Обрученные судьбой. Книга первая. Великий развал

– Сашка, глядеть, они есть сейчас этим прямо на наших глазах заняться, – не выдержала Катя накала страстей, кипящих на паркете. – Это есть ты мне говорить, рассказывать, что они вдвоем могут черт знает что вытворять?

– Нет, Катенька, – Саша и сам был изумлен и немало потрясен. – Видал я у них разного и всякого. Но чтоб такое, прости меня, впервые.

Свет в зале снова погас, и влюбленная парочка под прикрытием темноты скрылась. Минут через пять с невозмутимым видом Рэм занял свое место рядом с невестой.

– Кажется, я что-то пропустил интересного? – с ленцой спросил он, позевывая и прикрывая рот ладонью, у своего соседа слева.

– Тебе не повезло. Тут аргентинцы перед нами выступали, – важно ответил напыщенный тип, гордый тем, что их удостоили редкостного и экзотического для их мест зрелища. – Там эдакое умеют. А наши в этом деле, прости меня Господи, чистейшие слабаки.

– Жалко, – проронил Рэм, пряча свою улыбку. – Эка незадача…

Минут через десять появилась Дина и, послав мужу воздушный поцелуй, подсела к Зое.

– Динка, признайся, то были вы? – стараясь скрыть свое удивление, спросила подруга. – Колись, я больше никому не скажу. Я так и думала. Ну, вы, ребятки, и даете. Никогда бы не поверила в такое, не зная за тобою кое-каких тайных талантов, а один из них – явную склонность к перевоплощению. Теперь-то я начинаю понимать, почему ты тогда без оглядки, бросив все, уехала на Юга к этому мальчику.

– Был когда-то мальчиком, – поправила ее Дина и, прикрыв глаза, представила себе Рэма таким, каким он был пять лет назад.

– Да, ты права, – Зоя грустно вздохнула. – Сейчас мальчишка стал настоящим мужчиной, обаятельным и весьма привлекательным.

– И временами жутко обольстительным, – с мечтательной улыбкой на губах протянула Дина.

Тихо звякнул столовый ножичек в предательски дрогнувшей руке, но Зоя быстро совладала с собой, душевно произнесла:

– Повезло тебе с ним, подруга. И ему с тобой повезло.

– Да, нам обоим повезло…

– А мне – нет, – на лице у Зои снова появилась печальная улыбка.

На ее взгляд, счастье всегда старательно обходило ее стороной…

Стараясь не показаться особо назойливым, Пауль давно поглядывал в сторону красивой и молодой незнакомки, которая в данную минуту оживленно болтала со свидетельницей. Ему стало понятно, и о том сам собой напрашивался вывод, что красавица близко знакома с Диной. На всякий случай он решил этот факт уточнить у своего племянника.

– Саша, – задал он вопрос сияющему от счастья жениху, – с кем так мило болтает наша Дина?

– Это… это ее давняя подруга. Получилось так, что мы с Катей ее тоже пригласили. А что, дядя? – Сашка лукаво прищурился – У тебя к милой даме нарисовался определенный интерес?

– Ну, как тебе сказать… – протянул Пауль.

Родной племянничек уже не в первый раз пытался таким образом вогнать его в краску. Особенно в те времена, когда он столько времени проводил с Диной, помогая той в ее работе над диссертацией.

– Как есть, дядя, так и говори. Хочешь, я тебя с нею сведу?

– Сводник нашелся, – профессор по психологии смутился. – Да ну тебя, балагура. Как-нибудь в этом деле и без сопливых обойдемся. Ты вон лучше за своей невестой в оба глаза приглядывай. Смотри, как бы ее у тебя не украли. Умыкнут – не выкупишь…

– Спокойствие. С нею рядом Рэм. А за ним, как за каменной стеной.

Вдоволь наговорившись с Зойкой, Дина поискала глазами мужа и неспешно направилась в его сторону.

– Можно самую красивую девушку в этом зале, не считая невесты, пригласить на один танец? – знакомый голос заставил ее улыбнуться.

– С большим удовольствием, Пауль, – ее руки легко взмахнулись ввысь и опустились на его плечи. – С тобой, Пауль, хоть сколько…

– Дина, по большому секрету. Это вы танцевали перед всеми?

Свидетельница загадочно улыбнулась, но не ответила.

– Это были вы, – Пауль удовлетворенно кивнул головой. – Я узнал тебя, девочка, несмотря на твой роскошный парик и полумаску. По залу парили твоя душа, твоя горячая любовь к мужу, твои искрящие чувства. Ты все это замечательно выразила в своих движениях…

Дина смущенно потупилась. Конечно же, Пауль к этому времени настолько ее хорошо знал, что он никак не мог ошибиться.

– Спасибо, Пауль. Мы старались. Думаю, что получилось неплохо.

– Не то слово, девочка. Я наблюдал, как у некоторых из мужиков слюнки начинали течь. Отдельные самцы приняли боевую стойку. Они тотчас ринулись бы в центр ринга, не будь рядом с ними их бдительных вторых половин. Вышло замечательно красиво и, надо сказать тебе, что довольно смело. Но я хотел бы поговорить с тобой не только об этом. Кто та девушка, с которой ты минуту назад столь мило беседовала?

– Моя подружка, – Дина приподняла голову и посмотрела кавалеру прямо в глаза. – Пауль, ты хочешь, чтобы я тебя представила ей?

– Если тебя не сильно затруднит…

Не сговариваясь, они изменили направление движения в танце и, когда смолкла музыка, оказались возле нужного им столика.

– Зоя, познакомься. Профессор Пауль Крюгер. Родной дядя жениха. Холост и вредных привычек не имеет. А по жизни милейший человек, – добавила она тихим шепотом, приблизившись вплотную к уху подруги. – Ой, извините меня. Кажется, мой муж без меня совсем заскучал.

Еще раз весело улыбнувшись, Дина упорхнула, оставив их вдвоем.

– Извините, Зоя. Я не хотел бы вам навязываться, но вижу, что вы весь вечер скучаете, сидите одна.

– Присаживайтесь, Пауль…

Некоторое время Зоя с почти нескрываемым интересом оглядывала человека, которого ей представили как всамделишного профессора.

– Вы так чисто, почти без акцента, изъясняетесь по-русски. Но вы все-таки настоящий немец?

– Да. Но наполовину…

– У вас мать была русская?

По открытому мужскому лицу загуляла загадочная улыбка.

– Нет, вы не угадали. Мама у меня была немкой. А вот мой отец, – Пауль повел глазами в сторону главного стола. – Видите, Зоя, пожилого мужчину рядом с женихом?

Вглядываясь, Зоя прищурилась:

– С осанкой, которая выдает в нем большого начальника или…

– Или же отставного генерала. Павел Евгеньевич Ершов. Генерал-лейтенант в отставке. Мой отец.

– О-о-о! – Зоя по-новому глянула на своего собеседника.

Это ей становилось совсем и вовсе занятно и интересно.

4

Наконец-то, Дина добралась до своего мужа. По пути к нему ее еще пару-тройку раз перехватывали и приглашали на танец. Должно быть, изящная свидетельница многим мужикам пришлась по вкусу.

– Ты у меня, дорогая, сегодня просто нарасхват, – шепнул ей Рэм, не оставлявший без своего внимания все ее хаотичные передвижения.

– Милый, сегодня ты был в ударе… – Дина томно улыбнулась.

Ответный горячий шепот сладкой музыкой полился в мужское ухо, туманя сознание и разгоняя закипающую кровь.

– У меня внутри все до сих пор так и клокочет.

– Ты тоже, радость моя, была дивно хороша. Мои пальцы все еще мелко дрожат, помня прикосновения к твоей груди. Зря ты ничего не поддела. Твоя блузка ничего не скрывала…

Его слова нисколько не смутили Дину. Он произнес их не с укором, а с не скрываемым восхищением и даже с гордостью. Красота его жены достойна того, чтобы ею могли наслаждаться и другие.

– А у меня, дорогой, и сейчас ничего, кроме платья, нет. Хочешь самолично проверить и убедиться в том? Или слабо?

– Хочу, – он кивнул головой, уперся в нее разгоревшимся взглядом. – Только не здесь же, радость моя! Люди могут не понять…

– А где? – женские мысли крутились в сходном направлении.

– А все там же…

Поняв мужний намек, Дина согласно кивнула головой.

– По одному? – шепотом спросила она.

– Ты первая, – сказал он. – Ступай, королевна моя…

Тихо прикрылась дверь за вошедшим мужем, наглухо отделила их от всего остального мира, плотно зашторила потусторонний мир.

– Попалась, которая на базаре кусалась…

– Ах, Рэмка! – вырвалось у нее, когда коротко вжикнула молния.

Роскошное платье, ничем уже не удерживаемое, спало с ее гордых плеч, открывая его давно уже нескромному взору немного смугловатые, чуть загоревшие и нежно-золотистого оттенка груди. Они походили на спелые груши, с притягивающими к себе розовыми сосками, к одному из которых муж и припал, довольно урча и облизываясь.

Открывая колени, обнажая бедра, Дина медленно подбирала подол, и его руки тут же скользнули вниз, проверяя правоту ее слов о том, что на ней отсутствует всякое нижнее белье.

– Убедился?

– Ты безумна, моя дорогая. Динка, ты… ты просто сумасшедшая. Я тебя обожаю. Я тебя люблю. У меня нет больше сил терпеть сладкую муку. Я хочу тебя.

– Иди ко мне, я вся твоя, – шептала она. – О… а… о-о-о… а-а-а…

– Тише ты, тише, – он крепко закрыл ее рот тянущим поцелуем, ощутив, как подрагивает ее тело в его объятиях. – Тебе было хорошо?

Раскрасневшаяся женщина удовлетворенно улыбнулась. Хорошо ли было ей? С ним? Он еще и спрашивает! Она кивнула головой еще не в силах членораздельно сказать, тяжело дышала и поводила из стороны в сторону широко раскрытыми глазами, совершенно обезумевшими от охватившего ее приступа безудержного счастья.

– Рэмка-Рэмка, это было что-то! Я умираю от любви к тебе.

– Нет, радость моя, ты не умирай. Ты живи вечно…

Чувствуя, как внутри у него все млеет, муж осыпал ее обнаженные плечи нежными поцелуями, вызывая в ней все новые и новые отзвуки затухающего ощущения испытанного ею острого наслаждения.

– Милый, так хорошо. Я хочу, чтобы это никогда не кончалось! И у меня совсем не осталось сил куда-то идти.

– Останемся здесь, – улыбнулся он на ее слова. – А утром нас тут найдут, голодных и вконец обессиленных.

– Но гордых и непобежденных! – пропела она и весело улыбнулась. – Вот была бы картинка!

– Жалко, что видео не было, чтобы заснять все на пленку.

– Ха-ха! – Дина всплеснула руками. – И показывать потом внукам, какими сумасшедшими были их дедка и бабка…

На женском лице выступило мимолетное огорчение. Жалко. А чего бы стоили кадры, если бы кто их видел, когда они как-то уединились в самоходке. В жизни никто бы в то не поверил. Но было же!

– Точно-точно, – Рэм покачал головой. – Интересно, как выглядит на пленке наш с тобою танец…

Давно крутила Катя головой, перестав замечать подле себя своего неотлучного спутника – свидетеля. Впрочем, и свидетельницы тоже не наблюдалось. Жених подхватил невесту, втянул ее в центр танцующих.

– Ты не знать, куда они пропадать? – спросила она у Григорьева.

– Нет, – Сашка пожал плечами. – Но догадываюсь.

– И?

– Снимают продолжение фильма про танец о влюбленных.

– Да?! – новобрачная удивленно моргнула.

Наверно, невеста представила себе съемки, глаза Кати расширились и на какое-то мгновение задумчиво застыли.

– Интересная мысль. Есть у них узнать, где эти съемки проходить.

– А как же? – жених погладил ее слегка выпирающий животик.

– Вчера, дорогой, это есть тебе не мешать, – по красиво очерченным губам Кати пробежалась укоризненная усмешка. – Уметь вы, мужики, отговорка искать, когда есть у вас желания не быть.

– Да я! – запел Саша молодым петушком.

– Да ты, ты… – поддразнила его Катя. – Вон есть они быть. Есть к ним навстречу ходить и все узнать.

Как утопающий, Сашка ухватился за спасительную соломинку:

– А что подумают люди, если мы с тобой надолго исчезнем?

– А им на нас есть всем наплевать. Кроме себя, рюмки и сидящего напротив соседа или соседки, они есть ничего не замечать.

Катя оказалась права. Их исчезновения никто не заметил. И Пауль ничего происходящего вокруг него не замечал. Его взгляд безнадежно тонул и утопал в подернутых печальной поволокой глазах еще очень молодой женщины, но уже успевшей, как он смог заметить, так много пережить и прочувствовать. Взгляд его тонул, опускался все ниже на дно и, по всей видимости, выбираться на поверхность и не собирался.

Тонул, когда они сидели за столиком. Тонул, когда они танцевали. И снова утопал, когда Зоя неотрывно смотрела на Пауля, внимательно слушая то, что он рассказывал ей о себе.

И снова они танцевали. Она доверчиво склонила голову на его плечо, все думая о чем-то своем. И он чувствовал, как какая-то волна то отдаляла эту женщину от него, то вновь приближала к нему.

А Зоя с горечью думала о том, как все сложно и непросто в их мире устроено. Они стремятся, стремятся изо всех сил к одному, а когда вот оно в их руках, то оказывается, что все это одна пустая суета. А вот самое главное в жизни упущено. Где-то она его упустила.

Увлеклась одна баба внешними атрибутами кажущегося семейного благополучия. Все, все у нее, казалось, было. Муж-красавец, успешный руководящий работник. Прекрасная работа. И сама она стремительно продвигалась вверх по служебной лестнице. Но напрочь отсутствовала любовь, без которой, выходит-то, все это, собственно, и не к чему.

Не было детей. Вернее, сын-то у нее имелся. И в то же время его, будто бы и не было. Живет ее кровинка в чужой семье. Другая женщина слышит от него по вечерам: «Спокойной ночи, мамочка!». И, увы, не ей говорит он каждый день: «С добрым утром, мамочка!».

Поддалась она в свое время на горячие уговоры Сабурова, своего партийного босса. Послушно родила им ребенка, отдала свою родную кровинку в чужую семью…

Конечно, виделась она с мальчиком довольно часто, и называл он ее мамой Зоей. Но, увы, не она укладывала мальчика в постельку, и не она рассказывала ему на ночь сказку. Зоя иногда сама поражалась тому, как смогли ее уговорить пойти на то, чтобы взять и отдать собственного ребенка на воспитание другим людям.

Но она верила отцу мальчика, доверяла ему и согласилась с ним, что для их сына так будет лучше. Всем стало славно, но только не ей.

И опять она сама по кругу во всем виновата. Роди она еще одного, и боль постепенно стихла бы, пригладилась, мягко отодвинутая в сторону, заслоненная возможностью изливать свою материнскую любовь кому-то другому. Но она по своей собственной глупости решилась избавиться от будущего ребенка, и за этим неотвратимо последовало наказание.

Вердикт врачей оказался суров: детей у нее больше не будет. Мужу Владику она ничего про аборт не сказала. А потом…

То, что их первенец, как он думал, якобы умер, Владик воспринял вполне мужественно. Но время шло, а детей все не было. И его горячие чувства к жене начали остывать, покрылись ржой обыденной рутины.

Как-то раз Соболев присутствовал на отчетно-выборном собрании на швейной фабрике. Рядышком с ним в президиуме сидела молодая девушка, плотно сбитая, с пухленькими щечками. Нельзя сказать, что писаная красавица, но что-то притягивающее мужиков в ней имелось. То и дело кидала она на него косые взгляды и густо-густо краснела.

Безо всякой мысли, из одного проснувшегося в нем не ко времени мальчишеского озорства, Владик, словно невзначай, мягко дотронулся под столом до ее теплой коленки. Соседка и не пошевельнулась, и не предприняла ни единой попытки хоть как-то пресечь на месте все его поползновения. Чуток еще выждав, его пальцы властно скользнули под материю и почувствовали под собой гладкую шелковистую кожу.

Девушка замерла. А когда его рука двинулась еще дальше, комкая подол юбки, она прерывисто задышала. На девичьем лбу заискрились мелкие бисеринки жаркого пота. В голове у Владика мелькнула шальная и озорная мысль о том, что жена его в командировке и можно…

– Ты не отходи от меня, – шепнул он своей соседке, когда собрание, наконец-то, подошло к концу, и та согласно кивнула головой, глядя на него завороженными коровьими глазами.

Остановив авто за один квартал от дома, Владик сообщил девушке свой адрес и поехал вперед. Выждал мужик, пока она поднималась по лестнице, впустил ее и захлопнул дверь. Не давая девушке опомниться, еще с порога нашел ее губы и впился в них жадным и требовательным поцелуем. Бесстыдные руки настойчиво лезли под блузку, расправляясь с пуговками и с застежками, обнажали покатые плечи, опускали по ним тоненькие бретельки, открывали взору большие шары по-девичьи тугих и упругих грудей. Руки нашли и чувственно сжали нежные комки.

Шаг за шагом гостья отступала дальше, вглубь комнаты. Коленки у девушки предательски подогнулись, когда узкие лодыжки неожиданно уперлись в преграду, а мужские руки все толкали ее назад.

Она еще пыталась стыдливо прикрываться руками, когда он жадно и без тени застенчивости разглядывал и ощупывал ее тело…

Выяснилось, что он у нее не первый. Но глупая девчонка толком ничего не умела. Может, простушка-толстушка многого и не знала.

Тот, кому она отдала свою девственность, так ничему ее не научил. Единственное, что смог Владик от нее добиться, это то, что она живо и довольно правильно раздвинула ноги. Мужчина усмехнулся и покачал головой. И тогда уже, не мудрствуя лукаво, он припал к ней и сполна насладился пахнущим юностью и свежестью телом…

– Как тебя зовут? – спросил он, вспомнив, что не знает ее имени.

– Глаша…

– Глаша-Глаша…

Чувствуя, как все его тело наполнено насыщением, он лениво водил указательным пальцем по большому, остро торчащему соску, балуясь и нажимая, как на кнопку звонка, утапливая его до отказа в мягкой плоти.

– Была ваша, стала наша. А ты знаешь, что я женат? – спросил он и прищурился, насмешливо ожидая ее ответа.

– Нет, – простодушно ответила девушка.

Она не лгала. Откуда же ей про семейное положение инструктора что-то было знать, если она-то увидела его в самый первый раз.

– Но вы не подумайте, – забеспокоилась Глаша. – Мне все равно.

– Почему? – Владик кинул на девушку быстрый взгляд.

Отчего-то ее самые обычные на вид слова сильно удивили его.

– Разве ты, Глаша, не хочешь выйти замуж? Я думаю, это вполне естественное желание любой нормальной девушки.

– Хочу, – негустые девичьи реснички согласно захлопнулись. – Но у нас, знаете, в нашем городе, девчонок больше, чем парней. Меня-то и на танцах редко кто приглашает.

– А кавалеров, Глаша, у тебя до меня много было? Я, Глаша, имею в виду… – он многозначительно показал на постель.

– Нет, – она мотнула головой. – Всего-то у меня один парень был. После окончания восьмого класса.

– Когда? – Владик недоверчиво посмотрел на нее.

Как ему показалось, что-то в ее рассказе никак не складывалось.

– Сосед по парте уговорил меня по случаю окончания школы. Мы иногда с ним до этого целовались.

– И только? – проснувшееся нездоровое любопытство толкало его на дальнейшие расспросы. – Расскажи мне…

– Ну, еще я разрешала ему потрогать меня. Везде. Мы частенько прятались от всех, и он расстегивал на мне кофточку…

Чуть-чуть Федька косоглазил. По жизни это ему никак не мешало. Но только все девчонки его чурались, сторонились, отпускали за его спиной порой довольно обидные шуточки. Ребята водились с ним, но и у них он порой становился объектом для веселых насмешек.

Особенно не по себе пареньку становилось, когда кто-то начинал рассказывать байки про свои похождения. Его бросало в жар и в пот.

Не больно-то красивая, но по всему своему виду давно созревшая для игр с мальчиками, соседка по парте была совсем не против того, чтобы пойти и прогуляться с ним где-нибудь за околицей.

Сначала они неумело целовались, долго, до одурения, пока губы вконец не распухали. А ему хотелось большего, и он решился, полез рукой под кофточку. Девчонка дернулась, но рот ее оказался занят.

– Ух ты! Они у тебя большие! – вырвалось у него восхищенное восклицание. – Будто током шарахает…

С невыразимым наслаждением и с жадным интересом Федька долго рассматривал ее, щупал руками. А она, томно закрыв глаза, замирала, вытягивалась и изгибалась, ощущая внутри себя нарастание чего-то еще никогда неизведанного, но необычайно волнующего и желанного.

Бал выпускников. Танцы. Красивые одноклассницы все нарасхват и кружатся то с одним, то с другим парнем. А к ней никто не подходит.

Ей обидно. Даже Федька и тот стесняется на виду у всех пригласить ее в круг. Прикусив губу, Глаша выскочила на улицу и, не глядя, пошла вперед, туда, где никого нет, где можно во весь голос разреветься.

Цепкая рука потянула ее за собой. Она очнулась. Федька. Парень следил за нею и выбежал вслед. От него пахло вином. Пацаны заранее запаслись дешевым пойлом и тайком к нему прикладывались.

– Куда ты меня тащишь? – сердито спросила она. – Трус! Хотя бы один разок в круг меня пригласил.

– Да ну их! – отмахнулся он рукой. – Ты хотела, чтобы в зале все над нами угорали? Гляньте-ка! Косой с Чумой танцуют!

– Ну и что! – девушка независимо передернула плечиком. – Пусть бы надсмехались. А мне хотелось потанцевать! Хотя бы один разок!

– Глаша, мы туточки… мы счас… мы станцуем, – Федька поднял в руке кассетный магнитофон «Весна», коих в их деревне имелось всего-то два аппарата, не более того. – Еле-еле у братана выцыганил…

Звуки, толпой вырвавшиеся из динамиков, заполнили знакомую им лужайку и разогнали лесную тишину. Группа «Мираж» усердствовала изо всех сил, и ей полегчало. Федька старательно топтался на месте, стремясь попасть в такт музыке. Его неумение ее сильно рассмешило, и она, не выдержав, прыснула, громко рассмеялась.

Сначала Федька не скумекал, а опосля принялся дурачиться вместе с нею. Снова они до одури целовались.

– Глаша, покажись мне вся, – неожиданно попросил Федька, глядя на нее посерьезневшими глазами.

– Счас… вот взяла одна дуреха и показалась! – съязвила она, а сама наперегонки расстегивала пуговицы на вороте платья.

Готова была чумовая деваха исполнить любую его просьбу.

– Ты красивая! – парень завороженно смотрел на ее налитое тело. – Другие пацаны, они, блин, ничего не понимают. Людка слывет первой кралей на деревне. А у самой, блин, коряги, посмотреть не на что.

– А отколь ты знаешь? – ревниво спросила она. – Чай, подглядывал за ней из кустиков на речке? Может, вы за ней в бане следили, а?

У них, у деревенских сорванцов, это было самым обычным делом. Навострились пострелята подглядывать в подслеповатое окошко за тем, как бабы там моются, или выслеживать то место, где девчата обычно купались нагишом, прячась от всех нескромных взглядов.

– Не, Митька пацанам по секрету баял. Баял он, что титьки у нее мелкие, как две луковицы. Не за что ухватить. Ноги тощие, как палки.

– А отколь он про то знает?

Мальчишеское лицо расплылось в глуповатой улыбке:

– Так он с ней, чай, намедни переспал.

– Как это переспал?

– А на спор с Толяном! Дюже клево все у него с ней сладилось. Он говорит, что Людка не с одним им спала.

Тут Глаша вспомнила о том, как азартно шушукались в сторонке от нее, о чем-то томно рассказывали, чувственно вздыхали. Значит, у них это самое уже было. А она что, хуже других? Девушка прошептала:

– Федька, иди ко мне…

…Откинувшись на подушку и прикрыв глаза, Владик внимательно слушал ее сбивчивый рассказ.

– А больше, кроме него, никто не хотел со мной знаться, – наивная девушка, не задумываясь, выкладывала мужчине все подробности.

– Задурил тебе голову пацан. На него и самого никто, должно быть, не смотрел. Может, еще что-то тебе обещал? Жениться, к примеру…

– Да не. Мне самой же страх как хотелось это самое испробовать. Наскучило мне то, что пацаны обходят меня дальней околицей…

Владику захотелось громко рассмеяться. Как все до примитивности просто. А кругом все повсеместно твердят про неземную любовь.

– Ну и как оно? – посмотрел он на нее с прищуром.

– Да мне не понравилось. Мы больше с ним промучились.

Мысленно мужчина попытался представить это себе. И получилось. Особо помогло ему то, как вела себя девушка в его постели.

– А потом? – спросил Владик, дотрагиваясь пальцем до пугливого комочка сжавшейся плоти.

– А больше мне никто энто самое не предлагал.

Мужские глаза недоверчиво раскрылись:

– В самом деле?

– Ей богу, я не вру.

– Ну, а сейчас тебе понравилось?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.