скачать книгу бесплатно
– В том-то и дело, что нет! – отозвался Амур. – С болота пропали всякие звуки. Настораживает.
– Да, точно… – поддержал Кло. – Когда всё замолкает, того и гляди, встретишься с кем-то огромным и страшным. Которое ка-ак выпрыгнет!
– Да нет, всё хуже! – возразил Амур. – Здесь, кажется, и вовсе больше некому звучать, кроме нас. И не видно никаких болотных насекомых. Ни комаров, ни мошек – никого нет. Не могло же их в одночасье испугать болотное чудовище!
– Неужто переловило? – хихикнул Кло.
– И это ещё не всё. Болото не пахнет! Видал ли ты когда-нибудь такое болото, которое бы даже не пахло? – ноздри Амура старательно втягивали воздух, но, кажется, безрезультатно. Запаха не было.
– Ну, это должно быть всем болотам болото! – поддразнил его Кло. – Только давай не будем спешить с выводами. Не будем пока радоваться, ладно? А что как возьмёт да… завоняется?!
– Дурак! – пожал плечами Амур. – Уж лучше бы воняло! А что запаха нет – нехорошо это!
Дрю обернулся к нему с предложением помолчать, но сам задумался. Что же это значит – не пахнущее болото? Это болото, теряющее свои свойства, важные характеристики собственного существования. Ибо что такое есть болото? Болото есть извращение реки. Извращение должно о себе напоминать. Например, запахом…
Размышление о болоте не слишком напоминало самому Дрю недавние вдохновенные полёты мысли, раскрывшие ему суть смерти и посмертия. Мысль едва ползла, цепляясь за кочки и проваливаясь в трясину, откуда её приходилось вновь вылавливать и отжимать перед использованием…
Дрю криво улыбнулся. Во всяком случае, успокоил он себя, мой разум в этом болоте вязнет, а стало быть, сия трясина ещё выполняет ту функцию, к которой предназначена. Но недолго ей осталось: за Порогом Смерти, как ему прекрасно известно, водоёмов не бывает вообще, ибо не жалует воду владеющая Запорожьем Шестая раса. Какими-то неведомыми способами здесь осушаются реки и моря, значит, непременно пропадёт и это болото. И уже начинает пропадать, для начала лишившись запаха. На очереди, быть может, цвет? Станет болотная вода прозрачной, так что дно сквозь неё увидится… А дальше? Дальше болото лишится осязаемости. Вода перестанет быть мокрой на ощупь, превратится в блеклую тень под ногами… Шутки шутками, но так это и произойдёт!
* * *
Камыш у выхода из болота был каким-то особенно крохким и слабо шелестел. Что особенного шелеста при своём выходе на твёрдую почву банда Дрю не создавала, это было бы на руку в случае, если бы понадобилось напасть на врага, стерегущего выход – но такового не было. А вот крохкость камыша с головой выдавала каждого, кто сквозь него продрался. Банда из сорока пяти человек и одного великана оставила после себя такую отчётливую просеку, что не было и малейшей надежды как-то её заровнять. Для любого, кто владел мало-мальски развитыми навыками следопыта, образовавшаяся дыра в стене камыша стала бы ясным указанием: здесь базимежская банда покинула свои болота.
– Может, понаделать таких проходов западнее и восточнее? – с сомнением в голосе предложил Амур.
– Не стоит! – решил Дрю. – Этим мы только привлечём лишнее внимание.
Стоя на твёрдой почве, мёртвые бандиты с интересом озирались по сторонам, должно быть, прекрасно понимая, где оказались. Вышли они из болота в том самом историческом месте между деревнями Мнил и Клёц, где на Дрю из Дрона снизошло вдохновение. Вот так же, как они сейчас, в тот памятный день он вышел из болота (только камыши были не такими ломкими) и увидел непонятные столбики, торчащие из-под снега. Подойдя же к этим столбикам, признал в них мёртвых крестьян из деревни Клёц – и тотчас идея обманной сути посмертия, предлагаемого людям Шестой расой, властно постучалась к нему в разум.
– Где же скульптура? – спросил Кло.
О скульптуре в банде Дрю тоже знал каждый. Обнаружив в здешних мёртвых крестьянах податливый пластичный материал, прозревший посланник Смерти выстроил из них «живую скульптуру». И называлась она «Пляска Смерти». И Пендрис, который к тому времени уже присоединился к Дрю (а до этого он за ним гонялся во главе отряда конных арбалетчиков), так вот, Пендрис в установлении скульптуры посланнику помогал. И мёртвые крестьяне, выставленные в выразительные позы, «заплясали», словно живые. Хороши мёртвые в танце! Очень ловко и послушно они пляшут!
– Во-он она, скульптура! – улыбнулся Пендрис, указывая рукой за спину Кло. – Только её ветром всю поваляло. Восстановить, что ли? – последний вопрос был обращён к Дрю.
– Не имеет смысла! – отозвался тот. – Скульптуру мы выстроим новую. Из другого материала и в другом месте. Здесь же – не будем оставлять дополнительного свидетельства, что рядом с замком Ома побывали именно мы.
Участники банды с уважением приблизились к остаткам скульптуры. Мёртвые крестьяне, чьё посмертие было сродни посмертию самих бандитов, лежали на зелёной траве, местами утопленные в землю, продолжая находиться в причудливых танцевальных позах. По специфическим позам можно было угадать, предствителем какой гильдии или социального слоя выступал в пляске тот или иной крестьянин. Здесь были «самоуверенные некроманты», «жадные ростовщики», «хитрые бальзамировщики», «подлые арбалетчики», «угодливые слуги», «глупые шуты»… Даже и без воздвижения этих скульптурных образов вертикально на прежнем месте спутникам Дрю, присоединившимся к нему уже в Базимеже, было на что посмотреть.
Великан Ом, широко улыбаясь, поведал о своей догадке, что скульптуру повалило именно ветром, а ветер был очень сильным именно тогда, когда перемещалась чёрная стена Порога Смерти. Его – как великана и хозяина здешних мест – вежливо выслушали.
Судя по тому, что на выходе из болота банду Дрю никто не ждал, в Мниле и Клёце её также не ожидало никаких неприятных сюрпризов, но всё же атаман Дрю предпочёл выслать разведку.
Семеро под руководством Пендриса направились в деревню Клёц. В случае, если деревня пуста, им предстояло добыть в крестьянских сараях лопаты на всю мёртвую ватагу.
Кло, Амур, Ом и ещё восьмеро участников банды отправились к замку Мнил – убедиться, что тот всё ещё никем не занят. Великан по общему решению, топал чуть сзади, чтобы не демаскировать остальных разведчиков, но обеспечить им поддержку своими кулаками, если придётся.
Разведка Пендриса увенчалась успехом. Деревня Клёц была всё так же пустынна. Даже одичавших собак, которые здесь попадались зимой, теперь не было. Крестьянские сараи также оправдали возложенное на них доверие: никто не позарился на хранившиеся там лопаты.
Особой удачей, которой Пендрис мог гордится, стала найденная в сарае у дома деревенского старосты детская великанская лопаточка, принадлежавшая некогда то ли самому Ому, то ли его старшему братцу Фему. Более полугода назад, обворовывая господский замок, крестьяне Клёца, (те самые, превратившиеся затем в скульптурную композицию на лугу у болота), прихватили эту лопаточку заодно с более ценными вещами – ведь они выносили всё подчистую. Те же воры, которые переправляли краденные великанские вещи дальше, подходили к своему делу более избирательно. Вот лопатка и завалялась – а ведь если делать подкоп под огромную чёрную стену, без посильной помощи великана никак не обойдёшься, простые же человеческие лопаты никак не могут быть приспособлены под здоровенные ручищи Ома.
Возвращались к Дрю с победой: семеро помощников Пендриса несли полсотни найденных лопат, сам Пендрис сгибался под тяжестью великанской лопаточки. И ведь довольно быстро провернулись: разведка, посланная к замку Мнил, ещё назад не приходила.
* * *
Участие великана в разведывательном походе к его родному замку с самого начала было сомнительным. Просто Ому хотелось поскорее попасть в родные стены, и игнорировать его мнение Дрю посчитал неучтивым. Даже добродушного великана лучше попусту не обижать, это без труда поймёт всякий, кто зачем-либо нуждается в великанском содействии. Уже тогда, когда Дрю инструктировал Ома, скорость восприятия последним его указаний была, мягко говоря, низкой.
– Да, чуть сзади… Да, основательно сзади… Дык понятно… Да, помогу, если что… Да, кулаками… – медленно кивал великан, и у Дрю возникало впечатление, что скорость кивков Ома значительно превышает скорость понимания им сказанного. Понадеявшись на то, что инструкции в дороге догонят небыстрый великанский ум, Дрю нехотя позволил разведывательной группе отправляться.
А лучше бы не торопился. Ведь Ому, по условиям предложенной задачи, предстояло идти отдельно от своих более понятливых товарищей, и некому было его дополнительно инструктировать в ходе её решения.
Дорога к замку Мнил состояла из перемежающихся участков луга и смешанного леса и благоприятствовала разведчикам в их намерении добраться не замеченными возможным неприятелем до самых замковых стен.
Неожиданности начались с того, что мёртвая тишина, к которой все привыкли на болоте, была в одночасье грубо нарушена. Кло и Амур с товарищами услышали за своей спиной оглушительный треск. Обернувшись, они увидели, что это добрый Ом зачем-то ломает попадающиеся по дороге деревья. Он методично, причём с небывалым для себя остервенением крушил молодые дубки и сосны, и не один, не два ствола разнёс в щепы. Что с великаном?
С бледным от сдерживаемого гнева лицом Амур кинулся к Ому, чтобы спросить:
– Ты что творишь?
– Дубину себе выламываю! – пояснил Ом.
– Зачем?
– А драться голыми руками я не согласный.
Амур что-то уже начал понимать. Вон оно что: до великана дошло, что на его кулаки в случае чего возлагаются некоторые надежды!
– Перестань, Ом!
– И не подумаю! – заупрямился великан. И снова принялся выламывать близко к корню ствол молодого, но преизрядных размеров дубка. Ом-то старался действовать аккуратно, но дубок вдруг – тресь! – и развалился на несколько частей! Великан аж зарычал от досады.
– Зачем тебе столько деревьев, Ом? – пытался далее его урезонивать Амур, – вон сколько уже погубил!
– Не приставай, это вообще мои деревья; что хочу, то и сделаю! – надулся Ом. По-своему он был прав: выломанные им деревья действительно росли в его собственных владениях. Свидетелем тому был сам замок Мнил на холме, находящийся отсюда уже в пределах видимости.
– Ну, добро бы, один дуб сломал на дубину, а тут – с десяток уже! И грохот такой, что если в замке кто-то есть, мы от него больше не уйдём!
– Так мне ж нормальная дубина нужна, а не что попало! – обиженно отвечал великан. – А эти все стволы почему-то не годятся… – тут Ому наконец-то удалось выломать приличного вида и размера дубину; он её бережно очистил от веточек и, примеряясь, легонько стукнул по земле. Дубина – пополам, а великан снова зарычал в великой досаде.
– Но сосны-то, сосны зачем? – перешёл на частности Амур, рассматривая пеньки, оставленные Омом. – Из сосны же вовек не выйдет путной дубины!
– Я это знаю; я не совсем глупый, – грустно произнёс великан. Но почему-то из сосен дубины выходят крепче. Сам удивляюсь, но это так! Вон погляди… – и Ом шагнул к сосне, едва ли не последней в уничтоженном им смешанном леске (в котором прежде разведчикам было бы так удобно прятаться).
Амур понял, что без поддержки Кло и остальных товарищей ему, к сожалению, упрямого великана не переубедить. С известным стыдом перед товарищами, идущими впереди, он оглянулся на них – и обнаружил новую для себя картину. Судя по происходящему, хихикать над поруганием авторитета Амура товарищам было уже некогда: их как раз окружило с полсотни стражников в чёрных латах, сопровождаемых четырьмя конными рыцарями в чёрных же плащах Ордена посланников Смерти.
Неприятель показался с двух сторон из-за холма, на котором стоял замок Мнил. По всему судя, несчастливых разведчиков заметили дозорные из замка, где засел карательный отряд. Заметили, не иначе как привлечённые треском ломаемых деревьев.
– Ом, ты видишь, что ты наделал? – воскликнул Амур, дёргая его за штанину и указывая на происходящее. Но великан не был склонен отвлекаться от дела, которое начал. Наконец-то ему удалась сосновая дубина! И пусть Амур подождёт.
Следующая картина, увиденная Амуром после не состоявшегося диалога с Омом, оказалась ещё более удручающей. Кло, петляя между деревьями, бежал по лугу, преследуемый добрым десятком пеших стражников в чёрных латах и четырьмя конными рыцарями. А остальные восемь участников их разведывательного отряда валялись, обездвиженные и прижатые к земле ещё одной кучей стражников. Причём двое из этих восьми, кажется, были обездвижены навеки – эти лежали тихо, никем не связанные, и никто их уже не сторожил.
– Я побегу предупредить Дрю и остальных! – Амур посчитал нужным прокомментировать для Ома свои действия, и тут же исчез, вырвавшись из тягучего времени диалога с великаном. Тот же, вполне удовлетворённый получившейся дубиной, заметил, наконец, происходящее с его отрядом.
Кло всё ещё бегал вокруг чахлых луговых деревьев, и против пеших тяжело вооружённых стражников у него были бы реальные шансы уйти, но конные посланники Смерти, лениво скакавшие следом, делали его сопротивление по большому счёту бессмысленным.
С дубиной наперевес Ом выскочил из порушенного им леска и понёсся на выручку Кло. Сразу десятка полтора стражников бросилось на него со всех сторон. Тут довольный собой великан размахнулся дубиной и двое не успевших увернуться карателей улетели довольно далеко по замысловатым траекториям. Правда, и дубина, на которую Ом возлагал столь большие надежды, от этого единственного удара сломалась. Отшвырнув её обломки, великан стал действовать кулаками. Но и тут долгой битвы не получилось.
Завершив поимку Кло, и предоставив его связывать подоспевшим стражникам, четверо посланников Смерти поскакали на Ома. Действовали они слаженно, будто всю жизнь тренировались великанов ловить. Двое из всадников совершили отвлекающий манёвр, без потерь увернувшись от великанских ручищ, а остальные двое тем временем развернули крепкую грубую сеть, в добавок, видимо заговорённую некромантами, и накинули её на Ома.
Подоспевшие стражники, повиснув на краях сети, прижали великана к земле и, когда он в ней основательно запутался, туго его запеленали.
Тем сопротивление и закончилось.
Глава 3. Играем в словеса
Удручающий вид города Цанц, представший очам Гны, Флютрю и тех семнадцати мёртвых бандитов, которые решились пойти с ними, не дал им как следует обрадоваться тому обстоятельству, что на выходе из болота их никто не ждал. В изумлении глядели они из-за поросшего кустарником холма, послужившего удобным укрытием, на три пролома, зияющие в городских стенах, на обугленные строения, заметные сквозь проломы… Что здесь произошло?
Совсем недавно наземная часть Цанца изрядно пострадала – когда занявшие город карлики из Отшибины устроили геноцид прежнему городскому населению. Тогда взорвалась Пороховая башня, разрушив самоё себя и Мертвецкий приказ поблизости, а ещё был сожжён трактир Блюма Ларколла «Живые и мёртвые». Но, кажется, из деревянных построек наземной части Цанца были сожжены далеко не все, да и стены находились в относительной целостности.
Ожидая встретить хорошо укреплённый город, Гны и Флютрю несколько растерялись при виде современной его разрухи: попробуй пойми, на руку ли она им? Вызывала недоумение и форма проломов: будто три огромных чугунных шара вкатились в каменные стены на такой скорости, что верхняя часть стен даже не пострадала. Кто бы мог вызвать такие разрушения? Не страшней ли он той прямой власти Шестой расы, об установлении которой рассказывал прилетевший на воздушном замке Бларп Эйуой? Или он и есть эта самая прямая власть, представшая в новом обличии? Если да, то кого эта власть выбивала из города?
– Думается мне, в Цанц теперь попасть будет гораздо легче, – сказал Флютрю, освобождая свою некромантскую мантию от колючего куста, в котором она запуталась, – город уж более не выглядит неприступным.
– Но, как бы не выглядел Цанц, увидеть его и войти внутрь – не одно и то же! – заметил Гны. – К тому же в неприступные города войти без спросу подчас легче: там стража ленивая.
Флютрю подумал и согласился: и правда, если кто-то охраняет эти чудовищные проломы, то ему поневоле приходится быть очень внимательным. Гны тоже помолчал, после чего мягко, но без намёка на интерес к чужому мнению выдал своё решение о дальнейших действиях:
– Мы вдвоём с вами, Флютрю, отправимся в разведку. Здесь задача – только для некромантов, больше никто нам не нужен. Остальные будут нас ждать здесь, в укрытии за холмом… Ах да, надо же назначить среди них старшего! – тут Гны обернулся к остальным семнадцати спутникам, устроившимся на почтительном расстоянии чуть ниже по склону холма. Те потупились под пронзительным взглядом бывшего некромейстера Цанца, а Гны почти наугад ткнул в одного из них своим холёным мёртвым пальцем:
– Как вас зовут, юноша?
– Рэн из Мэрта! – ответствовал тот.
– Итак, Рэн из Мэрта, вы остаётесь за старшего. Из-под прикрытия холма не выходить. Ожидать нашего с Флютрю возвращения. Если же через три дня не вернёмся… – тут Гны улыбнулся и задумался.
Флютрю, Рэн из Мэрта и остальные участники их отряда терпеливо ждали, пока некромейстер улыбался остроумному ходу своих мыслей. Вернувшись же в суетный мир, Гны сказал просто и доходчиво:
– Если уж мы через три дня не вернёмся, то драпайте отсюда куда подальше и пытайте счастья в другом месте! Понятно?
Все закивали, ясно понимая, что некромейстер представляет в их отряде основную силу, с потерей которой им вряд ли что-то светит в деле возвращения в мир живых из-за Порога Смерти.
– Пойдём, Флютрю! – бросил Гны и первым стал спускаться с холма в направлении города. Младший некромант последовал за ним, несколько озадаченный своей, прямо скажем, непосвящённостью в детали плана проникновения в город. Пока Флютрю терялся в догадках, что же от него потребуется, город Цанц явил взорам подходящих некромантов свою стражу, довольно густо столпившуюся за проломами и ощетинившуюся алебардами.
– Поглядите! – воскликнул Флютрю. Гны с показным безразличием кивнул, показывая, что и он заметил всё необходимое, но не видит оснований для волнения. Они продолжали подходить к стенам Цанца спокойным размеренным шагом, и вскоре могли хорошо рассмотреть поджидающих мертвецов с алебардами (ну, и себя им показать, ясное дело).
Проломы тщательно охранялись стражниками в чёрных латах с золотым «оком Смерти» на груди. Эта форма, как помнил Гны, принадлежала карательным отрядам Шестой расы, которые с каждым перемещением Порога Смерти на восток направлялись в отгороженные чёрной стеной территории для уничтожения враждебно настроенных людей и сообществ, а также для искоренения всех форм жизни.
– Как только я начну жестикулировать правой рукой, кашляйте! – сказал Гны своему спутнику, теряющемуся от непонимания рождающегося на ходу плана действий.
– Как кашлять? – спросил Флютрю.
– Попробуйте! – предложил Гны и взмахнул рукой.
– Кхе… – произнёс Флютрю.
– Можно погромче, порезче и поестественнее, – посоветовал некромейстер, – а впрочем – годится!
Когда они подошли к ближайшему пролому на расстояние, с которого их можно было бы при желании расстрелять из арбалета, им навстречу вышло двое стражников, один из которых, судя по знаку на шлеме, был в чине десятника.
– Кто таковы? – спросил десятник довольно грубо и недружелюбно. Его спутник оглядел некромантов с явно выраженным подозрением.
Гны остановился и поспешил ответить, причём говорил он довольно долго, слегка помогая себе жестикуляцией. Все жесты он, впрочем, исполнял исключительно левой рукой. Флютрю, державшийся чуть сзади, следил за некромейстером боковым зрением, ожидая, когда же в ход пойдёт правая рука, чтобы вовремя вступить с кашлем.
– Мы, как изволите видеть, простые странствующие некроманты, которых застало врасплох перемещение славного нашего Порога Смерти… – разливался соловьём Гны, прижимая к сердцу левую руку. – Мы с учеником занимались созерцательными практиками Смерти на здешних болотах, – широкий взмах левой руки указал за спину Гны, – когда шквальный ветер возвестил о желанном светопреставлении…
– Молчать! – рявкнул десятник, уловив в тоне Гны иронию. – Сейчас кое-кто будет уничтожен, если быстро не назовёт своих имён!
Некромейстер от этой неожиданной угрозы всплеснул правой рукой, и Флютрю закашлялся. Оба стражника с недоумением воззрились на это диво: мертвецы вообще-то не кашляют. Никакая зараза не выживает в их набальзамированных дыхательных путях. Пока внимание слушателей переключилось на его спутника, Гны продолжил свою пространную речь:
– И мы, конечно не требуем к себе от вас особого отношения, и, разумеется, не преминём сейчас же назвать свои имена!
Вот что любопытно: некоторые слова в этой последней фразе Гны произнёс весьма жёстким повелительным тоном. Заслышав такой неподобающий ситуации тон от подозреваемого в неблагонадёжности странствующего некроманта, стражники собрались было его перебить, но Гны поклонился, прижав к сердцу правую руку, а послушный Флютрю аж сложился пополам в приступе кашля. В результате этого отвлекающего манёвра стражники потеряли ориентацию в происходящем и зачем-то назвали свои имена, да ещё должности:
– Риг из Герла, десятник Цанцкого карательного отряда.
– Омфал из Шкмо, стражник.
Разогнувшийся от мнимого приступа кашля Флютрю боялся, что стражники не просто перебьют словесный поток Гны, но сейчас их обоих прибьют, причём навеки… А случившегося он никак не ожидал. Ай да некромейстер!
– Получилось, Флютрю! – с весёлой простотой сообщил ему Гны. – Вы неподражаемо кашляли!
Риг и Омфал стояли перед ними, как истуканы, смотрели прямо перед собой и, кажется, ждали указаний. И указания последовали.
– Риг из Герла, Омфал из Шкмо, я приказываю вам отныне служить мне! – объявил Гны особым тоном.
– Слушаемся! – хором ответствовали стражники.
– Вот и отлично! Омфал, вы теперь вернётесь на своё место у пролома. Всем, кто будет спрашивать, отвечайте, что разговора нашего не расслышали!
– Будет сделано! – отрапортовал стражник и, развернувшись, беспечно пошёл к своим.
– Риг из Герла, задержитесь! – продолжал командовать Гны. – Объясните, что произошло в городе в последние дни!
– Да вот что… – мучительно припоминая случившиеся события, произнёс Риг. – Перед тем, как Порогу Смерти подвинуться на восток, город Цанц был отдан мёртвым карликам. Но у них кто-то убил вождя, который единственный имел право занять пост Управителя здешнего воеводства.
– Дальше! – приказал Гны.
– Карлики выбрали нового вождя, но и у того что-то не заладилось. Его выкрала засевшая на болотах банда сектантов, сколоченная бывшим посланником Смерти по имени Дрю из Дрона.
