скачать книгу бесплатно
Осталось всё начисто вымести да протереть, и Андрей подтянул к себе рюкзак. В нём как раз лежало подходящее для такого случая походное полотенце.
«Щёточкой оно бы, конечно, удобнее. Ну да и так ладно – обойдёмся». Кто ж знал, что его ждёт такая находка!
Линии на плите образовывали что-то в виде круга, вернее, растянутого в длину овала. А в центре этого овала явно находилось какое-то изображение. А вот понять, какое, было пока ещё очень сложно. Вокруг пока находилось ещё слишком много глины. И тут уже не обойдёшься без скребка, заменить который в этих условиях может разве что охотничий нож. Он как раз висел на правом боку, в красивых кожаных ножнах. Нож этот, кизлярский «Скорпион» из доброй стали, был подарком ребят по выходу на заслуженную военную пенсию. Вот этим самым ножом Андрей и подчистил те самые остатки глины с линий да и смёл всё, что мешало, с плиты.
Наконец взору открылась общая картина. Вот овал из пересекающихся линий, а в центре его явно угадываются очертания рыбы.
«Одна-ако! Что же это выходит? На плите изображение сети с рыбой, в самом её центре, а над всем этим высится крест! О чём тут вообще речь? Крест посвящён каким-то рыбакам или же рыбному промыслу, так сильно развитому в краю озёр и рек Валдая? А, может быть, тут что-то другое?»
Андрей глубоко задумался. Древний Крест, сеть, рыба. Как же всё это вообще связать? А не в этом ли буквально смысл всего? Ведь как известно, рыба и крест – это древние символы христианства! Ещё с тех, ветхозаветных старинных времён!
Взволновавшись, Андрей резко поднялся с колен, пальцы, лежавшие на лезвии ножа, непроизвольно дёрнулись и вздрогнули от резкой боли. С указательного пальца из пореза показалась кровь, и несколько её капель упали точно на только что очищенное изображение рыбы.
Вокруг что-то явно изменилось. Обступавшие вокруг сумерки стали словно бы гуще и плотнее. От самого же Креста и основания плиты начало исходить какое-то необычное переливающееся голубоватое свечение. В центре самой плиты, там, где стоял Андрей, образовалось матовое полупрозрачное облако.
Все предметы в нём – рюкзак, сапёрная лопата, топорик, да и он сам – всё это выглядело нереально. Формы как бы расплывались и дрожали вокруг. И из этого самого облака напротив вдруг постепенно начала проступать и материализовываться человеческая фигура. Вот стали видны её руки, ноги, обутые в странные то ли сапоги, то ли мокасины или чуни. На самой же фигуре было что-то типа суконной куртки с кожаными вставками. А вот стала видна и голова в шапке густых светло-русых волос да с узким шнурком на лбу. И лицо, выступающее из этого густого облака…
Оно пытливо и насторожённо всматривалось в Андрея.
И было что-то в этом лице отчаянно знакомое…
Ну конечно! Мистика!
На него в упор смотрело лицо самого Андрея! Нет, конечно, отличия в нём были. Глаза голубые, а не карие, как у него. Нос чуть шире, как у нас говорят – картошкой. Скулы острее… и шрамы… На лице отчётливо виднелись многочисленные шрамы. Вот над правой бровью косой, а вот над левой скулой, что возле уха и над верхней губой, ещё виднеется пара.
Эка как же побило тебя да как посекло-то, однако!
И всё равно лицо было очень похоже на его.
Поза у двойника из облака была явно насторожённая и даже, скажем так, угрожающая. Правая напряжённая рука лежала на рукояти короткого меча, который пока ещё находился в ножнах на поясе. В левой тоже угадывалось что-то такое, что пряталось пока ещё в рукаве куртки.
«Похоже, что дела плохи, вот сейчас меня прямо тут и нашинкуют», – подумал Андрей и сделал единственно правильную вещь, выпустив из рук своё оружие – охотничий нож, который с громким звуком ударился о камень.
У голубоглазого напротив в глазах мелькнули удивление и вопрос. Само же лицо явно разгладилось и уже не выглядело столь суровым и угрожающим, как прежде.
– Кто ты, человече али дух лесной? – раздался вдруг спокойный и уверенный голос.
– Хм… Ну уж не дух лесной-то это точно! А вот человек, это да… можно и так сказать! – усмехнулся Сотников. – Раб Божий Андрей, из Новгорода, – улыбнулся он, представившись. – Рыбачил я на Поломети да вот сюда и забрёл ненароком. А ты кто такой будешь и откуда у тебя такой прикид?
– Андрей из Новгорода, раб Божий, рыбачил на Поломети, – словно взвешивая и пробуя на вкус только что произнесённые фразы, медленно повторил незнакомец. – Мудрёно говоришь, не всё я в твоей речи разумею. Али сам ты не местный, а молвишь, что из Новогорода, али вообще… – и он замотал головой и истово перекрестился двумя пальцами. – Я Андрей из Торопца, сын Хвата из гридней княжьих. Сам – сотник дозорной сотни князя Мстислава Удатного! – и добавил, нахмурившись: – Был!
– Вот и познакомились, – вздохнул поражённый происходящим Андрей и протянул руку, при этом глядя тёзке прямо в глаза.
Чуть помедлив, тот снял свою с меча и тоже протянул ему навстречу. И вот когда обе руки коснулись друг друга, произошло нечто, что потом и объяснить-то было просто невозможно! Сильно закружилась голова, в глазах словно вспыхнул яркий свет, а вокруг заметались какие-то световые волны. Сознание замутилось, и Андрей рухнул на плиту!
Сколько он так пролежал, было совершенно непонятно.
Вокруг стояла темнота, где-то далеко ухал филин, доносился лёгкий шум деревьев, что стояли над оврагом, вот тонко пискнула и прошуршала мышь у соседнего куста. Ухо смогло вычленить и определить множество звуков близких и далёких. И запахи! Он чувствовал множество новых для себя и таких странных запахов.
Так характерно пахнут травы и деревья, даже глина и песок имели свои особые, ранее им не замечаемые запахи. А уж вот этот вот запах ни с чем не спутаешь. Так может пахнуть только грязное, давно не мытое в русской бане тело. И ещё этот кислый запах от прелой кожи сапог.
«Словно козёл с суздальского торжища!» – промелькнуло в мозгу. «Интересно, а почему же с Суздальского?» – опять съехидничало сознание.
Стоять! Что за коляды?! С ума тут сходим?! Андрей напрягся и сел.
Головокружение понемногу прошло, и он смог различить отменным ночным зрением, что одет он точно так же, как и его недавний знакомец, и, несмотря на такую вот экзотическую по меркам двадцать первого века одежду и обувь, она его ничуть даже не смущала. И вообще… Она была его!
Так же, как и лежащее напротив грудой изделие фирмы «маде ин Финлянд», прекрасная, кстати, куртка для походов и рыбалки. В ней ему была никакая непогода не страшна! И на удар-разрыв она словно бронежилет, ну-у, как минимум первого класса (умеют же делать финны для своих спасателей, да хоть и тех же рыбаков или туристов).
Обувь – хорошие крекинговые ботинки от той же самой фирмы – ей под стать. Не скупился, когда по случаю покупал в командировке, и ни разу о том не жалел. И вот откуда у него сейчас все эти знания с той открывшейся глубиной сведений и информации из века тринадцатого, что сами собой выплывали из глубины мироощущения?
В общем, налицо – слияние сознания двух личностей, века XIII – Андрея Сотника, отставного воина и командира, и века XXI – Андрея Сотникова, отставного майора МЧС, заработавшего с детства и заслужившего свою кличку Сотник.
Слияние было очень гармоничным, никакого диссонанса как в физической, так и духовной его сущности не было. Все навыки и рефлексы только лишь после этого улучшились. Сознание было крепкое и уверенное, а знания человека Древней Руси и России будущего приобрели огромную базу и взаимно дополняли друг друга как в теории, так и на практике.
В общем, обоим Андреям было абсолютно комфортно. Да и не было деления на того и другого, был он один, и было ему хорошо!
Осталось вот только отдохнуть после такого непростого во всех отношениях дня да и всё хорошенько обдумать.
В качестве места для ночлега лучше всего подходила небольшая полянка шагах эдак в пятистах, ну-у, или в метрах трёхстах от оврага. Был там небольшой ручеёк, чтобы воду набрать в котелок, да и за дровами ходить не нужно, всё там рядом. Ещё загодя, проходя мимо, приметил он стоявшую там сухую сосну. Так что, накинув на плечи рюкзак да походный мешок и прихватив лопатку с вещами, лежащими у Креста, Андрей повернулся к нему лицом, затем глубоко поклонился, перекрестясь, и, шепча про себя вечную молитву, зашагал не спеша в нужное ему место.
Дорога много времени не заняла. Опять порадовало, что видит и слышит он теперь прекрасно.
Уж как дозорному следопыту Сотнику это очень даже будет в помощь!
Затем было несколько минут хлопот по разбивке ночлега, и вот уже в плоском армейском котелке закипает водичка. Осталось только сварить картошечку да с лучком и салом её потом и умять. Андрей расстегнул клапаны и замок рюкзака, достал из него большой пакет и крепко задумался.
Раннее Средневековье. Помимо многочисленных нашествий врагов и эпидемий, перед человеком этого времени всегда остро стоял вопрос голода. Очень частыми были неурожаи и засухи, отчего и вымирали здесь нередко целыми семьями, а бывало, что и селениями да городами. Виной тому в основном были неблагоприятные климатические условия. Холодновато было на Новгородчине!
Нередко бывало, что и в июне-то выпадал снег, ну а уж про возвратные заморозки в мае и июне да про затяжные дожди вообще говорить не приходилось.
Вот какое подробное описание страшного голода 1230 года от Рождества Христова даёт писатель историк Николай Михайлович Карамзин в своей «Истории государства Российского»:
«Жестокий мороз 14 сентября побил все озими; между тем голод и мор свирепствовали, цена на хлеб сделалась неслыханная: за четверть ржи платили уже гривну серебра, или семь гривен кунами. Бедные ели мох, жёлуди, сосну, ильмовый лист, кору липовую, собак, кошек и самые трупы человеческие; некоторые даже убивали людей, чтобы питаться их мясом: но сии злодеи были наказаны смертию. Другие в отчаянии зажигали домы граждан избыточных, имевших хлеб в своих житницах, и грабили оные; а беспорядок и мятеж только увеличивали бедствие. Скоро две новые скудельницы наполнились мёртвыми, которых было сочтено до 42 000; на улицах, на площадях, на мосту гладные псы терзали множество непогребённых тел людских и самых живых оставленных младенцев; родители, чтобы не слыхать вопля детей своих, отдавали их в рабы чужеземцам. “Не было жалости в людях, – говорит Летописец: – Казалось, что ни отец сына, ни мать дочери своих не любит. Сосед соседу не хотел уломить хлеба!” Кто мог, бежал в иные области; но зло было общее для всей России, кроме Киева. В одном Смоленске, тогда весьма многолюдном, умерло более тридцати тысяч людей».
Жуткое описание реально произошедшего с людьми бедствия!
И всё вот это рядом и грядет всего-то через какие-то шесть или семь лет.
Опять же подсечная и двупольная культура земледелия тут, в этом времени, оставляла собой желать лучшего. Да и с орудиями земледелия, а также с набором сельхозкультур всё было очень и очень даже блёкло.
В итоге что мы всё-таки тут имеем? Озимая рожь да овёс с ячменём и просом на полях. Репа, редька с серой капустой и горохом да лук со светло-жёлтой морковью в огородах. Вот в основном и всё нынешнее разнообразие.
Огурцы со свёклой сюда пока ещё не дошли, а многие культуры так и вообще к девятнадцатому веку только подтянутся. Взять вот тот же картофель да томаты с кукурузой, что пришли к нам из «Нового Света» и десятками лет отвергались упрямо нашим народом! «Репу мы тут едим, и не надо нам ничего более, а не то бунт вам устроим!» И ведь реально устраивали «картофельные бунты», когда правительство и батюшка-царь пытались настойчиво заставить их его выращивать.
А тут у него в руках воистину сокровище этого мира и времени!
В большом пакете оставалось ещё более чем половина ведра картофеля, несколько луковиц и головок чеснока. И это ещё не всё! Вот в полиэтиленовом герметичном коробе лежала приманка для рыбы. А состоит она из россыпи ржи да пшеницы, кукурузы, гороха и семян подсолнечника. Запарить её. Добавить туда всяких ароматных штучек и корми себе рыбку. Однако сейчас, в свете случившегося, рыбка эта явно может и должна подождать. Кормить теперь мы будем себя и других!
Всё это, если вдумчиво рассмотреть содержимое рюкзака, очень даже пригодится в этом мире.
Так что завариваем чай и… с горбушкой ароматного хлеба из века XIII да вприкуску с беконом уже далёкого века бодро сейчас всё это уминаем. А потом уже можно просто вытянуться на походной пенке и полежать у костра. Полежать и подумать, как же теперь жить в этом старом и одновременно новом для него мире.
В принципе ведь ничего плохого с ним не произошло. Он живой и здоровый, малые дети с женой в XXI веке его не ждут. А его изменившаяся сущность вобрала в себя весь жизненный опыт человека из века XIII и такого далёкого ещё будущего.
У него самого прекрасная реакция и физическая форма. Мышление чёткое, с хорошей памятью и логикой. Боевые навыки воина древности усилились навыками и умениями элитного отставного офицера из века будущего. Чего вот только стоит его КМС по самбо и по рукопашному бою! Ну не зря же он столько лет занимался спортом в детстве и юности да в родном Московском институте МЧС. Согласен, конечно, это не подготовка спецназа… Но ничего, всё это, что и так уже есть, пригодится в этом, ставшим уже теперь родном мире, мире вечных схваток и битв. А цель? Ну, какая у него ещё может быть цель, как не служение своей Родине и своей стране?
Очевидно, что для местного обывателя всё это сложно и непонятно. Каждый тут живёт в своём отдельном княжестве, строго и склочно готов эту самую свободу и независимость отстаивать от любого, будь тот хоть чужой варяг из-за моря или хотя бы тот же соседский Ваня из совсем недалёкой лесной росчищи.
Понятие «единая и неделимая» сейчас тут не просто не поймут и не примут, а пожалуй, что даже признают очень вредным, чуждым и опасным!
Так что с этим надо бы пока поаккуратнее, а то не ровён час на копья и вилы поднимут. Хоть в той же Новгородчине, Галичине или Черниговщине, да хотя бы во Владимире или в Киеве. А то и просто могут взять да и притопить эдак по-простецки в ближайшем болоте или в омуте, чтобы, значит, охальник этот народ мыслями вредными своими не смущал!
– Ибо веками мы тут так жили и живём! И нечего нам тут баламутить, ишь какой выискался!
И всё же есть что-то объединяющее, всеохватывающее и общее для всей вот этой земли. Вера эта христианская православная! Земля эта родная, русская. Да беда грядущая, злая и великая – нашествие Батыево и иго тяжкое монгольское!
Всего-то вот год прошёл, как чудом он возвернулся, посечённый и пробитый, из горькой для русичей битве при Калке. Ещё четырнадцать лет осталось, и вернутся опять монголы той бедой лютой! Разорят они землю Русскую. И обезлюдеет она под пятой ига жестокого. И как не ему-то знать об этом.
Вот что же теперь со всем вот этим ему сейчас делать?!
И сам себе же тихо ответил:
– Крепить Русь бронно и оружно перед приходом орды! Крепиться самому и помогать укрепляться другим в вере православной да с навыками отточенными воинскими!
«Вот и смысл тут всей жизни моей! Сколько бы мне ни осталось её здесь прожить», – подумал Андрей. Вдохнул глубоко пряный аромат разнотравья да и, укрывшись курткой, уснул у потрескивающего тихонько костерка.
Глава 3. В усадьбу
Когда утренний рассвет разогнал тьму на полянке, Сотник уже был на ногах.
– Пора в путь!
До его вотчины, пожалованной князем Мстиславом Удатным и Новгородским Господним советом за службу верную да кровь обильно политую, было неблизко. Полтора, а то и два дня, да и то если поспешать. Хотя шибко спешить-то в лесу не получится. Это, конечно, если ты сам живым хочешь остаться. Тут тебе и зверя лютого да и человека лихого хватает вполне себе и с избытком. Так что поостеречься бы следовало.
Поэтому, наскоро перекусив сваренным кулешом из вяленой лосятины и проса да запив всё душистым кипрейским иван-чаем, Андрей тщательно упаковал всё своё имущество в один большой походный рюкзак. Потом затоптал кострище и, проверив, быстро ли он сможет выхватить притороченный к спине лук со стрелами, направился в сторону захода солнца. Именно там, между двумя лесными речками Дубенкой да Ямницей, впадающими затем в Полометь, и находилось жалованное ему поместье.
За время перехода ничего примечательного с ним, окромя добычи парочки зайцев, не произошло. И уже на Успение Богородицы[1 - 28 августа по новому стилю.] он был совсем рядом с домом.
Переправившись бродом неширокой, но кое-где глубиной, что и по грудь, Дубенки, поднявшись на покатую у реки возвышенность, Андрей притаился за зарослями крушины и, контролируя окрестности, начал внимательно всматриваться в недалёкое подворье. Оно же состояло из крепкого пятистенка, крытого тёсом, да из пары сараюшек и низенькой баньки, притулившийся поодаль у небольшого озерца.
Рядом с домом стоял невысокий худенький паренёк с копной светлых волос и споро так тюкал топориком.
«Не бездельничает Митюня! Вон как поленница-то за время моего отсутствия выросла», – тепло подумал о своём младшеньком Андрей и вышел из-за куста.
– Тятя, тятя! – закричал мальчишка и, бросив топор, стремглав кинулся к нему.
Следом от небольшой сараюшки, около которой жевала ветки пара коз, выкатился тёмный шарик из лап, хвоста и ушей и залился весёлым лаем. Андрей поймал сына на лету, закружил и подбросил пару раз вверх.
Лёгонький-то какой, что щеня. Не намного тяжелее нашего Волчка будет, что крутился радостный у его ног, тут же.
– Ну, будя, будя, – и, погладив по голове, поставил сына на землю. – А вот топор нечего на землю бросать. Топор – это ведь наше первое оружие издревле, а ты, сынок, всегда должен быть готов к бою! – слегка нахмурил брови тятя.
Митя вздохнул и опустил глаза.
– Виноват. Соскучился я, тять. Больно долго уж тебя не было. Думал, уж не случилось ли чего в пути ненароком, – и истово перекрестился.
– Да пять дней всего-то прошло. Не журись, Митюш, больше уже не оставлю! – И, улыбнувшись, он снова погладил светлую головушку.
Сын был у него младшеньким, почти год уж как не стало матушки, жены Андрея – Доброславы. Забрала её с собой за кромку лихоманка злая. Вот и жалел да ластил он как мог малого, пытаясь хоть как-то заменить так не хватающее материнское тепло.
– Тять, а что это у тебя такое на спине чудное? – кивнул Митя на рюкзак. – Да горшки вон какие-то там привязал, и рогожа али кошма, поди, какая на самом верху?
– Всё, сынок, объясню да покажу тебе, пошли-ка мы пока в дом. Хочу я с себя всё скинуть да разложить. А тебя же попрошу нашу баньку затопить. С дороги-то да с устатку, сам понимаешь, баня – она самое то будет!
Пока топилась баня, было время оглядеть всё своё хозяйство новым взглядом. Было оно по меркам XIII века весьма неплохим и крепким, хотя с боярским поместьем, конечно, было не сравнить. Нет тут крытого подворья за высоким забором, нет больших хором и кучи снующих вокруг холопов. А всё же очень даже достойно по нынешним меркам, хотя и не без причуд, конечно.
Вот возьмём ту же избу. С виду это обычный пятистенок, правда, крытый тёсом, а не дранкой или привычной соломой. Внутри-то пол из толстенных досок, а не какой-то там земляной да утоптанный и крытый соломой. Не очень-то и позволительная роскошь это по нынешним меркам! Пилорам иль лесопилок ведь ещё нет, а попробуй вот ты, скажем, бревно, да к тому же вручную и вдоль, распилить, а хотя бы и расколоть даже, ну или просто расщепить! Семь потов у тебя сойдёт, а времени-то сколько, клиньями всё раскалывать, да ещё и ровнять потом!
На стенах сверкали два небольших окошка из слюды, а не просто мутного бычьего пузыря или же вощёной холстины. Опять же редкая и дорогущая нынче вещь! Зато и в избе от того было светло да опрятно.
А вот и печь. Не печь – а просто чудо-печь! Эдакой-то печью редко какой боярин или князь может похвастать. Печь же была такая, как мы её и представляем в самом XXI веке. То есть стоящую огромную такую посреди избы, с топкой, с лежанкой и с трубой наверху. Но вся «фишка» заключалась в том, что в XIII веке ВСЁ печное отопление изб состояло из очага на полу! А это, считай, всё тот же костёр в камнях, ну пусть даже и обмазанных глиной.
Топились избы на Руси по-чёрному, то есть дым находил себе выход в отверстиях-продухах сверху, ну или ещё через какие-то там боковые щели. Тут же о щелях вообще можно было забыть. Всё законопачено, промазано глиной и побелено извёсткой! Чисто, бело, уютно – аж глаз радуется!
Ну а печь с её хитрыми продушинами, затворками и внутренними печными ходами-камерами, всё для увеличения КПД обогрева – это особый «отдарок» одного иноземного мастера Аристарха, что был обязан ещё княжьему сотнику Андрею жизнью за своё спасение. И похоже, что своего спасителя он очень уважал. Оттого и сложено всё было на совесть да красиво. А уж грела и готовила она просто изумительно!
Внутри избы, по меркам века грядущего, было всё-таки темновато, это вам Средневековье с освещением из берёзовых лучин да сало-жировых светильников. Восковые-то свечи тут были очень и очень дороги, и позволить их себе могли только весьма и весьма состоятельные люди.
Но со всем этим мы что-нибудь будем делать позже…
А пока Андрей скинул всю поклажу в сенях да разложил оружие в местной «оружейке», то есть в небольшой подклети за печью. Оружие – оно всегда требовало первого внимания. Всё же остальное подождёт!
Посмотреть тут, надо сказать, было на что, хозяин его явно знаток и умелец. Да и воин, похоже, он не бедный. Отдельно стояли обёрнутые вощёным сукном луки. Два охотничьих однодеревка и один степной сложносоставной, состоявший из композита рогов, смолы, сухожилий, металла и ещё много там чего. Всех тайн производства Андрей попросту не знал и знать даже не мог, потому что хранились они мастерами в строгом секрете. В нескольких саадаках-колчанах находились стрелы. Каких же их тут только не было, одних только охотничьих насчитывалось восемь видов. С прямым, косым, широким, узким срезом, долотом и вилкой. Боевые, черешковые и с гранёным наконечником для пробоя брони. Обычные и с полой сердцевиной, дающие леденящий звук при полёте. И были тут даже с тупым наконечником – для оглушения и взятия ворога живьём.
Стояли у стены два арбалета, или, как их ещё называли на Руси, самострелы. Рядом с ними лежали болты россыпью и в специальных кожаных сумочках мешочках, всё для удобства ношения.
Отдельно от стрелкового стояло холодное оружие. Пара мечей разной длины, сабля, лично снятая после поединка с половецким подханком. Топоры, метательные ножи, булавы, копья, секиры и сулицы.
Арсенал был весьма богатый!
Брони и защиты тут тоже хватало. Одних только кольчуг здесь было три. Из них самая маленькая была уже почти что впору Мите. Она висела тут и ждала своего часа.
Сзади, за спиной, раздалось учащённое сопение. Конечно, что может быть интереснее мальчишке, чем оружие?
– Тять, я, пока тебя не было, всё-всё воском навощил и маслом ещё смазал, каждый день ведь его проверял.
– Да я и не сомневаюсь, – улыбнулся Андрей. – Всё в полном порядке, сынок. Небось, опять броньку свою вдоль и поперёк перемерил?
