скачать книгу бесплатно
– У меня список пропавших без вести в Большом Лондоне за минувший месяц, – доложила Марта. – Список очень большой, но я могу сузить круг поиска до группы мужчин и женщин европейской внешности в возрасте от двадцати до сорока лет.
– Я связался с водной полицией, – начал Макгорри. – Тела сбросили в Темзу две – две с половиной недели назад. Попрошу, чтобы они внимательнее изучили таблицу приливов и отливов. Может, им удастся установить точно, где были сброшены чемоданы.
– В речную службу пока направить только предварительные запросы. На данный момент мы располагаем ограниченным бюджетом, так что в первую очередь нужно установить личности жертв. Я уже попросила криминалистов провести ряд экспертиз в ускоренном порядке, что, несомненно, обойдется дорого, а за превышение сметы меня по головке не погладят, – объяснила Эрика.
– Мне вот интересно: почему убийца, расчленяя жертву, не изъял у него наркотики? – задалась вопросом Мосс.
– Совершенно верно. Это наводит меня на мысль, что его кто-то ищет одновременно с нами, – заключила Эрика. – И не будем забывать про стоматологические карты. Черт, забыла напомнить об этом Нилзу.
– Я это проконтролирую, – пообещала Марта.
– Нет, я сама. А вы сосредоточьтесь на изучении списка пропавших без вести.
Марта в смущении заерзала на стуле:
– Позвольте узнать про переработку. Я готова работать сверхурочно, но для гражданских сотрудников полиции оплата сверхурочных не предусмотрена.
– По окончании совещания я намерена решить все эти вопросы с суперинтендантом. Добьюсь, чтобы нам дали добро. – Эрика посмотрела на часы. – Давайте поработаем еще пару часов и завтра в девять снова соберемся. Спасибо.
Все встали, взяли свои вещи. Марта и Макгорри ушли, но Мосс задержалась, дожидаясь, когда Эрика сложит документы.
– Босс, от Питерсона ничего не слышно, а он обещал позвонить. Вы с ним…
– Что «мы с ним»? – спросила Эрика, беря под мышку кипу папок.
– Я хотела узнать, как он?
– Не знаю… Не то чтобы… – отвечала Эрика. – Он по-прежнему на лекарствах, плохо спит. Я стараюсь регулярно его навещать.
– Я тоже, – сказала Мосс.
– Когда ты видела его в последний раз?
– Неделю, дней десять назад. Занята была, – виновато объяснила Мосс. – Думала, к этому времени он уже вернется, будет хотя бы несколько часов сидеть в офисе. Ведь после ранения прошло уже полгода.
– Врачи говорят, ему нужно набрать еще восемь фунтов[10 - 8 фунтов = 3,62874 кг.], прежде чем он сможет вернуться на службу. Он с трудом восстанавливается после операции на животе, тем более что возникали инфекционные осложнения. Но главное, что он никак не выйдет из депрессии. И то, что он торчит все время дома в четырех стенах… – Эрика прикусила губу и нагнула голову. Опасаясь, что сейчас заплачет, она попыталась отвлечься – принялась листать материалы дела. Воцарилось неловкое молчание.
– Жаль, что не в моих силах ему помочь. Сама я за один присест могу набрать восемь фунтов: села в воскресенье пообедать и готово, – сказала Мосс. – Ладно, я буду у себя. Если понадоблюсь, звони или пиши.
– Спасибо, – поблагодарила Эрика. Она дождалась, когда Мосс уйдет, и только потом подняла голову от документов, выключила свет и заперла конференц-зал. И в темноте дала волю слезам.
Глава 9
Август 2016 года
После того первого поцелуя в машине Нина начала регулярно встречаться с Максом, но он не хотел наведываться к ней домой и к себе тоже никогда не приглашал. Их свидания проходили вечерами или по окончании рабочей смены и всегда в ее машине.
Спустя несколько недель он согласился, чтобы она подъехала за ним к его дому, и тогда Нина поняла, что постепенно завоевывает его сердце. Макс жил в небольшом многоквартирном доме рядом с высотным жилым комплексом в не самом благополучном районе Крауч-Энда. Когда она подкатила к его дому, он уже ждал ее на улице, так что побывать в его квартире ей не довелось.
Время они всегда проводили одинаково. Сначала она подвозила его к пабу или клубу, где он исчезал минут на двадцать, решая какие-то свои дела. Она никогда не спрашивала, чем он там занимается, но подозревала, что чем-то незаконным. После они заскакивали в бар, где продавали спиртное навынос, или в китайский ресторан и ехали в Хампстед-Хит[11 - Хампстед-Хит (Hampstead Heath) – лесопарк на северной окраине Лондона, самая высокая точка города.], где, сидя в машине, любовались закатом.
Потом предавались плотским утехам. Безумно, с самозабвением. Ничего подобного Нина прежде не испытывала. У Макса было потрясающее тело, и он точно знал, что делает. В данный момент ее жизнь была полна неопределенности, и лишь эти вечера в обществе Макса помогали ей не падать духом, придавая некий волнующий смысл ее существованию.
Однажды вечером, в конце августа, они припарковались под сенью невысоких деревьев на краю пустоши, и после того, как утолили страсть, Макс спросил, нет ли у нее желания отправиться куда-нибудь. Его вопрос удивил Нину.
– Отправиться? В отпуск? Вместе? – Обнаженные, они лежали на заднем сиденье машины. Ее голова покоилась на его груди.
– Ну да, а куда еще отправляются? – произнес он.
– Не знаю. В монастырь, например, – ответила она, пальцами водя по его груди.
– Нет, в монастырь отправляют, – рассмеялся Макс. – И уж тебя туда точно не отправят.
– Ну ты и хам! Отправляют в тюрьму. Тебе что-нибудь известно об этом?
Ответом ей было злобное молчание. Он сбросил ее руку со своей груди и сел.
– Макс, я же пошутила!
– Неудачная шутка! – рявкнул он, хватая футболку и натягивая ее через голову.
– Прости. Я не думала, что ты… – начала она.
Он наклонился к ее лицу. Тусклый оранжевый свет уличного фонаря, стоявшего на некотором удалении, почти не добивал до машины, и его глаза, казалось, сияли в темноте.
– За кого ты меня принимаешь? По-твоему, я низкопробная шваль?
Нина съежилась под его взглядом, прикрыв руками обнаженную грудь.
– Нет! Нет! Ты великолепен… ты – лучшее, что подарила мне жизнь. У меня даже в мыслях такого не было! Я же просто пошутила!
Макс продолжал неотрывно смотреть на нее. От его холодных глаз, из которых ушло всякое тепло, у нее по коже побежали мурашки.
– Макс, не сердись, пожалуйста. Это была шутка. Правда.
Он вскинул руку, она вздрогнула. Но Макс просто перегнулся и поднял с пола ее футболку.
– Сядь, – велел он. Она села, не сводя с него глаз. – Подними руки. – Она повиновалась. По салону запрыгали тени, и Нина почувствовала, что атмосфера изменилась. Макс встряхнул футболку, просунул ее голову в горловину. – В пятнадцать лет я угодил в одну неприятную историю. – Она подняла руки, он пропустил их в рукава. Тяжело дыша, разгладил на ней ткань, водя ладонями по ее грудям, тиская их сквозь материю футболки.
– Это ничего, Макс. Ерунда… – Она была напугана, но виду не подавала. Он мял и сдавливал ее груди, а она, не мигая, смотрела ему в глаза.
– Я работал на Камденском рынке, торговал футболками с лотка, – продолжал Макс тихим ровным голосом. – Один парень попросил, чтобы я помог ему и его приятелям погрузить в фургон какие-то коробки. Была суббота, раннее утро, народу мало, ну я и согласился. Двадцать пять коробок, не тяжелые, наверно, с одеждой. Только мы закончили, тут как тут полиция, всех арестовали – и тех парней, и меня. Оказалось, что этот товар украли с одного склада неподалеку.
– Но тебя отпустили? Ты ведь ничего не знал? – спросила Нина тонким голоском.
– Нет. Меня задержали, посадили в камеру. Прежде пару раз я уже попадал в полицию по глупости – за кражу из магазина, за разбитое окно в молодежном клубе, но тогда оба раза я отделывался предупреждением. Меня допрашивали в присутствии адвоката, и я рассказал все, как было: я ничего не знал, просто помогал. Оказывается, это был уже не первый случай кражи товара с того склада в Камдене, и дело передали в суд. И поскольку на допросе я сказал правду, мне посоветовали признать свою вину, так как в этом случае мне якобы присудят всего несколько часов общественных работ.
– Макс, мне больно, – тихо произнесла Нина, поскольку он все сильнее сжимал ее груди сквозь ткань футболки.
– Прости, – извинился Макс, отнимая от нее руки. Он откинулся на спинку сиденья и устремил взгляд в окно. Нина немного расслабилась, чувствуя, что он отвлекся от нее.
– И что потом? – спросила она.
– Меня осудили на два года с отбыванием срока в Фелтеме – тюрьме для малолетних преступников. Жестокое место: под замком двадцать три часа в сутки, бандитские группировки. Там были и такие, как я. Юнцы, из которых душу всю вытрясали. Один парень в парке умыкнул телефон у ребенка. Год тюрьмы получил. Разве это справедливо? А меня бросили туда гнить всего лишь за то, что я, как мне представлялось, просто помог ребятам… Говорю тебе, люди, что стоят у власти, мнят себя умниками. Им кажется, что они все понимают, что система правосудия работает, что они все держат под контролем. А моя цель – доказать им, что они заблуждаются. Они бросили меня в Фелтем в назидание другим. Но я хочу им показать, что они создали чудовище…
Макс надолго умолк. Нина сидела, почти не дыша. На ней была одна лишь футболка, и она сотрясалась мелкой дрожью от того, что ее голое тело соприкасалось с холодным сиденьем.
– Спасибо, что рассказал, – наконец произнесла она. – Я люблю тебя.
Макс взглянул на нее. В темноте она видела только контуры его лица.
– Любишь?
– Да.
– Наверно, я тоже тебя люблю. – Он обнял ее, и она прильнула к нему, наслаждаясь теплом, исходившим от его груди.
– Есть только я и ты, Нина. Я и ты.
– Да, я и ты, – повторила она. Вспышка Макса ее напугала, но она понимала, что ему пришлось пережить. И по своей наивности полагала, что сумеет ему помочь. Сумеет его изменить.
Глава 10
Вторник, 3 октября 2017 года
Эрика тихо постучалась в квартиру, где жил инспектор Джеймс Питерсон. В подъезде никого не было, и поскольку ей никто не открывал, она вставила ключ в замочную скважину, открыла дверь и вошла, держа в руках два тяжелых пакета с продуктами. Темноту коридора немного рассеивал свет, исходивший от экрана включенного телевизора, по которому передавали вечерний прогноз погоды. Эрика прошла в комнату открытой планировки, часть которой занимала кухня. На карте погоды, что высвечивалась на телеэкране, было показано, что следующие несколько дней сильные дожди не прекратятся. Эрика поставила пакеты на кухонный стол и подошла к дивану. Питерсон крепко спал под старым синим одеялом. На его худом лице прыгали сине-зеленые отблески, отражавшиеся от телевизора. Его высокие скулы заострились, на лбу из-под туго натянутой кожи проступали очертания бугров. Только Эрика протянула к нему руку, собираясь его разбудить, как в кармане засигналил ее мобильный телефон. Питерсон шевельнулся под одеялом, но не проснулся. Эрика быстро вышла в коридор, ответила. Это был Нилз Акерман.
– Простите за поздний звонок, – извинился он.
– Ничего страшного.
– Я с неутешительными новостями. Мы сверили образцы ДНК мужчины и женщины с данными в национальной криминалистической базе. Совпадений не обнаружено.
– Черт, – выругалась Эрика.
– Я сообщу результаты окуривания суперклеем. Надеюсь, мы проведем экспертизу в ближайшие дни.
– А пораньше нельзя?
– Нет, – вздохнул Нилз. – Мне очень жаль, но мы сильно загружены. Я и так гоню как могу. Но вы первая на очереди.
– Хорошо. Спасибо, Нилз. Я вам очень признательна.
Только Эрика поговорила с Акерманом, в коридоре на столике, у которого она стояла, затрезвонил стационарный телефон Питерсона. Опасаясь, что он проснется, Эрика поспешно схватила трубку и ответила.
– Эрика, это ты? – спросил женский голос. Звонила мать Питерсона, Юнис. Она говорила с едва уловимым вест-индским акцентом, придававшим ее тону теплоту. Но это была властная теплота.
– Да, я. Здравствуйте… – Пауза. Эрике казалось, она услышала, как пожилая женщина поджала губы.
– Пожалуйста, передай трубку Джеймсу.
– Он спит. Один. На диване.
– Он поел тушеную говядину, что я для него приготовила?
– Не знаю. Я только что вошла.
– Эрика. Сейчас половина десятого!
– Работы было много.
– Ему нужен отдых. А если ты там, значит, спать он не будет.
– Я заезжала в «Теско», купила ему кое-что из продуктов…
– Что ты купила?
– Картошку. Обезжиренное молоко. «Реди брек»[12 - Ready Brek – готовый завтрак на основе овсянки производства компании Weetabix Limited.]. Врачи говорят, злаки и молоко полезны для его желудка. – Эрика слышала волнение в собственном голосе и недоумевала. Она не пасовала перед серийными убийцами и насильниками, а семидесятипятилетней Юнис Престон боялась как огня. Разве это нормально?
– Эрика, ему нужны витамины, в больших количествах, особенно витамин С. Я принесла ему апельсины. Видишь? – Эрика глянула в кухню. На столе в вазе для фруктов высилась гора апельсинов. – И еще, Эрика, – продолжала Юнис, – постарайся приходить пораньше. Джеймс в это время должен спать…
Эрика собралась было указать, что, звоня сыну в этот час, Юнис сама лишает его сна, но Питерсон, обернутый в одеяло, внезапно собственной персоной возник подле нее.
– Кто это? – одними губами спросил он.
– О, Юнис, Джеймс как раз проснулся. Он уже у телефона, – сообщила Эрика, передавая трубку Питерсону.
Она принялась разбирать продукты и увидела, что отделение для овощей-фруктов в холодильнике тоже забито апельсинами. Из трубки до нее доносился громкий голос Юнис:
– Скажи своей девице, чтобы не мешала тебе спать… Она вернула тебе ключи?
– Нет, – смущенно ответил он.
– Вот-вот, дать женщине ключи проще простого, куда труднее потом их у нее забрать.
– Эрика заботится обо мне, – сказал Питерсон.
– Восемь часов, Джеймс. Ты должен спать по восемь часов. Теперь считают, что можно спать и меньше, но я всегда сплю по восемь часов и сроду не обращалась к врачам. И ем много витамина С. У тебя кончаются апельсины?
– Нет, мама, – ответил Питерсон, глянув на гору апельсинов в вазе.
– Проследи, чтобы Эрика поела тушеного мяса. Я много приготовила, а она бледная и тощая.
– Да, непременно.
– А теперь быстро в постель. И да благословит тебя Господь.
– Спокойно ночи. Я люблю тебя. – Питерсон положил трубку на рычаг.
