скачать книгу бесплатно
– Ночь была теплая, он вернулся со станции и разулся, – сказал Анатолий Васильевич. И тут же обернулся к Лидочке: – А вы вчера на кухне были?
– Да, я готовила.
– Постарайтесь вспомнить – в машинке у него бумага была вставлена?
– Я уверена, что не было ничего, – ответила Лидочка.
– Я тоже обратила внимание, что машинка была пустой, – подтвердила Итуся.
– А теперь лист вставлен, – сообщил капитан. – Значит, он пришел, разулся, сел за свою машинку, решил поработать. Заработался до двух, а тут влез убийца. Может, он что-то сказал, стал ругаться, а в наши дни с грабителями лучше не ругаться, понимаете?
– А почему вы думаете, что это случилось в два часа ночи?
– Это не я думаю, а соседи. И медицина должна подтвердить.
– А что говорят соседи? – спросил Глущенко.
– Потом, потом, – отмахнулся капитан. – Мне сейчас важнее другое: кто из вас тут бывал, видел вещи. Я хочу понять, что здесь было. Деньги, валюта? Драгоценности? Что он здесь хранил? Что нужно было убийце? Понимаете? Ведь так просто не убивают.
Лидочка кивнула, соглашаясь.
– Ну как? – обернулся капитан к Лидочке.
– Я тут практически не бывала.
– А вчера? Что вчера заметили? Было видео?
Лидочка поглядела на Женю.
– Я смотрел у него видео, – сказал Женя.
– Американский фильм, – сказала Итуся. – «Вспомнить все»! Позавчера смотрели.
– Вот видите, – обрадовался прогрессу следствия капитан. – Другие вещи?
– Я думаю, особых ценностей здесь не было.
– А компьютер?
– Компьютера я не видел.
– Я бы заметила, – сказала Итуся.
– Думайте! Ильинские могли оставить ценные вещи на сохранение.
– Кто-кто?
– Ильинские, хозяева дачи.
– Сомнительно, – сказал Глущенко. – Представляете, люди уезжают на год и оставляют на даче в распоряжении жильца какие-то ценности.
– Всякое бывает.
– Я вам советую, – сказала Итуся, – поговорить или с поэтом Вересковым, он снимает домик напротив, или с соседкой – с той стороны. Ольгой, библиотекаршей. Они тут чаще бывали, они знают, какие вещи могли исчезнуть.
– Так и сделаем. Новый вопрос, – сказал капитан, загибая указательный палец. – Что вы можете сообщить о его ближайших родственниках?
– Вчера здесь как раз была его бывшая жена, – сказала Лидочка. – Нина Абрамовна Спольникова.
– Они в разводе? Зачем она приезжала?
И тут Лидочка поняла, что капитан спешит, он сам уже не рад, что ввязался в этот разговор, который трудно назвать допросом, но и трудно придумать для него другое название.
– Какие-то хозяйственные дела по разделу имущества, – сказала Итуся.
– Давно в разводе?
– Семь лет, – сказала Лидочка.
– А новая жена есть?
Итуся молчала, глядела на Лидочку, оставляя ей инициативу. Но вроде бы капитан этой паузы не заметил.
– Сергей Романович не женился.
– Дети есть?
– Насколько я знаю, нет, – сказала Лидочка.
– Родители?
– По-моему, умерли. Я вам дам телефон Нины, его бывшей жены, она все объяснит.
– Отлично. Давайте телефон. И оставьте мне ваши адреса и телефоны, вы мне понадобитесь… Вернее всего.
И тогда Лидочка поняла, что капитан знает нечто об убийстве Сергея, что резко снижает его интерес к прочим свидетелям. И вернее всего, он и не намеревается вызвать бывшую жену. Подумав так, Лидочка спросила:
– Почему вы думаете, что это был грабитель?
– Он через окно влез, земля на подоконнике и на полу, я думаю, что он искал деньги. Может, наркоман, может, бандит.
– Но у Сергея ничего не было!
– Относительно, – возразил Анатолий Васильевич. – Видак – вполне достаточный повод для убийства. У нас за полсотни долларов убивают. А на даче был не только видак, это я вам гарантирую.
Последние слова были полны укора, словно капитан показывал Лидочке и Глущенкам, что они знают о ценностях, но запутывают следствие, скрывая от него очевидные вещи.
Потом капитан сделал шаг в сторону и сказал Глущенке, которого он выделял:
– Вы поглядите, гражданин, в комнату, может, вспомните о вещах, которые пропали?
– Мне тоже можно взглянуть? – спросила Лидочка.
– Не надо, натопчете. А там следы остались.
Лидочка подумала, что, вернее всего, натоптали сами милиционеры.
Глущенко заглянул в комнату. Он стоял, чуть покачиваясь и внутренне решая задачку «найдите десять различий между двумя картинками». Лидочке не было видно за ними, но тут Женя сделал шаг назад в сторону, и Лидочка увидала, что дверцы шкафа раскрыты, белье выброшено на пол, а на полу валяется один из ящиков.
– Тут искали, – сказал Женя не столько милиционеру, как Лидочке и Итусе.
– Вот именно, – подтвердил Анатолий Васильевич. – Значит, подозревали, что искать.
– Простите, но я хотел бы возразить, – сказал Женя. – Если бы знали, что и где искать, то им не было бы нужды выворачивать ящики и копаться в белье. Взяли бы что нужно и ушли.
– Ладно уж, – не согласился милиционер, – по-разному бывает. Он мог знать, чего надо брать, но не знал, где спрятано. Не исключено, что приходил знакомый.
– Почему?
– Соседи шума не слышали.
– Нет! – твердо ответил Женя. – Знакомый вошел бы через дверь. Или в крайнем случае через дверь на веранду. Она была открыта?
– А черт ее знает! – в сердцах ответил капитан. – Соседка бегала туда-сюда, натоптала, впрочем, это и не играет сейчас роли.
Капитан пошел на кухню, где заставил свидетелей записать свои адреса и телефоны, обещал вызвать. Потом выпроводил всех из дома, сам вышел последним, закрыл дверь на ключ. Подождал, пока Итуся поймает Пуфика, и проводил всех до калитки. Захлопнув калитку за собой, просунул крепкую волосатую руку сквозь штакетник, чтобы задвинуть засов.
– Все, – сказал он, словно закончил тяжелую работу, – теперь можно и пообедать.
– Задержались мы, Анатолий Васильевич, – поддержал его потный милиционер. – Я чуть с голоду не помер.
Лидочка подумала, что милиционеры могли бы и не обсуждать сейчас обеденные проблемы, а потом отогнала эту мысль – они же каждый день находят трупы, что ж теперь, голодать из этических соображений?
Милиционеры быстро пошли по улице к отделению, а Глущенки с Лидочкой остались у калитки. Ведь они так ничего и не узнали от Анатолия Васильевича. Было странное чувство – словно перед тобой поднялся занавес, за которым стояли в разных позах люди на фоне декораций, и тут же опустился, зажегся свет, и дамы в униформе торопят скорей идти в гардероб, а то гардеробщицам пора по домам.
* * *
Солнце пекло нещадно, воздух был влажным, тяжелым, еще и суток не прошло с той минуты, как Лидочка входила в эту калитку и Сергей встретил ее на террасе.
– Хоть бы дождик пошел, – попросила пощады у природы Итуся.
Пуфик стоял у ее ноги, покорный и терпеливый. Женя так и держал в руке несчастную корзину.
– Я сегодня видела отвратительный сон, – сказала Итуся, – но не придала ему значения.
Итуся явно намеревалась рассказать этот сон, но обычно терпимый Женя оборвал ее:
– Давай дома будем рассказывать. Сейчас я хочу увидеть Верескова.
Женя был прав. Нельзя уходить, не узнав по крайней мере того, что знают соседи.
Они побрели к дому, где снимал флигелек Вересков, стали звать его от калитки, но вышел не он, а Ольга, соседка Сергея, и сказала:
– А Валентин Дмитриевич срочно в Москву уехал.
– Оля, – обрадовалась Итуся, которая знала соседку ближе остальных. – Мы вообще-то к вам хотели. Мы вовсе ничего не знаем.
Крупная, массивная Оля, само добродушие, подошла к забору. Разговор продолжался через штакетник.
– Это я во всем виновата, – сказала Оля. Она начала говорить сразу после вопроса Итуси, видно, она специально стояла тут в ожидании расспросов. Грустно потерять статус главного свидетеля, когда свидетельскому полку пришло пополнение.
Ольга, по ее словам, проснулась часа в два от какого-то звука. Звук пришелся на сон – так что она даже не поняла, что же ее разбудило. Теперь, после того, как она побывала в соседнем доме, Ольга поняла, что ее разбудил звук выстрела. Было тихо. Только очень тревожно. Она встала, подошла к окну, посмотрела в сторону окон Сергея. Именно в ту сторону, а не в другую, – что-то, значит, чувствовала. Она стояла довольно долго, и ей показалось, что там горит настольная лампа. Сергей Романович часто допоздна работал – кухня-то с ее стороны, ей видно было, как он сидит у окна и печатает на машинке. В жаркие дни все открыто настежь, правда, участки разделены сараями, но сараи стоят не вплотную.
Потом Ольга легла и спала часов до девяти утра. Встала, были какие-то домашние дела, ей сегодня выходить после обеда. Ольга собиралась на почту и еще вчера договорилась с Сергеем, что заглянет к нему в первой половине дня и возьмет несколько писем, которые он написал, – специально идти за километр к почтовому ящику ему не с руки.
Она пошла к Сергею в одиннадцатом часу.
Дверь на террасу была открыта, но когда Ольга вошла, никто не отозвался. Может, заработался вчера и заснул поздно, решила она, а так как отношения в поселке были простыми, деревенскими и Сергей эти отношения принимал, Ольга негромко позвала его, чтобы не будить, если спит. Тут она и увидела его на полу. Сначала она решила, что сосед напился и свалился под стол – она такого натерпелась с прошлым мужем. Потом испугалась, что у Сергея случился припадок. И хоть было светло и она увидела кровь, сознание не соглашалось с насильственной смертью – иначе как объяснишь, что она даже присела на корточки и стала трясти его за плечо, чтобы очнулся.
А потом уже окончательно поняла, что сосед мертв.
– А из чего он был застрелен? – спросил Глущенко.
– Не знаю, – сказала Ольга. – Может, из ружья, может, из пистолета. Не все ли равно?
– Оружия вы там не видели?
– Нет, оружия не было. Да я и не искала.
– А потом милиционеры не находили оружия?
– Женечка, ну что ты пристал к Оле со своими вопросами? Вы продолжайте, Оля, – попросила Итуся.
– А больше нечего продолжать. Я испугалась, – сказала Ольга. – Выбежала, а тут Валентин Дмитриевич идет. Я сначала не хотела его в это дело впутывать, он такой впечатлительный. Но он по моему виду угадал, буквально кинулся ко мне, спрашивает, что у вас произошло? Я и говорю, что не у меня, а с Сергеем Романовичем случилось несчастье. Я его попросила подежурить, чтобы никто не вошел в дом. Почему-то мне показалось важно, чтобы до милиции никто в дом не вошел. А сама побежала в милицию – тут пять минут…
– И приехал капитан Анатолий Васильевич, – подсказал Женя, который хотел установить всю картину полностью.
– Сначала Толика не было, – сказала Ольга. – Меня на патрульной машине подвезли, там сержант был, он ко мне в библиотеку ходит. Вересков у террасы стоял. Весь бледный, как полотенце. Он мне потом сказал, что ему казалось, Сергей выходит, весь в крови… вы представляете?
– Представляем, – сказал Глущенко.
– А потом Толик прибежал, – сказала Ольга.
– Какой Толик?
– Уполномоченный, Анатолий Васильевич: мы с ним в одном классе учились, он такой романтик раньше был, а отец заставил его в милицейское училище пойти. А то, говорит, всех грабят, но без образования не защитишь. У него отец – типичный ветеран.
Лидочке показалось, что Ольга шутит. Но Ольга не улыбалась.
