Последний Агонь. Роман о жизни в лабиринтах семьи и офиса. Книга 1. Тривиум

В понедельник У-Ра сказал:

– Предполагаемая вместимость склада – 400—500 паллет. Что думаешь?

– В «Кредо?» – 2000 паллет, в Ша’н’аане – тоже порядка двух, трех тысяч. При этом в обоих конгломератах – несколько централизованных складов, с которых доставка на Фабрики осуществляется несколько раз в день.

– Нам тоже надо?

– Должно случиться маленькое чудо, чтобы смогли выкрутиться без внешнего склада. Особенно на первых порах.

Обсуждали эту тему уже много раз. Однако, как говорится, – «повторение – мать учения». Старина Гегель утверждал (если, конечно, он такое говорил):

– Количественные изменения переходят в качественные.

Кажется, это – Второй закон диалектики. Илья Пригожин99 не просто вторил Гегелю, но еще и придумал синергетику, чтобы было понятно, почему два плюс два периодически равняется пяти. В переложении с языка науки на сухую барабанную дробь бизнеса получалось следующее:

– Система Yes! Co выведена из равновесия внешней силой – осознанием нехватки мест хранения на Фабрике и отсутствием централизованной логистики. Компания приблизилась к точке бифуркации. Возникли сомнения в работоспособности существующего плана.

Далее следует вопрос:

– Что победит: прогресс и выход на новый виток развития? Или нарастание энтропии разрушит замкнутую систему изнутри?

Дробь барабанов…

Система открыта внешнему воздействию. Проблема осознана, смысл обретен. Развитие – обеспечено. В Yes! Co выбрали новое направление развития и поручили ген диру в России подготовить новый проект Фабрики с бОльшим количеством мест хранения, а также предложения по централизованной логистике.

Будем жить! Будет жизнь! Жизнь победила!

Центральной логистике в ЭндЛандии тоже пришлось скорректировать планы.

Однако, перемены раздражают. Мало кому нравится дополнительная работа. Особенно, когда надо переделывать уже сделанное. Некоторые детские анекдоты никогда не теряют актуальности.

– Мы строили, строили, и, наконец, построили, – сказал Чебурашка100.

– Абдулла, поджигай101, – сказал главарь басмачей.

Мораль? Вредно смотреть кино на двух экранах сразу. Понимание провалится между двух стульев содержания.

Видимо, Тери увидел во мне источник перемен и дополнительной работы. А кому понравится выход из пресловутой «зоны комфорта»! Понимая умом, что делать надо, Тери старался не показывать своего раздражения и быть со мной приветливым. Однако, эмоции сложно держать под контролем. Раздражение невольно прорывается наружу.

Опытные корпоративные бойцы маскируют раздражение под иронию. «Ироничная отстраненность – ironic detachment» набирает популярность среди альпинистов, обдирающих руки на вертикалях корпоративных скал. Ироничная отстраненность в моде.

Одно из следствий «ироничной отстраненности» в том, что люди боятся быть отвергнутыми и идут на разрыв сами, в упреждающем порядке. Лучшая защита – нападение.

– Боишься, что тебя отвергнут? – спрашивает иронично отстраненный и сам же дает ответ. – Отвергни сам! Закройся и скажи, что никому ничего не должен! Если одинок, – пошли всех на… Противоположности сходятся. По ту сторону добра и зла тебя кто-нибудь встретит.

Наверное, так и есть. Правда, Ницше, продвигавший эту идею, закончил свои дни в психиатрической лечебнице в Веймаре.

Произведение и автор независимы друг от друга? «Плохой» автор способен создать «хорошее» произведение? Стоит ли всерьез воспринимать моральные творения аморальных авторов?

…

Днем обедал с менеджерами логистики в офисной столовке в АликкаХ. Болтали о том, о сем. Говорил про Россию. Выдал свой стандартный пассаж, который обычно говорю иностранцам:

– Russia всегда была «melting pattern – плавильным котлом», сплавляющим страны и народы. Люди ощущают себя россиянами и даже русскими независимо от «первоначальной» этнической принадлежности. России, как страна, создавалась из «bits and pieces – клочков и кусочков». Причем – самых разных. Последовательная раздробленность и настойчивая фрагментарность превратились в преимущество устойчивого разнообразия вариантов решения любых проблем. Недостатки всегда превращаются в преимущество. Главное – не останавливаться102. Эмигранты в первом поколении плохо (или совсем НЕ) говорят по-русски. Их дети участвуют в социуме уже на равных. А зачастую, – и в качестве «первых среди равных».

После этого – несколько слов об ЭндЛандии. Мягко и осторожно, чтобы не задеть ничьих нежных чувств. Не зря же советуют избегать разговоров о политике и религии. От беседы на тему политики до скандала всего один шаг.

– В ЭндЛандии процесс интеграции «новых эндландецв» споткнулся именно на втором поколении. Родители – эмигранты в первом поколении не удивлялись, что к ним относятся, как к «понаехавшим». Их дети формально – полноправные граждане, но в реальности к ним относятся так же, как к родителям. Культурный мульти-культурализм не сработал.

ЭндЛандцы спрашивали о Чечне.

– Почему Россия не отпускает Чечню, чтобы она была независимой? – спросил Тери.

«Вот же язва!»

– Россия состоит из 98 субъектов федерации. Неконтролируемый распад приведет к хаосу, неразберихе и выбросу такой разрушительной энергии, что всем мало не покажется. Включая и ЭндЛандию. Это как в ядерной бомбе: атомы урана получают независимость от критической массы только в результате взрыва. До этого все атомы сидят, плотно прижавшись друг к другу, под плотной крышкой государства.

Привел пример губернатора Екатеринбурга, который хотел ввести на Урале собственные деньги. Еще раз повторил («для непонятливых»):

– Цепная реакция распада вызывает ядерный взрыв. Распад – это плохо.

– Китай тоже может развалиться, – сказал Тери. – Тибет и другие куски отвалятся, и все – нет Китая.

«Откуда такие наивные представления о реальности!.. Тебе бы новости поменьше слушать…»

Пришлось объяснять, что Китай – очень монолитное государство:

– 98% населения страны – «ханьцы», то есть – китайцы. Национальные меньшинства составляют не более 2% населения.

Пока говорил все это, все уже поели, а мне было все никак не остановиться. Слова так и сыпались изо рта.

«И Остапа понесло»103.

Спохватился, остановил поток слов. Стал торопливо запихивать еду в рот.

«Изо рта – слова, обратно – еда».

Тери встал и ушел, сказав Акиму Сем’га:

– Посидите с Ер=ойем. Нехорошо оставлять гостя одного. I need to go, а мне пора идти.

«Типа я весь из себя занятой, а вы тут сидите, ешьте и болтайте себе на здоровье на общие темы».

– Мы тоже закругляемся, – ответил, обратившись к Тери и посмотрев на него дружеским взглядом.

Запил еду густым черничным компотом. Пошли с Акимом в переговорную, продолжать собрание по рабочим вопросам складов и логистики.

…

Обратно в Центральный офис поехали вместе с Ери, менеджером проектов. Он рисовал орг структуру Фабрики на стадии предварительной подготовки проекта – еще до того, как меня приняли на работу. Посмотрев на творение Ери, невольно подумал о Сен-Симоне, Шарле Фурье и других социалистах-утопистах. А еще Томмазо Кампанелла и его «Городе Солнца»104. Попытки улучшить жизнь и сделать мир светлее приводят к безжалостному подавлению личных свобод вперемешку с анархией.

– Что думаешь об Орг структуре, что я подготовил? – спросил Ери.

«Можно сразу выбросить в корзину. Работа физика-теоретика, наблюдающего за жизнью из окна своего офиса… Впрочем, Ери сидит в open space. У него даже окна нет».

– Чувствуется, что серьезно поработал над этой структурой и тщательно все обдумал. Есть великолепные идеи. Кое что адаптируем и пустим в работу.

У Ери – Фольксваген Пассат. Машина новая, но выглядит как-то странно. Когда подходили к машине, мелькнула мысль, что это – Гольф или какой-нибудь другой маленький вариант «Народного вагона»105.

Ери ехал, немного сгорбившись за рулем. В голове мелькнуло: «Неужели я также выгляжу со стороны?»

Современные лидеры руководят сидя. Отсюда и склонность к скрюченности спины. Когда ложусь спать и поворачиваюсь на бок, Ya’, иногда, говорит:

– Распрямись…

– Я и так не горблюсь, – отвечаю я, но это не так.

…

В Центральном офисе в центре города встречался с двумя legal councils, или по-простому, – корпоративными юристами. Одного из них видел еще вчера. Он зашел в комнатушку моего маленького офиса «просто сказать Hello». Да, в Центральном офисе мне выделили небольшое помещение. Теперь могу сказать:

– У меня свой офис в Аг’гиХе.

– I will introduce myself. Я представлюсь, – сказал специалист корпоративной юриспруденции вчера. – I am a senior legal counsel. Я – старший юрист.

Показалось, что особое ударение он сделал на слове «senior – старший».

– Спасибо, что зашли. Я тоже представлюсь.

Ну, и бла, бла, бла. Улыбочки широки, позитивный настрой так и брызжет. Меня это не напрягает. Просто часть работы.

На следующий день (то есть сегодня) юристов было двое. Старший и его более юный коллега. Молодой немного похож на архетипичного сакса из фильмов про Войну: белобрысый, застегнутый на все пуговицы и с нордической твердостью во взгляде. И говорил тоже, – как немцы в фильмах: форсировал ударение и четко артикулировал каждое произносимое слово.

Поразило, что они до сих пору обсуждают мою краткую ремарку по поводу того, что в Москве на вывеске Фабрики должен быть указан ее размер. Сказал это две недели назад, а они все не могут понять – как к этому относиться и что по этому поводу делать. Сказал им тогда:

– Просто проверьте местное законодательство – насколько это обязательно. Куча Фабрик стоит вообще без вывесок. И ничего…

– А как проверить?

– Есть куча информационных систем. Не можете сами, так за небольшую денежку это сделают сторонние юристы…

И еще пошутил:

– Хотя, со сторонними юристами следует соблюдать осторожность… Где два юриста – там три мнения…

Впрочем, потом они сказали, что по их информации в Питере это не требуется.

«Все-таки проверяли».

Сказать честно, оба «лигал каунселз» показались слегка зеленоватыми для большой компании, собирающейся инвестировать в Российский рынок десятки миллионов Долларов. Точнее, сотни миллионов.

Впрочем, помнится в Ша’н’аане сделку по покупке конгломерата ФС за 180 миллионов Долларов прикрывал штатный юрист, который казался избыточно юным для такого масштабной инициативы.

– Что думаешь о профиле кандидата на позицию юриста в Yes! Co в России? – спросил senior legal counsel.

Любопытно, первым, о ком подумал, – был тот самый юный юрист, с которым работали по сделке на 180 миллионов. Впрочем, там была еще толковая девица… То ли Елена, то ли Татьяна… Надо будет вспомнить… Может быть, это возможные кандидаты.

…

Время летит. Остальное допишу завтра. Думаю, время будет. Лихорадка встреч, накладывающихся одна на другую, чередуется с паузами относительного затишья. «Относительного» – потому что по-настоящему тихо не бывает никогда. Как на войне: выстрелы и взрывы – это нормально. Когда канонада, вдруг, замолкает, все напрягаются. Непривычное вызывает тревогу. Человек подспудно ожидает от будущего подвоха. Мало кто надеется на лучшее. Так и говорят:

– Надейся на лучшее, готовься к худшему.

Только первую часть фразу чаще всего не доводят до стадии воплощения в жизнь. Сразу смотрят в конец учебника, – туда, где ответы. А в ответах сплошь одно:

– Не жили богато…

О том, что «все к лучшему» вспоминают потом… чуть не написал – «когда уже поздно». Но на самом деле – никогда не поздно. И никогда не рано. Лучшее время – это прямо сейчас.

…

Сейчас все встречи, в основном, в Аг’гиХе. В Питере случаются незаполненные пустоты времени. Казалось бы, – хорошо, но накладки все равно случаются.

После встречи с эндландцами из Коммерческого отдела Центрального офиса в Москве – решили, что надо продолжить обсуждение в Аг’гиХе.

– Предлагаю следующую встречу провести в Аг’гиХе, – сказала Миа, Вице-президент по коммерции.

– Согласны, согласны! Хорошая идея, – затараторили эндландцы.

«Ну, конечно… Вломак в Москву или Питер лишний раз съездить. Легче меня одного в Аг’гиХ пригнать».

– Ер=ой, ты как? – спросила Миа.

– Отличная идея! Легче мне одному к вам, чем всем вам – ко мне. И для компании дешевле.

Стали искать подходящую дату. Эндландцы смахивали странички своих электронных календарей с напряженным видом и сосредоточенным выражением лица. Кто-то предлагал даты, большинство предложений отвергали.

– Уже занято, – говорил кто-то.

– У меня в этот день встреча, – говорил еще кто-то.

– В этот день я не в Аг’гиХе, – произносил третий.

– В моем календаре уже два митинга на это время, – восклицал четвертый.

Usw.106

В поиске свободных дат быстро проскочили октябрь и дошли до ноября. И только у меня календарь в ноябре оказался девственно чист. Аким Сем’га, менеджер по логистике, сидел рядом. Он случайно бросил взгляд на экран моего смартфона.

– I envy your calendar. Завидую твоему календарю, – сказал Аким. – У тебя все дни свободны!

Причем сказал не зло, не с подколкой, а просто так, – как констатацию факта, отражающего реальность.

Стало неудобно. Привык слышать, как эндландцы говорили мне:

– В твоем календаре, наверняка, живого места не осталось. Your schedule is full of meetings! Твой календарик забит встречами!

– Когда как… – отвечаю неопределенно и при этом делаю многозначительное лицо.

…

Только что сообщили, что пересекли границу. На какое-то мгновение стало тихо.

«Здравствуй, Родина!»

Все строчу от самого Аг’гиХа. Надо делать паузы. Все хорошо в меру. Поучу эндландские слова. Собираюсь делать это каждый день.

Перед отправлением хорошо поговорил с Ya’. В ее голосе звучала легкая ирония. Или показалось?

– А’дама в детском саду опять укусила девочка, – сказал Ya’.

– Наверное, А’дам ей понравился. Девочки, обычно, кусают тех, кто им нравится.

– Что ты имеешь в виду? – напряглась Ya’.

– Так работает механизм эффективного социального взаимодействия. Сложно не обращать внимания на того, кто тебя кусает.

– Ладно, приедешь домой, поговорим, кто кого кусает, – сказала Ya’ и повесила трубку.

«Плохой мир – лучше хорошей войны. Не поругались – уже хорошо… Или это мысли терпилы? Терпилу пинают, он терпит и подставляя под удар одну из своих щек…»

…

Остальное допишу завтра (наверное… по крайней мере постараюсь): про второй телефонный разговор с Ya’, и как уже сам первым повесил трубку.

И еще про то, как формировал список in house107 кандидатов для своей Дирекции: сколько времени на это ушло, и как повезло с некоторыми кандидатами.

13 октября, четверг, 9:35, бизнес-центр «No pasaran! Враг не пройдет!», Питер

Только что поднялся из вестибюля бизнес-центра. В 9:00 должен был встретить Erro и У-Ра. Не встретил. У-Ра позвонил и сказал:

– Водитель, который должен был везти нас из гостиницы в офис, опоздал на полчаса. Приедем позже запланированного. Обстоятельства оказались выше нас. Sorry.

Опоздание для эндландца – это катастрофа, разрыв шаблона и сдвиг парадигмы. Причем, все одновременно. В этом плане эндландцы – максималисты. Лучше совсем не придти, чем опоздать. Полное отсутствие легче объяснить, чем опоздание. В конечном итоге, мир состоит из пустоты. По крайней мере, так утверждают некоторые наблюдатели. Солнце, планеты, люди, звери и растения – лишь песчинка на бескрайних просторах бесконечной вселенной и конечного космоса.

После разговора с У-Ра мелькнула мысль: «Зачем он извиняется? Не извиняйся! Обстоятельства принимают, за них не извиняются. Делай, что можешь, там, где есть, с тем, что доступно. Потенциал будущего откроется после того, как отработал потенциал настоящего».

Потом – мысль вдогонку: «Вообще-то, могли поехать с другим водителем. В гостинице это несложно организовать. Зачем полчаса ждать опоздавшего?»

И еще одно соображение: «Это даже хорошо, что водитель опоздал. Такие ситуации полезны. Они приучают иностранцев к мысли, что в России не все так просто, и не все так быстро, как хотелось бы… Vini, vidi, vici!108.. С нами это не работает. Кто с мечом… Только мы сами способны победить себя. Нам главное – не напороться на собственный меч».

Впрочем, эндландцы уже поработали в России с Самъ О’Делкинъым… Эти идеи не должны быть новыми. Да и несколько земельных участков уже купили. Наверняка, еще тот был опыт… Открывая закрытые темы, узнаешь изнанку жизни и весь приводной механизм прогресса: рычаги, ремни и места силы. Posteriori109 человек говорит: «В многом знании – много печали»110.

…

Прошлая неделя пролетела на реактивной тяге. Последние записи делал, когда возвращался из Аг’гиХа в прошлый четверг. Потом несколько раз порывался… зафиксировать реальность в письменных знаках языка. Все как-то руки не доходили.

Письменная речь дисциплинирует мышление, хотя верно и то, что «бумага все стерпит».

Пока Еrro и У-Ра едут, решил начать.

– Лиха беда начало, – говорят в народе.

– Главное – нАчать, а углУбить – каждый сможет, – говорил Горбачев.

«Каждый?»

«УглУбить – это главное?»

«Мы падали все ниже, и когда подумали, что достигли дна, – снизу постучали».

Смысл поговорки «лиха беда начало» никогда не был до конца понятен. Это искаженное толкование идеи, что «все к лучшему»?

Практика подтверждает, что все действительно – к лучшему. Например, повезло с возможными будущими коллегами. То есть – подчиненными. Когда возвращался из Аг’гиХа в прошлый раз, буквально на коленке набросал список возможных кандидатов на позиции Директоров. Коммерция, Supply chain, Операции, HR и так далее. Потом в офисе правил его и уточнял. Как говорят в таких случаях саксы: «Denk nach – а если подумать!»

Звонил в Галлию своей бывшей заместительницей в Шан’а’ане.

– Дела? Как?

– Все в порядке, – сказала она. – Пережили здесь первый месяц. Первый шок прошел. Шлифую галльский язык… и все такое.

– Что значит «все такое»?

– Привыкаю к козьему сыру и шукруту.111 Думала, что шукрут популярен у саксов, а не у галлов. Оказалось, что ошиблась. Галлы тоже едят его с удовольствием.

– Это не удивительно. Империя Шарлеманя включала и галлов и саксов. Цирк уехал, культурное наследие осталось.

– Шарлемань?

– Карл Великий. Конная статуя перед собором Парижской богоматери. Коня под уздцы ведет бородатый мужик. Да и сам Карл Великий – тоже с бородой. Оба похожи на крестьян, участвующих в восстании Пугачева.

– Пока не было времени с эти разобраться. Не до культурного наследия. Пытаюсь понять, как работают местные Фабрики Счастья.

– Ты там на три года застряла… Времени будет достаточно и на Шарлеманя, и на все остальное.

Слово «застряла» отдавало иронией, как будто бы три года в Галлии во благо Шан’а’ана и собственного развития были чем-то неподобающим.

– Думаю, что все успею, – сказала бывшая заместительница. – Спасибо, что подсказал про Шарлеманя… Тебе, наверное, тоже было бы здесь интересно…

– Думаю, что вряд ли…

– Я бы туда уже не поехал. Уже наездился по заграницам, – сказал я Yа», когда узнал, что несколько человек из московского офиса Шан’а’ана отправили в Галлию на три года. – Понятно, что ребятам интересно там потусоваться. Думаю, через какое-то время они там взвоют. Ша’н’аан он и в Африке Ша’н’аан. На работу – когда ЕЩЕ темно, с работы – когда УЖЕ темно. Что вокруг – не видно. День и ночь, сутки прочь. Изнутри все Фабрики Счастья выглядят одинаково. С точки зрения финансов, наверняка, ничего привлекательного там нет. ЗП такая же, как в России, а в Ша’н’аане много не платят.

Yа» не согласилась:

– Мне бы понравилось пожить в Галлии. Если бы остался в Ша’н’аане, тебя бы точно отправили.

«Еще бы не понравилось: устрицы – килограммами, мидии – пудами, всякой морской живности – без счета… и все такое».

Ya’ – любительница устриц, козьего сыра и фермерских цыплят. Ей бы точно понравилось, но в Париже да и вообще в Галлии – интересно первые десять раз. Хотя, где-то уже на первой полудюжине начинают появляться сомнения. Начинаешь видеть соринки в глазу. Потом соринки превращаются в бревна. Когда количество поездок переваливает за второй десяток, обращаешь внимание в основном на неудобства, связанные с дорогой.

Ушел из Ша’н’аана, когда почувствовал, что жизнь забуксовала и застопорилась на одном месте. Проснулся как-то утром в воскресенье. Днем – ехать в Шереметьево. Надо лететь в Париж. И так не хотелось тащиться куда-то в выходной…

«Вот бы дома остаться. Хотя бы один спокойный день!»

Понял, что если не хочется лететь в Париж, то это уже все, – дно… Опустился до самого низа, и снизу стучат:

– Открой дверь переменам!

– Распахни окно изменениям!

Изменить жизнь легко. Достаточно поменять место жительства, род занятий и свое окружение: и жизнь уже не будет прежней.

Переехал из Москвы в Питер, перешел из Ша’н’аана в «Кредо?». Окружение поменялось вместе с географией. Жизнь изменилась. Потом пришла очередь Yes! Co… Постоянны только перемены. Тривиально, затаскано, штамп, банально и все прочее, но… это так и есть на самом деле.

…

Прошло время и Ya’ согласилась, что не стоит жалеть, что не поехали на три года в Галлию. Естественно! О чем жалеть: о том, что в «Кредо?» положили ЗП в несколько раз больше, чем в Шан’а’ане? А за устрицами можно и так слетать. Билеты можно купить совсем недорого.

Когда летом были с Ya’ в Москве, хотел встретиться с бывшим коллегой из Ша’н’аан. Ya’ его знала и даже подбадривала меня к этой встрече. Но все как-то не складывалоcь.

– Позвони ему, – говорила Ya’.

Отвечал ей, отнекиваясь:

– Он, наверное, уже в Галлии… Он вряд ли откажется от этой поездки.

– Как знать, как знать, – говорила Ya’. – У него нет своей квартиры в Москве, живет с тещей. Не фонтан пропадать где-то три года без четких финансовых перспектив. В Галлии Ша’н’аан его вряд ли озолотит.

– Не озолотит, это точно. Чтобы бабла срубить, надо из Ша’н’аана валить, – сказал неожиданно в рифму.

– Значит, свалит, – сказала Ya’.

– Если бы он хотел уйти, то уже давно бы ушел. Наверняка ему поступают интересные предложения из других компаний. Он просто боится неизвестности и неопределенности. После долгих лет работы на одном месте, постепенно начинает казаться, что за пределами привычных стен – геенна огненная. По себе знаю.

– Уйдет. Голод не тетка. Ты просто с тещей не жил, не знаешь, что это такое.

– Твоя мама – прекрасный человек.

– Чем выше забор, тем лучше соседи. Лучшие родственники живут дальше всех. Когда нужны деньги, человек ищет возможности.

– Или жалуется на жизнь и сетует, что мало платят. При этом – ничего не делает, чтобы изменить положение. Не двигается с места.

Продвижение к пресловутым «новым горизонтам» включает риск сломать ноги. Пример этому – история моего недавнего прошлого. Если посмотреть на него со стороны, получится поучительный пример на тему: «Самое безопасное – сидеть на попе ровно и не делать резких движений».

Однако, если все же вступил на путь судьбы, то не оглядывайся. It gets worse before it gets better.112 Все, что не делается, к лучшему.

Так и есть. Девять лет в Ша’н’аане по восходящей иерархической вертикали. Затем – прыжок в «Кредо?»

– Тебя используют и выкинут, – сказали в Ша’н’аане, когда уходил. – Оставайся с нами. Мы – галльская цивилизованная компания, а «Кредо?» – прибежище злых российских олигархов. Зачем тебе геенна огненная?

Через год с небольшим в «Кредо?» разразился конфликт акционеров. Попал под перекрестный огонь подозрений и намерений противоборствующих сторон. Опыта корпоративных войн за власть не хватило. Не проявил осторожность, благосклонно отнесся к шушуканью, что мог бы заменить опального ген дира.

Однако, опальный генерал вновь оказался в фаворе, снова вскочил на коня и занял свой кабинет. Пусть и с битьем стекол, стрельбой и дымовыми шашками. Это все мелочи, главное – результат.