banner banner banner
Пернатым не место во дворце
Пернатым не место во дворце
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Пернатым не место во дворце

скачать книгу бесплатно


Самый сильный воин клана поучил урок в виде серьезного разговора с вождем, а я не разговаривала с женихом неделю. И теперь Зубастый старался взять эмоции в узду, но было заметно, как он дико бесился от моего поступка.

– Иди ко мне, Пернатая, – процедил он сквозь зубы.

Я сделала два шага, таща за собой раненого сказала:

– Это всего лишь торговец. Он сильно ранен. Если мы вылечим его, то сможем наладить отношения с народом Гор. Мне кажется, он оттуда. Нашивки… Ай!

Зубастый дернул меня за руку и протащил несколько метров за собой. Ткань выскользнула из рук, а раненый остался позади.

– Стой! Отпусти! – но Зубастый будто не слышал. Шумно дышал, размашисто шел, не обращая внимания, что я не успеваю за ним. Как бы я не упиралась ногами, как бы не старалась притормозить – не выходило.

– Он умрет! – крикнула в отчаянии я, желая спасти беднягу, но мужчина словно оглох. Тогда я крикнула еше громче: – Зубастый, так нельзя! Он же умрет из-за нас!

– Он умрет из-за себя! – шикнул, оборачиваясь на ходу, жених.

– Мы можем его спасти!

Зубастый развернулся на ходу, подняв мою руку так, что я встала на мысочки и прижалась к мужчине вплотную. Тату все еще двигались на его теле, а кожа пахла магией. Нареченный наклонил ко мне голову и в красках описал мое будущее:

– Твой отец поместит тебя в клетку позора, если узнает, что ты собралась сделать. А если притащишь чужака на территорию клана, то нарушишь запрет, и вождь убьет несчастного! Так что, готова лишить торговца шанса выжить?

Зубастый еще раз окинул меня горячим, как угли, взглядом, а потом резко опустил руку вниз.

– Бестолочь! Сколько ты еще будешь доставлять проблемы отцу и мне? Никак не повзрослеешь?

– С каких это пор спасать жизнь – это доставлять проблемы?

– Ты готова поставить весь клан под угрозу истребления из-за одной жизни? Возьмешь на себя ответственность, если он окажется предателем? Что будешь делать, если твой каприз повлечет за собой гибель всего клана? А если выкрадут Огненное Сердце? – мужчина орал с каждым словом все громче, наседая на меня.

Когда Зубастый говорил такие вещи, по коже пробегал холодок. Он точно сгущал краски, но от этого было так жутко!

– Даже мы не знаем, где Огненное Сердце! – я готова была завыть от отчаяния. – Как раненый торговец сможет его украсть?!

– А что скажешь про безопасность клана? Готова рискнуть? – Зубастый показал рукой назад на территорию Лесных.

– Мы только подлечим его немного, чтобы точно не умер! Он сейчас слишком слаб, чтобы навредить!

– Я сказал – нет! – рыкнул Зубастый, а потом зло прикусил щеку, говоря: – Я ради тебя ночью купался в крови врагов и даже танца не заслужил. А его ты готова тащить на своем горбу?

Мужчина рывком сорвал шкуру медведя со спины и показал исполосованную ранами спину:

– Ты меня спросила, Пернатая, не ранен ли я? Посмотри, мне тоже нужно лечение! Так что ты не скачешь вокруг? Что не мажешь мазями, не поишь снадобьями?

Спина была расчерчена красными полосами, пусть неглубокими, но уверена -болезненными. Я с горечью признала, что неправа, опустив голову.

– Ты бы сказал…

Зубастый вернулся ночью с победой, не показав ни малейшим жестом, ни мимикой, что ранен. Откуда я могла знать?!

– Настоящий воин никогда не скажет о своих ранах! – Зубастый накинул шкуру обратно и зашагал прочь, пиная по пути ветви и кочки. Затем вдруг остановился, и, не оборачиваясь, пригрозил: – Притащишь торговца, я убью его первым. Слово Зубастого!

Я проводила нареченного взглядом, а потом развернулась и посмотрела на раненого. Как я его оставлю умирать? Я же спать спокойно не смогу!

Но и на территорию клана тащить его тоже нельзя! Отец или жених убьют его! Тогда что же делать?

Внезапно мужчина открыл глаза и посмотрел на меня так, что внутри все перевернулось. Он не молил о спасении, ничего не просил. Не смотря на ранение в нем было столько внутреннего достоинства, что я лишь уверилась – такого человека нужно спасти. Не каждый на грани жизни и смерти будет так держаться!

Я опустилась рядом с ним на колени и пообещала:

– Я вернусь, ты только продержись. Принесу лекарства и вылечу тебя! Ты выживешь, верь в это!

– Ой, неразумная! – завопил Вупи.

– А ты, – я ткнула пальцем в голубую грудку пернатого друга, когда тот приземлился на ткань, – следи за раненым. Если что – найди меня. Я до Травницы и обратно.

– Травница эта – ведьма шаманская, не обещай ей ничего взамен, Пернатая! – проворчал Вупи. – Лучше иди к Лекарю.

– Не могу. Он дружит с отцом, а Травница… сам знаешь!

– Знаю! Поэтому и говорю: к Лекарю! – пытался достучаться до меня Вупи, и я прекрасно понимала его беспокойство. Но лекарства нужно точно получить, поэтому я не могу рисковать.

Травница, единственная из Лесных, кто жил в домике на земле. Ее боялись, сторонились, но, бесспорно, уважали. Снадобья женщины обходились дорого, но были чудодейственными.

В этот раз цена за снадобья показалась мне странной.

– Пришла? – требовательно спросила Травница, едва я ступила на порог ее дома. Звучало так, словно ждала уже несколько дней, а я все не приходила.

Впрочем, к странностям этой женщины все давно привыкли, но все равно обходили это место дальней тропой.

Сам домик оброс мхом со всех сторон и больше походил на треугольный холм с дверью. Высокая трава вокруг, едва примятая ногами одного человека, быстро оправлялась от давления и снова тянулась к солнцу. Сейчас она мягко перебрала мои свободные голубые штаны, коснулась голого живота, погладила кончиками край короткого топа, словно приветствовала редкого гостя.

Возраст загадочной женщины, закутанной в тряпье, определить сложно. Иногда она могла сойти за ведунью средних лет, а иногда за ведьму, что стоит на пороге смерти и еле дышит.

Сегодня Травница даже пританцовывала ногой, отчего я замерла в дверях с открытым ртом. Совсем свихнулась старуха?

– Г отова?

– К чему? – застыла настороженной птицей и внимательно осмотрелась.

Ничего нового: пучки трав, банки с сыпучим содержимым, мешки с нарисованными рунами. Бревенчатые стены дома усыпаны трещинами, потолок опутывали цветущие вьюнки, приводя меня в недоумение.

Ну как можно цвести там, где почти нет света?

Цветущая гибкая лоза, оплетала обезвоженные до капли тушки животных. Невероятный контраст жизни и смерти, от которого становилось не по себе.

Я боялась этого места!

– Расплата за спасение чужака высока, очень высока!

– Насколько? – плохое предчувствие змеей обвило шею.

– О-о-очень дорого! – старуха повернулась ко мне и заглянула в лицо. Ясные и яркие зеленые глаза так противоречили глубоким бороздам морщин, что казались позаимствованными. – Ты готова?

– Я хочу знать, что это! – ноги так и норовили сбежать, мыски уже развернулись в сторону выхода, но я силой заставила себя стоять ровно. Язык прилипал к небу.

– Ты заплатишь полную цену только после полного спасения чужака. А пока… – старуха посмотрела на природу через вырубленное в стене окно без ставней и сказала: – приноси мне ежемесячно по редкой птице.

– Но.

– Не согласна? Тогда выметайся отсюда! – старуха махнула скрюченной левой рукой в сторону открытой настежь двери. А правой, без единой морщинки, взялась за банку с травами. – Брысь!

Я не спрашивала, откуда она знает о чужаке. Так же, как не задавала вопросов несколько лет назад, когда отца лихорадило. В тот раз Травница молча кинула в меня пузырьком с зельем, едва я ступила на первую ступень крыльца, и сказала:

– Это мой должок твоей матери.

Тогда я голову ломала от мыслей, что бы это значило? Но расспрашивать духу не хватило. Моя мама умерла от лихорадки, когда мне было всего пять. Тогда Травница отказалась помочь, из-за чего отец чуть не выгнал ее из клана.

После слов старухи я задумалась о том, почему та не помогла, и пришла к двум вариантам: либо старуха недолюбливала Смелую – мою мать, либо мама ценой своей жизни спасла моего отца в будущем.

Невероятно? С Травницей не было ничего невозможного!

– Цена настолько высокая? – я вспомнила прошлое. Моя расплата тоже будет такой страшной? Всего лишь за жизнь чужака?

Старуха взяла высушенную тыкву, открыла крышку и понюхала снадобье:

– Годное! – потом повернулась ко мне и сказала: – Уверена, что сможешь избежать судьбы?

– Вы меня пугаете! Я что, должна заплатить своей жизнью за его?

– Нет, – удивила меня старуха. – Нисколько.

Она медленно подошла ко мне и ткнула пальцем в грудь:

– Твое сокровенное желание сбудется!

– Тогда какая это плата? Птиц жалко, конечно, но принесу… – пробормотала я.

– Так ты согласна?

Цела останусь в итоге, сокровенное желание тоже сбудется. Птиц только надо приносить старухе да потом еще что-то попросит. Ну, так ладно, справлюсь, достану!

Тыква легла в мою руку, а Травница заглянула в глаза:

– Берешь?

– Беру! – кивнула я с готовностью, а потом спросила: – Когда принести первую птицу и какую?

– Принеси. – старуха посмотрела в окно, – обелиску.

Нет! Только не она! Вот же, ведьма, знает, что просить!

– Не согласна? – Травница протянула руку к тыковке.

– Нет! Согласна! – я сжала сосуд со снадобьем в руке. – Что с этим делать?

– Дай выпить. А рану мажь вот этим, – Травница провела рукой над головой, словно выбирая, какой пучок травы сорвать. Сдернув один, добавила в котелок с бурлящей смесью, что стоял на огне. Размещала палкой, которая растворилась в жидкости, загребла половиной тыквы получившееся зелье и перелила в банку.

– Вот этим. Дай остыть, затвердеть и мажь.

– Хорошо, благодарю.

– Благодарю? – хрипло засмеялась над моими словами старуха. – Ну-ну, Пернатая, лети! Принеси мне обелиску как можно быстрее!

Я выскочила из дома и понеслась в сторону опушки, словно за мной гнались волки. Прижимая к груди снадобье и мазь, я старалась как можно быстрее убежать от этого давящего ощущения капкана.

«Чужак, как ты там? Держись, только продержись еще немного!» – сосредоточилась я на другом, чтобы побыстрее забыть визит к Травнице.

Я чуть не пробежала мимо раненого торговца и, запыхавшись, опустилась около него на колени.

– Что же ты такой бледный! – я наклонилась над ним, чтобы послушать, дышит ли чужак.

– Это ты… – прошептал он пересохшими губами. Веки дернулись, и он приоткрыл глаза: -Ты пришла.

Внутри все скрутилось в клубок. В этих отрывистых словах я услышала, что он уже и не надеялся на помощь. И не будет винить, если ничего не выйдет.

– Я не дам тебе умереть! Ты выживешь! – сейчас все зависело только от меня.

Я должна спасти торговца! Это тоже жизнь! Ничуть не хуже, чем жизнь одного из Лесных! Почему Зубастый так противится?!

Я села на подстилку, приподняла голову мужчины и осторожно положила себе на колени. Чужак скривился от боли. Нож все еще торчал в груди мужчины, но вытаскивать его было нельзя, пока мазь не остынет.

Я открыла снадобье и аккуратно приложила к губам чужака. С трудом, но он сделал мелкий глоток. Потом еще немного, и еще, словно через боль.

Такие мужественные черты лица! Такие необычные! Не зря говорят, что горцы самые красивые мужчины! И кожа бледнее нашей, и черты лица другие!

« О чем я думаю?!» – я сбилась и сильно наклонила тыкву так, что поток усилился и торговец закашлялся.

– Воды, – прохрипел он.

– Точно! – я мысленно застонала. – Конечно же, воды!

Я убедилась, что он допил снадобье, и посмотрела на его лицо. Торговец то ли потерял сознание, то ли уснул от бессилия и дышал тихо -тихо.

– Я не могу оставить тебя на земле. Ночью здесь ужасная влажность, поэтому все дома Лесных на деревьях. – а про себя добавила, что все, кроме одной старухи, которой все нипочем!

Чужак уже крепко спал и не услышал мои слова. Надеюсь, это снадобье отправило его в исцеляющий сон.

Что же делать? Оставлять на земле нельзя, тащить в клан тоже.