скачать книгу бесплатно
– Они в полном порядке. Переживают, конечно, из-за тебя и твоей сестры. Мы им сказали, что ты с группой ребят сейчас путешествуешь по Европе, поскольку это тоже входит в программу реабилитации в нашем лагере.
– И что, они поверили?
– Мать – да, безоговорочно. Вот с отцом немного сложнее. Он ведь тоже атлант и устойчив к излучению.
При этих словах мне здорово полегчало. Вид работяг совсем не был противен, но вот подумать, что мои родные люди тоже сейчас вкалывают где-то в полной уверенности, что в этом и есть смысл их жизни…
– А мама… Она хоть помнит… о нас с Кирой? Ну и что было прежде? Ведь те, которые на Светлой поляне, вообще ничего толком о себе не помнили.
– Не сравнивай, Алеша. Те были преступниками, и к ним применяли очень жесткое излучение. Здесь все иначе. Память у людей полностью сохраняется, просто сами они меняются. Те, кто жили скверно, неправильно, делали много плохого окружающим – они теперь искренне сожалеют об этом, храмы забиты кающимися. Но, возвращаясь к теме твоих родителей: думаю, ты сможешь их посетить, они ведь прежде никогда не видели…
Я с силой затряс головой.
– Ну вот, найдешь предлог и побываешь дома. А со временем можно будет все им рассказать.
– Что?! – заорал я и подпрыгнул на месте. – Нет! Такое представить невозможно! Они никогда не поверят да вообще с ума сойдут!
Горячая рука мадам Софи твердо легла мне на плечо:
– Алеша, посмотри внимательно вокруг. Твои родители теперь каждый день видят столько чудесного, отчего же вдруг тебе – и не поверят? Да, будут поражены, возможно, испуганы, но ведь внутренне ты остался прежним, и тебе легко будет это доказать.
– Да, и вообще, а если бы ты попал в катастрофу? – Это Иоле надоело молча нюхать цветочки на затесавшейся на лесную опушку дикой яблоне. – Они бы тебя все равно же любили, останься ты хоть вообще без лица. А так – подумаешь!
Наша Иоланта, разумеется, была в своем репертуаре. Я закатил глаза, мадам Софи поскорее отвернулась, скрывая улыбку. Мимо нас медленно прошествовал, сложившись чуть ли не пополам, циклоп, помогающий ветхой земной старушке совершать прогулку по лесу. Мы двинулись дальше, обогнули стройку и немного побродили по дворам.
– Может, в школу сгоняем? Там теперь интересно, – предложила Иола, но мадам Софи решила, что с меня хватит на сегодня и пора возвращаться в лагерь. В этот момент нас окликнули.
Я сразу узнал голос Соболя и завертел головой, отыскивая Эрика Ильича. Прямо посреди просторного двора в окружении целых шести унылых блочных домов теперь возвышалась укрытая побегами вьюнка деревянная беседка с остроконечной крышей, а на ее ступеньках стоял наш директор и призывно помахивал рукой.
Мы подошли, и первым делом Эрик Ильич окинул меня изучающим взглядом:
– Ну, как прогулка? Голова не болит?
– Я даже забыл о ней, – ответил я совершенно правдиво. – Столько всего интересного вокруг!
– А, ну да, разумеется. – Показалось мне или Соболь был чем-то недоволен? – Иди-ка внутрь, Тир-Убрель как раз расспрашивал о тебе.
– Может, лучше в другой раз? – У меня были очень веские причины не попадаться на глаза Великому Жрецу.
Но директор уже исчез внутри, за цветущим пологом, так что пришлось тащиться следом.
Внутри беседки оказалось нечто вроде штаба: квадратный стол, заваленный бумагами, и множество посадочных мест вокруг него. Пришпиленная к деревянным основаниям беседки, висела на стене большая карта, где наш Северо-Запад и еще несколько областей были обведены жирной зеленой чертой. Напротив – карта мира. Худенькая девушка-лотт возилась с документами, раскладывала их по кучкам и время от времени бросала короткие заботливые взгляды на Жреца. У меня почему-то мелькнула мысль, что она в него влюблена.
Великий Жрец изучал какие-то бумаги, выхватывая их из одной стопки и через пару секунд переправляя в другую, но немедленно поднялся из-за стола нам навстречу, посмотрел на меня – и его глаза остекленели. Меня бросило в нестерпимый жар, однако Тир-Убрель уже овладел собой, шагнул вперед и по земному обычаю протянул мне руку:
– Приветствую, Алексей! Хотел навестить еще в Пещерах, но твои друзья тебя бдительно оберегали, – и улыбнулся малость смутившейся Иоле.
– Вы этого человека видели во дворце, да? – пятясь и не подавая руки, спросил я.
Жрец дернул головой:
– Я видел человека с этим лицом, но это не имеет ровно никакого значения. Мы оба с тобой оказались не в тех телах, что даны нам от рождения, товарищи по несчастью, так у вас на земле говорят? Примем это испытание достойно.
Я чуточку успокоился, перестал пятиться и все же обменялся с Тир-Убрелем крепким рукопожатием. Если вдуматься, положение Жреца было куда более аховое: ему предстояло вернуть чужое тело и остаться ни с чем. А в целом выглядеть он стал куда лучше с нашей последней встречи: исчезли ужасные ожоги со щек, само лицо чуточку округлилось. Я словно видел перед собой Данко, каким он впервые появился в нашем лагере, и ужасно скучал по нему.
– Что ж, когда Алексей окончательно окрепнет, приходите сюда, и я подыщу вам работу по душе. – Жрец приобнял за плечи меня и Иолу. – Ведь это ваш город и мир, кто лучше вас позаботится о нем!
– Какую работу? – тут же спросила девочка.
– Ну, первоочередная задача – это устранить все, что вредно для здоровья живущих, все эти ваши, уж простите, ужасные фабрики, производства… Мотивировать людей на получение новых и нужных в этом мире профессий. Кроме того, нам удалось связаться с еще одной уцелевшей общиной Древних – в Шотландии, просто чудо, что Орден не успел до них добраться. Завтра ваши старшие ребята вылетают туда, чтобы выработать совместный план действий: либо тамошние обитатели перебираются к нам, либо мы делимся с ними чертежами нашего излучателя… Но зависит от того, насколько у них там развиты собственные технологии. А самое важное сейчас – это защита наших границ.
– Разве они не защищены излучателями? – удивился я.
– Само собой. Но только от людей. А между тем где-то на островах проживают сотни Древних, выращенных в ненависти к нам, да и ко всему живому. Так что, вполне возможно, уже сейчас у нас появились лазутчики…
Я поежился. А как хорошо все начиналось!
– В общем, Алеша, когда будешь абсолютно здоров, жду тебя в нашем штабе. – Он обвел изящной рукой беседку. – И твою половинку тоже. А пока гуляйте, наслаждайтесь этим чудесным миром!
На этом мы распрощались. Мне ужасно хотелось еще немного побродить по улицам, но Иоланта непреклонно потребовала возвращения в лагерь.
Глава вторая
Родные стены
Ночью мне приснилась Тася. Она стояла внутри какого-то странного сооружения, сложенного из круглых камней, вроде как склепа с узким и низким входом, так что фигура ее тонула в тени, видно было только лицо, а на нем – печальная улыбка.
– Тася, ты здесь? – спросил я, пораженный тем, что она так близко, а я и не знал.
– Я здесь, – прозвучал тихий ответ. – И он тоже здесь.
– Он – это кто? Ванька? Приор Гай?
– Тебе нужно быть очень осторожным. – Голос начал стихать, удаляться, тень делалась все гуще и гуще.
– Тася, я обязательно найду тебя! Знаешь, теперь я выгляжу иначе…
Во сне я очень обрадовался возможности все напрямую ей объяснить, разволновался – и проснулся.
Конечно, о сне больше не было и речи. Я сел на кровати и стал размышлять: а если все так и есть, как мне приснилось? Приор Гай со своими приспешниками вовсе не покинули город, а затаились, возможно, все там же, в пещере. И Тася с Иваном у них. И Дима тоже там, и Кира. Пещеру Печерского наверняка обследовали, но ведь я сам видел, сколько там потайных коридоров. Вот если бы спуститься и хорошенько порыскать… а вообще, в курсе ли приор, что случилось с его любимым воспитанником? То есть он знает конечно же, что Кира стала Расколотой, но ведь это по разным причинам могло произойти…
Эта мысль так меня поразила, что я кубарем скатился с постели, натянул одежду прямо в темноте и рванул в соседний коридор, где обитали Соболи. Время на часах специально не стал смотреть, чтобы решимость не пропала.
Здесь все было еще темным, сонным, только основной коридор слабо подсвечен. Конечно, у меня хватило ума не врываться с разбегу в супружескую спальню, но, после того как я раз пять прошелся туда и сюда по коридору (стараясь не шуметь, само собой), наш директор в одной майке и трениках открыл дверь самолично. Выглядел он сонным и встревоженным, даже длинные желтые волосы не успел собрать в хвост.
– Алеша, что случилось? Старые раны беспокоят?
– Нет, я в порядке, – отчитался я. – Просто хочу кое-что обсудить с вами, Эрик Ильич.
– И до утра это никак…
Я выразительно вздохнул.
– Ладно, пошли в мой кабинет.
Едва зашли в прохладную темную пещерку, как я приступил к делу:
– Эрик Ильич, вот я тут подумал: приор и его люди ведь понятия не имеют, что случилось с Игорем? Они могут считать, что он прикончил кого-то, сам был ранен, где-то отлеживался, так ведь?
– Нет, – ответил Соболь таким тоном, что стало понятно: это не ответ на мой вопрос.
– Но вы даже не дослушали! – возмутился я. – А я почти уверен, что они и сейчас в пещере, вынашивают коварные планы. Я бы мог спуститься туда и немного побродить, пока не привлеку их внимание. Ну, будто ничего не помню и не понимаю, где я. Ведь если Игорь вернулся через Пещеру Ложных Воспоминаний…
– Алексей, я давно уловил твою мысль, – чуточку раздраженно прервал меня директор. – Но все это не имеет ни малейшего смысла, уж ты мне поверь. Ну, допустим, примут они тебя за Игоря. Однако Печерский перестал быть атлантом, потерял свою личность в Пещере, и чем тогда он может быть интересен приору? А вот что вернулся – подозрительно. Они просто постараются поскорее избавиться от тебя, и все дела.
– Но ведь приор хорошо относился к Игорю, гораздо лучше, чем к своим сыновьям! – не желал сдаваться я. – Один раз Игорь уже терял пару, но приор Гай тогда помог ему, нашел другую половинку. А что личность потерял, ну, можно же напомнить, какой он был, переманить на свою сторону! Зачем разбрасываться сторонниками? И еще у Игоря талант хирурга, у него руки замечательные!
В отчаянии я сунул под нос Соболю ладони с удивительно тонкими и длинными, почти как у флэммов, пальцами. Но директор остался холоден и неприступен.
– Нет, Алексей, выбрось это из головы. Ни к чему хорошему твоя задумка не приведет. В лучшем случае просто проблуждаешь напрасно по пещере: если там кто-то и обитает, то они надежно укрылись в потайных коридорах и твои шаги даже не услышат – атлантов среди них больше нет.
– Это несправедливо! – завопил я, в отчаянии едва не саданул кулаком по стене, но Соболь вовремя поймал меня за руку, предотвратив разрушения. – Если бы у них в плену оказался кто-то по-настоящему вам близкий, вы бы не рассуждали, а хватались за любую возможность! Но конечно же Ванька и Тася не атланты! Да вы их и не знали почти.
Зря я это сказал. Лицо Соболя, обычно такое открытое и располагающее к себе, на этот раз подернулось, словно рябью, настоящим гневом, и что в разы хуже – страданием. Он отвернулся от меня и негромко проговорил:
– Ты забыл, что среди них, возможно, находится Дима, который для меня как сын. И все вы – словно мои дети. И я прилагаю все усилия, чтобы отыскать его и Тасю с Иваном. Но я не стану рисковать еще и тобой. Хочешь помочь? Обещай не лезть ни во что опасное, чтобы не отнимать напрасно мое время.
– У вас уже есть план? – загорелся я надеждой, ведь Эрик Ильич никогда еще не бросал слов на ветер.
– Возможно. У нас с Тир-Убрелем, если быть точнее. Рассказывать о нем я пока не стану, уж извини. Так обещаешь?
– Обещаю, – вздохнул я.
На этом мы расстались: Соболь отправился досыпать, а я, поскольку сна не было ни в одном глазу, побрел на поляну. Стол стоял неубранным – вчера отмечали отвальную, потом Борис с Миленкой уехали, и наводить чистоту стало некому. Зато очень довольны остались наши козы и конь Пегас: они пожаловали на запах еды и так чисто все вылизали, что утром вполне сойдет за свежую сервировку. Одна из коз, белая и самая упертая, все еще стояла передними копытцами на столешнице, погрузив морду в салатницу. Я не стал ломать ей кайф и пару часов занимался тем, что сначала чистил, потом выезжал своего любимца Пегаса – ведь теперь ему предстояло заново ко мне привыкнуть. В попытках подружиться мы долго бороздили дальние окраины пещеры, пока не примчалась Иола звать меня к завтраку.
Я немного удивился, обнаружив у стола Сашку Афанасенко и Галю, пару Марка, полненькую, румяную и такую милую, что даже смотреть на нее всегда было радостно.
– Мы теперь часто меняемся сменами, чтобы нам, Спящим, тоже бывать в школе, – ответил на мой невысказанный вопрос Сашка. – Ты с нами сегодня?
Я пожал плечами. В обновленной школе я еще не был, так почему бы не наведаться, хоть отвлекусь от мириад тревожных мыслей. Мы в темпе проглотили приготовленные девочками бутерброды, запили чаем, и немедленно потянулись к лестнице, налегке, без сумок или рюкзаков.
На месте мы были от силы через пять минут, – ведь нашу скорость скрывать больше не требовалось. А оказавшись на школьном дворе, я так и замер.
Над зданием уже потрудились Древние, хотя полностью разрушать не стали – оно же старинное, из золотистого местного камня. Силуэт и крыша сохранились, только оконные проемы увеличились и стекла из них исчезли, побеги изумрудного вьюнка не скрыли стены полностью, а словно растеклись по трещинам и стыкам камня, подчеркивая его красоту. Кроме того, появились просторные террасные пристройки с огромными столами и стульями, наверняка для циклопов. Двор в привычном смысле слова исчез, вместо него разбили сад с многочисленными широкими и узкими тропками, фонтанчиками и горками-клумбами; и сейчас по этим тропинкам стекались, спешили к школьному зданию дети и подростки всевозможных рас.
Саня ткнул меня локтем в бок, указывая на лазерный экран справа над овальной клумбой, на котором было расписание занятий, правда, без классов – просто перечень предметов. Каждые полминуты текст менялся с русского на общий и наоборот. В основном привычные уроки типа химии, русского, английского, но встречались и такие, что глазам не верилось: «Драконология» там, или «История исчезнувших рас», или «Криптозоология».
– А где деление на классы? – спросил я.
– А больше такого нет, – просветила меня Галя. – Ученик сам может решать, какие предметы и когда он посещает. Главное, чтобы раз в месяц на беседе со своим куратором он мог показать, ну, что движется вперед и набирается ума. Система Древних.
– Рванем сегодня на драконологию, а? – затеребил нас Афанасьев. – Я еще позавчера хотел, ну, ребят!
Никто, в общем, и не возражал. В расписании был указан номер кабинета, хорошо мне знакомый: раньше там был класс истории, последний раз я в нем с Димкой разговаривал, и это воспоминание здорово подпортило мое настроение. А сегодня мы вошли туда и обалдели: никаких парт не осталось и в помине, пол устлан пушистым зеленым ковром и завален циновками. Почти все уже были заняты, но последнюю в дальнем углу мы успели захватить. Расселись – Санька сразу прилег – и уставились на молодого улыбчивого флэмма, застывшего у лазерной доски в ожидании тишины. У меня екнуло сердце от очередного болезненного воспоминания о Данко, но тут учитель заговорил на общем языке, явно продолжая тему прошлого урока:
– Прежде всего напомню то, что уже говорил: никаких драконов в природе никогда не существовало. Но, похоже, образ этих жутковатых созданий сыскал себе прочное место в сердцах и умах людей разных рас, и, как говорится, драконы были обречены на то, чтобы однажды возникнуть. Толчком к их появлению стал генный эксперимент, прямо скажем, не слишком этичный. Но теперь драконы существуют, это факт, и нам предстоит научиться любить их и хорошенько о них заботиться.
Лотт, время от времени полностью сливающийся со стеной, робким голосом переводил слова флэмма на русский, так что, в общем, все было понятно. Потом учитель подробно и зажигательно рассказал, сопровождая свою историю изображениями на экране, как ученые Нижнего мира с нуля создавали драконов, какие происходили провалы и даже несчастные случаи, потому что поначалу эти существа получались то слишком свирепыми, то апатичными и нежизнеспособными. Было здорово интересно: я, например, никогда бы не угадал, что для наделения драконов способностью извергать огонь ученые из Древних досконально изучили жуков-бомбардиров. Или что вторые головы у драконов появляются только в период зрелости из постепенно растущей шишки в основании шеи. А я-то думал, дракончик Энерира просто другой породы, одноглавый. Минут через двадцать после начала урока педагог сказал:
– Ну, довольно на сегодня теории, всех попрошу за мной на стадион, чтобы воочию увидеть одного из героев моего рассказа. Теперь у нашей школы есть свой персональный дракон, думаю, вы с ним крепко подружитесь.
Поднялся шум, хотя и не такой, какой был бы в нашей обычной школе, отпусти нас какой-нибудь добряк с половины урока. Но ликовали все, даже ребятишки Древних, – ведь и для них драконы были чем-то из мира фантастики. Вместе с толпой мы выкатились на школьный двор, прошли до стадиона. А там…
– Ой! – Иола вдруг нырнула за мою спину.
Я завертел головой, выискивая опасность, но увидел лишь нашего друга Тер-Андроля: тот со взволнованным видом стоял посреди футбольной площадки и крепко держал за железную цепь небольшого бойкого дракончика с красноватой чешуей. Видно, не особо понимая, как вести себя с гомонящей толпой школьников, биорд заранее кивал нам и широко улыбался. По моему лицу, само собой, только мазнул быстрым взглядом.
– Ты чего прячешься? – уголком губ спросил я девочку, поскольку она надежно обосновалась за моей спиной и вылезать оттуда не собиралась.
– Не хочу его отвлекать, он и без того волнуется, – прошипела мне в затылок Иоланта. – А это, значит, его Гар-Гук, да? Здорово, мне так хотелось его повидать, то есть их обоих.
Я и сам с особым чувством оглядывал дракона, – ведь когда-то целую минуту я воображал себя его хозяином. Видно было, что Гар-Гук просто обожает своего наездника: почти не обращая внимания на толпу ребят, он ластился к биорду, клал головы на оба его плеча, приподнимал крыло и счастливо жмурил глаза, когда Тер-Андроль почесывал драконий бок своими когтистыми пальцами.
Когда все угомонились, биорд начал рассказывать про своего питомца, сначала сбивчиво, потом все более увлеченно. А под конец и вовсе предложил желающим полетать. Первым, к моему величайшему изумлению, из толпы выскочил Витька Пронин, которого я прежде не приметил. Неужели излучение настолько меняет людей, что даже из трусов делает смельчаков?
Правда, выяснилось, что цепь накрепко приторочена к железному кольцу, вбитому в землю, и летать дракон мог только небольшими кругами. Тем не менее все были в восторге, и, даже когда от школы к нам долетел звонок на перемену, очередь не рассосалась. Биорд без устали подсаживал на спину своего воспитанника все новых желающих. Тут уж Иола перестала прятаться, и, хоть Тер-Андроль и стоял к нам спиной, но, видно, разглядел ее сквозь кудри затылочными глазами, оглянулся, всплеснул руками и бросился к нашей группе, забыв снять с драконьей спины юного лотта – ему помогли другие ребята.
– Иола, как я счастлив! – завопил он, суетливо обнимая девочку. – Я ведь специально раньше многих поднялся на поверхность земли, чтобы отыскать здесь моих друзей и спасителей!
На меня по-прежнему ноль внимания. Однако уже следующими его словами были вопросы:
– А что Алеша? Уже встает на ноги? Его можно повидать? Когда старина Шакракумор поведал мне… А я-то убивался из-за поломанного крыла! Надеюсь, он сумел принять случившееся и…
– Он перед тобой, Тер-Андроль, – ухитрилась вставить Иола.
Биорд замер с открытым ртом, заметался взглядом между мной и Сашкой, но Афанасенко протестующе замычал и попятился, а я остался на месте. Тер-Андроль несколько раз судорожно вздохнул, поморгал и сглотнул, прежде чем произнес:
– Алеша! Да ты… ты еще подрос с нашей последней встречи!
Я был благодарен ему за эту попытку пошутить. И поспешил сменить тему:
– Ну а как твое крыло?
Биорд с готовностью помахал руками:
– Как новенькое, через пару дней можно будет взлетать. Жду не дождусь, когда увижу этот восхитительный мир с высоты птичьего полета. Но главное – когда снова оседлаю своего приятеля!
Он оглянулся на Гар-Гука, который в отсутствие хозяина сам исправно подставлял спину все новым пассажирам, однако его выпуклые глаза со сливовым отливом так и косили в нашу сторону. Похоже, истосковался бедолага за годы без хозяина.
