скачать книгу бесплатно
– Нюська, не нагоняй тоску, шибко за душу дерёть, – обернулся Потапыч, держась за поводья. В его глазах блеснули слёзы.
Нюся поняла, что этой песней растеребила грустные воспоминания у деда, и замолчала. Все в округе знали, что дедушка Потап Потапыч потерял всю семью на войне, так и живёт с тех пор он один-одинёшенек. Немного помолчав, Нюся затянула частушку, чтобы разрядить обстановку.
Гитлер вздумал угоститься —
Чаю тульского напиться.
Зря, дурак, позарился —
Кипятком ошпарился.
– Во даёть девка, – рассмеялся извозчик. – Артистка…
Всю дорогу Нюся веселила своих попутчиков разными частушками, пока лошадь не довезла пассажиров до белого длинного здания.
– Тпру-тпру, стоять! – дед слегка потянул на себя поводья и с улыбкой дал команду детям, как бравый солдат. – А ну, выгружай мальцов! Станция Детский сад!
Детишки с весёлым визгом спрыгнули с телеги. Отвели своих младших братьев и сестёр в сад, передали в руки воспитательницам и вернулись обратно.
– Следующая станция – Школа, – Потапыч слегка приударил лошадь прутом.
***
– Я домой хочу, – ворчал Володька Грищенко, расстёгивая пуговицы на фуфайке.
– Началось… – вздохнула нянечка и крикнула куда-то в сторону. – Томка, забирай малого…
В раздевалку вошла молодая женщина в белом халате. Присела на лавку и помогла мальчику снять шапку.
– Володенька, ты плохо себя чувствуешь? – улыбалась воспитательница.
– Я спать хочу… – Вова нахмурил брови.
– Будет время для сон-часа, и поспишь… Давай ручку, я тебя в группу отвяду… – взяв ребёнка за руку, повела в другую комнату. – А кто тебя сёдня привёл? Папа?
– Папка на работе, – неохотно отвечал сын Грищенко.
Тамара молча привела Вовку к другим детям и направилась в пищевой блок.
– А обещался зайти… – вздохнула Тома.
***
– Нюська, большая перемена! Айда на улицу в выбеганку[25 - Игра лапта] играть! – Сашка натягивал телогрейку на ходу.
– Слякотно… – девочка посмотрела в окно и села на своё место.
– Якыя ты… – мальчик прищурился и с недовольным лицом посмотрел на одноклассницу. – Зазналась, шо ль?
– Боюся замараться, – Нюся прекрасно помнила материнский наказ о единственной паре обуви, которую её мать сшила собственноручно. Девочка понимала, что вещи нужно беречь и новые бурки взять будет негде.
– Тю, – усмехнулся Саша Иванов. – Ребят, погнали, ну её…
Радостные ребятишки высыпали на улицу. Крапал мелкий дождик, а детям всё было нипочём. Бегают, резвятся. Нюся минут пять наблюдала за детьми, руки чесались присоединиться к весёлым играм.
– Я тихонечко, шибко прыгать не буду, – подумала девочка и, одевшись, побежала на улицу.
– Смотри-ка, – Сашка увидел подругу, приближающуюся к толпе игроков. – А я ужо подумал, шо ты не с нами. Хотел бойкот тебе объявить!
– Себе объяви, – обиженным голосом сказала Нюся и хотела было отойти в сторонку.
– Не дуйся! Лови! – Саша бросил однокласснице мяч. – Ты кидаешь, я бью…
Нюська бросила мячик Александру, тот замахнулся деревянной битой. Грязный мяч, ударившись о плоскую палку, отскочил и полетел через весь школьный двор ближе к дороге.
– Побежали! – закричал Саша, схватив Нюську за руку. – Быстрей, быстрей шевели копытами.
Девочка не поспевала за шустрым Сашкой. Запнувшись на кочке, повалилась в грязную лужу. Мальчишка остановился, подошёл к лежащей лицом вниз Нюське.
Девчушка подняла голову и заплакала. Саша помог ей подняться.
– Измазалась-то как, – пытался отряхнуть грязь с телогрейки. – Пойдём в класс, щас замоем.
Прозвенел звонок. Детишки ринулись толпой в школу.
Саша и Нюся поторопились следом. Зашли в класс. Пожилая учительница Акулина Ивановна встретила опоздавших детей строгим взглядом.
– Где были? – женщина поправила очки на носу. – Звонка не слышали?
– Извините, – насупился Саша, пропуская Нюсю вперёд. – У нас тута, вот… я хотел кружку с водой взять…
– Свинья везде грязь найдёть! – кто-то из детей решил пошутить.
Весь класс раздался хохотом. Только Нюсе Грищенко было не до смеха, она уже успела представить, как дома заругается мама, и даже представила ехидное лицо брата, который будет подсмеиваться и радоваться провалу сестры.
– Снимай телогрейку, – учительница подошла к заплаканной девочке. – Сейчас сушить будем.
Акулина Ивановна взяла свой стул и поставила возле горячей печки. На спинку повесила замызганную телогрейку.
– Просохнет, попробуем очистить, – встала возле учительского стола и пристально посмотрела на Нюсю. – Ноги тоже промочила? Снимай…
Девочка послушно стянула бурки. Женщина взяла обувь – мокрые насквозь.
– Сидите смирно, я сейчас, – Акулина вышла на улицу и направилась к ближайшей хате. Минут через десять вернулась. В руках несла похожие бурки, только выглядели они как новые.
– Надевай, – поставила перед Нюсей.
– Нельзя, – прошептала девочка. – Это же ваша вещь, мама не разрешает брать чужое…
– Теперь они твои, – Акулина встала у окна, приподняла очки и протёрла глаза.
Дети притихли. Стало ясно: всё-таки внучку учительницы вылечить не удалось.
Вернувшись домой, Нюся быстренько сняла новые бурки и спрятала их за печкой, чтобы мать не прознала о подарке. Свои же, вычищенные и высушенные, поставила у порожка. Телогрейку учительнице удалось почистить от грязи, но некоторые следы нужно было застирывать. Раздевшись, девочка пошла в комнату.
– Нюсь, ты? – послышался голос матери.
– Я… а ты чаво дома? – удивилась девчушка, увидев мать, лежащую на кровати.
– Приболела, чичас маленько отлежуся и поставлю капусту варить, – вздохнула Мария.
Женщине стало дурно на поле во время уборки свеклы. Она почувствовала резкую боль в пояснице и присела на корточки.
– Мань, шо? – подбежала Стеша. – Шо с тобой?
– В спину зикануло, – простонала Мария, пытаясь встать.
– Простудила, не иначе, – заохала соседка. – Чичас Петровича покличу, пущай домой тебя отвезёть, а с трудоднями разберёмси. На печку залазь. Я к тебе вечером зайду. Погутарить нужно.
Маша чувствовала дикую усталость.
– Нюсь, подай второе одеяло, мёрзну я шо-то.
– Мам, а може сбегать куды? – заволновалась дочка, укрывая мать.
– Неча бегать, отлежуся и будет.
Нюська села делать уроки. Вечером с работы приехал Иван и привёз Володю.
– Шо разлеглася? Скотину кормила? – недовольный муж, не снимая сапог, вошёл в кухню. Набрал воды из ведра и залпом выпил. – Сёдня не жди, на конюшне сторожевать остаюся. Есть чем харчеваться?
Иван заглянул в чугунок и громко шлёпнул крышкой, закрывая пустую посудину.
– Мужик с поля, жинка и в ус не дуеть… – Ваня прошёлся по горнице, взглянул на Машу, сплюнул и направился к выходу.
Нюся сидела тихо за столом. Вовка уставился в окно, наблюдая за уходящим отцом.
– Ма-ань! – послышался голос соседки. – Ты дома? Спишь аль не?
– Проходь, Стеша, тута я, – Маша встала и пошла встречать гостью.
– Твой ишо не возвернулси? – огляделась Стешка и присела на лавку у печки. – Я шо хотела-то… Разговор у меня к тебе есть…
– Вовочка, иди, сынок, погляди, як сестра уроки делаеть. Нам тута погутарить надобно, – Мария смекнула, что соседка пришла не просто поболтать.
Володька придвинул табуретку к стенке у выхода и стал прислушиваться, о чём будут говорить взрослые. Очень он любил это дело – подслушивать.
– Мань, молчать больше нету мо?чи. Сама знаешь, хутор у нас хоть и большой, но с того краю ужо всё знають, – перевела дыхание Трофимова, уставившись на Марию. – Ванька с воспиталкой шуры-муры крутить…
– Шо? Белены объелась? – Маша выпрямилась. – Пошто очерняешь Ваньку моего? А, помню… Зуб имеете до сих пор. Твоего же полишали конюшни. Ванька место твоего Порфирия занял! Тока послухай сюды, дорогая соседушка, ежели бы твой Порфирий за воротник не закладывал, то не погнали бы его в шею…
– Глупая ты баба, – Стеша поднялась с лавки. – Я ж к тебе с добром… А Ваньку твоего видали… Я ж поначалу думала мой, скандал ему учинила. Не выдержал муженёк и призналси, оказалось, шо это Ванька на сеновале…
– Пошла-ка ты, благодетельница! – Маша не выдержала и указала указательным пальцем на дверь. – Хватить сплетничать, сорока! Иди отсель, покуды я тебя не проводила!
– Манька, як бы тебе не пожалеть опосля…
– Иди, говорю! – Грищенко не хотела ничего слушать.
– Ну, как знаешь… – Стеша быстрым шагом вышла из хаты.
– Принесла нелёгкая, – Маша прилегла на кровать.
– Тётя Тамара нас в гости созывала, – ни с того ни с сего ляпнул мальчишка.
– Кого енто? – приподнялась с подушки Мария. – Кого енто нас?
– Меня и папку, – довольный Володя слез с табуретки и уселся на полу.
– Брешешь! – мать села на кровати и уставилась на сына. – Ты маленький ишо и не так понял.
– Она меня пряником угощала, – улыбнулся мальчик и достал разноцветный фантики. – А исчо конфетами.
– Сторожевать, гутаришь? – Маша вспомнила слова мужа.
Женщина решила всё-таки поговорить с соседкой Стешей по-хорошему. Постучав в окошко хаты Трофимовых, подождала, когда Стешка выглянет.
– Собачиться пришла? Мне нечего добавить! – вышла на улицу соседка, положив руки на бока. – Чё надо?
– Погоди ты, не ерепенься, – Грищенко присела на завалинку. – Давай, договаривай, шо тама у Ваньки с Томкой?
– Шо… – скрипящим голосом ответила женщина, заняв место рядом. – Любовь у них, шо…
– Кто тебе докладал? Аль своими зенками углядела? – не унималась Манька.
– Своими, шоб они лопнули, – вспылила Трофимова. – Я ж думала мой, сапоги у сенца те же. Не стала клич подымать. Бабы вокруг… Дождалася покуда домой возвернётся… Приготовилася… Он входить в хату, я на дыбы!
– Стешка! Заканчивай свою тираду! – не выдержала Мария. – Говорь, шо видала…
– Мой, говорю, в дом возвернулси, а кепка на ём серая… – соседка перевела дух. – Я поначалу не заметила, а он и говорит, мол, не я это – Ванька Грищенко, сосед…
– Ну?
– Шо ну? Давненько они, Мань любуются, ходють слухи, шо брюхатая она…
– Кобель облезлый, – ругнулась Маша и плюнула на землю. – Сторожевать, говорит, буду, ня жди…
– Да ты шо? На конюшне? – женщина вытерла рот и придвинулась поближе, наклонив голову. – Вот шо я тебе скажу, мила моя, шустренько сбираемси и на конюшню, шоб на конюха поглядеть.
– Чу, сдурела? Позор-то якый!
– А хвостом крутить перед чужими мужиками – не позор? Ты думки свои распрями… Бери, чё у тебя тама есть: картошку, молочка, хлеб, и неси дорогому мужу вечернюю. Учить тебя, шо ли? Жёнка пришла мужа проведать и накормить…
