Глаз бога. Падение колосса

– Не продается! – резко проговорила торговка, и Счастливчик сморщил лицо от её тона.

– То есть как? – недоумевающе проговорила клиентка.

– Лавка закрыта! – Мира быстрым движением вырвала шляпу из рук покупательницы.

– Ненормальная! – клиентка ушла в сторону продолжая ругаться. Продавщица перевела взгляд на Счастливчика.

– Мира, давай, пожалуйста, не будем, – он хотел добавить, что скучал по ней и поэтому решил вернуться, но решил не говорить, зная, что такая фраза только ещё больше выведет девушку. – Я скверно поступил с тобой, но у меня не было выбора, я не мог вернуться раньше, – сказал Кворен, изображая глубочайшее сожаление.

– Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить этой лживой гримасе! Лучше не доводи меня, а то мне прямо сейчас придётся позвать сюда стражников! Уверена они будут рады притащить тебя к ногам Тремора, – по выражению её лица, Счастливчик понял, что Мира не шутит. Он прикусил губу, а его руки слегка затряслись.

– Мы можем с тобой поговорить где-нибудь с глазу на глаз? Я должен сказать тебе кое-что важное, – теперь Кворен смотрел на девушку более серьёзным взглядом и её лицо немного смягчилось.

– Хорошо, ты ведь ещё помнишь, где я живу? – Счастливчик кивнул. – Встретимся у меня через пару часов. У меня в отличие от некоторых есть работа, а я сегодня продала всего одну шляпку и платок! Так что давай, не маячь тут, а то всех покупателей мне отпугиваешь!

– А я подумал, что они бояться твоего крика, – пожал плечами Кворен.

– Лучше помалкивай!

– Ладно-ладно, уже ухожу! – Счастливчик на прощание улыбнулся, а потом надвинул капюшон пониже и пошёл вдоль торговых рядов, как простой покупатель. Уходить с рынка ему не хотелось так быстро, к тому же куда бы он пошёл? Он прожил в Роденбране почти четыре месяца, но потом всё же был вынужден уйти, это и произошло 4 года назад. Кворен – так назвала его Мира. Он уже и забыл, когда его называли его собственным настоящим именем. Имя Счастливчик давно уже приросло к нему, и он так и представлялся другим. В его памяти стали всплывать те дни, когда он жил в Руденбране, тогда и познакомился с Мирой. Были у него тут и другие знакомые, но лишь одного из них мог назвать своим другом, помимо Миры.

Кворен продолжал иногда останавливаться возле прилавков, изображая зеваку, каких тут было полным-полно. Он сам того не замечая брал какие-то вещи у продавцов, разглядывал, клал обратно и шёл дальше. Счастливчик вспоминал места в Руденбране, куда он мог бы сейчас сходить, но ни в одном из них сейчас ему не будет безопасно. В парках и храмах сейчас куда меньше людей, чем тут, а значит нужно ещё немного побродить. Чуть позже можно будет отправиться домой к Мире, он сумеет войти даже и без ключа. В её доме уж точно будет безопаснее чем где-то ещё. Кворен даже подумал, что стоит отправиться туда прямо сейчас, но почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука.

– Простите, что вынуждены остановить вас, но этого требуют мои обязанности, – послышался голос за спиной и Кворен вздрогнул. Он стоял спиной к тому, кто говорил и сейчас мог рассмотреть лишь руку, лежащую на плече. Эта рука лежала легко, но в то же время удерживала Счастливчика от резких движений. – Меня зовут Сержи, я командир отряда городской стражи под командованием капитана Хандро! Я представляю интересы его величества короля Вильгельма Вишерского! – продолжал говорить стражник. Счастливчик молчал и постарался унять дрожь в коленях. Если выдаст свой страх хоть чем-то, то сразу загонит себя в ловушку. Его могли остановить просто так, чтобы задать пару вопросов. Совершенно невозможно, чтобы все стражники знали, как выглядит Счастливчик. – Именем короля назовите себя и покажите своё лицо!

Кворен так и стоял спиной к стражнику, но уже видел, что и впереди него стоит ещё один стражник. Сколько их тут всего, для него оставалось загадкой. Покупатели на рынке уже расступались, освобождая пространство для городской стражи. Никто не хотел попасть в переделку, и держался на безопасном расстоянии. Нужно было что-то делать, и Кворен решил рискнуть. Он откинул с головы капюшон и повернулся. Сержи убрал руку, чтобы не мешать человеку, раз уж тот начал выполнять его требования. Повернувшись лицом, Кворену сразу открылась полная картина. Включая того стражника, что он видел, сейчас перед ним было ещё трое. Двое держали руки на рукоятях меча, Сержи держал руку на поясе, но тоже не далеко от оружия.

– Ваше имя? Откуда родом? С какой целью пришли на рынок?

– Храни Йеилуна его величество Вильгельма Вишерского и его подданных! – Счастливчик изобразил искреннюю улыбку и сложил руки на груди, как принято во время молитвы. – Моё имя Цурик. Я живу тут же в Руденбране уже двадцать два года, а сам я родом из деревни Саптимол, к югу отсюда, – быстро и уверено сказал Кворен.

– Саптимол? Это такая небольшая деревенька верно? Тоже на берегу моря.

– Да, она самая.

– А тут, в какой части города проживаете? – продолжал задавать вопросы стражник, не спуская глаз с Кворена.

– В пяти минутах ходьбы, к северу отсюда, у меня небольшой домик.

– Кто-то может подтвердить всё, что вы сказали?

– Конечно! – просиял Кворен. – Да хотя бы мои приятели Варий и Ган, мы сегодня должны как раз с ними встретиться. Ну, или моя тетка, она живет на окраине города, хотите, можем сходить.

– Ну что вы, это лишнее, – Сержи улыбнулся и опустил голову, отводя одну руку за спину. – Ещё один вопрос, – он достал из-за спины лист бумаги и развернул его. Счастливчик начал всерьез волноваться, но старался никак этого не показать. – А имя Счастливчик вам ни о чем не говорит? У нас есть его портрет, – Сержи показал листок и ткнул в нужное место пальцем. Коленки Кворена дрогнули. На листе были нарисованы несколько человек, и один из портретов действительно походил на него. – Что-то не так? – спросил Сержи, заметив, как побледнело лицо Кворена.

– Я никогда не видел этого человека, – голос Кворена в какой-то момент дрогнул, и он понял, что нужно срочно что-нибудь предпринять.

– Очень жаль, – произнёс Сержи, но по его тону казалось, что он просто ломает комедию. Тот факт, что у стражников на руках будут портреты Счастливчика, Кворен совершенно не учёл и теперь жалел о такой глупости. – Вы сказали, что живёте севернее, в Саптимоле?

– Да, там. Будете в наших краях, заглядывайте в гости на ужин, – Кворен волновался всё сильнее, чувствуя, что стражник старается запутать его.

– Так севернее или южнее находится Саптимол? – Сержи пристально посмотрел на Счастливчика и тот понял, что просто так его совершенно точно не отпустят.

– К югу отсюда! Я ведь так и сказал! – быстро говорил Кворен, стараясь взять ситуацию под контроль.

– Саптимол переименовали в Вишград два года назад, – произнёс Сержи и эти слова прозвучали как приговор. – Я вынужден просить пройти вас вместе с нами к капитану стражи. Ваше лицо очень похоже на лицо разыскиваемого преступника! Вами займётся инквизитор и решит, что с вами делать, – Кворен услышал, как двое стражников вынули из ножен свои мечи. – Если решите сопротивляться, то только усугубите своё положение!

Ждать дольше было бессмысленно, нужно было действовать! С обеих сторон от него стояли торговые лавки. Позади и спереди стояли солдаты городской стражи. Счастливчик был окружен, но попасться в руки стражникам в его планы не входило. Попытайся сбежать, он сразу же выдаст себя – никакая легенда ему уже не поможет. Но если он останется, то его отведут в крепость и посадят за решетку, до выяснения личности. В этом варианте тоже приятного мало. Кворен улыбнулся и повёл головой в сторону, делая вид, что просто мотает ей. На самом деле он более детально осматривал своё окружение. Этот Сержи оказался наблюдательным стражником, к тому же изобретательным!

– Ну, чего задумал? – поторапливал Счастливчика командир отряда. Вместо того, чтобы подчиниться Кворен рванулся в сторону того стражника, который стоял позади него. Стражник выхватил свой меч и встал в боевую стойку, готовый отразить любую атаку. Всем своим видом он давал понять, что живым мимо него никто не пройдет. – Взять его, пока не ушёл! – гневно выкрикнул Сержи. Он оглянулся на ещё двоих своих стражников, те только начали двигаться. – Хватайте же его, живее! – кричал Сержи. Первый стражник уже сделал замах мечом, чтобы нанести упреждающий удар, но Кворен нырнул в сторону лавок. На землю полетели всевозможные ракушки, морские звезды, бусы из жемчуга и куски коралл. Столик рухнул прямо перед носом стражника, преграждая ему путь, а навес на секунду закрыл обзор всем остальным. Когда ткань опустилась на землю, то Счастливчика уже не было. – Не дайте ему уйти! В погоню! – заорал Сержи и отшвырнул в сторону упавший столик. Хозяин лавки с ужасом смотрел на происходящее, но не рискнул вмешиваться.

Кворен сам не успел сообразить, как ему удалось перемахнуть через такой высокий стол со всеми этими морскими находками. За ней стояла другая лавка, но места хватало, чтобы проскочил на проулок между рядами. Он уперся ногой в стол и оттолкнулся, вот он и полетел в проход в сторону стражников, а товары посыпались под ноги. Кворен больно ударился подбородком о другую лавку, другого торговца и застонал. В этой лавке торговали замками и дверными ручками. Торговец начал возмущаться, ругаясь и хватаясь за палку, а сзади доносилась брань Сержи.

– Простите, – проговорил, скривив губы в улыбке, Счастливчик и перепрыгнул через второй стол. Он налетел на какого-то крупного мужчину и тот в ту же секунду отбросил наглеца в сторону. Счастливчик не успел выругаться и тут же врезался в двух женщин, разглядывающих кружевные перчатки. От удара они повалились на землю, стягивая за собой ещё один прилавок с одеждой. Вокруг становилось всё шумнее, так что нужно было срочно убираться. – Простите ради бога! – Кворен лежа спиной на женщинах, заметил, как двое стражников уже тоже пробрались на этот ряд и заметили его. Он, продолжая извиняться, поднялся на ноги и бросился протискиваться между людей.

– Расступитесь! Дорогу! – кричали стражники, пытаясь догнать Счастливчика, но народ не слушал их, слишком уж все были заняты разглядыванием товаров. Кворен был мельче стражников, его одежда меньше стесняла движений, но это не помогало, чтобы оторваться от преследователей. Он нырял то в одну сторону, то в другую, стараясь запутать следы, но только всё больше изматывал себя. Кворен понял, что на рынке у него нет шансов, и свернул на одну из городских улиц. – Стоять! Задержите же его кто-нибудь! Этот человек преступник!

Кворен поворачивал то на одну улицу, то на другую, выбирая более узкие из них. Только солдаты всё равно продолжали бежать позади него, не зная усталости. Если так будет продолжаться, то его непременно схватят. Кворен это прекрасно понимал. Нужно было найти какое-то убежище, но для этого ему нужно было сбросить своих преследователей хотя бы на короткое время. Он повернул на очередную узкую улочку и практически сразу почувствовал, как за его плечо крепко схватилась чья-то рука. Она появилась внезапно из-за слегка приоткрытой двери, словно поджидала его. Кворен не успел даже пискнуть, когда эта сильная рука зажала ему рот, затащила в темное помещение и прижала к холодной стене.

– Куда он побежал? Кажется туда! Скорее! Догоните его! – слышались крики за дверью, но ни один стражник не догадался заглянуть за дверь. Сильная рука продолжала зажимать рот Кворену и прижимать его к стене. Его глаза немного привыкли к мраку, и теперь он мог разглядеть очертания темной фигуры. Кворену было страшно, но он чувствовал, что фигура в тени ему не враг. Когда за стеной всё стихло, рука, закрывающая рот ослабила хватку и потом совсем отпустила Счастливчика.

– Давно не виделись, Кворен Счастливчик, – сказала фигура в темноте, и это голос был ужасно знакомым. Счастливчик напрягал зрение, но так и не мог ничего разглядеть.

– Кто ты? Я ничего не вижу! – сказал он и практически сразу после этого, увидел, как фигура высекает искры, ударяя камень о камень.

– Ещё скажи, что не помнишь меня! От кого, а от тебя я такого не ожидал! – фигура продолжала высекать искры и, в конце концов, фитиль занялся, и масляная свеча осветила небольшую комнату, рассеивая мрак. Фигура повернулась к Счастливчику, и теперь тот смог рассмотреть лицо.

– Ты? – Кворен раскрыл рот от удивления. – Сал?!

– Для всех я Салезантий, но друзья называют меня Сал, – с задумчивым видом проговорил мужчина.

– Что ты тут делаешь? – удивлённо спросил Кворен.

– Вообще-то я тут живу! И это я должен тебя спрашивать, что ты тут делаешь!?

Кворен огляделся и, наконец, заметил, где именно они находятся. Это была небольшая комната и в ней совершенно точно никто никогда не жил. Она служила складской комнатой и вдоль её стен стояли шкафчики с горшками. Практически все они были разбиты, их содержимое давно прогнило и пересохло. Везде был такой слой пыли, что было ясно – сюда давненько никто не заглядывал. В углах висела паутина, а на стенах проросла плесень.

– Ты ведь не тут живёшь?! – предположил Кворен и Салезантий улыбнулся.

– Рядом, – кивнул он и подошёл ближе к двери. – Погоди, я разведаю обстановку, – с этими словами Салезантий приоткрыл дверь и выглянул наружу. Дверь выходила на настолько узкую улочку, что ею практически никто не пользовался. Со всех сторон было чисто, стражники уже скрылись из вида, и их можно было не опасаться. – Идём! – сказал Салезантий, и быстрым шагом пошёл по улице, поворачивая то в одну сторону, то в другую.

Кворен едва поспевал за ним, стараясь не переходить на бег. Они выбирали малолюдные улочки и вскоре подошли к двухэтажному зданию. Салезантий приоткрыл дверь и, оглядываясь по сторонам, сделал жест, призывающий Счастливчика поскорее зайти в дом. Кворен ступил через порог и снова оказался во мраке, потому что Салезантий закрыл за собой дверь. Счастливчик успел лишь рассмотреть небольшой узкий коридор и уходящую наверх лестницу. Сразу же слева от входа была дверь, но она была закрыта, поэтому Кворену ничего не оставалось, как прижаться к стене и пропустить своего давнего приятеля. Тот уверенно двинулся вверх по лестнице и оказался перед ещё одной запертой дверью. В его руках неизвестно откуда блеснул ключ и Салезантий ловким движением открыл замок. Дверь со скрипом открылась и оба вошли внутрь.

– Добро пожаловать, – проговорил Салезантий.

Теперь Кворен вспомнил этот дом, он уже бывал тут когда-то давно. Кворен с улыбкой прошёл чуть дальше, осматриваясь. Тут были высокие потолки и на них тут и там свисали кувшины с цветами. Цветы были и на стенах, на полках и даже на полу. Они были рассажены в специальных ящиках, засыпанных землей и камнями. Комната была очень просторной и имела целых три окна, выходящих с трёх сторон здания. Дом стоял на возвышенности, поэтому с одного из окон хорошо просматривалась часть рыночной площади. С другого окна можно было обозревать замок Тремора Веширского, а с третьей окно выходило в сторону колосса бога времени. Между окон стояла небольшая кровать, дальше был диван. К глухой стене примыкала печь, в стороне от которой стоял стол и несколько стульев. Дальше шли несколько шкафов, и ещё тут была ниша с дровами и углём. На столе из-под прикрытой полотенцем кастрюли доносился приятный аромат. Кворен почувствовал, как его живот предательски заурчал. Он повернул голову и сразу заметил ухмылку на лице Салезантия.

– Голоден? – спросил тот.

– От еды я бы не отказался, – кивнул Счастливчик. Салезантий посмотрел ещё пару секунд на своего гостя, потом полез в шкаф за тарелками.

– Я как раз собирался обедать, когда заметил, что у меня нет хлеба, – говорил Салезантий раскладывая еду для себя и гостя. – Через пару домов живёт хороший пекарь, вот я и решил дойти до него. Я вышел на улицу и, представляешь, что я вижу?! – Счастливчик молча смотрел на приятеля и ждал, что тот скажет дальше, хотя уже и догадывался. – Только я вышел, как вижу, что стражники гонятся за кем-то. Мне не составило труда разглядеть лица всех участвующих в погоне. И в одном из этих лиц я узнал лицо своего старого друга Кворена! – Салезантий сделал многозначительную паузу, Счастливчик молчал. – Надо сказать, этот мой старый друг неожиданно покинул город, даже не попрощавшись. Я даже думал, что его поймала городская стража и разделалась с ним – так неожиданно он исчез. И это после того, как я столько раз помогал ему в трудную минуту! Знаешь, в моем сердце зародилась грусть, – Салезантий сделал паузу в своем монологе, серьёзно глядя на Счастливчика. – Ты присаживайся, еда и так уже остыла! – Сал улыбнулся. Кворен прошёл к столу, отодвинул стул для себя и сел. Салезантий положил перед ним ложку и нож. – Угощайся.

– Спасибо, – угрюмо проговорил Счастливчик. – А где же хлеб? – поднял он глаза на приятеля.

– Ах, хлеб? Просто я отвлекся от основного рассказа и не рассказал до конца! – Салезантий подвинул стул и тоже сел рядом. – Когда я увидел, как за моим дорогим другом гонятся стражники, то я позабыл о хлебе и решил помочь тебе. Я немного опередил вас и спрятался на той узкой улице. Как удачно там расположилась чья-то кладовая! Дальше ты и сам всё видел.

– Ага, – Кворен кивнул.

Его приятель Салезантий не был человеком и это многое объясняло. Он был эльфом из рода Эларис живущего на самой восточной части Орвунда. Именно там и располагается дом эльфов – в Риегальских лесах. Это место не всегда было их домом, раньше они населяли весь Орвунд, но с годами были вынуждены переселись на самую окраину Орвунда. Сейчас, чтобы встретить чистокровного эльфа, нужно очень хорошо и долго искать, но даже тогда шанс встретить эльфа будет крайне мал. Люди их не жалуют, а часто и вовсе устраивают охоту ради развлечения. Поэтому численность эльфов в Орвунде, за пределами их земель постоянно сокращается. Когда-то люди и эльфы жили плечом к плечу и помогали друг другу, но эти времена уходили в прошлое. Салезантий один из немногих кто ещё не утратил своей связи с людьми и продолжал жить в городе. К сожалению, от людей он этой взаимности практически не чувствовал.

Благодаря своему природному дару Салезантий обладал острым слухом и зрением. Чистокровный эльф мог запросто разглядеть лица людей, стоящих в километре от него и расслышать разговор за сотню шагов. И, как и у всех эльфов, у Салезантия выступали острые уголки ушных раковин. Ещё одной особенностью эльфов являлось их долголетие. Салезантию было уже 376 лет и по эльфийским меркам его стоило считать достаточно молодым.

– Не боишься, что Тремор узнает, что ты укрываешь меня? Тогда твоей спокойной жизни в Руденбране придёт конец! – спросил Счастливчик и Салезантий пару секунд просто смотрел на своего старого приятеля, словно раздумывая над ответом.

– Боюсь? – улыбнулся Салезантий. – Мне на самом деле страшно, но пугает меня не какой-то там принц-зазнайка, а нечто другое, – эльф опустил глаза и Кворен заметил, что рука Салезантия слегка дрогнула. Счастливчик не стал торопить друга, а просто решил подождать, пока тот сам скажет всё, что хотел. Эльф, повернулся в сторону одного из окон и встал. – Взгляни на Ешивара, – произнес Салезантий, подходя к окну. Кворен подошёл следом и поднял глаза на колосса.

Огромный колосс выглядел точно так же, как и четыре года назад. Какие-то изменения, разумеется, с ним произошли, но они столь мелкие и незначительные, что обращать на них внимание было бессмысленно. Ну появилось пятно на поверхности и что с того? Может это сырое место, не просохшее после дождя, а может просто тень легла и всегда так ложилась, а Кворен этого не замечал раньше? Механизмы в груди колоса продолжали вращать указатели, а на лице всё так же не доставало одного глаза. Счастливчик продолжал ждать, что скажет эльф и тот снова заговорил.

– Этот удивительный механизм в груди колоса, ты знаешь, зачем он там? Что он делает?

– Отмеряет время, – пожал плечами Кворен. Такой вариант был самой распространенной версией, ведь указатели двигались с одной и той же скоростью, не ускоряясь и не замедляясь. Самый крупный указатель и вовсе уже много сотен лет служил именно как счетчик времени из-за того, что совершал за сутки ровно один полный оборот.

– Отмеряет время, разумеется. Мы всегда принимаем в расчет самые очевидные вещи. Если подойдёшь к реке и увидишь, что вода течёт слева на право, значит слева, где-то есть её источник, возвышенность. А что, если я скажу тебе, что там стоит огромный колосс, с гигантским кувшином и льет из него воду?

– Интересная идея, но я не трехлетний ребенок, чтобы даже представить себе такое, – усмехнулся Кворен.

– Об этом я и говорю. Мы с тобой верим в то, что считаем наиболее очевидным и рациональным. Зато трехлетний ребенок, может вообразить что угодно. Мы же отметаем все остальные варианты, но не ребенок.

– Тебя напугал какой-то местный ребенок? – Кворен был доволен своей шуткой, но лицо Салезантия оставалось серьезным. Он просто пропустил слова Счастливчика мимо ушей.

– Самый крупный указатель механизма отмеряет время, как и все остальные указатели. Правда в том, что делают они это абсолютно хаотично. Скорости указателей не совпадают, три указателя вовсе стоят на месте. Каждый из этих трех указателей стоит отдельно от других, словно просто сломались в какой-то момент своего хода. Но вот, что интересно, узоры на этих указателях уникальны и если указатели выстроить определенным образом, то получится общая картинка из всех этих узоров. К сожалению, механизм находится слишком высоко, и чтобы увидеть всю картину целиком нужно стать птицей и взлететь к облакам, а так мы можем лишь предполагать, что же там складывается за картинка. Третий указатель остановился полтора десятка лет назад и с тех пор люди поняли, что вероятно стоит присмотреться к узорам, но до сих пор не имеют представления, что будет когда все указатели остановятся, – продолжал говорить эльф и теперь Кворен стал слушать более внимательно. Он терпеть не мог всей этой научной болтовни вокруг механизма Ешивары, но Салезантий умел делать рассказы интересными. Его всегда хотелось слушать. – Существует версия, что этот механизм отмеряет время до какого-то важного события, обратный отсчет.

– Обратный отсчет? – удивился Кворен. – До чего?

– Говорю ведь, до какого-то важного события! Я говорил тебе об узорах и о общей картинке, так вот, возможно, если ученые смогут понять, какая будет в конечном итоге картинка, они смогут предугадать, что же произойдёт в будущем, – говорил Салезантий. – Ешивара не зря является богом времени. Согласно приданию, он может видеть поток времени со всеми его вариантами развития. Он видит прошлое, настоящее и будущее. Если взять в расчет этот вариант, то механизм в его брюхе, отсчитывает время до какого-то события в будущем.

– Так ты даже не догадываешься, что это за событие?

– Если бы я знал! Это меня и пугает, – Салезантий задумался, но вскоре повернулся к Кворену. – Некоторые считают, что, когда все указатели этого механизма остановятся, Орвунду придёт конец. Другие считают, что этот механизм создан специально, чтобы предупредить мир о надвигающейся опасности и таким образом предостеречь, или даже предотвратить беду.

– Не может быть! – воскликнул Счастливчик. – Этот колосс стоит тут уже тысячи лет и этот механизм всё так же работает. Да и потом, что может такого случиться?

– Говорю ведь, не знаю, – бессильно опустил голову эльф. – Но что-то мне подсказывает, что скоро всё откроется. Когда стояли на месте только два указателя, люди даже не думали обращать внимание на узоры на стержнях. Теперь, когда узоры стали бросаться в глаза, все усиленно изучают их. Как только остановится ещё один указатель, картина проясниться и, вероятно, мы получим ответ. Сомневаюсь, что стоит ждать чего-то хорошего, и мне лично ближе версии с концом света для всего Орвунда. Но я очень надеюсь, что нам удастся его предотвратить.

– Да я тоже слышал множество пророчеств о конце света. Раз за разом говорят, что завтра нас ждет конец света, но наступает завтра и ничего не происходит, – пожал плечами Счастливчик, а эльф серьезно посмотрел на него в упор.

– Та монета по-прежнему у тебя в кармане, правда? – Кворен ничего не стал отвечать, но его взгляд дрогнул, выдавая его. – Почему ты не избавишься от неё, раз уж ты такой скептик?

– Это другое! – отмахнулся Кворен, отведя взгляд в сторону. Он вернулся к столу, а Салезантий немного понаблюдал за своим приятелем и тоже присоединился к еде.

– Ты всё такой же ранимый, как и раньше, – улыбнувшись, сказал Салезантий.

– Ну, всё, хватит, – Кворен усмехнулся и отодвинул от себя пустую тарелку. – Расскажи лучше, что тут у вас ещё слышно. У тебя должно быть больше сведений, чем у других с учетом твоего положения.

– Ты переоцениваешь моё положение, – грустно проговорил эльф. – Для меня время идёт медленнее, и я не замечаю каких-то серьёзных перемен. Разве что ко мне стали относиться ещё хуже, даже во дворце Вильгельма Вишерского. Несколько лет назад Вильгельм был готов принять меня, как брата, умолял меня помочь ему с его болезнью. Сейчас он присылает за мной посыльного, я прихожу во дворец с лекарством, а потом сижу и жду его несколько часов, дожидаясь пока его величество не соблаговолит принять меня! И общается нехотя. Если бы не его болячки, он бы приказал повесить меня на центральной площади.