Абстрактные дали познания. Сборник

-Знаю, знаю, для тебя адом в былые времена было бы наоборот, смирение, молитвы и покояние. Люди разные и у каждого свой ад, личный.

– Ты хочешь сказать, что адом для меня станет то, что я более всего не переношу, то, что своей занудностью заставит меня страдать?

– Не совсем, – ответил голос, – личный ад есть личный ад, его человек обычно устраивает себе сам. А настоящий Ад…, впрочем, зачем тебе это…

– Как зачем, хочу знать, что меня ждет.

– Хочешь знать о будущих страданиях, – усмехнулся голос, – странное желание. Не замечал у тебя в прошлом тяги к мазохизму.

– Да нет у меня никакой тяги, просто хочу я того или нет, но страдать придется.

– А чего ты ожидаешь? Каких страданий?

– Люди все больше говорят о сковородке и кипящей сере, а некий писатель Данте так вообще ужас описал такой, что и во сне не приснится.

– То есть, как я понимаю, ты больше всего боишься физических страданий?

– А что может быть страшнее невыносимой физической боли, – криво усмехнулся Афоня.

– Невыносимые мысли, – сказал голос.

Пояснять голос свои слова не стал, а лишь переместил на непродолжительное время Афоню в другой мир, наполненный невыносимой болью, затем в мир наполненный невыносимыми мыслями. После первого мира Афоня, не имея несмотря на преклонный возраст седины, поседел на половину, после посещения второго стал белее снега, и не только касательно волос.

– Ну что? – поинтересовался голос. – Каких бы страданий тебе хотелось бы больше избежать?

– Страшно и там и там. Только в мире невыносимой боли мне не хотелось погрузиться в невыносимые мысли, скорее просто забыться, а вот в мире невыносимых мыслей мне почему-то желалось причинить себе невыносимую боль. Может я действительно мазохист…

– Нет, – ответил голос, – ты такой же как все. Просто невыносимые мысли несут в себе двойное наказание.

– Значит они и есть Ад?

– Локальный. Локальный ад отдельного человека. Но это не есть Ад в целом. Таких адов множество.

– А что же тогда есть Ад в целом?

– Боюсь не поймешь. Ладно, поясню как можно проще. Суть ада боли – это сама боль. Суть ада мыслей – это мысленные самоистязания. Каждый из множества адов имеет свою суть. Ты боишься смерти?

– Ну наверно все люди не очень желают с ней столкнуться, но, увы, это неизбежно.

– То есть ты просто смирился с ней. Я тебе скажу больше, точно так же можно смириться и с болью, и с невыносимыми мыслями, человек привыкает ко всему. С любой сутью можно смириться. Но если только не вдумываться. В этом случае, я тебе открою секрет, можно смириться и с адом, если не вдумываться в его суть. Но если вдуматься… Ладно, буду короче. Что может быть страшнее смерти?

– Не знаю, – пожал плечами Афоня. – Может смерть через невыносимую боль и невыносимые мысли.

– Локально, опять-таки локально. Страшнее смерти может быть только жизнь, где сутью всего является смерть, причинение невыносимых страданий, невыносимой боли и невыносимых мыслей всем живущим в таком мире, друг другу. Где суть жизни заключается в том, чтобы убить для того, чтобы жить дальше. Погрузить жертву в пучины локальных адов. Продолжение жизни зависит от чьей-то смерти. Чтобы жить, надо убить. Мир жизни, которая существует лишь для того, чтобы убивать. И все, абсолютно все основано на этом в таком мире. Надеюсь, ты хорошо сегодня пообедал…

– Нормально, – не совсем понимая ответил Афоня, – курочкой.

– А курочка съела червячка, полагая жить дальше, а червячек съел растение, а растение взросло на перегное, на чьих-то трупах, высасывая из них последние соки. Без поедания друг друга не существовало бы ни курочки, ни червячка, ни растения, ни тебя, Афоня. Что может быть страшнее такой сути жизни и мира…

– Не знаю, не понимаю, – Афоня не мог полностью объять открывшееся перед ним.

– Очнись, Афоня, ты уже в Аду, хуже сути этого мира быть просто не может…

Голос исчез, а Афоня проснулся. До него наконец дошло, что имел в виду голос. Значит, мир, в котором он живет, это и есть Ад. И хуже быть уже не может. Как это не парадоксально, вдумываться в открывшуюся истину Афоня не стал, да и зачем это нужно, раз хуже уже просто не может быть. Афоня просто был счастлив, что все-таки ему удалось найти лазейку, пусть совсем и не похожую на кабацкий мордобой.

– Ну и везет же тебе, Афоня, опять халява, – радостно сказал себе человек и передумал умирать, решив жить как можно дольше, ведь хуже уже быть просто не может…

ВСЕВИДЯЩЕЕ ОКО

Николаю приснилось Всевидящее Око. Оно не было ни зрачком, ни глазом в целом, да и вообще не оком. Он никогда не смог бы его описать, это было нечто, ни на что не похожее. Можно было сказать, что его вообще не было, если бы не настойчивое ощущение постоянного его присутствия. Везде и во всём.

Око не следило за Николаем, что можно было признать положительным моментом, ну присутствует и присутствует, мало ли вещей ежесекундно сопровождают человека по жизни. К ним привыкаешь, они не мешают, со временем перестаешь их замечать. И к Оку, наверное, можно было привыкнуть. Ведь оно не подглядывало за тобой в постели с женщиной, не смущало в туалете, не заставляло краснеть, когда ты обманывал своих партнеров по бизнесу, да и вообще не вызывало чувство стыда. Впрочем, как и многих других чувств, в том числе и паранойи. А это значило, что ты по-прежнему нормальный, не сошел с ума и не стал шизофреником. Ты по-прежнему вполне адекватный член общества, ничем не отличающийся от своего соседа, коллеги по работе или собутыльника, даже несмотря на то, что в твоей жизни постоянно присутствовало Всевидящее Око. Если бы не одно но…

Всевидящее Око не следило за тобой, но оно знало, что ты будешь делать в следующий момент.

Как это происходило, чем было вызвано, весь процесс, всю структуру и суть подобной метаморфозы, не то что описать, понять было сложно. Око не подсматривало за тобой, мало того, как уже догадался Николай, оно даже не видело тебя, как один человек видит другого человека. Но в то же время оно не было и слепым, в этом Николай был убежден. Именно этот момент, того, что Око знало, что ты будешь делать в следующее мгновение, через час, завтра, через месяц, немного тревожил, но опять же, почему-то нисколько не смущал.

Ну и ладно, подумал Николай, мало ли вещей тревожит человека, вся жизнь это забота о чём-нибудь. Главное, что Око не доставляет серьезных неудобств.

Николай проснулся. Он помнил странный сон. Пока одевался и умывался, немного поразмышлял над приснившимся. Что бы могло быть этим Всевидящим Оком? Которое не видит его, но которое знает, что он будет делать. А может даже думать, – неожиданно пришло на ум Николаю. Любое действие вызывается мыслями, значит Око точно должно знать, о чём и как он будет думать. Впрочем, пустое, таких вещей в природе не существует, кроме Бога, конечно. На этом Николай перестал размышлять над сном. Сварил кофе, уселся перед телевизором, пощелкал каналами. Попивая кофе, послушал новости, всеразличные полезные советы и другие интересные вещи, о которых говорилось в утренних программах. Ведущий напомнил, что сегодня рабочий день. Николай поставил пустую чашку, оделся и пошел на работу.

По дороге в офис Николай заехал в авто магазин и приобрёл комплект шин, рекламу которых утром видел по телевизору. В офисе он переговорил со своим замом по поводу некоторых изменений в структуре бизнеса в свете последних новостей. Обратил внимание на то, что по сравнению со вчерашним днем несколько изменились наряды, образ мышления и поведение его подчинённых женского пола. Оказывается, накануне в сериале круто поменялся сюжет, а с ним и жизнь главной героини. После по телефону поругался с партнером по бизнесу из-за его неправильных политических пристрастий, серьезно мешавших ведению бизнеса. Накричал на программиста, который уже давно находился в депрессии от всех трагедий и негатива, что происходят в мире и о чём каждый день вещает телевизор, в связи с чем тот стал делать много непростительных для него ошибок. Впрочем, закончился рабочий день на положительной ноте. Включив в конце рабочего дня телевизор, Николай узнал, что всё суета сует, древние предки более мистически воспринимали мир, поэтому сильно не парились по поводу трудностей жизни. Уподобившись предкам, Николай тоже решил не париться, а радоваться жизни.

Все было хорошо до того момента, пока поздно вечером Николай не услышал по телевизору ужасную новость, точнее две. В первой ему пояснили, что миром давно правит дьявол, и конец света близок. А во-второй, уже конкретно сказали, что к Земле движется огромный метеорит, столкновение неизбежно, а значит неизбежна гибель всего живого на Земле. Что это может произойти не раньше чем через сто лет, да и вообще кто его знает, произойдет ли, Николай уже не слышал, поскольку, сильно огорчившись, решил приподнять настроение спиртным.

Пил Николай на кухне в одиночестве и долго. Утром сильно болела голова, и по дороге на работу он заехал в аптеку, где купил разрекламированные таблетки от похмелья.

По понятным причинам у Николая было заторможенное сознание, поэтому он даже толком не представлял, чем сегодня будет заниматься на работе. Зато вместо него это уже знало Всевидящее Око. Утром Николай, как обычно, успел посмотреть телевизор.

Всевидящее Око не видит тебя, но оно знает, что ты будешь делать в следующий момент, через час, завтра и через месяц. Оно не видит тебя, оно тобой руководит…

ДОГХАНТЕРЫ ВСЕЛЕННОЙ

Луна была полная, но несмотря на это в закутке за гаражом люди едва видели очертания фигур друг друга. Летняя ночь даже при наличии полной луны не всегда гарантировала достаточной освещенности, а следовательно и видимости. Это зимой белый снег отражал тусклый свет луны и порой было светло, если и не как днем, то достаточно, чтобы отлично видеть предметы на расстоянии в несколько десятков метров. Но было лето и если бы не одинокий фонарь, примостившийся на крыше одного из гаражей, то достигнуть поставленной цели в эту ночь людям было бы весьма затруднительно. А так площадка перед гаражами освещалась достаточно хорошо и можно было быть уверенным, что цель не останется людьми незамеченной в случае своего появления на площадке.

Закуток был небольшой и, видимо, имел два назначения – хозяевами гаражей использовался для справления больших и малых нужд, а также в качестве убежища наркоманов, для уединения и получения очередной дозы. В закутке неприятно пахло уличным сортиром, а под ногами хрустели массово разбросанные по земле использованные шприцы. Но скрывавшихся там людей это ничуть не смущало, ради осуществления поставленной цели они на такие мелочи не обращали внимания, особенно если учесть, что другого альтернативного места для устройства засады в гаражах просто не было. Отсюда хорошо просматривалась вся площадка от самого крайнего гаража до схрона людей, ветер дул от них, что также было на руку догхантерам.

Догхантеров было двое. Совсем молодой лет семнадцати рыжий юноша небольшого росточка и коренастый мужчина лет тридцати. Юношу звали Евген, а старшего товарища Николай или просто Хантер. Юноша был безоружен, Хантер имел при себе охотничий карабин.

– Умный он, падла, и хитрый, – чуть слышно, внимательно наблюдая за площадкой, сказал Хантер. – Это тебе не шавки подзаборные. У меня к ним давно уже интерес пропал, разве что тебе на дворне руку набивать, мне уже неинтересно. А этот матерый, целый волкодав. Днем прячется, ночью выходит. Суть правда одна, как и шавки по помойкам жратву ищет, так что такая же падаль и мусорщик. Хотя в городе по-другому и никак. Видимо, раньше хозяйский был, но людям при этом не верит, в жестких руках, наверное, держали. Сбежал походу. Мне о нем бомжи рассказали. С полгода как объявился. Они его шугаются, ну еще бы, монстр такой. Ночью встретишь…собака баскервилей. Правда на людей не нападает, обходит. Говорят, раненый был, избитый. Его бомжара один выходил, тоже одиночка. Днем они на пару вместе отлеживались где-то, по ночам на промысел помоичий выходили. Бомжара издох две недели назад, этот теперь один рыщет. Я уже неделю его выслеживаю, хорошо подсказали, что через гаражи на помойку ходит.

Молодой уважительно, даже с какой-то долей восхищения посмотрел на едва видимое лицо старшего товарища. Вытер нос тыльной стороной ладони и улыбнулся. Ему льстило, что его по сути еще новичка взяли на такое серьезное дело – выследить и убить такого матерого пса это тебе не из пневматики по дворняжкам стрелять. Если охота завершится удачно, будет чем похвастаться на сайте догхантеров перед ровесниками. Сразу иной статус обретет, пусть всего лишь и был на подхвате, в качестве оруженосца. Даже оруженосцем быть у такого охотника, как Хантер, было почетно.

– Я как ты начинал, лет десять назад, с воздушкой бегал по дворам, – продолжил Николай. – Да и не охота это по большому счету была, а так, стрельба в тире по живым мишеням. Руку набивал. У меня ненависти или там какой неприязни к собакам нет, выпустишь с полсотню пулек в шавок, все живы и по-своему счастливы – я душу отвел, адреналинчик там, разрядка, а псина что жива осталась. Это у меня знакомый был, Зверем звался, так тот собак ненавидел, он голыми руками готов был их душить, зубами вгрызаться и рвать. Не знаю, какие у него были к этому причины, может, покусали в детстве, а может просто живодер по жизни или маньяк. Психушкой закончил… А ты, кстати, почему в догхантеры подался?

Юноша пожал плечами. На сайт догхантеров он наткнулся случайно, ознакомившись, как-то разом проникся идеями сообщества – очистка улиц города от бродячих злобных псов, заразы и угрозы человеской цивилизации, это ли не есть романтика, польза для общества, этакая смесь супермена и эпического воина из онлайн стрелялок. Но признаться в отождествлении себя с героем из онлайн стрелялок ему было стыдно, все-таки уже не школьник-малолетка, и он сказал первое, что пришло в голову:

– У меня сестру сильно покусали бродячие псы, в больнице долго лежала, так что это месть. Хотя фанатичной ненависти к псам у меня нет, – Евген понял, что Хантер не особо приветствует маниакальные наклонности, как у его знакомого Зверя, поэтому сразу отгородился от братства живодеров. Впрочем, ненависти у него к собакам действительно не было, даже неприязни, скорее для него это была просто игра, типа стрелялок, но по-настоящему и в условиях города.

– Да ладно ты, не оправдывайся, мне по большому счету все равно, просто хочу знать, с кем имею дело и что ждать от человека. Как говорится, каждый с ума сходит по-своему. Я вот лично просто чувствую себя охотником, возраст тира перерос давно, просто убивать тоже уже неинтересно, а вот так выслеживать умного, хитрого матерого пса – это в кайф. Я же, признаться, простой офисный клерк, менеджер среднего звена, белый воротничок, тихий, спокойный, благообразный и безобидный, а здесь, на охоте всю неизрасходованную энергию выплескиваю. Тяжко быть все время тихим клерком… Сразу отвечу на возможный вопрос – нет, не жалко мне собак, не знаю почему, просто не жалко, и не стану оправдываться личной неприязнью, ролью чистильщика от бродячей угрозы, заразы. Они, конечно, падальщики и да, могут покусать, даже растерзать, но для меня это не идея фикс. Стрелять больше некого в городе, не бомжей же, я еще до такой степени не сбрендил. Я охотник, просто охотник.

– Ну да, я тоже как бы…, – поддакнул Евген, видимо, имея ввиду героя стрелялок.

– Я почему с карабином, а не с травматикой, чтоб не мучилась псина, пуля в лоб и все, собака ничего и не поняла, – сказал Хантер. – Но как уже говорил, знаю людей, у кого стойкая неприязнь к псинам, они себя санитарами города считают, у меня этого нет. Я так-то мало чем отличаюсь от простых охотников, только я исконно городской, поэтому и охочусь на улицах города. Философия у меня такая… По никам на сайте, кстати, можно определить, кто есть кто, я Хантер, этим все объясняется, есть Санитары, Чистильщики, Волкодавы и прочие люди интеллигентных профессий, с возложенной на них важной миссией… Ну ладно, хватит о грубой праде жизни, давай, что ли, о высших материях…

Евген непонимающе посмотрел на Николая, но в свете луны не разглядел на лице товарища эмоций, поэтому не совсем понял, что именно имел в виду Хантер.

– Давай о сверхъестественном, о загадочном, о мистике поговорим. Ночь и полная луна к этому располагает, – пояснил Хантер. – Возможно, сегодня никого и не дождемся, ночь надо как-то коротать. Ты верующий?

Евген в который уже раз пожал плечами. Он был крещен, но в играх божественное проявление встречалось чрезвычайно редко, разве что в виде магов и чародеев.

– Я тоже не очень, хотя и не законченный атеист. Есть что-то, но боюсь нам это что-то никогда не понять. Высший разум не высший разум, может еще какая хрень, но факт не то, что имеют в виду под образом Бога основные религии. Не стану пускаться в наивные рассуждения о том, что, если человек создан по образу Бога, а следовательно и наоборот, то где тогда его офис, где он живет, детский лепет маразматичных старушек. Непонимаемое земными понятиями не объяснить.

– Угу, – поддакнул Евген, не совсем по-прежнему понимая, о чем говорит Хантер, он думал, что речь пойдет о вампирах и оборотнях, ну в крайнем случае о приведениях.

– Есть такая теория, не слишком распространенная и известная, но тем не менее многим людям хоть раз в жизни приходящая в голову, – продолжил Николай, – что строение солнечной системы схоже по строению со строением атома. Оно так и называется – планетарное строение атома. Ну то есть любая звездная система похожа по строению на атом и наоборот. В центре ядро атома, то есть звезда, а вокруг вертятся электроны, то есть планеты. Это, конечно, по-дилетански, примитивно, но в целом что-то общее есть. Если продолжить рассуждения, то из атомов состоит клетка, а из звездных систем галактика. Из клеток организм, а из галактик вселенная. Первоначально до большого взрыва наша вселенная существовала в виде некоего тела, которое, взорвавшись, стало расширяться. В нашем примере – некое тело это яйцеклетка, которая, оплодотворившись, стала расти, то есть расширяться, организм растет, расширяется и вселенная. Чуешь, к чему я виду…

Евген так ничего и не понял, связи не ощутил, но вновь поддакнул, задаваясь немым, но закономерным вопросом, с чего бы это Хантера так понесло.

– Ты не думай, что я того, просто долгое муторное просиживание штанов в офисе часто наводит на философские размышления, – Хантер усмехнулся немому вопрошанию Евгена, – крышу аж порой сносит. Вот, возможно, поэтому я и выхожу на охоту, чтоб не сбрендить окончательно. Тут первобытность, тут не задаешься вопросами, тут либо ты, либо тебя, образно, конечно, но впечатления такие… Так вот, к теме, по этой теории выходит, что наша вселенная это один большой организм, возможно, какого-то вполне материального живого существа. Такая бесконечность своеобразная, мы, ты и я, тоже чьи-то вселенные, и этих вселенных много, разных всяких, сколько живых существ на земле.

– Подожди, – Евген кажется стал понимать, что имел в виду Хантер, – я кажется понял. Солнечная система – это атом, галактика – это клетка, а вселенная – это организм, состоящий из миллиардов клеток… Вот интересно, а что из себя представляет организм нашей вселенной…

– Тсс, – Хантер неожиданно перебил младшего товарища, – вот он.

Низко склоня голову к земле, принюхиваясь, по освещенной площадке неторопливо, опасливо брел пес. Не сказать, что он был огромный, но достаточно большой для дворовой бродячей собаки. Пес часто приподнимал голову и осматривался, при этом не переставая принюхиваться. Кажется, охотников он пока не учуял.

Хантер приподнял ружье и присел на одно колено.

– Что из себя представляет организм нашей вселенной, говоришь, – прошептал Хантер, – парадоксально, но да вот хотя бы такой же псины. Эта еще ничего, а может быть, что и облезшей, зачуханной дворняги. Так что мы не просто догхантеры, мы в таком разе догхантеры вселенной. И это тебе не компьютерные космические стрелялки, это правда жизни, это реальность. Сейчас мы мочканем не просто псину, а чью-то вселенную…

Хантер прицелился…

Он перекатился всем своим огромным бесформенным водянистым телом и навел распылитель на воя. Ух как он ненавидел этих воев, без причины, просто ненавидел. Падальщики, путаются все время под телом, еще и присосаться могут, в проявлении любви и преклонения. Твари, никчемные твари. Многие любят их, разводят, якобы вои друзья и верные спутники. А его тошнит от них, ничего кроме брезгливости у него по отношению к воям не возникает. Раньше, когда еще не было распылителей, воев убивали, просто засадив в него изрядный кусок железа. Потом вои долго валялись, пухли, воняли и гнили. Не эстетично было и сплошная антисанитария. Сейчас придумали распылители, доля секунды и от воя не оставалось ничего, даже атома малейшего, пустота. Весьма полезный и рациональный прибор.

Вой давно заметил его и, радостно булькая, водянистым телом покатился в его сторону. Ну вот, сейчас присосется. Кому нужны эти булькающие нежности… Тьфу…

Он прицелился и нажал на запуск распылителя. Миллионная доля секунды и от воя ничего не осталось. Он удовлетворенно булькнул…

Хантер нажал на курок. Последнее, что видел Евген, была ярчайшая вспышка. Затем ничего не стало, совсем ничего. Ни Евгена, ни Хантера, ни Земли, ни собственно говоря всей вселенной. Пустота, будто ничего, никогда и не существовало…

ДУХ ДРЕВНЕГО ВОИНА, ИЛИ МИСТИЧЕСКИЕ МЕСТА КАК ОНИ ЕСТЬ

– Место таинственное, нехорошее.

Старик склонился над затухающим костром, разворошил палкой угли и подбросил сухих веток. Струйка дыма взвилась в воздух, старик не успел уклониться и глотнул едкую гарь. Он закашлился, на глазах выступили слезы. Старик протер их тыльной стороной ладони, но вызвал лишь еще большую слезоточивость. Минуты через две старик стал приходить в себя и смог наконец открыто, не жмурясь, посмотреть на гостя. Глаза его еще оставались мокрыми от слез, в них отразился отблеск вновь вспыхнувшего яркого рыжего пламени. Студент поежился.

Ночь была безлунная и холодная. Старик был пастухом, а студент – корреспондентом-практикантом областной газеты. Сколько их уже тут побывало за последние пять лет, с тех пор как произошел тот случай, сделавший их небольшое поселение известным далеко за пределами района. И корреспондентов, и ученых, и странных людей в одинаковых одеждах с однотипными серьезными лицами, да и просто любопытных. Разные цели двигали этими людьми. Корреспонденты гнались за сенсацией, ученые за таинственными открытиями, сделавшими бы их как минимум знаменитыми, а то и лауреатами всеразличных премий, любопытные обычно просто напивались на природе, с целью отогнать собственные страхи, что двигало однотипными лицами – знали лишь сами лица. Объединяло их пожалуй только одно – все они так и уезжали, не познав мистической тайны странного места. Корреспонденты увозили с собой сенсационную статью, полностью являвшуюся плодом их большого воображения, ученые уезжали, недовольно плюясь и фыркая, но уже мысленно дебатируя с противниками своей теории, любопытные увозили больную голову, как следствие похмелья, а однотипные – лишь свою однотипность, плюс отчет о проделанной работе. Но цель, с которой они все сюда пожаловали, так и оставалась лишь целью, и как бы по наследству передавалась следующим посетителям, пытавшимся раскрыть тайну.

Студент был очередным гостем. Газета уже посылала и не раз своих корреспондентов с целью добыть сенсацию. Сенсация-то добывалась, но главред прекрасно знал, чем, точнее кем она была рождена. Но газете нужен был тираж, поэтому раз в год выпускали новый вариант сенсации. В конце концов фантазия иссякла, сотрудникам газеты надоели командировки за тридевять земель и выпуск очередной сенсации не предполагался. Но тут в редакции объявился студент журфака местного университета, которого требовалось чем-то занять, главреду ничего лучшего не пришло в голову, как послать его за новой сенсацией, печатать ее он не предполагал, зато на какое-то время, а то и до конца практики избавлялся от студента. Практикантов он не любил, без особых причин, видимо, потому, что его самого не любили, когда он в свое время являлся практикантом – что посеешь, то и пожнешь.

Студент добросовестно опросил местных жителей на предмет данного ему редакцией задания, но как и следовало ожидать, кроме мифов и легенд, ничего путнего не добился. Ему посоветовали побеседовать с местным пастухом, человеком бывалым, знающим все о всех, ну а о тайне уж тем более, поскольку пас по ночам овец недалеко от таинственного места. Ближе к вечеру практикант отыскал старика в степи, еще издали заметив большую отару овец, и остался ночевать с пастухом.