Пятьдесят оттенков хаки

– Это было бы чудно!

– Давайте съездим вместе. Я познакомлю вас с нужными людьми.

– А когда?

– Прямо сейчас, встреча через полчаса. Я, правда, не поинтересовался, есть ли у вас свободное время и желание заниматься музейными делами? – тактично напомнил он. – А то вы как-то очень выразительно молчите. Может, у вас другие планы?

Маша растерянно улыбнулась и честно призналась:

– Планов вообще нет… – она собралась с мыслями. – А экспонаты музею, конечно, не помешают. Мы поедем в сам институт?

– Нет, домой к одному из сотрудников. Он подвезет мне необходимые документы. А этажом ниже живет нужный вам человек… Впрочем, я не вправе вас неволить. Действуйте по своему усмотрению. Никто вас не заставляет думать о делах.

– Ну, я же в служебной командировке. И устроили ее мне именно вы, – Маша собралась с духом. – Идемте. Нам куда?

– Направо, минут десять хода. На Чистых прудах.

– Там, где любил гулять Воланд? – улыбнулась Маша.

Она не знала, как себя вести, и смущалась близким присутствием человека, которому больше чем симпатизировала.

– Насколько я помню, булгаковская братия шалила на Патриарших, – поймал ее на неточности Тополевский. – Честно говоря, я не поклонник творчества Михаила Афанасьевича.

– «Наши офицеры Булгакова не читают», – вслух вспомнила свой спор с Онищенко Маша.

– Я просто не очень понимаю его произведения. Там фантасмагория какая-то, а я реалист, – честно признался Андрей. – Вы разочарованы?

– Ну, почему же, – как-то неопределенно ответила собеседница и поспешила перевести разговор в другую плоскость. – Как вы думаете, ваши коллеги смогут передать нам чучело обезьянки? Посетителям музея трудно представить, как макаки размещаются в крохотной капсуле спутника. Я для наглядности посадила в нее игрушку. Но моя обезьянка – почему-то зеленая, – вздохнула она.

– Постарайтесь их убедить. В институте, как в Греции, все есть.

– А меня услышат?

– А это уже зависит только от вас. Я бы выполнил вашу просьбу!

Эти слова удивили Машу. Она недоверчиво покосилась на Тополевского. Андрей был в приподнятом настроении и не скрывал этого. Проходя мимо кафе-мороженого, они, не сговариваясь, посмотрели на красочную вывеску. В павильоне было на удивление многолюдно. Играла легкая музыка, звучал смех.

– Угостить вас? – неожиданно предложил полковник. – А то как-то очень жарко, – он ослабил галстук.

Погода и вправду была теплой, солнечной, ясной.

– Я не ем мороженое на улице – горло шалит.

– Идемте внутрь!

– А как же наша встреча с музейщиками?

– При виде детской мечты чуть было не забыл! Признаться, люблю я это сладкое дело, – он сказал это с такой непосредственностью, что Маша откровенно рассмеялась.

– Я и не знала, что вы – взрослый и такой серьезный человек – можете любить какое-то там мороженое.

– Не какое-то, а только вкусное. А что, по-вашему, взрослым уже не стоит им интересоваться? А если я вдобавок ко всему еще и не очень серьезный?

– Вы? – она усмехнулась. – Вы очень серьезный!

– Жаль, – признался Андрей. – Жаль, что вы не дали мне шанса.

Маша украдкой посмотрела на него и снова ничего не ответила. Тополевский поймал ее взгляд и совсем по-детски улыбнулся. Маша испугалась этой открытости и опустила ресницы.

– А вот и нужный нам дом. Прошу, – Андрей пропустил ее вперед.

Через полчаса они снова встретились.

– Надеюсь, удалось договориться? – уточнил Тополевский.

– Обещали помочь.

– Ну, вот. А вы сомневались, – Андрей посмотрел на часы.

– Торопитесь?

– Через три часа мой поезд, – с сожалением заметил он.

– Тогда отправляйтесь за вещами.

– А все вещи со мной, – тряхнул дипломатом Тополевский. – Так что могу проводить вас обратно, чтобы вы не потерялись.

– А потеряюсь – не беда, – как-то отрешенно сказала Маша.

– А как же семья, сын? – удивился Андрей. – Где он, кстати?

– Гостит у Матвеевых, завтра подвезут прямо в музей.

– Значит, у нас есть время прогуляться. Я провожу вас. И без возражений! На том простом основании, что я – мужчина.

Маша удивленно посмотрела на него. Андрей взгляд выдержал.

– Вы все еще не согласны? Тогда продолжим нашу дискуссию после вашего возвращения. А сейчас действуем по моему плану, – он демонстративно громко втянул в себя аромат кофе, доносящийся из приоткрытых дверей магазина «Чай», мимо которого они проходили, и признался: – Если честно, я голоден. Надеюсь, вы не отправите меня в дальнюю дорогу без крошки во рту?

– Я не люблю кофе, – тактично предупредила Маша.

– Мороженое вы не любите, кофе не пьете, тогда будем просто ужинать, – Андрей остановился напротив входа в кафе. – Приглашаю вас составить мне компанию. Возражения не принимаются!

Маша вспыхнула, но во взгляде Тополевского было столько тепла, доброты и незащищенности, что она не решилась отказать:

– Так бы сразу и сказали.

– Я пытаюсь сделать это уже битый час. Но вы, как еж, прячетесь за колючками. Не волнуйтесь, вы не на службе, вас никто не обидит!

– А как же поезд?

– У нас в запасе три часа, а до вокзала – минут двадцать, – Тополевский взглядом окинул полупустой зал кафе и предложил: – Где вам больше нравится? Выбирайте!

Едва они расположились, подоспел услужливый официант.

– Нам что-нибудь вкусное и побыстрее – опаздываем к поезду, – попросил Тополевский.

Молодой человек понимающе кивнул и уточнил:

– Пить что-то будем?

– Да, – не сомневаясь, выпалил Андрей.

– Нет, – одновременно с ним запротестовала Маша.

– Так «да» или «нет»? – улыбаясь, уточнил юноша.

– Да, – настойчиво подтвердил Тополевский и указал на нужную строку в меню.

Официант убежал. Андрей, не зная, с чего начать разговор, теребил салфетку. Какой-то кавказец откровенно рассматривал его спутницу. Наткнувшись взглядом на Тополевского, быстро отвел глаза. Несколько посетителей сосредоточенно жевали, не обращая внимания на других. Маша тоже не знала, о чем говорить, и внимательно изучала вид из окна. Принесли коктейль.

– Какая приятная штуковина, – попробовав, признался Андрей и предложил: – Давайте повторим.

– А вы не боитесь опоздать на поезд?

– Не боюсь, – обезоружил ее своей открытостью Тополевский. – Мы все с вами успеем, – загадочно произнес он.

– Что «все»? – насторожилась собеседница.

– Ничего особенного, – Андрей накрыл своей ладонью ее руку. – Сейчас перекусим, а потом я попрошу вас проводить меня на вокзал.

Официант принес горячее. Маша хотела освободить свою руку, но Андрей сжал ладонь чуть крепче и удержал.

– А вы, оказывается, – нахал.

– И не только, – отчаянно вздохнул спутник.

– Меня ожидают еще какие-то сюрпризы? Выкладывайте!

Тополевский посмотрел на часы: «К сожалению, уже не сегодня».

– И на том спасибо. Столько новых впечатлений за один вечер.

– Неужели на вас можно произвести впечатление?

От неожиданности Маша закашлялась. Андрей протянул сок и подождал, когда она справится с волнением.

– Вам это удалось давно. Только все это ни к чему.

– Не стоит, – попросил Тополевский. – Не стоит ставить точку.

– Многоточие лучше? – усмехнулась Маша, доставая кошелек.

– Не делайте этого, – со стальными нотками в голосе попросил Андрей. – Пожалуйста, – уже мягче повторил он, жестом подзывая официанта. – Рассчитайте нас.

Маша, помедлив, сделала вид, что искала зеркальце, и поправила волосы. Андрей положил на стол деньги и помог ей одеться. Из кафе вышли, не проронив ни слова. У подземного перехода на Лубянской площади Маша решительно остановилась:

– Андрей Васильевич, нам вместе никак нельзя – на вокзале можно встретить полгорода. Наплетут, чего и не было.

Андрей чутко уловил интонацию. Его это приятно удивило.

– Так ведь ничего не было, – он едва сдержал желание прижать к себе эту смущенную и растерянную женщину.

От Маши не ускользнул его порыв. Щеки ее запылали.

– Спасибо, Андрей Васильевич, за вечер и – счастливого пути.

Тополевский прижал к губам ее ладонь:

– Вы озябли.

Маша не оттолкнула его, но свободной рукой так и не решилась прикоснуться к склоненной голове Андрея. Ему передалось ее желание, он благодарно улыбнулся, скрывая неловкость.

– Вам пора, идите.

– Ухожу, – Андрей улыбнулся. – Привет сыну и Матвеевым, – непринужденно бросил он.

– Непременно, – Маша подтолкнула его вниз. – В добрый час!

Андрей легко сбежал по ступеням, хотел обернуться, но не сделал этого. Маша поднесла свою руку к губам – ладонь хранила запах одеколона Тополевского. Она горько вздохнула, развернулась и побежала к Политехническому музею, с трудом сдерживая слезы…

Глава тридцать третья

Маша, отогнав нахлынувшие воспоминания, вновь взглянула в окно и встретилась взглядом с Никитой. Он был с камерой и отчаянно размахивал руками.

– Что случилось? – удивилась она.

– Мадам, на вас это не похоже! Вы забыли о записи беседы с Крыловым! И вообще… – что-то продолжал кричать оператор.

Маша, не дослушав, моментально собралась и выбежала из номера.

Покидая местную телестудию, Крылов бережно убрал диск во внутренний карман и галантно пропустил журналистку вперед. У входа в здание Никита обихаживал симпатичную ведущую. Маша укоризненно посмотрела на него, но ничего комментировать не стала – в конце концов, ее напарник взрослый человек и вправе устраивать личную жизнь, как ему заблагорассудится. Прощаясь, Крылов пожал Никите руку, поблагодарил за отличную работу и подставил Маше локоть:

– Разрешите проводить? – они направились к гостинице. – Машенька, а почему вы называете такой сюжет «бантиком»?

– Они обычно завершают и, полагаю, украшают серьезные новостные программы. Помните: «с боку бантик»? Александр Иванович, спасибо, что подсказали такой замечательный сюжет.

– По большому счету, это я вас должен благодарить. Прославился вот на старости лет: засветился на центральном канале. Сотни ракет пустил, чего только не пережил за годы службы – никого не заинтересовало, а нашел грибного царя – и сразу попал в телевизор. Чудно даже. В странное время мы с вами живем – ценности то ли сместились, то ли и вовсе улетучились. Наверное, это упущение моего поколения. Вы уж простите старика, если не то говорю.

– Не так давно что-то подобное я говорила своему начальнику. Что поделать, телевидение стало в основном развлекательным.

– Что-то вы загрустили. Чем бы мне поднять вам настроение?

– Откройте, наконец, давнишнюю тайну: сам-то Рогов женился? Или тоже холостякует?

– Не уберегли мы его – уже дважды дед.

…Жених, которого всем миром одевали на свадьбу и которому Рогов передал часы в подарок для своей возлюбленной, вернулся из отпуска и сразу же повел супругу знакомиться с городом. При этом сам Геннадий был чем-то огорчен и время от времени смущенно оглядывался. Его молодая жена, напротив, радовалась искрящемуся снегу, который переливался в лучах яркого солнца. Девушка подняла меховой воротник и залюбовалась собственным отражением в витрине универмага, из дверей которого неожиданно появился Крылов. Столкнувшись с приятелем, он поздоровался, учтиво поклонился его супруге и невзначай шепнул: «Вещички-то верни, завтра танцы». Геннадий стушевался.

– Ты чего, брат, нос повесил? – хлопнул его по плечу Александр.

– Вот, женился, – вздохнул тот.

– Затем мы тебя и отправляли. Ты, кстати, чего это свадьбу зажилил? Обещал проставиться, а сам нос воротишь…

– Да я хоть сегодня! Но есть одна загвоздка… Я ведь женился…

– Поздравляю! Славная у тебя супруга, красивая. Как вас зовут? – игриво поинтересовался Крылов.

– Алена, – кокетливо представилась девушка.

– Моя жена… – неуверенно промямлил Генка.

– Да понял я уже, что это твоя жена. Одобряю выбор. Если поиздержался, одолжу деньжат, до получки.

– Ты так ничего и не понял, – посетовал приятель. – Это… Короче, моя жена – бывшая невеста Рогова, – выдавил, наконец, из себя Генка. – Та, которой он часики передал. Мы уже и квартиру получили. Вещи-то я принесу, а с часами как быть? Вернуть бы…

Крылов опешил, поморщил нос и дернул себя за мочку уха.

– Дела… Что-нибудь придумаем. Короче, я у Лехи уточню, как быть с подарком, – пообещал он и рассмеялся. – Ну, ты, брат, даешь!

– Сердцу не прикажешь! – улыбнулся Генка. – Передай нашим, что завтра ждем всех в гости, – прокричал он уже вслед.

Вечером в общежитии Рогов, Крылов и приглашенные им для поддержки товарищи собрались на экстренный мальчишник. Нажарили картошки, нарезали сала и лука, открыли консервы. Когда насытились, Александр откинулся на спинку стула и вопросительно посмотрел на друзей. Те дали знак – пора.

– Чего только в жизни не случается, – издалека вкрадчиво начал Крылов. – У одного моего приятеля любимая девушка, получив от него подарок, вышла замуж за другого. Каково?

– В смысле? – беззаботно уточнил Рогов.

– В смысле подарка, разумеется. Вернуть его или как? Девушка теперь переживает, ночами, можно сказать, не спит…

– Подарки не возвращают, дружище, – проглотив сало, назидательно произнес Алексей. – А вообще, если честно, дурак твой приятель, Саня. Скажи ему, чтобы в следующий раз к выбору девушки подходил с умом.

– Вот и надо было выбирать с умом, – нахмурился Крылов. – О твоей Алене идет речь. Она за Генку замуж выскочила, а теперь вот не знает, куда часы твои девать. Хочет вернуть. Могу хоть сейчас принести.

Рогов поперхнулся, закашлялся и вскочил.

– Скажи, что ты шутишь, – побагровел он.

Его подхватили под руки и придержали.

– Ребята, что он такое говорит? – стал петушиться Алексей.

– Леха, к сожалению, он говорит правду, – высокий крепыш обнял его за плечи и усадил на место. – Завтра мы все приглашены в гости к Генке и Алене, на свадьбу и новоселье.

– Пойдешь с нами? – решил поддержать соседа огненно-рыжий коротышка. – Выпьем, посидим, может, и помиритесь…

– Что ты несешь, Фрау Мадам?! – вскипел Рогов.

– А че? – пожал плечами тот. – Дружить оно всяко лучше.

– Я ему устрою дружбу навек! – грозно пообещал Алексей.

– Нет! – возразил Крылов. – Ты – офицер, думай о репутации!

– А он? А она? – как-то сразу обмяк адъютант.

– Сердцу не прикажешь! – рассудил Александр.

– Леха, еще неизвестно, кому повезло, – пропищал Фрау Мадам, но под взглядами товарищей поник. – А че я такого сказал?

Прошло время. Весна вступила в свои права. На деревьях появилась нежная листва, а на улицах – влюбленные пары. Рогов, забыв прежние обиды, стал встречаться с другой девушкой, которую за раскосые глаза и черные, как смоль, волосы прозвали Хо Ши Мин.

– Как она вам? – на танцах поинтересовался Алексей у друзей.

– Кто? – не сразу въехал Фрау Мадам.

– Отличная девушка, Леха, женись, – посоветовал Крылов.

– Вот и я так думаю. В понедельник несем заявление в ЗАГС.

Через сутки Крылов ближе к ночи добрался до общежития на попутке. Было морозно. На пустынной улице ни души. Александр, было, двинулся к входной двери, но боковым зрением заметил невразумительное движение за углом. Кто-то, покачиваясь, стоял по щиколотку в почти замерзшей луже, беспомощно шаря ладонями по дну. Крылов подошел и пригляделся. Это был Рогов.

– Леха, ты что там потерял? – настороженно уточнил он.

– Просто руки мою, – с пьяной улыбкой заверил приятель.

– Ты где же это так набрался? – посочувствовал Александр. – Пошли домой, отогреешься, отдохнешь, приведешь себя в порядок.

– Все путем, – хорохорился Алексей, едва удерживаясь на ногах. – С холостой жизнью простился, – икая, уточнил он.

– Пошли, тебе же утром надо быть огурцом.

– Свадьба – святое, – дрожа от холода, согласился бедолага. – Саня, не забудь утром меня разбудить! У меня куча важных дел!

– Заметано! Будем разгребать твою кучу сообща.

Убегая на мотовоз, Александр, как и обещал, разбудил Рогова.

– Леха! Подъем! – он прислонил спящего товарища к стене.

– Труба зовет! – пропищал в унисон Фрау Мадам.

– Ребята, я в порядке, – заверил жених и рухнул в кровать.

– Леха! – потряс соседа Крылов. – Сегодня ты идешь в ЗАГС!

– Знаю, – попытался открыть глаза тот. – Я сегодня женюсь.

– Несешь заявление, – поправил его товарищ. – За тобой ужин!

– Нет вопросов, – согласился Алексей и сходу засопел.

Приятели пожелали ему «Ни пуха!» и поспешили на мотовоз. Весь день прошел для них в предвкушении долгожданного застолья. В мотовозе бурно обсуждали праздничное меню.

– Посуду вымоем сами, пусть молодые отдохнут. Заночуем у ребят, Генкина кровать пустует, – предложил Александр.

– Само собой, – согласился Фрау Мадам. – Главное – ужин.

– Хороший ужин, – потер руки Крылов.

С мотовоза летели как на крыльях. На пятый этаж поднялись на одном дыхании. Под наигрыш свадебного марша торжественно вошли в комнату и замерли – в полной темноте на кровати в майке и трусах сиротливо жался обескураженный Алексей. Обхватив голову руками, он раскачивался из стороны в сторону.

– Не понял, – зажег свет Крылов. – А где невеста?

– А ужин-то где? – растерянно уточнил Фрау Мадам.

– Отказала она мне, – обреченно сообщил Рогов. – Все сорвалось.

– Как это так отказала?

– Почему вдруг сорвалось?!

– Проспал я, ребята. Думал, встану, а не сумел. Она два часа прождала у ЗАГСа, а потом ворвалась сюда и отказала, – он украдкой потер распухшую скулу.

– Помиритесь еще, – Александр протянул товарищу пиджак. – Веди ее сюда, мы ей мигом объясним, какого парня она потеряла.

– Не получится, – Алексей натянул одеяло. – Она к матери уехала.

– Подумаешь, красавица какая – Хо Ши Мин. Такого парня упустила, – поддержал Фрау Мадам. – Еще увидим, кто пожалеет!

А Крылов молча переоделся и принялся чистить картошку.

Когда страсти по неудачному сватовству Рогова окончательно улеглись, на смену весне пришло короткое северное лето. Незатейливое и скромное, оно неспешно вступало в свои права. Яркие одуванчики раскрасили городские газоны, забивая своим могущественным сообществом кустики скромных колокольчиков и неброских ромашек. Шаловливые воробьи, обзаведясь потомством, степенно грелись на покатых крышах скворечников.

Чтобы отвлечься от горьких мыслей, Алексей возвращался со службы затемно. Ревностно исполняя служебные обязанности, он практически не замечал перемен погоды и по возможности избегал общения с женским полом. Не складывались отношения с ним и у Фрау Мадам. Правда, совсем по другой причине: капитан нередко злоупотреблял спиртным. Крылов взялся пристроить товарища в надежные руки. Уговорив Рогова, он затащил приятеля на танцы. Пока Фрау Мадам курил на ступенях ГДО, Александр разрабатывал со знакомыми девушками хитроумный план. Было решено поочередно приглашать бедолагу на танцы, не давая расслабиться. «То есть перекрыть доступ к буфету», – резюмировал Крылов. «А то он с первой же рюмки окосеет, – тушуясь, пояснил Рогов. – Неси потом его опять на себе!» Весь вечер потенциального жениха танцевали бесперебойно. Фрау Мадам не успевал даже дух перевести. Соседи по комнате предусмотрительно отказались от перекуров, чтобы у приятеля не было соблазна прорваться в буфет. Едва стихала музыка, Фрау Мадам косился на выход, но друзья не давали ему возможности покинуть танцевальную площадку. Ближе к завершению мероприятия в зале на мгновение погас свет. Когда он вспыхнул вновь, Крылов обескуражено оглянулся. Девушки лишь развели руки. Рогов хмуро осмотрелся и безрадостно подытожил:

– Пиши – пропало. Прошляпили! Уже в буфете! Может, успеем?

– Наверняка опоздали, – посетовал Александр и шепотом предложил: – Лучше сразу отнести, чтобы потом девчонок проводить.

Фрау Мадам безмятежно дремал в кресле холла, прислонившись головой к колонне. По его разрумянившемуся лицу блуждала блаженная улыбка. Одна из девушек задумалась и загадочно посмотрела на Крылова: «Саша, а я ведь знаю, как вашего приятеля переиначить. Давайте отнесем его к Вере. Она давно замуж хочет, да все не складывается». Друзья с пониманием переглянулись, ударили по рукам и подхватили под руки ничего не подозревающего приятеля.

Ранним утром общежитскую комнату, где крепким молодецким сном спали Александр и Алексей, сотряс стук в дверь. На пороге вырос взлохмаченный Фрау Мадам.

– Ребята, я пропал! Что делать?! – заорал он, падая на кровать.

Крылов, зевая, посмотрел на часы и недовольно пробурчал:

– Что делать, что делать, – спать!

– Как вы можете спать, когда ваш товарищ фактически погиб!

– С чего вдруг? – недовольно уточнил Рогов, кутаясь в одеяло. – Ты где это всю ночь шлялся? – зевнул спросонья он.

– А я знаю? – посетовал повеса. – Просыпаюсь, а я не один!

– Да ну? – изобразил удивление Крылов. – А с кем?

– Не знаю! – взвыл Фрау Мадам и стал метаться по комнате.

– Хоть с женщиной? – иронично уточнил Алексей.

– А то с кем, – схватился за голову сосед. – Прощай молодость!

– Теперь тебе, как порядочному человеку, полагается жениться, – сурово подытожил Александр и хмуро посмотрел на приятеля. – А то пойдет молва, что ты – еще тот ходок. Дело дойдет до замполита, придется краснеть на партсобрании. Тебе это надо?

– Сам знаешь, чем это все может закончиться, – ввернул Рогов.

– Мы тебе не завидуем, – согласился Крылов. – Она хоть какая?

– Во! – приятель жестами изобразил внушительные габариты и отталкивающую внешность незнакомки.

Друзья покатились со смеху. В дверь настойчиво постучали. Фрау Мадам сжался от испуга и попытался залезть под кровать.

– Нельзя, – отчаянно прошептал он.

– Входите! – хором пригласили балагуры.

На пороге выросла мощная женская фигура, в сравнении с которой сказочная Кикимора была привлекательной милашкой. Крылов и Рогов дружно натянули на голову одеяла. Дама трепетно улыбнулась и скромной поступью подобралась к свернувшемуся калачиком Фрау Мадам. Присев на край его кровати, которая едва не рухнула под тяжестью ее веса, гостья нежно погладила избранника по макушке и заботливо извлекла из сумочки пакет с бутербродами.

– Почему ты не позавтракал? Себя надо беречь, – защебетала Вера, шурша бумагой, и оглянулась. – Где тут у вас чайник?

– Там, – кивнул в сторону коридора Крылов, – на общей кухне.

Женщина наклонилась над тщедушным тельцем возлюбленного и поднесла к губам Фрау Мадам пышную котлетку.

– Ты пока перекуси, а я приготовлю чай, – пообещала она.

Дама исчезла. Пользуясь этим, приятели спешно оделись и ретировались, прихватив по бутерброду. «Не отвертится», – сочувственно заметил Крылов. «Влип», – согласился Алексей. Друзья спустились по лестнице и помчались на мотовоз.

Глава тридцать четвертая

Тополевский битый час пытался дозвониться жене, но ее мобильный телефон был вне зоны досягаемости, а тот, что в номере, не отвечал. На связь она вышла поздним вечером и сообщила, что записывала новые воспоминания Крылова. Маша извинялась за беспокойство и искренне радовалась оригинальности отснятого материала. Пожелав ей доброй ночи, Андрей просмотрел свои записи. Он фактически завершил работу над очередной главой книги. Время было позднее, затевать работу с новыми материалами он не стал и решил отдохнуть. Но в последние недели он так часто возвращался к событиям прошлых лет, что сразу отключиться не удалось.

…На совещание в кабинете начальника космодрома собрались все прежние заместители, кроме Онищенко. Вместо него был назначен полковник Теплов. Он, Головин и Рыбаков появились вместе. Пожав руку Локтеву, заняли свои места. Тополевский и Телегин вошли следом, но руки Ярославу не подали, поздоровались кивком головы и сели поодаль. Локтев заметил это и занервничал. Его лицо стало багровым. Заглянув в свои записи, он заметил:

– Звонил командующий. Он прилетает сегодня с большой группой иностранных гостей.

– В котором часу? – уточнил Рыбаков.

– Не перебивай, Александр Владимирович. Все вопросы – потом.

– Извини, но если летят иностранцы, мне надо обеспечить режимные мероприятия.

– Знаю, – прервал его Локтев. – Их прибытие будет зависеть от погодных условий. Пока Москва добро на вылет не дает. Все остальное без изменений – ужин, музей, отдых, а утром – работа, – Ярослав посмотрел на Теплова. – Что у нас с музеем?

– Марья Андреевна доложила, что все готово.

– А вы ей поменьше доверяйте, – посоветовал он. – Эту даму надо держать в ежовых рукавицах, а то совсем от рук отобьется!

– Вот бы никогда не подумал, – растерялся новичок.

– Еще не раз обожжетесь, – заверил Ярослав. – А что, ваш предшественник не поделился печальным опытом?

– Мы отклонились от темы, – беспристрастно напомнил Андрей. – Это все – частности.