Берлинский воздух. На пределе. 9-я серия

Просто моментально схватишь по сопатке

Или же лишишься карт и кошелька.

С Азией понятно, а в Европе много

Ухарей с Востока. Африки сынов.

Почему их к немцам привела дорога?

Пдчему обрыдла родина слонов?

Замок с изюминкой

Русские князья не строили замков, этих персональных укреплённых жилищ. Исключением является частично уцелевший замок-дворец владимирского князя Андрея Боголюбского в Боголюбове. А строили они города-крепости, которые представляли собой городские поселения с кремлём (кромом, детинцем), общественными зданиями, жилыми домами, церквами, обнесённые крепостной стеной с боевыми башнями. Такому княжескому предпочтению (в пику замкам) историки дают объяснение, но не очень убедительное, поэтому мы его приводить не будем. У нас есть своё объяснение этого явления, но поскольку мы полные неучи в истории, то и его приводить тоже не будем.

На Западе для защиты себя любимого и своей семьи от врагов феодалы сооружали замки – крупные защищённые здания. Кроме владельцев замка в нем или рядом с ним проживали воины, обеспечивавшие охрану и оборону феодального гнезда. Почти все замки имели внутренний дор, на территории которого располагались конюшни, кузница, склады с фуражом и продуктами питания, оружейная. Внутренний двор защищался замковой стеной с воротами, которые особенно охранялись. По обеим сторонам ворот обычно высились солидные башни. Во внутреннем же дворе отдельно от замка или, примыкая к нему одной гранью, сооружался донжон – самая большая башня замка как последнее укрытие осаждённых. Замок, как правило, окружал ров, наполненный водой, через который от ворот перекидывался подъёмный мост. В Средние века замки строились по всей Европе Но больше всего замков понастроили немецкие феодалы. В настоящее время в Германии насчитывается более 20 000 замков. Некоторые из них находятся в полуразрушенном состоянии, не большинство замков ухожены и являются туристическими или музейными объектами. Часть замков находится в частной собственности. Отдельные из них обитаемы.

Барсуков вёл активный образ жизни. Он совершал пробежки, посещал тренировочный зал, имел большой набор гирь и гантелей. Но особенно ему нравилось совершать длительные велосипедные вылазки. А ещё он любил осматривать замки. Проживая в Брюхермюле (земля Северный Рейн-Вестфалия). он эти два пристрастия объединил. За год он объездил на велосипеде все близлежащие замки, после чего стал прокладывать дальние маршруты. Однажды на туристической карте его внимание привлёк замок Feldseeburg, расположенный посреди озера и он решил обязательно его посетить

Утором в солнечную пятницу, уложив в рюкзак дождевик, тёплую шмотку, компас, карту, мобильный телефон, бутерброд, бутылку пепси и аптечный пакет с йодом, бинтом, лейкопластырем и упаковкой валидола, Барсуков оседлал велосипед и, благословясь, тронулся в сорокапятикилометровый путь в южном направлении.

Темпово педалируя, путешественник довольно быстро докатил до цели своего вояжа. Он приткнул велосипед на автопарковке и с рюкзаком за спиной зашагал к озеру, вокруг которого был разбит парк. На входе в парк стояла будочка, где милая бабуля продавала входные билеты и открытки с видами замка. Барсуков купил то и другое и направился к озеру, над гладью которого эффектно возвышались стены замка.

К своему удивлению Барсуков отметил некоторую особенность укреплённого объекта. Оказалась, что оборона замка организовывалась ещё на дальних подступах к нему. Подходы к озеру перекрывались шестью каменными бастионами, которые наверное давно не реставрировались и имели руинообразный вид. Таким образом, для того, чтобы подступиться к замку, нападающие должны были сначала выбить защитников с бастионов, и уж затем на каких-нибудь плавсредствах форсировать озёрную гладь.

Замок стоял не на острове, не на суше как все остальные озёрные замки  (их несколько в Германии). Его крепостные стены вздымались прямо из воды. Барсуков недоумевал: «Как же нападающие будут с лодок или  с плотов штурмовать стену, куда ставить штурмовые лестницы если глубина озера более трёх метров?»  В общем не Суворовым был Барсуков. У Александра Васильевича подобных вопросов не возникало бы.

Северная стена (крепостная стена имела в плане вид прямоугольника) была оснащена воротами, от которых на эстакаду, идущую от берега. был подан подъёмный мост. Пройдя мост и ворота, Барсуков подумал, что он окажется во внутреннем дворе замка. Ан нет! Между замком и крепостной стеной простиралась широкая полоса воды. Чтобы попасть в замок, нужно было пройти ещё один мост и ворота в оборонительной стене собственно замка.

Замки, которые ранее посетил любитель средневековья, были разными по архитектуре, но конструктивно одинаковы: донжон, замковое здание (замок), внутренний двор, обнесённый стеной с воротами и башнями.    Feldseeburg  резко отличался от них. Он представлял собой комбинацию крепости и замка, то есть, замок с его замковой стеной был ещё дополнительно окружён крепостной стеной.

«Да. –  подумал Барсуков, – , ловко придумал барон.  Вскарабкается неприятель на крепостную стену, а это оказывается не всё. Нужно снова лезть в воду и штурмовать теперь уже замковую стену. В общем, накупается вражина, будь здоров!»

В замке, конечно же, функционировал музей, подобный остальным замковым музеям: латы, щиты, мечи, арбалеты. Быстро пробежав по музею, Барсуков полез на донжон. Там, выйдя на широкий каменный балкон, нависший над замком, он сел на нагретую солнцем скамью и приступил к перекусу .Над ним, красиво полураскрыв крылья, восседал на карнизе каменный орёл.

Уничтожив бутерброд и споловинив пепси, он откинулся на спину и стал любоваться шикарной панорамой. День клонился к вечеру. Осеннее солнце уже не жгло, а мягко грело. Перед взором открывались зелёные дали. Очарованный романтичной экзотикой, Барсуков задумался, прикрыл глаза и задремал.

Озёрный замок

Когда он проснулся, было уже пять часов. «Ого, – пронеслось в его голове, – хорошо покемарил. Надо поспешать, чтобы до сумерек добраться до дому.» Барсуков быстро спустился во двор. К его удивлению двор был пуст. Ни туристов, ни смотрителей. Подойдя к воротам он с неприятным удивлением обнаружил, что они заперты на большой висячий замок. Он подёргал дверь калитки. Она тоже была закрыта. «Гады! Фирса забыли!», – вспомнил Барсуков школьного Чехова. – Что ж мне теперь ночевать в замке?»

Оглядел ворота. Они были современные, сваренные из тонких прутьев.  Решение пришло сразу: «Нужно лезть!» И он, как паук полез хватаясь за прутья.  Преодолев верхнюю кромку ворот, «паук»  спустился  на землю и через мост устремился к входным воротам.   К сожалению и там всё было заперто, а створки ворот (наверное,   ещё средневековые)   наглухо  перекрывали воротный проём.

Нечаянный узник полез по каменной лестнице на крепостную стену. Перед ним  плескалось озеро. Конечно прыгать в воду не было никакого резона.  «Надо звонить домой. Пусть выручают.», – решил Барсуков. А беда не приходит одна: телефон был разряжен. « Как же я забыл его подзарядить?»  – стал горестно сокрушаться Барсуков

Вдоль берега озера пролегало шоссе,  по которому часто проносились машины.  Барсуков решил семафорить. Он к какой-то палке, найденной им на дворе, привязал дождевик и стал им размахивать, стоя на стене. На фоне заката его силуэт был отчётливо виден с шоссе. Барсукова видать заметили, так как спустя полчаса на дорожке парка показался человек, который направлялся к замку.  Махальщик радостно скатился со стены.

Смотритель, который освободил Барсукова из плена, всю дорогу отчитывал его за невнимательность: ведь на входе чётко написано, что в пятницу замок закрывается для посетителей в 17 часов.. Бубнёж смотрителя надоел Барсукову: «Дружище, в тебе злости много. Подозреваю, что ты был членом Гитлерюгенд» Ну и взвился же смотритель. Выпалив пару ругательств, он заявил: «Я был членом пионерской организации имени Ленина»»

-– Так ты немец Поволжья?, – перешёл на русский Барсуков

--Нет.  Я бедный потомок  остзейских немцев, –   по-русски же ответил немец, – а ты русский?

-– О, да.

-– Откуда?

-– Из Петербурга.

-– Тогда будем знаком: Карл.

-– Алексей, – ответил  Барсуков.

Поручкались, Разговорились. Когда Карл узнал, что Алексей приехал на велосипеде, то он он очень обеспокоился: ехать в темноте по шоссе, да ещё без фонарей – это безрассудство. Он предложил Барсукову переночевать у него дома. Тот отказался. Он от Карла позвонил домой и объяснил ситуацию.  Жена сказала, чтобы он ждал.  За ним немедленно будет послана машина.

Карл жил в собственном доме за который ещё нужно было долго выплачивать. Поэтому Карл, дополнительно к пенсии, немного подрабатывал. Дом окружали недавно посаженные яблони и черешни Сели за стол. Появилась бутылка шнапса. Мария, жена Карла, завалила стол разными мясными вкуснятинами. Начались воспоминания. Оказалось, что у обоих самыми счастливыми временами были пионерские годы: летние лагеря, костры, походы, экскурсии, сборы, пионерские песни и куча друзей. Теперь у российских детей всё не так. Каждый сам по себе. Даже во дворе не играют. Опасно. И откуда появились все эти педофилы, извращенцы, маньяки? При Советах их вроде бы и не было.

Бутылка опустела. Приятели положили руки друг другу на плечи и зазвучала в немецком доме пионерская «Картошка». А тут и машина подъехала

К слову сказать:

В тёмных переходах поселились совы.

Под стеклом музейным мирно спят мечи.

Не трепещут флаги, не скрипят засовы.

У хранилищ тайных не звенят ключи.

Сгинула эпоха, но остались замки,

Память о турнирах, о былых боях

О прекрасных дамах. Не о наших самках

Грезящих о бабках, ну и о х…

На века осталась память на планете!

Вот они какие. Просто молодцы!

Хорошо, что жили рыцари на свете

Хорошо, что были замки и дворцы.

.

Вот так немцы!

«Прора»

Как-то в осеннюю пору Барсуков с женой случайно оказались на немецком острове Рюген, который расположен в Балтийском море у северного побережья Германии. А оказавшись там, не преминули осмотреть удивительную достопримечательность, подобной которой нет больше во всей ФРГ, да и во всём мире, наверное, тоже. Это был не рыцарский замок, ни старинный собор (которые имеются на острове), а недостроенный комплекс зданий: там не везде была завершена внутренняя отделка. Этот комплекс состоявший из нескольких простецких 5—6 этажных блоков (без колонн, балконов, скульптур, лепнины и прочих архитектурных выкрутас), поставленных впритык друг к другу, тянулся до самого горизонта, то есть, имел общую длину, равную 4,5 километрам, что и являлось главной фишкой комплекса. Несмотря на свою простецкость, макет этого комплекса получил на парижской Всемирной выставке в 1937 году Гран При.

Данные здания предназначались для народного санатория «Прора», в котором могли одновременно отдыхать и набираться здоровья 20 000 рабочих (в основном шахтёров). Конечно, такая скученность была бы не очень комфортна, но после тёмных забоев солнечный пляж, солёный воздух, море – всё воспринималось бы шахтёрами как недоступная ранее сказка.

Строительство «Проры» велось под эгидой крупной нацистской организации «Сила через радость» (KdF), которая занималась организацией досуга и отдыха трудящихся и молодёжи Германии.

Это была богатая организация. Обладая флотилией пассажирских судов (в том числ таким гигантом как «Вильгельм Густлов», торпедированным Александром Маринеско), KdF предоставляла трудящимся невиданную ранее возможность совершать морские круизы. На турбазах, в домах отдыха и санаториях, принадлежавших КdF, поправляли здоровье миллионы граждан Рейха.

KdF организовывала турпоходы, экскурсии, посещения концертов, театральных представлений, проводила различные спортивные мероприятия, то есть, предоставляла народу такой набор сервиса о котором в Веймарской республики он и мечтать не мог.

Из-за войны стройка «Проры» не была закончена. Все строители санатория были перемещены на соседний остров Узедом, где  они  приступили к созданию объектов будущего ракетного центра «Пенемюнде», на котором нацисты будут производить, испытывать и запускать самолёты-снаряды Фау-1 и ракеты Фау-2.

Во время войны в «Проре» укрывались жители крупных городов, подвергавшихся бомбардировкам союзной авиации. А позднее там размещались беженцы из восточных районов Германии. После войны «Прора» опустела.  Пустует она и теперь. Лишь в трёх блоках теплится какая-то деятельность.