёмные личности, желавшие остаться неизвестными, обсуждали преступления и делились своими соображениями на этот счёт. Неужели придётся искать ответ на свой вопрос здесь?
Внезапно меня пронзила ещё одна ужасная мысль. Что, если все поиски останутся в памяти компьютера? Даже эти, явно криминального характера? Если я попадусь, то смогут ли их потом использовать в качестве доказательства? Я даже не знала, как почистить браузер. Неужели придётся избавляться от ноутбука и выкидывать его в мусорное ведро?
От подобных мыслей меня аж в пот бросило. Я испуганно покосилась на лестницу. Где ты, Алиса, в школе или дома? Обычно я назубок знала распорядок каждого твоего дня, все тренировки и расписание занятий, но тут поняла, что даже позабыла, какой сегодня день недели.
– Алиса! – крикнула я сорвавшимся голосом.
Никакого ответа. Однако это ещё ничего не значило – ты вполне могла находиться в своей комнате и ничего не слышать. Я крикнула ещё раз, но в доме по-прежнему царила тишина. Я взлетела на верхний этаж. С холодным ужасом я представила, что в дом прокрался бандит и похитил тебя, взяв в качестве заложницы. Несясь по лестнице, я видела всё как наяву. Какой-то страшный человек неслышно подкрадывается и набрасывается на тебя, ничего не подозревающую, связывает по рукам и ногам и за длинные светлые волосы тащит в машину, пока ты тщетно пытаешься позвать на помощь сквозь кляп во рту.
В твоей комнате всё как обычно. Кровать не застелена, на диване валяется неубранная одежда, школьной сумки нигде нет. Ни намёка на чьё-то вторжение. Я сбегаю с лестницы и хватаю телефон, чтобы позвонить тебе. Обнаруживаю непрочитанную эсэмэску от тебя. Нет, даже две. «Алло!!! ты где????? уезжаю с Эллой» – гласит первая, а во второй: «Можешь подкинуть еще 200 крон?»
Я испустила глубокий вздох облегчения. Напрасно я так испугалась. И потом, неужели бы я не заметила, если бы в доме оказался кто-то чужой? Такие вещи обычно чувствуются. Я разулась, пытаясь привести мысли в порядок. Итак, что мы имеем? Некий мужчина в спортивном костюме получит свои деньги. Мне вернут обратно картину, и всё это должно произойти меньше чем через неделю. Возможно, я сделала глупость, решив продать литографию, но, как известно, от ошибок никто не застрахован, верно? Я опять открыла ноутбук и зашла на свой банковский счёт. Пока страница загружалась, быстренько подсчитала в уме. Выходило, что на счету должно было оставаться по меньшей мере полмиллиона крон. С хорошо проработанным бизнес-планом нового агентства мне легко удастся взять недостающую сумму в кредиту банка. Теперь финансовое положение было куда лучше, чем когда я продавала картину. А самое главное, теперь я не чувствовала себя раздавленной и покорной. Выше голову! В конце концов, только позитивный настрой помогает тем, кто берёт кредиты в банке. Страница загрузилась. На счету оставалось всего 236 453 кроны.
Что-то не сходится. Здесь меньше половины того, на что я рассчитывала. Я проверила ещё несколько счетов, но общая сумма всё равно оставалась прежней. Шаг за шагом я просмотрела историю расходов и среди небольших покупок в магазинах «Гато», «Рум» и «Эн Кей» обнаружила, что со счёта было снято 350 000 крон. Сумма была переведена в другой банк. Десять дней тому назад. Я вспотела от напряжения. Господи, такая невероятная сумма и исчезла неизвестно куда! Как такое возможно? Я видела только одно объяснение. Внутри стремительно поднималась волна злобы. Я схватила мобильный и отправила Эрику сообщение. После того памятного утра, когда я ударила его машину клюшкой для гольфа, мы друг с другом не разговаривали.
«350 000?»
Через пару минут пришел ответ.
«У тебя остался дом. Мне нужна новая машина. Старую ты разбила».
Меня так затрясло от ярости, что я едва попадала пальцами по кнопкам.
«Но это же мои деньги!» – возмутилась я.
Телефон тренькнул снова.
«Ага! Ты так считаешь?»
Я в сердцах швырнула телефон на пол, втайне надеясь, что он разлетится вдребезги, но он лишь подскочил и остался лежать на паркете.
Я прекрасно знала характер Эрика и понимала, что больше не увижу этих 350 000 крон как своих ушей. Хуже всего было то, что он не нуждался в деньгах так, как нуждалась в них я. Причина крылась в другом. Он собирался проучить меня, только я пока не понимала за что. Я допустила страшную ошибку, когда в бланке аукциона Лемана указала банковский счёт, на который мы раньше вместе переводили свои зарплаты. Но мне даже в голову не могло прийти, что Эрик, после того как перевёл все свои деньги в другой банк, снова запустит руку в общий счёт. А ведь эта выходка была вполне в его духе. Прости уж, доченька!
Подбирая с пола телефон, я разглядела следы от грязных кроссовок на белом шерстяном ковре. Эти пятна уже не отчистить. Я позвонила в банк и заблокировала все счета. А что ещё мне оставалось делать? Пойти в полицию?
Я перевела телефон в беззвучный режим и окинула взглядом своего первого клиента, Перниллу Перссон. На каких качествах этой личности я могла бы сыграть, как выгодно её подать? Чем она могла заинтересовать журналистов и других представителей СМИ? Сидевшая напротив женщина выглядела предельно серьёзной, почти суровой. Так не годится, нужно что-то с этим делать. Я широко улыбнулась, надеясь вызвать ответную улыбку на её лице.
– Может, расскажете немного о себе своими словами?
Женщина нервно взглянула на меня и поджала губы.
– Зачем это? Это же не интервью для приёма на работу, верно? Здесь я плачу деньги, а не вы.
– Нет, – спокойно ответила я, – первая встреча для потенциальных клиентов бесплатна. Для меня важно понять, кто вы и что имеете в виду, когда говорите, что хотите добиться более широкого внимания СМИ.
– Ну хорошо. Я хочу иметь свой бренд, торговую марку. Как у Камиллы Лэкберг, понимаете? Получать приглашения о сотрудничестве, сидеть перед телевизионными софитами, иметь свой блог с сотнями тысяч читателей. Я ведь тоже пишу детективы, и не хуже, чем Лэкберг. И я не хочу, как многие из моих коллег-писателей, бегать по библиотекам и распинаться про свою книгу перед десятком пенсионеров, которые приходят туда обсудить друг с другом свои болячки, а не книги. Я знаю, как это всё бывает, и не хочу тратить время по пустякам. Ладно ещё мероприятия с участием других известных писателей или артистов эстрады, но только не библиотеки! Вы понимаете, о чём я говорю? Я хочу быть везде – на экранах, в Интернете, на страницах газет. Впрочем, зачем я вам всё это рассказываю? Это же ваша работа, а не моя.
– Вы правы. Это действительно моя работа.
Я улыбнулась и притворилась, что делаю пометки в своей оранжевой записной книжке в твёрдом переплёте.
– Я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы вы оказались на первых страницах газет и где только можно, но вам тоже следует быть реалисткой и трезво смотреть на вещи. Я не думаю, что вы сравнитесь с Камиллой Лэкберг. Она потратила много сил и времени, чтобы создать себе имя. Там, где находится сейчас она, вы сможете оказаться не раньше чем лет через десять. – Женщина выглядела разочарованной, но я продолжала: – И чтобы выработать правильную стратегию, мне нужно хорошо узнать вас.
Она издала тяжкий вздох.
– Ну ладно. Меня зовут Пернилла Перссон. Мне сорок восемь лет, по профессии я инженер-строитель. Мне всегда хотелось писать, и теперь вышел мой первый детектив «Сёстры-тени». В нём идёт речь об однояйцовых сёстрах-близнецах, которые после своего рождения воспитывались в разных семьях. Одна из сестёр стала серийной убийцей, но, так как они похожи, их часто путают, и в конце концов невинную девушку осуждают за целый ряд преступлений. Всё действие разворачивается в крошечном городке в провинции Хельсингланд. Полицейский, которому выпало вести расследование, Кларк Пиль, собирается вскоре выйти на пенсию. У него есть одна особенность – он любит, сидя дома на диване, решать кроссворды. Благодаря этому его мозг настраивается на совершенно иной лад, и внезапно вся картина преступления становится видна ему как на ладони. Мне показалось это довольно ловким и оригинальным ходом. Книга начала подниматься в рейтингах продаж, хотя сначала её отклонили по меньшей мере с десяток издательств. А теперь я заканчиваю писать второй детектив. Вот так! Десяток профессиональных издателей не поняли то, что я знала с самого начала, – меня ждёт успех!
– Но теперь у вас есть издатель, – вставила я.
– Да, они разглядели во мне талант. И сейчас, видя, как хорошо продаётся первая книга, и ожидая успеха второй, они посчитали, что мне не помешает немного рекламы. Они привыкли так работать.
Я поняла, что задачка попалась не из лёгких. Нет никаких сомнений, что эта женщина может писать захватывающие романы, но кто заинтересуется ею самой? И почему она настроена так агрессивно? Словно кто-то обокрал её, лишив самого дорогого, хотя это, конечно, было не так. Сточки зрения массмедиа, выглядела она кошмарно. Слишком старая, с невыразительной внешностью, ну просто глазу не за что зацепиться. Я снова улыбнулась:
– Звучит действительно захватывающе. Но расскажите немного о себе, как вы любите проводить свободное время, ваши увлечения, хобби, интересные черты характера.
Пернилла Перссон начала рассказывать о своём летнем домике у озера в Хельсингланде. О маленьких радостях жизни вроде утренней чашки кофе в саду в июне, пения соловьев во время вечерних прогулок, плавания на каноэ в сентябре и прочем в том же духе. Я довольно скоро перестала её слушать, – скучно-скучно-скучно, – но было ясно и другое: если я не возьму к себе эту старую зануду, это сделает кто-нибудь другой, а сейчас так трудно найти клиентов. Когда Пернилла Перссон остановилась, чтобы перевести дыхание, я воспользовалась возникшей паузой.
– Я помогу вам, – пообещала я.
Пернилла удивлённо посмотрела на меня:
– Но я вам ещё не всё рассказала…
– И не надо, – перебила я. – Я думаю, что смогу помочь вам оказаться там, где вы хотели. Поэтому для начала нам нужно сделать несколько хороших снимков для медиа, которые подчеркнут вашу индивидуальность. Кроме того, я собираюсь связаться с вашим издателем. Что вы на это скажете? – И я с надеждой уставилась на Перниллу.
– О'кей, звучит неплохо, – кивнула та, правда без особой уверенности.
Встреча завершилась. Писательница подхватила свою сумку и покинула офис агентства.
Я как раз собиралась позвонить стилисту, чтобы договориться о встрече, когда увидела в телефоне целый список непрочитанных сообщений. Я быстро пролистала их. Большинство содержало информацию о рекламных акциях, и я проигнорировала их. Но через несколько минут пришло ещё одно, на этот раз иного содержания: «Привет от покупателя номер семь».
Я тяжело сглотнула. Я ждала, что со мной кто-нибудь свяжется, только не знала как. Возможно, снова подойдут во время утренней пробежки или в почтовом ящике окажется анонимное письмо.
Я позвонила в офис аукциона Лемана, чтобы узнать имя покупателя картины, но ничего не вышло. Информация о клиентах разглашению не подлежала. Только конечная цена. Тогда я в свою очередь спросила, как покупатель смог узнать, кто продавец. Но меня заверили, что моё имя никому не сообщалось. Так как же меня вычислил богатый и могущественный покупатель номер семь?
У меня всё сжималось внутри при мысли, что где-то есть человек, который всё про меня знает, в то время как я его даже в глаза ни разу не видела. И всё же, получив сообщение, я ощутила странное облегчение. По крайней мере, теперь я могла честно сообщить, что у меня осталось только 200 000 крон.
На телефон пришла новая эсэмэска. В ней сообщалось, что в четверг между десятью и двенадцатью часами я должна оставить сумку с деньгами на расстоянии примерно двадцати минут езды от дома. Конечные GPS-координаты места придут утром.
Я набралась храбрости и ответила: «У меня нет денег. Мой муж всё забрал».
Нажала «Отправить» и уставилась на бегающие по кругу черточки. Внутри теплилась слабая надежда, что неизвестный оставит меня в покое и вместо этого примется за Эрика. Так ему и надо! Но ответ меня разочаровал:
«Не болтай и делай, что говорят. Повторяю: четверг, между 10 и 12».
Анна сделала заказ и отправилась в дамскую комнату. Я осталась сидеть за столиком, разглядывая посетителей. В последнее время я не могла отделаться от неприятного ощущения, что за мной следят. Зал ресторана у Санкт-Эрикс-план был полупустым. Помещение наполняло ровное журчание голосов. Была середина недели, и туристы вели себя спокойно. Меню было роскошным, а официант – молод, с ухоженной бородкой и модными татуировками. Я внимательно оглядела всех посетителей в зале. Все как на подбор состоятельные, преуспевающие на вид люди, которые явно нашли своё место в жизни. Ни один из них не походил на гангстера. Анна всегда выбирала рестораны, куда часто захаживали знаменитости и где возникало ощущение, что ты оказалась в центре мира, в самой гуще событий. И всё же я испытывала странное чувство. Мы встречались с ней всё реже и реже, и я подозревала, что на этот раз Анна позвала меня сюда, чтобы в чём-то признаться. Я знала, что время от времени подруга наведывается на сайт аукциона Лемана, но видела ли она Пикассо? Поняла ли Анна, каково на самом деле моё финансовое положение? Уж не об этом ли она собралась со мной поговорить?
– Чертовски уютное местечко, – сказала Анна и, отпив вина, внимательно посмотрела на меня поверх бокала. – Ну, как у тебя сейчас дела?
– Очень хорошо, – быстро ответила я. – Сегодня утром у меня была встреча с Перниллой Перссон, восходящей звездой издательства «Пагелла». Её книга стремительно ползёт вверх по рейтингу, скоро её переведут на пять языков. Пожалуй, она станет следующим кандидатом на экспорт скандинавской детективной литературы.
– Как интересно. А кто она такая?
Я непонимающе улыбнулась:
– Ну, она писательница, а кем она ещё должна быть?
– Да-да, я поняла, но кем она была раньше, до того как начала писать книги? Мне кажется, я видела её снимок в одной из местных газет. Она довольно старая на вид, поэтому мне интересно, кем она была, прежде чем стала писательницей.
– Она инженер-строитель, но поработать с ней мне кажется делом перспективным.
Анна с сомнением поглядела на меня:
