Девчонки, погоны. Книга II. Откровение любви

– Скажи, Грач, – дотронулась Леся до его плеча, – а у нас точно все получится? Мы сможем прорваться?

Напустив на себя беззаботный вид, Макс твердо заявил:

– Все у нас, девочки, будет хорошо! Завтра на свадьбу подъедет дядька Крис, и я потихоньку шепну ему про нашу ситуацию, объясню все, чтобы он узнал это из первых рук. Иван Тимофеевич примет все к сведению, со временем переварит у себя в голове и все сделает, чтобы железобетонно прикрыть нас…

– Ты что, думаешь, Грач, он станет впрягаться из-за нас? – моргнула и понизила Леся свой голос до шепота.

Не задумываясь, Шпак поспешил заверить Штерн:

– Генерал, Леся, сделает все возможное для своей семьи!

– А мы что, – фыркнула недоверчиво Славка, – стали вдруг его семьей? Когда это мы успели влиться в ваш дружный и спевшийся с годами фамильный коллектив, где даже бывших мужей из семьи не выкидывают, а бережно их передают, словно заветную эстафетную палочку, от одной родной сестры к другой, что помладше годами?

– Славка, ты не ерничай, – улыбнулся Макс, – а сама спроси про то у своей старшей сестры. Как-то Марина сказала Лесе, что та стала частью нашей семьи. А уж родная сестренка Леси, родная тетя моего старшего сына Максимки, единокровного брата Костика, среднего сына Марины, старшей сестры моей жены…

– О! – закатила девчонка свои глазки вверх. – Как у вас все сложно и запутанно! Настоящая Санта-Барбара, а не семья!

– И не говори! – рассмеялись дружно Макс и Леся.

Потоптавшись чуток для приличия, Макс через минуту-другую поспешил откланяться. Дома его ждала малолетка…

К его удивлению, Крис не спала. Она ждала любимого мужа в накинутой на голову свадебной фате. Из всего остального наряда невесты на ней были надеты только белые чулки.

– Э-э-э… – моргнул Макс, придержал рукой свою челюсть.

– Что, дядечка, не ожидал? – фыркнула Крис, заметив его сильно удивленные глаза. – Думал, что твоя малолетка снова набралась? Я развела вас, немного подыграла, чтобы слегка повеселить Славку и поскорее избавиться от всех чересчур надоедливых гостей!

– Малыш, я тебя обожаю! – поднял Макс жену на руки. – С чего начнем? – опустил муж аккуратно ее тело на кровать. – Прошу вас, девушка, заказывайте!

– Со сладенького, дядечка! – облизала демонстративно девушка свои губки дразнящим язычком. – А потом ты, дядечка, расскажешь мне про Ирак и про серьги! – прикрыла глаза, согнула Крис ноги в коленях и, поддразнивая мужа, медленно раздвинула их. – Ах! Ох! – схватилась она обеими руками за мужскую голову, нырнувшую к ее призывно раздвинутым ногам. – Ах! Сладко, дядечка, сладко мне…

Зарождающийся месяц заглянул к ним в окно, наткнулся своим скользнувшим к постели лучиком на их вспотевшие от страсти тела, засмущался, спрятался поскорее за тучку…

Едва переведя дух и отдышавшись, девушка прильнула к мужу и требовательно провела пальчиками по его лицу:

– А теперь, дядечка, поведай мне все по порядку!

Прекрасно зная, что жена ни за что от него не отстанет, пока не добьется своего, Макс принялся рассказывать о том, как он, будучи командиром взвода военной полиции, по вине их главных союзников американцев попал в переплет, откуда выбраться живым никто из его товарищей уже не чаял и не надеялся…

Бравые наемники из частной военной компании при виде до зубов вооруженных террористов бросили всю технику и в мгновении ока разбежались, трусливо оставили небольшую группу под началом Шпака мятежникам на растерзание.

– Грач, нам тут крышка! – оглянулся в растерянности Пашка Седов на горстку солдат. – Может, просто сдадимся?

– Даже и не думай ты, Седой! – отсоединил быстро Максим опорожненный магазин и вставил другой рожок с патронами. – Они тебя живьем на куски порежут!

Прижатые к каменному зданию ювелирного магазина, бойцы изредка отстреливались, но кольцо неуклонно сжималось. В щелке в оконной раме маячили испуганные до смерти глаза торговца. Иракец больше боялся не за самого себя, а переживал он за свой стоивший несусветные деньги драгоценный товар.

– Серый! – выкрикнул Шпак громко пулеметчику по фамилии Серенко. – Прикроешь меня своим огнем! Я попробую пролезть к «Хаммеру». Седой, а вы отсекайте боевиков, не давайте им поднять головы, пока я не добегу до машины…

По команде Макса все его бойцы открыли огонь из всего того, что у них было с собой, и Шпак короткими перебежками в три броска добрался до американского бронетранспортера, позорно брошенного их бравыми союзниками.

Нисколько не ожидавшие его крайне дерзкого по своей задумке и исполнению маневра, мятежники перегруппировали все свои силы и опрометчиво бросились в очередную атаку. Выйдя на совершенно открытое место, боевики неожиданно напоролись на заговоривший крупнокалиберный пулемет.

Американская машина вместо защиты от огня группы Грача принялась сама изрыгать из себя смертоносный смерч из тяжелых свинцовых пуль. Максим стрелял прицельно, и патроны он зря не тратил. Потеряв большую часть своих собратьев, боевики решили больше не испытывать свою судьбу и убрались…

В признательность за чудесное спасение иракец долго их всех благодарил, со слезами на глазах подарил Шпаку небольшую коробку с драгоценными серьгами. Макс в тот момент не нашел в себе ни сил, ни желания отказываться, принял подарок, решил для себя, что подарит эти серьги Лесе Штерн…

3

На свадебной вечеринке все три юные невесты были одеты в практически одинаковые платья. На этом настояла Леся, хотя Марина и предлагала взять для Славки Шевчук эксклюзивное платье от самого модного парижского кутюрье. И тогда их Славка стала бы безоговорочной королевой свадебного бала.

– Спасибо! – отклонила Штерн лестное предложение. – Если бы Славка выходила замуж одна, я бы только была бы рада! Но я не хочу, чтобы наши Кузнечики чувствовали бы себя на этом общем для них празднике нищими и ущемленными. Мы не должны выделять Славку на их фоне…

– Ну, – пожала Марина плечами, – тебе, конечно, виднее. Но все же бриллиантовую диадему ты ей на голову наденешь! Это даже не обсуждается! После свадьбы вернешь ее мне…

Зато Кристина отказывать себе ни в чем и не собиралась. Она появилась в зале в ослепительном платье серебристого цвета. Оно волной ниспадало до самого пола. Сбоку по бедру тянулся вверх разрез, который заканчивался невообразимо высоко, у самой грани приличного. Спереди все было наглухо закрыто, а на спине имелся огромный вырез до самой поясницы.

Особый фасон платья сам по себе не предполагал наличия традиционного нижнего белья. Его заменял призрачный суррогат.

– Ты, Малышка, очень сильно перегибаешь палку! – покачала Шнайдер неодобрительной головой.

Еще в салоне Марина предупреждала свою сестренку о том, что та сильно рискует, покупая неоднозначный наряд. Но Крис настояла, и старшая сестра, вздыхая, оплатила покупку.

– Если Грач тебя выгонит из дому, ко мне плакаться не приходи! – заметила едко Шнайдер по дороге к очередному и не менее дорогущему магазину. – Я тебя предупредила!

– Рина, не пугай ты меня! – повернула Кристина к ней свои напряженно застывшие глаза. – Я и сама уже себя боюсь!

– И какого черта ты это все творишь? – удивилась сестра. – Ты что, записалась в секту чокнутых на всю голову мазохистов?

Мечтательно прикрыв глазки, Крис прошептала:

– Я хочу, чтобы Грач упал к моим ногам!

– Ну-ну… – хмыкнула Марина. – Он и так уже без ума от тебя, куда же дальше еще ему падать…

Макс приехал в ресторан, как только смог вырваться со службы, и сразу направился к жене и ее старшей сестре.

– Дядечка, я тебя это… не сильно шокирую, а? – потупила проказница свою готовую к едкой обструкции головку.

Шпак с огромным удовольствием обследовал своим взглядом любимую жену от головы и до ног и прихлопнул в ладоши:

– Блеск и красота! Ты превзошла все мои ожидания! Все мужики штабелями будут валяться подле твоих ног!

– Ты, правда, не будешь на меня ругаться? – шагнула вперед и прижалась Крис всем телом к мужу.

– Я тебя безумно люблю, Малыш! – поцеловал, никого не стесняясь, Макс ее крепко в губы.

– Я тебя тоже, дядечка, жутко люблю! – зажмурила девушка от прилива чувств свои счастливо распахнутые глаза.

Девчонки за ее спиной громко шептались:

– Восхитительно! Божественно!

– Умереть и не встать!

– Полный отпад!

Нашлись среди них и заядлые критиканки, ярые борцы за соблюдение норм морали и нравственности:

– Немыслимо!

– Стыд и срамота!

– Позорище и стыдоба!

– И как ей муж позволяет в этаком на людях появляться?

– Я бы подобное на себя ни за что не напялила бы!

Парни не скрывали своего восхищения:

– Фея!

– Настоящая королева бала!

– Богиня!

– Повезло подполковнику!

– Вот бы и мне такую! Я бы ее…

К завистнику дружно все повернулись, вмиг обсмеяли:

– Мордой не вышел!

– Размечтался!

– Губу закатай, до самой груди отвисла!

– Слюнки подотри, весь стол закапал!

Приехал Зам министра. Для генерал-полковника принесли чистые приборы, усадили гостя на самое почетное место рядом с молодыми. Подняв рюмку, Иван Тимофеевич поздравил молодоженов, лукаво улыбаясь, сказал о том, что приготовленный им подарок придется всем девчонкам по душе, но пока еще не настало время, чтобы о нем объявлять.

Недоумевающе моргнув, Шпак быстро повернулся к генералу, и тот шепотом, хитренько посмеиваясь, пояснил:

– Я привез с собой два навороченных ноутбука, а у вас тут, черт, оказалось три невесты. Пришлось на ходу придумывать мне новую версию. Впрочем, сюрприз для твоих девчонок у меня в запасе все же имеется. Он касается и тебя, Максим!

В этот самый момент Шпаку однозначно стало совсем не по себе. В словах Зама министра он явственно уловил скрытый подтекст. Пряча в уголках своих губ ироничную улыбку, Макс сощурил свой левый глаз, негромко спросил:

– И что же вы для меня приготовили, Иван Тимофеевич, на этот раз? Надеюсь, мне не поручат подготовку освоения Луны или полета в один конец на далекий Марс?

– Ты все такой же шутник, сынок! Годы тебя никак не меняют! – улыбнулся лучезарно генерал.

– И все же, Иван Тимофеевич? – не стало Шпаку легче от генеральской улыбки, и Макс настойчиво повторил свой вопрос.

Выдержав иезуитскую паузу, высокопоставленный родич Крис и Марины торжественно объявил:

– Вчера Военная коллегия долго заседала и постановила, что для качественного процесса обучения на факультете тыла и службы войск необходимо во главе его поставить человека опытного и способного оперативно решать все вопросы, что могут возникнуть в ходе его повседневной жизнедеятельности…

– И таким человеком… – протянул Шпак.

– И вот таким человеком будешь ты, Максим! – подчеркнул значимость момента и важно надулся Зам министра.

– А как же, – моргнул непонимающе Шпак, – обещанное мне возвращение в Управление боевой подготовки? К тому же, как мне известно, на должность начальника факультета уже рассматривали одного человека с погонами полковника. И что будет с ним?

На лице генерала появилась широкая улыбка, и он заявил:

– За него ты, Максим, и не беспокойся! Он наотрез отказался. Испугался один бравый полковник ответственности, заявил, что не обладает должной компетенцией для данного участка работы.

– Дал товарищ слабину! – хмыкнул неоднозначно Макс.

– Я вижу, сынок, – нахмурился недовольно Иван Тимофеевич, – что ты не сильно-то доволен своим новым-то назначением! А мне почему-то казалось, что ты, Максим, от бурной радости выпрыгнешь из своих штанов, станцуешь на столе перед нами всеми лезгинку! А ты весь из себя совсем расстроился, шипишь на меня своим полным неудовольствием…

В ответ Шпак неопределенно пожал плечами и высказался:

– Я не сказал бы вам, Иван Тимофеевич, что вы меня сильно расстроили, но я твердо настроился на уход, а тут придется заново перестраивать все свои планы. Вы же знаете, что это дело не самое простое, нужны иные знания и умения. Это непросто…

– Ты справишься, Макс, я в тебя верю! – похлопал Зам министра снисходительно Шпака по плечу. – И девочка наша останется под твоим личным присмотром! Именно тебе-то мы ее можем спокойно доверить и больше за нее особо не переживать…

– Ах, вот где собака зарыта! – усмехнулся подполковник.

Вот теперь-то Шпаку стало совершенно понятно, откуда растут ноги у его нового и скоропалительного назначения.

– Ты, как всегда, догадлив, сынок! – рассмеялся сановитый родственник. – Мы, прежде всего, подумали про Крис…

– Это было ваше личное решение, Иван Тимофеевич, или вам Маринка посоветовала? – глянул Шпак на старшую сестру своей жены. – Или вы это вместе придумали?

Поперхнувшись, генерал решил искусно дезавуировать свою личную причастность к происходящим событиям и сказал:

– Всюду ты, Макс, видишь одни заговоры! Петиция нашему Министру пришла, подписанная заинтересованными лицами. Один из них – знакомый тебе полковник Буров из Главка по всем кадрам. Он очень доволен тем, как ты поступил тогда с его неразумной дщерью. Да и другие фамилии из списка тебе хорошо все знакомы…

– И? – прищурился Шпак пытливо.

Разведя руки в стороны, Иван Тимофеевич добавил:

– Все они, Максим, в один голос хором и громко твердят, что только ты способен потянуть руководство женским факультетом. Ты давно нашел общий язык и с офицерами, и с курсантами батальона. Девчонки послушны твоей воле, доверяют тебе. Отцы твоих девчонок стоят за тебя горой. Они сильно боятся, что придет на факультет солдафон и начнет насаждать тупые армейские порядки, бездумно ломать тонкую женскую психику…

Переварив полученную им информацию, Макс кинул на свою жену быстрый взгляд, снова посмотрел на генерала и подметил:

– У нас, Иван Тимофеевич, тут может запросто возникнуть так называемый конфликт интересов. Курсант обучается под началом своего мужа. Пойдут ненужные разговоры. Я потому и хотел вовремя уйти, чтобы глупо не подставляться. Хотя, возможность всегда быть рядом с Кристиной, бережно опекать ее мне очень, Иван Тимофеевич, по душе, не стану я от вас скрывать!

– Разберемся, Максим. Сейчас это не самое главное… – пожевал губами, изрек негромко Зам министра. – Главное для нас, чтобы наша девочка находилась в комфортной и уютной среде…

Чувствуя, что разговор напрямую касается и ее, Кристина все это время старательно прислушивалась, но толком ничего так и не разобрала, одни обрывки непонятных фраз. Когда встали из-за стола, чтобы посмотреть на танец женихов и невест, она бочком-бочком приблизилась к мужу и тихо прошептала:

– Дядечка, про что вы с Иваном Тимофеевичем долго и горячо говорили? Это как-то напрямую касается и нас?

– Да, Малыш! – нажал муж нежно и с улыбкой на кнопочку ее любопытного носика. – Придется тебе терпеть меня и дальше рядом с собой! Мне приказано возглавить ваш факультет.

– Это правда? – подпрыгнула восторженно Крис.

– Когда я тебе говорил неправду, Малыш… – поймал ее муж в прыжке, крепко прижал к себе.

Украдкой вытирая свои слезинки, Марина смотрела на то, как вальсирует дышащая счастьем сестренка, порхает в сильных руках своего любимого ею мужа. Не было у Крис своего танца жениха и невесты, и теперь их девочка старалась восполнить этот кричаще зияющий пробел в ее семейной жизни.

В душе у Марины тесно переплелись самые различные чувства. Она была рада за свою младшую сестренку, и в то же самое время внутри горчил осадок от досады на саму себя, за то, что в свое время не разглядела своего счастья, упустила его из своих рук, польстилась на сытую и всем обеспеченную жизнь…

Увидев рядом с собой танцующую вместе с мужем Кристину, Славка подала сигнал, и все быстренько покинули паркет, освободили пространство.

Марина подошла к музыкантам, оркестр, не останавливаясь, продолжил играть вальс, без передышки зашел на второй круг.

– Максим, я умираю от счастья! – кричали девичьи глаза. – Мне жутко хорошо, жутко хорошо! – шептали ее губы.

Кристина самозабвенно кружилась, ее глаза пылали страстью и восторгом. Длинный шлейф серебристого платья взмывал вверх, замирал в воздухе и падал, тихо опускался вниз.

Девичьи руки, они, казалось, жили своей жизнью. Они будто говорили о том, сколько пришлось пережить Крис на тернистом пути к ее семейному счастью. Но она все с честью выдержала, она не сломалась и не сдрейфила, не ушла в сторону, а боролась за свою любовь и добилась своего, вышла замуж за человека, в которого она влюбилась еще двенадцать лет тому назад.

Музыка постепенно стихла, Крис и Макс остановились, стояли одни посреди огромного зала, прижавшись друг к другу, замерли.

Зам министра густо пробасил:

– Горько!

И вся тройная свадьба дружно подхватила:

– Горько! Горько! Горько…

Не растерявшись, Крис жадно впилась в полураскрытые губы любимого мужа, чтобы сполна насладиться их вкусом.

– Раз! – принялся громко скандировать зал.

– Два!

– Три…

Когда счет уже пошел на третий десяток, супруги с трудом оторвались друг от друга. Они и дальше целовались бы, но у них попросту воздух закончился в легких.

– Оказывается, на нас все смотрят! – прошептала Крис.

– А я вижу только тебя… – распахнулись мужние глаза.

Свадебные торжества продолжились…

Леся поутру с трудом растолкала своих сводных сестер, Нику и Вику. Девчонки никак не просыпались.

– Ника! – стучала Леся громко в дверь одной из спален на втором этаже их квартиры. – Быстро вставай!

– Ники тут нет! – услышала Штерн в ответ. – Мы спим…

Сердито моргнув, Леся хлопнула кулаком по двери:

– Вика, хватит придуриваться! Быстро вставай!

– Уже встаю…

Шагнув к соседней двери, Леся постучала в нее:

– Ника, вставай!

– Встаю…

Поднявшись снова через десять минут, Штерн, к своему вящему удивлению и полному негодованию, не обнаружила ни единого звука и ни малейшего шороха. Девчонки ее тупо проигнорировали, забили они толстый болт на службу.

Открыв настежь обе двери, Леся громко рявкнула:

– Мерзавки, подъем! Построение через две минуты! И я больше ничего не хочу слышать! Рота, подъем!

Юные невесты плохо понимали, что от них хотят, они двигались по квартире, словно лунатики. Бравые женихи тихо посмеивались. Их в это утро казенная служба под ружье не призывала. Курсанты третьего курса пехотного факультета в этот день никуда не спешили, в отличие от своих юных жен.

Сводная старшая сестра, глядя на ползающих сонными мухами близняшек, набрала в воздух легкие и громко гаркнула:

– Пять минут на чистку зубов! Время пошло!

Вздыхая и охая, девчонки поплелись в ванную комнату, встали вместе возле зеркала, внимательно посмотрели друг на друга, весело расхохотались. Волосы не чёсаны, лица помяты, во рту ощущение, будто в нем устроили самый настоящий кошачий туалет.

– Вот это мы дали вчера копоти! – фыркнула Вика.

– Славно оторвались! – хмыкнула Ника.

– На всю жизнь не забуду! – скалилась Вика.

– Давай, шевелись! Сестрица идет…

Леся на ходу наносила на лицо макияж и контролировала близняшек, ворчала и шипела на них:

– В последний раз ночуете дома! Достали вы меня! Тут вашей и ноги больше не будет!

– Сестрица! – взмолились Ника и Вика.

Поджимая губы, Леся нацелила на них свой палец:

– Еще одно слово, и вы останетесь без завтрака…

Тяжело вздыхая, сестрички потопали на кухню…

В половине десятого утра Шпак усадил всех в свой джип и повез в институт. Родную сестренку Леси, Славку, должен был доставить Леонид, дядя ее жениха Станислава Костюка.

Высадив Лесю Штерн и Кузнечиков на перекрестке возле их курсантского общежития, Макс поехал к управлению.

– Ты хочешь, дядечка, показать мне свой новый кабинет, где раньше сидели советские генералы? – вспыхнули девичьи глазки.

– Ты же сама, Малыш, хотела посмотреть! У нас еще есть десять минут, – глядел муж на жену с улыбкой.

По мраморной лестнице они вместе поднялись на второй этаж, прошагали по длиннющему коридору, минуя небольшую приемную, вошли в огромный кабинет.

– Впечатляет! – моргнула Крис с удивлением. – Неплохо при Советах жилось генералам!

В глубине кабинета под дверцу от шкафа замаскировали вход в комнатку для отдыха. Сгорая от любопытства, девушка вошла и внимательно оглянулась. Обстановка оставалась еще от прежних времен, но от нее ощутимо веяло добротностью и покоем.

– А тут, дядечка, стоит неплохой диванчик! – провела Костенко по губам кончиком возбужденного языка. – Может, мы опробуем его? Где наши с тобой, дядечка, годы…

– В следующий раз, Малыш! – смотрел на нее муж с умилением и тепло улыбался.

– И когда это, дядечка, будет другой раз, а? – послышались явственно в голосе Крис нотки глубокого сожаления.

Задумчиво проведя рукой по щеке, Макс заявил:

– Когда наш Малыш в очередной раз заступит в наряд!

– Ловлю тебя, дядечка, на слове! – улыбнулась довольная Крис. – Тогда тебе, дядечка, уже никак не отвертеться!

Пока супруги обсуждали элементы декора, батальон уже вышел на плац, и Крис опоздала, вовремя не встала в строй. Они вышли на крылечко и попали под прицел сотен глаз.

– Придется, Малыш, наказать тебя! – прятал Шпак от нее свою улыбку. – Ты не выполнила мой приказ, ты вовремя не встала в строй. Выходит, что ты у нас опоздала из увольнения. Значит, тебя впредь нельзя отпускать на ночь из расположения части!

– Ты только попробуй, дядечка! – сузила Крис для вида глазки. – Я останусь ночевать в общаге, и тебе придется спать в холодной постели! Будешь знать, как нарочно задерживать бедную девушку и коварно подставлять ее!

Пока мило пикировались, супруги подошли к правому флангу строя. Задержав узкую девичью ладошку в своей руке, муж тихонько посоветовал опоздавшему в строй курсанту:

– Малыш, перед строем не беги! Выглядит неприлично, ставит тебя выше всех остальных. Ты скромненько забеги за строй первого взвода первой роты и тылами шуруй до своего взвода. Незаметно для всех остальных встанешь на свое место…

Хорошо обученный и вышколенный курсант вмиг вытянулся в струнку, улыбаясь во весь рот, Костенко шумно выдохнула:

– Будет исполнено, дядечка!

Чуточку пригнувшись, отвернув лицо в сторону, Крис побежала вдоль зеленого газона, примыкающего к плацу. На трибуне стояла Штерн, все прекрасно видела, кривила губы в ироничной усмешке, неодобрительно покачивала головой.

– Совсем обнаглела малолетка! – хмыкнула Славка.

Дождавшись момента, когда все опоздавшие лица заняли свое место в строю, подполковник подошел и поздоровался с личным составом бабского батальона. После небольшого вступления вновь назначенный начальник факультета приказал:

– К тренировке приступить!

Молодые девчата учились ходить в строю парадного расчета. Поначалу у них выходило плохо. Девчонки между собой ругались. Стали запускать их отдельными шеренгами…

По дороге позади их трибуны медленно прокатился легковой автомобиль, за рулем которого Маша Бойко, к немалому удивлению, запеленговала своего мужа. Сопроводив свою шеренгу девчат, Маша быстренько по кратчайшему пути вернулась на исходную позицию, где всего в двадцати шагах от конца плаца на боковой аллее припарковалось черное служебное авто.

– Петя, ты чё тут делаешь? – пригнулась Бойко, открыла заднюю дверцу, запрыгнула на сиденье. – Ты же говорил мне, что у тебя сегодня законный выходной!

– Ты понимаешь… – протянул сержант неопределенно.

– Пропал выходной! – огорчилась Маша неподдельно. – У нас через полчаса закончится, и я надумала сходить с тобой в аквапарк, развлечься, наконец-то, по полной…

Поглядывая на свою любимую жену, сверхсрочник предпринял попытку оправдать себя в ее невольно укоряющих его глазах:

– Лежу я себе на диванчике, набираюсь сил, а тут звонит мне ротный, говорит, чтобы я срочно прибыл в автопарк, получил новую машину и прибыл на ваш факультет! Ну я и…

Прикрыв свои глаза, Машенька быстренько, шевеля пальчиками, принялась складывать мозаику из имеющихся у них фактов:

– Ты хочешь сказать мне, Петенька, что тебя поставили личным водителем у нашего начальника факультета?

– Ротный сказал, что запрос пришел именно на меня! – вздохнул Петр, пряча виноватые глаза. – Я, черт, пробовал отвертеться, но он даже и слушать меня не стал. Не нравится мне все это! Дадут вам тупого козла в начальники, и все, пропала наша личная жизнь! Ты с утра и до вечера у себя в казарме начнешь пропадать, а я сутками за баранкой стану сидеть, ни на шаг от машины не отойти…

– Интересное же у нас, Петечка, получается кино! – прищурилась Маша и посмотрела в сторону трибуны. – Это, выходит, тебя наш шеф под себя к нам выписал и ангажировал. Вместе мы, Петечка, теперь будем всегда!

– Ты чему вдруг радуешься, Машенька? – не разделял ее бурной радости ничего не понимающий контрактник.