скачать книгу бесплатно
– Предварительно созвониться? Лады! Дать тебе, Юра, мой номер?
Спрашивал Жека, хотя понимал, что у коменданта установлены все самые совершенные средства для пеленга вошедшего в связь абонента.
– Не надо… – последовал вполне ожидаемый ответ.
– Не надо? Ах, у вас, должно быть, стоит определитель номера, и ты уже все зафиксировал? – он в этом и не сомневался. – Поэтому и звоню со своего, чтобы ты на бедного дежурного не наехал. Даю ему трубку…
Расслабившийся во время этого разговора офицер подтянулся, встал по стойке «Смирно», левую руку вытянул по шву – давали о себе знать многолетняя муштра и привычка. Привычки – вторая натура человека.
– Дежурный по караулам майор Черноус. Есть! Так точно! Все понял. Да, я его знаю…
– В комнату патрульных заведи. Часового поставь у дверей снаружи. Моя жена, – Малахов небрежно кивнул в сторону скромненько стоявшей Оксаны, – заодно его покормит. Они, оказывается, старые знакомые. А я до этого и не знал. Не удержалась, сердобольная, навязалась со мной.
Дежурный по караулам резко крутанул ручку полевого телефонного аппарата ТА-57, дождался, пока в караульном помещении кто-нибудь не соизволит и не поднимет трубку в комнате начальника караула.
– Подследственного Филимонова ко мне, мать вашу! – рявкнул в трубку разъяренный долгим ожиданием дежурный. – Я вам сейчас…
Остывая, майор вспомнил о том, что не один, смущенно улыбнулся:
– Прошу меня извинить. Сейчас, Жека, его приведут.
Подхватив жену под руку, Малахов по ходу провел с ней небольшую экскурсию по внутренним коридорам и холлам.
– Ну, ты, Жека, и жук, – тихо шепнула Оксана. – Смотри, как все выкрутил. Не мог ему все прямо и без обиняков сразу сказать?
– Ты думаешь, Сана, – Малахов с сомнением покачал головой, – что он согласился бы? Уперся бы, как бык, в то, что не положено, и все. Эти товарищи «левые» дорожки уважают куда больше, чем правые пути. Суть у них такая. Меркантильный интерес они понимают, а вот бескорыстное желание помочь своему ближнему – ни в жизнь.
– И дорого встанет ремонт? Одной «косметикой» не отделаешься.
– Сана, дорогая моя, все это пустяки по сравнению…
И снова женщина, очарованная блеском его глаз, пропустила выпад, неосознанно, на автопилоте, спросила бездумно и простодушно:
– По сравнению с чем?
– С видом обнаженной русалки в лунном свете…
Наконец, до Саны дошло, она укоризненно качнула головой:
– Тьфу ты! Думала, черт, что-то серьезное от него услышу. А у него одно баловство на уме. Но если бы ты знал, Малахов, как я тебя за это все люблю! Ты у меня самый лучший!
– Смотри, Солнышко, у меня хорошая память…
Крепко пожав протянутую ему руку, Жека не выдержал, отвел глаза в сторону. Тяжело было смотреть на полное растерянности лицо товарища, его сгорбленную спину, опущенные плечи. Трехдневная щетина, темные круги под глазами, а в них явственно проглядываются опустошенность и пугающая, в ничего больше не верящая, обреченность. Нет, не мог, не мог он пойти на столь тяжкое преступление и убить человека.
– Олег, познакомься. Это моя жена Оксана…
Потерявшие цвет глаза не шевельнулись. Только чуть дернулись зрачки. Ничего не значащий взгляд тупо уперся в женское лицо.
– Она у нас старший следователь военной прокуратуры.
– К нам приходил один следователь, – безразличным тоном произнес подследственный. – Одним больше, одним меньше. Мне уже все равно, – он устало присел на стул.
Всем своим видом Филимонов показывал, что смирился с судьбой.
– Олег, пожалуйста, следи за моей мыслью, – Малахов поморщился. – Оксана здесь для того, чтобы спасти тебя и Бойко, вытащить вас из ямы Ты, пожалуйста, ответь на все ее вопросы. Без всякой утайки.
– Ей можно доверять?
Подавшись вперед, Жека дотронулся до плеча Филимонова:
– Как мне самому. Я вас оставлю. У нас ребенок один сидит в машине. Да, чуть не забыл, – он смущенно улыбнулся.
– Что еще? – апатично протянул Олег, упирая взгляд в колени.
Ему стало казаться, что ничего путного из этой встречи не выйдет.
– Я сказал вашему коменданту, – усмехнулся Малахов, – что пришел сюда, чтобы поговорить с тобой насчет твоего долга мне.
– Какого еще долга?
– Какого? Оксана тебе все объяснит. У нее мало времени…
Выйдя из комнаты патрульных, Жека озадаченно почесал затылок. Ну и дела. С таким безучастным настроением одна надежда на Сану…
Старший следователь прокуратуры задавала вопросы, а Филимонов, собрав волю в кулак и сконцентрировавшись, обстоятельно отвечал, не оставляя ни одной мелочи, какой бы незначительной она и ни казалась.
– Пока все, – Оксана машинально посмотрела на часы. – Черт, я уже опаздываю. Олег, подпишете ваши показания. Я верю вам. И я верю Малахову. Он сказал, что это все абсурд. Все эти обвинения в ваш адрес. Будем стараться, чтобы как можно быстрее вытащить вас отсюда. Хуже, если вас переведут в СИЗО. Там с нами не особенно-то считаются…
Подполковник остался сидеть, понуро опустив голову вниз. Судьба-индейка сыграла с ними злую шутку. Не маленький он, чтобы не понять одну простую истину. Если кому-то сильно надо, то от них ни за что уже не отцепятся. А в этом самом сомнений больше не оставалось.
Накануне прилетевший из Киева следователь по особо важным делам с Генеральной Прокуратуры в течение четырех-пяти часов поочередно вызывал их на допросы и настойчиво добивался, чтобы они написали чистосердечные признания. Хищно зыркал на них лисьими, постоянно бегающими по сторонам глазками. И все время подсовывал им заранее заготовленные тексты с описанием убийства, их связи с заказчиками…
Дверь в комнату раскрылась, и на пороге показался начальник караула. За его спиной маячил караульный с автоматом на плече.
– Подследственный Филимонов, на выход…
Подчиняясь команде, Олег встал, по успевшей уже выработаться привычке заложил руки за спину. Прошли они во внутренний дворик и поднялись на крыльцо гарнизонной гауптвахты. Еще один шаг…
Олег оглянулся. Тоскующий взгляд последовательно пробежался по небольшому плацу с нарисованными на нем квадратиками, по высоким стенам, поверх которых пропущена колючая проволока, с развешанными на них плакатами с образцами военной формы одежды…
По роковому стечению обстоятельств он сам оказался в числе тех, кого когда-то бдительно охранял. Не по своей вине. Но от этого не легче, а тяжелее вдвойне. Не столь было бы обидно, если бы они действительно что-нибудь натворили. За свои грехи и отвечать самим. А тут…
Выводной открыл входную дверь и впустил внутрь. Два шага прямо и еще одна дверь. Поворот налево… и снова уперлись в решетку. За ней прогуливался часовой первого поста. Общее отделение гауптвахты. Направо по коридору уходило офицерское отделение. Но им не туда…
Железная дверь со стуком закрылась. В глазок заглянули, убедились в том, что все в порядке. Кругляшек опустился на чернеющее отверстие.
– Ну? – Бойко подвинулся на толстом швеллере, врезанном с обеих сторон в мрачно-зеленые стены, освобождая место для своего товарища.
Сидеть днем не положено. Топчаны раздавались перед самым сном, а с подъемом убирались. Приходилось, как курицам, сидеть на жердочках.
– Жека Малахов приходил. Не один притопал, а с новой женой.
Упоминание о женщине встряхнуло, и Бойко чуточку оживился:
– У него новая жена?
У Филимонова сил хватило на то, чтобы кисловато поморщиться и кивнуть. Разводя руками, его товарищ по несчастью хмыкнул:
– Да я с ним года четыре не встречался. Шли с ним разными курсами.
Не верить соседу причин не нашлось, и Филимонов неопределенно дернул правым плечом, вернее, едва им шевельнул:
– Женился он три года назад. Везет человеку. То был ничем. Нищий. Хорошо, еще квартира у него осталась. Первая жена уехала и оставила ее ему. А тут он классную девку себе отхватил, деньги у него появились. Раскрутился по самой полной программе, мама не горюй…
– Ты ему завидуешь?
– Нет, – Филимонов вздохнул. – Ему – нет. Он среди нас всегда был самым правильным после их командира – Старшого.
Сбоку от Олега послышалось недоуменное пыхтение:
– Ты это о ком?
– Был у них, помнишь, замкомвзводом Рэм Валишев.
– Подожди, Олег, зачем же они сюда приходили? – спросил Бойко.
До него только дошло, что Малахов, видать, появился неспроста.
– Зачем приходили? – глаза у подполковника подернулись дымкой. – Жена у Жеки в нашей военной прокуратуре работает. Она сказала…
– А чего ты сразу мне не сказал? – Бойко в сильном возбуждении вскочил со своего жесткого насеста, врезающегося в одно самое мягкое место. – Ходишь все вокруг да около. Нет, чтобы с этого начать! А то навел тут тень на плетень, несешь всякую околесицу.
– Я не верю в то, что нам еще можно помочь…
Как подрубленный, Бойко сел, вдавил седалище в ребро швеллера.
– Думаешь, нас специально подставили?
– Не знаю. Может, и не специально. Но мы с тобой, Миша, оказались в нужное время и в нужном месте. Может, случайно получилось. Может, кто-то все подстроил. Вот все в нас как клещами и схватились.
Стиснув голову ладонями, Михаил со стоном выдавил из себя:
– И что они тебе сказали?
– Его жена сказала, что все сделает, что в ее силах.
Неожиданно быстро для человека подавленного Бойко дернулся:
– Ты ей веришь?
– Ей я могу верить. Поверить в то, что будет стараться, могу. Но во все остальное – нет. Слишком многое поставлено на кон в этой игре, к несчастью и к глубокому сожалению, не в нашу пользу…
Первым на службу, как это и полагается самому молодому по званию и по должности, прибыл капитан Смирнов. Часы на его руке в тот самый момент показывали 7.15. Он добирался на автобусе с поселка Котовского. Забыл, что в этакую рань экспресс идет намного быстрее, чем в час пик.
Вот потому-то и прибыл он минут на десять или пятнадцать раньше назначенного начальником отдела срока. Зато не опоздал, что уже само по себе было огромным плюсом. Ткнулся в двери, а они еще заперты, и часовой внутрь не пускает. Стоит боец и смотрит на него, щерится.
Дожились. Смех один, да и только. Тут, блин, люди жаждут работать, а их не пускают. Когда еще и где этакое дельце увидишь?
Смена на пост еще не прибыла, и не появился разводящий с постовой ведомостью. Ни один из всех многочисленных объектов на охраняемом бравым часовым посту не был к этому времени вскрыт, и молоденький курсантик с автоматом на плече лишь отрицательно покачивал головой.
И даже близко не подошел к самой двери, метров с трех наблюдая за тем, как капитан подавал ему знаки. У них, у тех, кто тут работает, своя служба, а у него, у часового, своя служба. У него свое начальство. И самый главный начальник – это его разводящий. Приедет сержант, даст ему команду, и он откроет дверь, а до той поры, да хоть землетрясение…
А минутки через три часовой незаметно, шажок за малым шажком, отодвинулся вглубь коридора и на всякий случай замаскировался в тени.
Подъехал на своем «Мерседесе» Ковальчук. Часы показывали 7.30. Стараясь скрыть усмешку, Саша отворачивался. Майор задерживалась или же уже опаздывала, так как старший начальник был на месте, хоть и стоял перед закрытыми дверями. И даже три большие звездочки на его погонах, увы, никак не смогли повлиять на бдительно несущего службу часового. Если бы они знали, что перед ними боец с первого курса…
7.40. Смены до сих пор еще не видать, и дверь закрыта, но и майора Полищука все еще нет. Ковальчук начал нервничать и из-за первого, а больше из-за второго. Приказано явиться в 7.30, значит…
– Едут, Алексей Петрович, – Саша высмотрел серебристый BMW.
Начальник следственного отдела облегченно вздохнул:
– Смена едет? Наконец-то!
– Нет, наш это товарищ майор едут! – хмыкнул капитан.
Смирнов уже не смог сдержать веселой ухмылки. Его эта ситуация несколько забавляла, если и не сказать что более того.
– Чего лыбишься? – нахмурился шеф, которому было не до шуток.
– Да они, Алексей Петрович, триста метров от дома дойти пешком не в состоянии. На персональной тачке их на работу подвозят.
Малахов предусмотрительно остановился, не доехав, не желая кое с кем здесь встречаться. Оксана вышла из машины и, чуть наклонившись к дверце, улыбнулась мужу и Рыжику, махнула им ручкой.
– Ну и что это все значит? – Ковальчук недовольно поджал губы.
– Извините, Алексей Петрович, проспали…
Извлекши из сумочки зеркальце, женщина быстренько окинула себя внимательным взглядом и украдкой показала язычок Смирнову. Мол, не стоит тут своим насмешливо-укоризненным видом накалять обстановку.
– Говорил я, – проворчал полковник, – не надо выходить замуж.
– Говорили, Алексей Петрович, – смиренно ответила провинившийся майор. – Предупреждали. А одна тут, бедная, не вняла умным доводам и советам. Вот и плачевный результат налицо.
– Раньше ты почему-то всегда приходила вовремя. Когда ты жила в общаге на другом конце города. Чем вы по ночам занимаетесь?
– На звезды смотрят, – давился Смирнов от приступов смеха.
