скачать книгу бесплатно
– Ах ты..! Ах ты..! – бледнея, взвился слуга. Мальчишки с визгами припустили в какую-то щель между постройками. Путешественник, каменея, представил, как в его сопровождающем борются чувство долга и желание отлупить обидчиков по первое число. Только бы он за ними не погнался. Раскатистый смех детей все еще как будто доносился из-за угла, но быстро растаял за звуками кипучей деятельности на площади. Здравый смысл взял вверх. Камердинер неловко обтер ухо тряпкой и, периодически озираясь (гнев в нем еще не выкипел), стал пробираться обратно.
– Мерзавцы малолетние, крупной порки им мало, – в сердцах доложил он поджидающему Годарту.
– Что они делали?
– А… – пожевал губами Бен с отстраненным взглядом – в воображении он проживал сцену, как догоняет сорванцов и дает им хорошего леща, – Давняя шутка-с. Раскладали нить по земле, дабы вздернуть какого-нибудь местного ногами к небу.
Ученый стиснул зубы. Они только зря потратили утекающее время. На все про все ушли секунды, но эти секунды могли дорого стоить.
После создания «Ячейки», прежде чем разработать маршрут до площади и обратно, Годарт и Хелин проверяли территорию. И Гарс тоже внес свою лепту, оказывая поддержку уже как бывалый местный. Втроем, в заляпанных костюмах бродяг, они обошли каждую улицу, сунулись в каждый закоулок. Их целью являлось исследовать этот своеобразный островок вдоль и поперек – чтобы изучить, какие где подстерегают опасности и уберечь от них будущих туристов. Так что ученый уже знал про этот излюбленный фокус местной малышни, когда петля, небрежно валяющаяся в грязи, обхватывала щиколотку случайного несчастного или несчастной и вздирала их наверх, на посмешище прохожим. Это вполне соответствовало удачному юмору в восприятии людей XV века, поэтому на помощь и сочувствие рассчитывать тоже не приходилось.
Да, подумал Годарт снова, доблесть встречается здесь в дозах весьма умеренных.
Вместе с Беном они погрузились в тени переулков, дневной свет сюда почти не просачивался из-за близости стоящих домов и нависающих надстроек. Мысли путешественника, под такт спешных шагов, снова вернулись к Хелин. Эта маленькая девчушка всегда принимала все близко к сердцу и порой волновалась по пустякам. Но также она всегда отчаянно боролась до победного. Он не помнил, чтобы она обращалась к нему за помощью. Когда на собрании озвучили, что для самой первой, тестовой, разработки «Ячейки» к нему в напарники дадут толком никому неизвестную коллегу, да еще и девушку – его недоумению, удивлению и даже досаде не было предела. По правде говоря, эта новость ошеломила большую часть сотрудников. По комнате переговоров, где происходило заседание, раздались аплодисменты, но весьма умеренные. К так называемой «старой гвардии», стоявшей у истоков «Аэтернум Трэвел», кроме Годарта относились и Хенк, и Каспар, и Фрисо, а еще Мерел с Ульриком. А тут вдруг сама наивность с темно-рыжими густыми волнами и широко распахнутыми глазами.
После собрания Годарт выждал необходимое время, чтобы принять поздравления, пожать руки, дать панибратское пять. Поток воодушевленных коллег иссяк. Тогда он отправился на поиски Андрисы, которую нашел в кафетерии, смежном с комнатой отдыха, на верхнем этаже. Деревья в кадках и перегородки из светлой древесины делили пространство на секции тут и там. Среди этого восседала Андриса, улыбаясь и сияя как начищенный чайник. Рядом с ней примостилась не кто иная, как Хелин, зажав ладони между коленями и настойчиво закидывая главную вопросами.
– Объясни мне, что это значит, – без предисловий начал ученый, подсаживаясь на гостеприимный диванчик зеленого цвета, напротив начальницы (Хелин оценила накаленность обстановки, попрощалась и тактично отошла), – Что это значит, Андриса? Почему она?
Улыбка руководительницы поблекла. Она скрестила руки на груди и посмотрела в упор на собеседника.
– Мне жаль, что ты так реагируешь, Годарт, – только и произнесла она.
– А как мне реагировать? – возразил путешественник, – На экспериментальный проект мирового масштаба, не имеющий аналогов в истории, ставят девочку, которая не вчера-сегодня школу закончила. От первой разработки зависит все! Тебе ли не знать? Как отнесутся инвесторы, как отнесется общественность и мировое сообщество. Как это можно взваливать на плечи какой-то практикантки? И главное – почему?
Он давно не произносил такой длинной речи.
– Ну, во-первых, – встала на сторону защиты Андриса, ее глаза яростно полыхнули, – может, для тебя она и молоденькая, но она не без опыта. Хелин, к слову, закончила с отличием один из крупнейших институтов, успела отучиться по обмену в Америке, а после четыре с половиной года проработала помощницей не где-нибудь, а в Историческом музее Гааги, откуда была мне лично рекомендована куратором.
Ого. Годарт не ожидал.
– И, знаешь, – продолжила начальница, – предупреждая твои последующие вопросы, нет, она не состоит ни с кем в родстве из руководства и нет, она ни с кем не встречается – во всяком случае, я об этом не знаю. Аларду рекомендовала ее я. Я с ней общалась, я ее собеседовала, и я верю, что она справится. Девушка приятная, хваткая, и она отлично впишется в нашу семью. А ты ее всему обучишь. Этому делу нужны молодые умы – вот моя позиция.
За их столиком воцарилась тишина.
– Но если что-то пойдет не так во время теста, не кажется ли тебе, что ее кандидатура самая удачная, чтобы стать крайней? – мрачно извлек ученый на свет то, что пришло ему в голову, – И как она тогда будет справляться?
С этим он встал и вышел из кафе, оставив позади Андрису, застывшую среди мякоти дивана.
Он был уверен, что Хелин поймет, что не готова и откажется. Поблагодарит за оказанную честь и не станет проходить через бег с препятствиями, который ее неминуемо поджидал. Однако она этого не сделала.
Не оправдались его опасения и по поводу реакции коллектива. После первых успешных испытаний начались разработки и других «Ячеек», другими группами историков из офиса – и все оказались при делах. Если кто-то и удивился, либо поерничал по поводу неожиданности первого назначения, то вскоре эта новость сошла на нет, а девушку приняли вполне радушно. Как сотрудник, Хелин вела себя безупречно. Она всегда являлась вовремя или с небольшим запасом времени, подготовленная по всем фронтам, по которым она могла подготовиться. Она выдвигала идеи, проявляла инициативу и не отлынивала от трудностей, потихоньку осваиваясь. Но Годарт видел, как она переживает и пропускает все через себя. Ее нескончаемый поток мыслей и страхов был почти осязаемым. Казалось, она зареклась совершить даже малейшую ошибку.
Проблема заключалась в том, что мы все совершаем ошибки, когда находимся на пути к чему-то новому.
– Ааа, черт! – цепочка, притягивающая нос его обуви к лодыжке, лопнула. Длиннющий нос ботинка-пулена некстати вывалился вперед и тут же начал сильно мешаться, задевая поочередно каждый мусор на их пути. Бен с ужасом в глазах воззрился на ругающегося ученого.
– Иду я, иду, – буркнул Годарт, запинаясь в ногах и мысленно проклиная средневековую моду.
– Почти пришли, сударь, – пролепетал слуга, – Вон там уже будет за поворотом…
Путешественник поднял голову от своего ботинка и тут же споткнулся снова. Удержавшись от очередного злословия, он решил выполнять все поочередно – сначала твердо поставил обе ноги на землю, затем, опершись о стену, перевел взгляд в указанном направлении.
От поворота к их двору, в противоположную сторону, спиной к ним, спешно удалялась тучная фигура в накидке. У Годарта от неожиданности встали волосы дыбом. Полы наброшенного плаща развивались, выделяя излишнюю торопливость, не вяжущуюся с массивностью человека.
– Бен, кто это? – вполголоса обронил ученый.
Камердинер чуть прищурился.
– Ханна..? Нет, вроде. Баба какая-то, чужая.
– Неместная? – голос Годарта заиндевел, – Одна? Это не кто-то из жильцов? Монахиня?
– Негли[28 - Негли –может быть, возможно] и монахиня… – неуверенно промямлил Бен, – Безкрепостен зрением, сударь, не впадайте в немилость.
– Пойдем быстрее, – приказал путешественник и тут же зачерпнул длинным носом ботинка слой земли, – Твою ж… Идем, идем!
У поворота Годарт вновь бросил взгляд на удаляющуюся фигуру. Она так и не обернулась. Случайно или нарочно? Она их заметила или нет?
Все эти совпадения предрекали что-то плохое. Что-то с Хелин.
Зная Аларда, его молчание на протяжении всего пути до дома казалось особо зловещим. Пришлось приглушить дергающее изнутри желание уточнить новости; они уже стояли позади дома. Не мешкая, Годарт рванул к коричнево-красному забору. Калитка была не заперта.
– Вы следите за этой дверью? – затряс он слугу за плечи, но тот как язык проглотил, – Когда она была в последний раз закрытой?
Как свидетель Бен не блистал. Ученый понял, что поднажми он еще немного – и тот, гляди, отдаст Богу душу. Нельзя было терять время.
На задворках у Гарса уместился скромный, но не обделенный чьим-то вниманием сад, с заботливо взращенными клумбами роз, кустами ракитника и молоденькими фруктовыми деревьями. Перейдя на неловкий бег, Годарт всего это даже не заметил. Он прошлепал неудобными пуленами по дорожке и взлетел на крыльцо. Прислушался. В задней части дома никого не было. Путешественник подошел и распахнул дверцу туалета – ничего. На кухне было пусто. Бен, смертельно перепуганный, бежал следом и под копирку повторял все его действия, как будто мог обнаружить что-то новое.
Путешественник вернулся обратно в коридор. И тут в ушах раздалось пищание гарнитуры.
Как у Хелин. Это не могло быть совпадением.
«С Гарсом, в его доме, за кухней», – так она сказала? Значит, его напарница стояла именно здесь.
Годарт замер, приложив всю свою выдержку, чтобы не обращать внимание на противный звук. Вот сейчас важно было не спешить и не наделать глупостей. Проблема не в гарнитуре, не в ней…
Из гостиной раздался взрыв смеха. Боявшийся пошевельнуться Бен подскочил рядом с ним на полметра.
Комната была в направлении главного входа. Хелин не могла не пройти по этому коридору до кухни, а на ее пути до кухни препятствий не возникало. Годарт, не двигаясь, снова повернул голову в сторону небольшой площадки по другую руку, откуда выходили двери в небольшие комнатки для хранения и в замаскированную секретную уборную. Никто и ничто не привлекло его внимания. Тогда, отпустив короткое «Следуй за мной», он собранно, осторожно, внешне весьма спокойно, двинулся по направлению к источнику веселья. Пищащий пронзительный шум в ушах сошел на нет. Путешественник про себя это отметил.
В коридоре почти не было видимости. Слабый луч света проник из передней комнаты, так, тускло мазнул по полу. Дверь в гостиную располагалась в шести шагах, по левую руку. Годарт прильнул к ней. Из комнаты доносился оживленный разговор, несколько мужских голосов.
– …И все величавые господа аки языки поглотали, лише друг дружку к герцогу бочком пинают, кийждо не дерзати начать першим[29 - Перший – первый]!
Последовала новая порция хохота, среди которого – ученый мог ручаться – он услышал смех Хелин.
Так.
Выходит, его напарница в полной безопасности, не сломалась, не поранилась, не нажила неприятностей. А он, как болван, подскочил и примчался на сорок минут раньше необходимого. В организации все точно стояли на ушах. По мнению Годарта, чрезмерная опека не являлась образцовой линией поведения – у малой должна быть своя голова на плечах, – но как он должен был поступить? А странную область у черного входа стоило проверить с технической командой из офиса. Мысли об открытой калитке и таинственной фигуре в развивающемся плаще пробуждали в нем самые дурные предположения.
Но, раз что-то прояснилось, можно было немного перевести дыхание и, так сказать, переобуться. Было бы неплохо поговорить с Хелин, а не простаивать без дела, слушая предынфарктное сопение Бена.
Вдруг раздались шаги и дверь чуть не влетела ученому в лоб – Годарт еле успел отпрянуть. На пороге возник слуга с кувшином, содержимое которого он явно собирался пополнять из запасников. Столкновения не ожидала ни одна из сторон. Путешественник больно задел плечом стену, слуга вскрикнул и чуть не выпустил кувшин из рук.
– Паувен, что такое? – встревожился надтреснутый голос в гостиной, тот же, что рассказывал про преважных господ перед герцогом. Послышался скрип отодвигаемых стульев; кто-то вскочил на ноги.
Неловкая выходила ситуация. Будто они с слугой притаились и шпионили (хотя, по сути, так оно и было). Годарт развернулся во весь свой метр девяносто и твердой поступью вошел в комнату. Бен втиснулся и сообщил, не иначе, как радуясь, что может снять с себя обязанность по сопровождению такого дикого господина:
– Менеер Годарт Фелд.
Пестрое общество во все глаза оценивало его. Хелин и консул были здесь, компанию им составляли чахлый старец с чрезвычайно спесивым выражением лица и, в противовес, средневековый щеголь в краснющем тюрбане. Около Гарса сидел его любимый пес Бруно, с вытянутой меланхоличной мордой и длинной, на удивление ухоженной шерстью.
– Приветствую вас, – произнес ученый, отвешивая всем светский глубокий поклон, – Да ниспошлет Господь всемогущий свою великую благодать на вас и ваши семьи.
Старец одобрительно крякнул.
– Приношу искренние извинения за сие происшествие, – продолжил Годарт, имея ввиду столкновение за дверью.
– Главное, что никто не пострадал, друг мой, – радостно пришел ему на помощь Гарс. Консул в этот день прямо лучился от счастья. Было видно, что человек на своем месте и любит свою работу, что Годарт в глубине души горячо одобрял. Ему нравился Гарс, с его энергией, работоспособностью и надежностью. На него можно было положиться вернее, чем на швейцарские часы.
– Мой друг, позволь представить сих благородных мужей из славного города Маасейка, – сказал консул, указывая в направлении своих собеседников, – это достопочтенные представители от гильдии художников, мастер Хуберт и мастер Иоанн ван Эйки. Именно они ответственны за великолепного льва, ким любовались мы во время днешного шествия, – добавил он, предупреждая реакцию путешественника.
Однако на лице ученого не шевельнулся ни мускул. «Неужели он их не узнал?» – изумилась Хелин. Годарт отпустил комплимент недюжему таланту живописцев, привнесшему столько искры и жизни в скромную фигуру на шарнирах.
Иоанн над чем-то задумался. Вдруг он с улыбкой обратился к путешественнику:
– Приношу извинения за мое неколико неуместное многопытство[30 - Многопытство – любопытство], но имеет ли зде место некоторая прогреха? Ваш слуга представил вас аки менеера Фелда, но попреж мы имели честь слышать о вас под фамильным именем ван Асперен. Не почтите мое истязание за дерзнутие, мои намерения чисты – и благоволю я не более чем развеять с вашей милостью свое прискорбное неведение.
Вот это наблюдательность и хватка, поразился Годарт, который, конечно, сразу узнал художника. Хелин и Гарс едва заметно переглянулись. Фамилия ван Асперен казалась Годарту странно знакомой, откуда же он ее слышал? Был такой клавесинист, был такой архитектор, проектировавший купол железнодорожного вокзала Антверпена. Интересно, ну и кто его так охарактеризовал?
– Здесь невиннейшее недоразумение, – признал путешественник, даже слегка пропуская на лицо безыскусную улыбку, – Мой слуга имел несчастье слечь с простудой и кузен Гарс только сегодня любезно предоставил своего – мне в услужение. Я не стал поправлять бедолагу при ошибке.
– Со слугами тем паче надлежит быти зазорчивыми, – проворчал Хуберт, хмуро потрясая своими прореженными космами, – Токмо дай им спуску и вот уже они еле тащатся на твой зов, да ощо и прикладываются к твоему пиву. Их требе сразу брать за исподнее и вот кде држати! – для демонстрации он потряс в воздухе хиленьким кулачком.
Консул, поигрываясь бокалом, откинулся на спинку. Хелин тоже заметно расслабилась. Дверь открылась – и Паувен с Беном, ни сном ни духом о том, что по ним и их окружению прошлись с рекомендациями решительных мер, подтащили кресло для новоприбывшего к общему столу.
– Премного благодарен, это лишнее, – возразил на английском Годарт. Четыре пары глаз воззрились на него. Ученый ощутил себя как на сцене в препошлейшей мелодраме. Надо было сворачивать этот балаган с поклонами и экивоками.
– Румм… Хелин, – произнес он немного резче, чем ожидал, – Кхм… Дорогая супруга и любезный кузен Гарс, боюсь, у меня к вам деликатнейшее неотложное дело, которое я хотел бы обсудить наедине в другом месте. Господа, – кивнул он к художникам, – приношу свои извинения… И, да, кузен, могу попросить вас оставить пса в комнате?
– Уповаю, речь идет не о крысе исполинских размеров, – не удержался Гарс, но Годарт видел, что консул с первого раза сделал правильный вывод о серьезности ситуации. Хелин слегка побледнела и чересчур поспешно вскочила на ноги. Затем чуть размереннее повернулась к сотрапезникам, чтобы попрощаться. Меньший Ван Эйк неосознанно чертил пальцами незримые линии по скатерти. При этом он вонзился в девушку, да и всю компанию, таким острым взглядом, что ученый поймал себя на мысли, что он именно что опасается этого смышленного благожелательного дарования. Только Хуберт преспокойно устроился, как ни в чем не бывало: он прикрикнул на Паувена, чтобы тот донес, наконец, треклятый напиток; затем прокашлялся и, безостановочно ерзая на сиденье, ворчливо пустился в одну за другой длинные фразы с одинаковым смыслом, сводящимся к тому, что все будет с Божьей прозорливостью по Божьей воле и никак иначе. Возможно, что, формально попрощавшись, он даже не обратил внимания, когда за ними закрылась дверь.
Паувен бросился исполнять приказание своего требовательного господина, Бен же остался подле хозяина, в коридоре. Консул явно собирался отойти с прохода, но Годарт своей комплекцией занимал все пространство.
– Гарс, происходит что-то не то, – без предисловий начал путешественник, – Мы срочно выбираемся на базу и отправляем группу для тщательной проверки «Ячейки».
– В чем это выражается? – отрывисто отчеканил консул, – И мы можем отойти в переднюю? Нам не нужны лишние уши. Сейчас вернется Паувен.
– Я думаю, что безопаснее не двигаться с места, – Годарт понизил голос до шепота, – Хелин, что с твоей гарнитурой?
Под их взглядом девушка постучала пальцем по кольцу. Но оборудование осталось безжизненным. Глаза Гарса расширились, Годарт помрачнел.
– Дай мне руку, – приказал напарник и Хелин вытянула вперед свою прохладную ладошку. Мужчины наклонились и, не прикасаясь к кольцу, рассмотрели его с четырех сторон.
– Никаких видимых повреждений, – был вынужден констатировать Годарт, – Но со мной связался Алард, ты пропала с радаров.
– Когда прекратился сигнал? – нахмурившись, спросил Гарс, глядя на девушку.
– Я не знаю… – краснея до корней волос, пробормотала Хелин. К счастью, в темноте ее спутники не обращали внимания на пятна, которыми покрылось ее лицо. Она почувствовала, словно допустила некую фатальную ошибку и даже не могла определить, когда и как она это сделала, – У меня были помехи в наушниках после посещения уборной, – добавила путешественница, обдумав, – Больше ничего в голову не приходит!
Годарт вполголоса продолжил допрос:
– У тебя после этого были сбои или неполадки в других частях дома?
– Н-нет… Я все время находилась только в гостиной.
Годарт развел руками:
– Когда я добрался, мои наушники тоже зашумели у черного входа. Да, к слову, хочу вас обрадовать, коллеги: задняя калитка распахнута настежь, и на подходе я приметил удалявшегося человека, вероятно женщину. В «Ячейке» определенно какие-то проблемы и, предположительно, в этом задействованы посторонние.
– Кто? – не веря своим ушам, выдохнула Хелин, глядя на него во все глаза.
Не терпящий вопросов без ответов, Годарт только раздраженно пожал плечами.
– Нужно завершать вылазку.
Мимо них бочком протиснулся Паувен, спеша с наполненным кувшином для Хуберта, а, возможно, и для Иоанна.
– Хорошо, – мрачно кивнул Гарс, дождавшись, когда слуга окажется в комнате и прикроет дверь, – Возвращаться будете отсюда?
Ученый уже вытаскивал из-под одежды медальон.
– Да. Отряд вышлем немедленно, вряд ли тебе придется ждать дольше двух-трех минут. Руммер?
Хелин молча приподняла пальцами медальон, который имела привычку сжимать ладонями. Она тонула в мыслях. Пропала с радаров, так сказал напарник. Ее ищут, Алард сам вышел на связь прямо в «Ячейку»! А она… Она… Ведь она же могла сразу сказать Гарсу о неполадке. Но нет, она решила брать интервью с ван Эйками, образцовая путешественница, просто чудо! Был шанс что-то предпринять сразу. Сколько там прошло времени? Они бы выявили неисправность. Наверняка увидели бы своими глазами злоумышленницу и вывели ее на чистую воду. Предотвратили всю ситуацию. Прояснили всю ситуацию. Но она промолчала. Не придала значения. Логично, что эта вина лежит на ней. Это ее косяк. Она подвела их группу. Что она вообще за сотрудник, если не может отличить штатную ситуацию от внештатной?
– Руммер, прекратить загоняться, – скомандовал Годарт, который внимательно за ней наблюдал.
– Да, – вяло откликнулась девушка.
– Перестать, а не сделать вид, что ты перестала. Ты нужна разобраться в ситуации.
Хелин приказала себе собраться. Запах сырости щекотал легкие. Она не исправит случившегося. Годарт прав. Перестать размазывать сопли и работать дальше. Она – чертов отобранный профессионал. Как же. Ей хотелось провалиться сквозь землю.
– А вы отлично друг друга понимаете, – с легким удивлением констатировал Гарс, – Я буду стоять здесь, ждать команду. Чем скорее, тем лучше.
– Я готова, – процедила ученая.
