скачать книгу бесплатно
Я оглохла на правое ухо, потому что парень во все горло проорал:
– Бегу, ядрен батон!
И схватил меня на руки.
Перед глазами мелькнули вытянутые лица отца, мамы и брата, а потом побледневшее – Тени.
Когда я поняла, что еще секунда – и бедовый медолис кинет меня наемнику как мешок картошки, я сделала первое, что пришло в голову: схватила Ядрен Батона за ухо. Аленка всегда так делала. Говорила, у Арсения там точка особая – сразу мозги на место встают.
Но тут не помогло! Где мой захват, а где желание медолиса выслужиться перед кумиром? Да они на разных высотах!
Даже то, что в броске я чуть ему ухо не оторвала, ничуть не помогло. Я летела прямо на Тень.
В глазах наемника я успела увидеть панику, прежде чем он надел непробиваемую маску безразличия.
И когда я уже подумала, что упаду на пол, он подставил руки.
Но приземлилась я не в объятия Тени. Саша успел встать перед наемником, поймал меня и быстро осел со мной на пол.
– Сеня! – рыкнул Саша зло.
– Я Арсений, ядрен батон!
У медолиса уши стали одним цветом с его чубом.
– Ушел! – Ментальная сила Саши разлилась по залу так, что все присутствующие оборотни вжали головы в плечи, а особо чувствительные застонали.
Даже главы кланов поморщились, сопротивляясь воздействию изо всех сил.
– Полегче! – Папа осадил брата и присел рядом со мной.
Майконг – саванный лис – схватил ничего не понимающего Ядрен Батона за плечо, и тот вздрогнул. Аленка давно грозилась отдать парня на воспитание сверху, который лучше всех держит контроль над зверем. Но до этого Майконг то ли Ядрен Батона жалел, то ли себя – не спешил обуздать бойца.
– Давай-ка лучше твою энергию направим на подготовку в спецотряд лис, Арсений.
– У меня со зверем проблем нет, ядрен батон! – Ядерный чуб парня даже поник.
– У тебя с натурой проблемы. – С этими словами Майконг уволок оцепеневшего медолиса, а тот не отрывал взгляда от своего идола – Тени.
А Тень…
Я, морщась от боли, подняла взгляд на наемника.
А он словно в воздухе растворился.
Сейчас, как никогда раньше, я почувствовала разницу между прошлым и настоящим. Стало тяжело даже вздохнуть, на глазах навернулись слезы.
– Саша, давай ее в медкабинет, – сказал Яр. – Тина, наша медсестра, проводит.
Темноволосая женщина кивнула главе кошачьих и вышла вперед.
– Спасибо, – тут же отозвался мой папа. – Мне будет спокойней, если ее еще посмотрит Леон или Альбина.
Пара истинных врачей как раз появилась рядом.
И тут экраны, на которых транслировались фотографии молодых, вдруг мигнули. Из динамиков раздался звук барабанов.
На белом полотне вдруг появился Тень. На кадрах он жестоко расправлялся с хрупкой девушкой. Картинка сменилась. На другом видео наемник швырял неокрепшего паренька в столб так, что тот чуть не сломался пополам. Видео сменилось еще раз, и теперь на нем была машина Тени. Крупно показали его номера – я их знала наизусть. Он мчал по трассе и сбил старушку. Не остановился и понесся дальше.
Гости сначала замерли, а потом с разных концов зала донесся ошеломленный шепот:
– Не может быть.
– Это Тень!
– Ужас какой. Ты видел? Ребенка! Девушку! Старушку!
– А это точно Тень?
– А ты не видишь? И номера его!
Я с ужасом понимала, что все потихоньку начинают принимать за истину увиденное. То, чему я ни на секунду, ни на миг не поверила.
– Это не Тень! Он не мог! – Я попыталась встать, но ногу прострелило дикой болью.
Если я подойду поближе, я точно найду отличие от настоящего Тени. Это подделка!
– Т-ш-ш, не дергайся. Живо в медпункт, – скомандовал отец, обеспокоенно выглядывая в толпе Тень.
Я тоже хотела поучаствовать, разобраться, помочь. Найти доказательства того, что наемник справедлив, делает сложную и грязную работу, но у него всегда есть кодекс чести.
– У него после пилюли крыша поехала, – шептались рядом.
– Мне стало страшно находиться рядом.
– Тень никогда такого не сделал бы! – Я дернулась, но Саша, который уже нес меня на руках, тихо шикнул мне в ухо:
– Не надо, Насть. Тень разберется сам, как себя защитить. Ты забыла, что между вами произошло? У тебя стопа раздроблена. Светит операция. О себе подумай.
Я пыталась глазами найти наемника среди густой зелени. Всматривалась в крыши, в кроны деревьев, но не могла его обнаружить. Если Тень не захочет, его ни одна живая душа не увидит.
Как не вовремя!
– Саш, давай вернемся. Пока ролик крутят, я смогу доказать…
– Что?
– Я лучше всех его знаю. Тень никогда не вытирает пот со лба. А эта подделка вытирала! Если еще посмотрю, я найду еще сотню доказательств.
– Насть, тебе надо остановиться. Тень провел черту, как ты и хотела. Он сам за себя, ты сама за себя. Ему не нужна твоя помощь. Ты сделаешь только хуже.
Я замолчала. Думала, думала, думала.
– Считаешь? – спросила тихо.
– Считаю.
Если бы я знала, что произойдет потом, вырвалась бы из рук брата и поползла, но доказала бы, что это не Тень.
Глава 4
Тень
Для наемника нет ничего важнее репутации, а мне ее портили. Все началось на свадьбе Ди и Яра и продолжилось далеко за ее пределами.
Жестокое обращение с детьми, женщинами и стариками еще кое-кто оправдывал особенностью профессии, но, когда на свет «всплыли факты», как я продаю информацию о своих заказчиках, оборотни стали всерьез сомневаться во мне.
Даже в клане гибридов, знавших меня два десятка лет, стало летать облако сомнения. И все потому, что я съел пилюлю от истинности.
Сверхи все чаще болтали о том, что я забыл Настю, мог забыть и совесть.
– Дураки! – пробормотал я, лежа на спине на остывающей черепице.
На этаж ниже гибриды жарко спорили о том, гусь я или свинья. Ощущал я себя при этом так, будто смотрю плохое кино, хочу уйти, но не могу, потому что все вокруг пищат от восторга. И я остаюсь, чтобы понять, что же они в нем нашли.
«Вы верите в эту чушь? Я думал о вас слишком хорошо», – думал я, глядя в темнеющее небо.
Это я всегда был охотником, а кто-то другой целью. Теперь же я чувствовал прицел на себе.
И тот, кто успешно фабриковал слух за слухом, «факт» за «фактом», точно был из клана. Более того – из ближнего круга.
Он узнал имена моих заказчиков. Он разбил мою тачку и пригнал обратно. Он настолько нагл и самоуверен, что точно должен оставить следы.
И я их найду.
Мстительные мысли оборвались разговором снизу:
– Слышали, мать Тени – бешеная лисица Лада?
– Та самая, что полвека назад распополамила себя в депо из-за клана медведей?
– Да. Говорят, что с ней был малыш. И этот ребенок – Тень.
Секунда – и я уже держал за грудки котокрысу. Точнее, гибрида кошачьего с кем-то неизвестным даже ему самому.
– Откуда? – От моего рычания челка мужика встала дыбом, а потом и вовсе зачесалась назад, закрывая раннюю лысину.
– Я… Эм… У… Тень, я ляпнул. Не подумал. – Ноги котокрысы болтались в воздухе, судорожно ища опору. – Конечно, это ложь! Никто этому не поверит.
Я криво усмехнулся, и мужик весь сжался, глядя на мое лицо.
В том-то и дело, что это была правда. Грязная, ничем не прикрытая истина, которую знаю только я. Все остальные мертвы.
Точнее, знал только я. Теперь об этом, похоже, знали все местные кланы.
– Кто тебе это сказал? – Я встряхнул котопса так, что у того стукнули друг о друга зубы.
– В-в-витька.
А ему Пашка. А Пашке Светка. Светке – Ленька.
И так до бесконечности. Оказалось, что концов не найти.
Я и без того не мог спать, а сейчас даже задремать не мог. Кто-то вытащил мое неприглядное прошлое и словно говорил, что это только начало.
Врагов у меня – как песка на пляже. Но кто же он?
Я сам не заметил, как оказался на крыше, ровно над окнами бывшей Настиной комнаты. Провел рукой по истертой черепице у края, взялся за водосток и спустился к окну.
Приоткрыто.
Запах девушки наполнил легкие, и пальцы свело судорогой боли. Я погнул водосток рукой, а потом и вовсе оторвал его от стены. Скатился вниз, на землю, и глухо зарычал.
Я вернулся в свою комнату в водонапорной башне и лег на холодный пол. Почему-то представился мягкий ворс ковра у кровати с высокими ножками и потолок в лампах-звездах.
Я зажмурился, прогоняя видение, возвращаясь к ледяному полу и серой крыше старой водонапорки. К действительности, где вскрыли правду моего происхождения как гнойник. К себе маленькому, который знал, что его мама не бешеная лисица, а самая лучшая на свете.
Я помнил, какие нежные колыбельные пела мама. Помнил ее сладкий запах. Помнил ее добрые глаза. В них не было ни капли сумасшествия.
Просто мама полюбила не того волка. И не тому медведю разбила сердце.
Но все это я выяснил, только когда вырос. Когда весь пропитался позором ярлыка «сына бешеной лисицы». Когда выдержал тысячи издевательств и пыток, а потом научился огрызаться. Когда вокруг меня, как вокруг радиационной зоны, навсегда образовался радиус отчуждения.
Именно тогда я решил, что пора родиться заново. Отомстить обидчикам мамы. Восстановить справедливость.
До волка-папаши и медведя-ревнивца было нелегко добраться. Один – на тот момент глава стаи волков, альфа центрального региона. Второй – глава бурых там же.
Я организовал собственную смерть – несчастного Даниила, сына бешеной лисы, и переехал на другой конец страны. Именно там и началась моя карьера наемника. Оборотня со своим кодексом чести, работающего быстро, чисто и никогда не раскрывающего имен заказчиков. И главное, делающего невозможное.
Все навыки выживания, благодаря которым я еще дышал, пришлись очень кстати. Умение спать в любом положении и месте, а то и вовсе не спать. Крепкий иммунитет, позволяющий преследовать цель под проливным дождем часами. А еще – полное отсутствие совести и сожалений.
У меня была лишь одна цель – выяснить правду и добраться до обидчиков, оставивших меня без матери, заставивших ее пройти через ад.
А ведь ее история так красиво начиналась. Молодая лисица из южного клана рыжих познакомилась на отдыхе с красавцем-медведем. Роман закрутился яркий, как вспышка, но так же быстро погас. Моя мама разочаровалась в медведе, а вот он с каждым днем становился все одержимее девушкой, которая с ним порвала. Не давал никому приблизиться к ней, обложил со всех сторон.
Получить свободу маме помогал весь клан южных лис. Они смогли запутать ее следы и главу бурых на три года. За это время она успела завести на новом месте друзей, которые и рассказали мне потом эту историю. А еще она нашла любовь. Сын альфы волков. И лисичка.
До сих пор не могу смотреть на Стаса Суворова и его Катю, их счастливую пару альфы и лисицы, потому что они напоминают мне о прошлом. Словно живое воплощение того, что могло быть, но не осуществилось.
