Алиби

Стефи помедлила секунду, потом сказала:

– Нет, а что?

– Если случайно встретишься с ним, постарайся занять его чем-нибудь, чтобы я мог действовать спокойно.

– Хорошо, Хэммонд, конечно. Сообщи, если что-нибудь обнаружишь.

– Уверен, что обнаружу. И обещаю: ты узнаешь об этом первая. Хэммонд закрыл дверь отдельного кабинета и сел на стул напротив Дэви.

– Что-нибудь случилось? Ты сказала, что нам нужно срочно встретиться.

– Хочешь что-нибудь съесть или выпить?

– Нет, спасибо, ничего в горло не лезет. Впрочем, содовой я бы выпил.

Дэви звонком вызвала официанта и, продиктовав ему заказ, достала из сумочки сигареты.

– Ты снова начала курить? – удивился Хэммонд. – Давно?

– Час назад.

– Что же все-таки случилось, Дэви? У тебя вид расстроенный.

Она отпила глоток из бокала, который, как подозревал Хэммонд, был далеко не первым. Дэви вызвала его в этот ресторан тридцать минут назад, и, поскольку Хэммонд направлялся в центр города, короткая встреча с ней не могла помешать его планам.

– Вчера ночью мне звонил Смайлоу, – сказала Дэви. – У нас было свидание… Увы, не романтическое.

– Тогда зачем вы встречались?

Она выпустила к потолку тонкую струйку ароматного дыма.

– Рори засыпал меня вопросами о тебе и о Люте… – Дэви подождала, пока официант поставит на стол содовую для Хэммонда и новый коктейль для нее. – Он знает, что в субботу ты тоже встречался с ним, только я не понимаю – откуда. Я, во всяком случае, ничего ему не говорила. Клянусь!

– Я верю тебе, Дэви.

– Он сказал, что тебя видели в отеле. Из этого Рори заключил, что ты встречался с моим мужем. Детектив Смайлоу, как ты знаешь, наделен совершенно нечеловеческой интуицией…

– Ну, интуицию к делу не пришьешь.

– Может быть, но… Есть еще одна вещь, которую ты должен знать. – Дэви поднесла сигарету к губам, но рука ее дрожала.

– Говори, я слушаю.

– Я все знаю о тебе и Юджин Кэрти.

В первое мгновение Хэммонд опешил. Потом он решил все отрицать, но сообразил, что кого-кого, а Дэви ему вряд ли удастся провести.

– Откуда? – только и спросил он.

– Она приходила ко мне, и я догадалась. А она не стала отрицать. – Дэви вздохнула. – Разумеется, я не знаю ни обстоятельств, ни подробностей вашей первой встречи. Они мне ни к чему, так что я не стала допытываться. Кстати, твоя Юджин Кэрти совершенно очаровательна.

– Да, – согласился Хэммонд. – Я тоже так думаю.

– Ты, несомненно, понимаешь и то, что ваш роман чреват крупными неприятностями для вас обоих.

– Это я тоже хорошо знаю.

– Но почему из всех женщин Чарлстона, которые сохнут по тебе денно и нощно, ты выбрал именно ее?

– Разве это можно объяснить? – Хэммонд вздохнул и бросил взгляд на часы. – Извини, Дэви, у меня еще уйма дел, так что если ты ничего больше не хочешь мне сказать, то я, пожалуй, поеду. Что касается твоего последнего вопроса, то в свое оправдание я могу сказать только одно: я вовсе не планировал ни в кого влюбляться ни на этой неделе, ни даже в этом месяце. Это случилось, вот и все. Ну а неприятности… Неприятности мы переживем. – Он улыбнулся. – Мы виноваты только в том, что наши отношения не укладываются в общепринятые представления о том, как должны вести себя прокурор и подозреваемая. Но разве не ты, Дэви, говорила, что правила и условности только для того и существуют, чтобы их нарушать?

– Но ты – не я, а что позволено старой распутной корове, то не позволено Юпитеру. – Дэви улыбнулась. – Не обижайся, Хэммонд, я просто хотела предупредить, чтобы ты был поосторожнее. Если судить по тому, как мисс Кэрти произносила твое имя, она серьезно в тебя влюблена. И любой человек, который увидит вас вместе, сразу это заметит. В особенности если этот человек – женщина. Думаю, даже Смайлоу способен уловить кое-что, хотя он никогда не был особенно чувствителен к таким вещам.

Ее глаза неожиданно наполнились слезами, и Хэммонд не на шутку встревожился, потому что Дэви никогда не имела привычки плакать.

– Что с тобой?! – воскликнул он.

– Я боюсь, – выдавши она. – Боюсь за нее и за тебя.

– Но почему?

– Я почти уверена, что Люта убил Смайлоу, а такой человек, как он, вполне способен убить еще кого-то. Ради того, чтобы обезопасить себя. Хэммонд долго смотрел на нее, потом улыбнулся.

– Спасибо, Дэви.

– За что?

– За то, что ты думаешь обо мне. И за это я тебя люблю. Но еще больше я люблю тебя за то, что ты беспокоишься о Юджин. Надеюсь, вы станете друзьями.

С этими словами он встал и, наклонившись, поцеловал Дэви в щеку.

– Не волнуйся, все будет в порядке.

Он сделал движение, чтобы уйти, но Дэви удержала его.

– Ты… обещаешь? – спросила она с какой-то странной робостью, которая совершенно не вязалась с тем, что он о ней знал.

– Обещаю, – твердо ответил Хэммонд. – Тебе не о чем волноваться.

Из ресторана он выбежал почти бегом. Запрыгнув в машину, Хэммонд поехал к отелю, на ходу набирая номер домашнего телефона Юджин.

* * *

Замок на задней двери все еще был сломан, и он подумал, что с ее стороны было весьма неосторожно до сих пор не привести его в порядок. Сама кухня, однако, была точно такой, какой он помнил ее по прошлому разу – чистой, аккуратной и уютной, и только из крана над мойкой мерно капала вода – очевидно, какой-то из вентилей разболтался.

Он как раз вступил в коридор, когда на тумбочке рядом с ним зазвонил телефон, и он вздрогнул. К счастью, Юджин ответила на звонок в другой комнате, и он остановился, прислушиваясь к разговору, доносившемуся из приоткрытой двери в конце коридора.

Она была в своем кабинете и сидела в кресле спиной к выходящей в коридор двери. В кабинете пряно пахло утыканными гвоздикой апельсинами, красиво уложенными в хрустальную вазу на кофейном столике. На приставном столе рядом с креслом он разглядел несколько папок, очевидно – историй болезни, а одна такая папка была раскрыта у нее на коленях. Яркие лучи солнца били прямо в окна и горели медью и золотом в ее волосах, которые как будто притягивали их.

– Не беспокойся обо мне, – говорила она в трубку. – Нет, со мной все в порядке. А кто такой этот сержант Бассет?.. А-а, теперь понимаю. Значит, ты был прав. Что ж, в какой-то мере мне его даже жаль. Должно быть, на него было оказано сильное давление… Хорошо, я буду осторожна. Позвони мне, как только сможешь.

Она дала отбой, положила беспроводной телефон-трубку на приставной столик и неожиданно обернулась, очевидно, заметив что-то боковым зрением. От резкого движения раскрытая папка с историей болезни соскользнула с ее колен, и листки бумаги разлетелись по пестрому ковру восточной работы.

– Детектив Смайлоу?! – ахнула Юджин. – Как же вы меня напугали!

* * *

Смитти был занят с клиентом, когда Хэммонд прошел мимо его стула к лифтам.

– Привет, Смитти, – окликнул он чистильщика. – Ты случайно не видел сегодня детектива Смайлоу?

– Нет, сэр, мистер Кросс, не видел.

Обычно дружелюбный и общительный, сегодня Смитти даже не поднял головы, продолжая сосредоточенно полировать туфли сидевшего на стуле клиента, но Хэммонд не обратил на это никакого внимания. Сейчас он думал только о том, что он может обнаружить в «люксе» на пятом этаже.

Дверь номера Петтиджона все еще была крест-накрест заклеена желтой полицейской лентой. Сорвав ее, Хэммонд открыл замок ключом, который вчера вечером он получил у управляющего отелем, и вошел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Жалюзи на окнах были опущены, поэтому в номере было полутемно, и засохшее пятно на ковре в гостиной казалось черным. Хэммонд знал, что менеджер уже распорядился заменить ковер новым, но это указание еще не было исполнено. Глядя на пятно, Хэммонд попытался отыскать в душе хоть каплю сочувствия к Петтиджону, но так ничего и не нашел. Этот человек был порядочным мерзавцем при жизни и даже после смерти ухитрялся отравлять существование окружающим.

Из гостиной Хэммонд перешел в спальню и заглянул в шкаф, где по-прежнему не было ничего, кроме упакованного в пластик и перевязанного поясом махрового халата и тапочек. Это был точно такой же халат, в каком Лют Петтиджон спускался в фитнесс зал и поднялся обратно, чтобы переодеться в обычную одежду.

– Я бы, наверное, никогда не подумал о халате, если бы ты не заговорила об этом, когда мы сидели в баре, – сказал он негромко и, повернувшись, оказался лицом к лицу со Стефи, которая бесшумно появилась у него за спиной. Как она вошла, Хэммонд не слышал, но он ждал ее. – Тогда ты спросила, могу ли я представить себе Петтиджона расхаживающим по вестибюлю в халате и шлепанцах, – продолжал он. – Разумеется, это был чисто риторический вопрос. Я действительно не мог представить его в таком виде, но только до вчерашнего вечера. Когда я узнал, что он спустился в фитнесс-зал в халате и в халате оттуда ушел, я спросил себя, откуда об этом стало известно тебе. И куда девался использованный халат… – Хэммонд задумчиво посмотрел на нее. – Должно быть, ты накинула его на себя поверх повседневной одежды и в таком виде вышла из номера. На тебя никто не обратил внимания…

– Я была в костюме для джоггинга. Мне казалось, что это – отличная идея. Кому придет в голову, что человек, одетый в спортивный костюм, задумал совершить убийство? Но халат… Это была просто идеальная маскировка.

– Ты оставила его в фитнесс-зале?

– Да. Вместе с полотенцем, которое я намотала на голову, как чалму. В этом наряде – да еще в солнечных очках – меня бы не узнала и родная мать. Все это я бросила у бассейна и отправилась на пробежку. Когда я вернулась, тело уже обнаружили и в отеле было полно полиции.

– Отличный план.

– Я и сама так думала, – кивнула Стефи и ухмыльнулась. Хэммонд кивком головы указал на револьвер, который она держала в руке:

– Это тот самый?

– Конечно, нет. Неужели ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы использовать одно и то же оружие дважды? Когда я вернула на место ствол, который помог мне избавиться от Петтиджона, я взяла другой. Просто на всякий случай.

– Сержант Бассет может покаяться. Он, в общем-то, неплохой человек, а больная совесть уже давно не дает ему покоя.

– Я скажу, что он все выдумал. И почему-то я уверена, что мне поверят скорее, чем ему. В конце концов, я никогда не расписывалась в его дурацком журнале, а Бассет… Бассет может наговаривать на меня просто из мести. Скажем, он злится на меня за то, что я не согласилась с ним переспать.

– Но Смайлоу просил тебя помочь его дочери.

– В первый раз я действительно ей помогла. Не моя вина, что она снова попалась на том же самом. Ее дело будет слушаться через пару недель.

– И что ты пообещала Бассету?

– Что потребую условного приговора с испытательным сроком.

– Или?..

– Или его маленькая Аманда отправится в тюрьму на пять лет. В настоящую тюрьму для взрослых – ведь она уже совершеннолетняя. Бассет понимает, что это значит. Он выбрал первое.

– Ты круто берешь, – вздохнул Хэммонд.

– Когда меня вынудят.

– И что вынудило тебя убить Петтиджона?

– Он обманул меня! – выкрикнула Стефи пронзительным голосом, в котором Хэммонду почудились истерические нотки. Похоже, Стефи была близка к отчаянию и не отдавала себе отчета в своих действиях. – Я шпионила для него, – продолжала она. – Я консультировала его по самым разным вопросам, я готовила для него схемы, которые позволяли ему подставить партнеров, а самому выйти сухим из воды. Однажды он сказал мне, что готовит компромат на Престона, чтобы вывести из игры вас обоих. После этого Петтиджон собирался посадить меня в кресло окружного прокурора, но что-то заставило его передумать. Несомненно, во всем виновато это ваше идиотское южное чванство! Ему загорелось склонить тебя на свою сторону, потому что ты-де – лучший юрист, чем я. Мне же он открытым текстом заявил, что ему не нужен второсортный товар и что он не нуждается в моих услугах. И это после всего, что я для него сделала!

– И что ты для него сделала?

– Много чего… Например, пока я жила с тобой, я передавала ему наши с тобой разговоры, касающиеся тайного расследования его деятельности – расследования, которое ты вел по поручению прокурора штата. Правда, ты не посвящал меня в детали, но для Петтиджона достаточно было самого факта.

– Но в субботу ты явилась к Петтиджону, чтобы убить его?

– У меня не осталось другого выхода, Хэммонд. Я долго играла по правилам, но все, решительно все было против меня! С тех пор, как я поступила в прокуратуру, я пахала, как лошадь. Я из кожи вон лезла, но – как бы я ни старалась – ты всегда получал самые выигрышные дела и самые выигрышные должности тоже. В отчаянии я кинулась к Петтиджону, но этот мерзавец ловко использовал меня. Он долго водил меня за нос, обещая всяческую помощь и поддержку, но в конечном счете не дал ни того, ни другого.

Стефи перевела дух, но взгляд ее стал еще суровее, еще беспощаднее.

– Ты даже не можешь представить, каково это – пережить подобное разочарование. Ведь тебе все доставалось легко, – сказала она. – Мне же приходилось всего добиваться самой, я знала удачи и падения, но еще никогда я не испытывала ничего подобного этому крушению всех надежд. Петтиджон был для меня живым напоминанием о том, какой непроходимой дурой я была, когда поверила ему, да и он, наверное, смотрел на меня как на легковерную бабенку, которую можно легко обвести вокруг пальца. А я не могла этого допустить. Что-то во мне сломалось, и я решила, что ему это так просто не сойдет с рук. Я должна была отомстить.

Новость о моей «отставке» Петтиджон сообщил мне по телефону, но я настояла на личной встрече. Мы договорились встретиться в отеле в шесть, но я пришла на четверть часа раньше и увидела его лежащим вниз лицом на ковре. Первое, о чем я подумала, это о том, как мне не везет. Я решила, что кто-то опередил меня и лишил удовольствия расправиться с ним лично.

– Возможно, это была Юджин. А может быть, и я… – вставил Хэммонд.

– Тогда я ничего не знала о Юджин, – нетерпеливо бросила Стефи. – Во всяком случае, до тех пор, пока не объявился этот засранец из Мейкона. Сначала я испугалась. Я боялась, что этот человек мог видеть меня. Я сделала все, что было в моих силах, чтобы Смайлоу заподозрил в убийстве мисс Кэрти. Когда же нам подвернулся еще и Тримбл со своими показаниями, я готова была поверить в существование ангела-хранителя.

Она нервно рассмеялась, но Хэммонд покачал головой.

– Ты покушалась на ее жизнь, – сказал он жестко.

– Я совершила ошибку, – признала Стефи. – Не следовало доверять важное дело кому попало.

– Кто был этот человек?

– Один парень, который попал в поле зрения полиции несколько месяцев назад. Псих, по-моему… Впрочем, для меня это не имело особенного значения. Главное, что на нем висело обвинение в избиении и нанесении тяжких телесных повреждений. Он показался мне достаточно агрессивным, поэтому, когда его адвокат потребовал условного приговора, я согласилась. Мне уже тогда казалось, что иметь в резерве такого человека, который к тому же тебе кое-чем обязан, может быть полезно. – Она ухмыльнулась. – Должно быть, я чувствовала, что мой союз с Петтиджоном ничем хорошим не кончится.

– И что же было дальше? – поинтересовался Хэммонд, видя, что Стефи замолчала.

– Дальше? Его выпустили, но я продолжала поддерживать с ним связь. Он согласился перерезать горло твоей мисс Кэрти за пару сотен долларов, но, как ты знаешь, у него ничего не вышло. Он скрылся из города с той сотней, которую я вручила ему в качестве аванса. Эта сволочь до того перетрусил, что даже не позвонил мне и не предупредил, что случилось… – Стефи провела рукой по лбу. – До сих пор не могу простить себе, как я не сообразила, что в тот вечер с Юджин Кэрти был ты. Мне и в голову не приходило, что мой человек и напавший на тебя грабитель – это одно и то же лицо. Только когда я узнала, что мисс Кэрти жива и здорова, я начала понемногу прозревать.

– Ты боялась, что она могла видеть тебя в отеле?

– Я не знала наверняка, но думала, что это вполне возможно. Еще во время первого допроса я почувствовала, что она что-то скрывает, и испугалась. Я думала, что Кэрти опознала меня и теперь ждет подходящего момента, чтобы сообщить об этом тебе или Смайлоу. Признаться, я была поражена, когда узнала, что за секрет она хранит на самом деле… Кстати, где ты увидел ее в первый раз?

Хэммонд ничего не ответил, только покачал головой.

– Да, – кивнула Стефи. – Ты прав – это не имеет никакого значения. Теперь. – Она выделила голосом последнее слово и посмотрела на пистолет в своей руке. – Признаться, мне было обидно, когда ты бросил меня. Кроме того, я всегда завидовала твоим успехам и той легкости, с какой ты добивался чего бы ни пожелал, и все же я не питаю к тебе ненависти… Я слишком далеко зашла, и ты – последнее препятствие на моем пути. Прости… И прощай.

– Постой, Стефи! – воскликнул Хэммонд. – Не спеши! Я… Он шагнул к ней, но опоздал. Стефи выстрелила в него в упор.

* * *

Выстрел с короткого расстояния отбросил Хэммонда к окну. Он скорчился там бесформенной массой, и Стефи, круто повернувшись, бросилась к выходу из спальни. Схватившись за ручку, она распахнула дверь и… остолбенела. На пороге стояли детектив Майкл Коллинз и двое полицейских в форме с револьверами наготове.

– Вы арестованы, мисс Манделл. Бросайте оружие, – скомандовал Коллинз.

– Эй, ты в порядке? – спросил Коллинз, глядя куда-то за спину Стефи, и она обернулась. Хэммонд сидел на полу у окна и потирал рукой грудь. В том месте, куда попала пуля, рубашка была разорвана, и в прореху виднелась ткань кевларового бронежилета, который спас ему жизнь.

– Ты… обманул меня? – спросила Стефи слабым голосом. Майк Коллинз уже надел на нее наручники и теперь зачитывал права, но Стефи не слушала его – она смотрела только на Хэммонда.

– Извини, пришлось. – Хэммонд поднялся с пола и снова потер грудь. – Я догадался обо всем только вчера и сразу помчался к Смайлоу. Я рассказал ему о своих подозрениях, и мы всю ночь совещались. В конце концов мы решили поставить этот небольшой спектакль… Смайлоу предложил поделиться с тобой некоторыми моими соображениями, которые я якобы считал уликами против него, но которые на самом деле вели к тебе. Он считал, что это заставит тебя занервничать и выдать себя. Смайлоу также настоял, чтобы я положил в карман диктофон и надел бронежилет, и я рад, что мне хватило ума последовать его советам…

Теперь и лицо, и даже поза Стефи буквально излучали ненависть. Хэммонду с трудом верилось, что эта чужая, ставшая почти уродливой женщина когда-то была его любовницей, и все же в его голосе звучала искренняя грусть и сожаление.

– Я знал, что ты считаешь меня своим конкурентом, но мне и в голову не приходило, что ты попытаешься убить меня.

– Ты всегда недооценивал меня, Хэммонд! – прошипела Стефи. – Ты всегда считал меня глупее себя.

– Что ж, в конце концов так и оказалось, – покачал головой Хэммонд.

– Так вот, ты заблуждаешься! – крикнула она. – Я кое-что про тебя знаю! И не пытайся отпираться: у меня есть доказательства твоей интрижки! Тебе плохо придется!

Хэммонд кивнул Майклу Коллинзу, и тот подтолкнул Стефи к выходу, но, прежде чем полицейские вывели ее, она обернулась и повторила свою угрозу:

– Я разоблачу тебя, Хэммонд!

* * *

Юджин негромко рассмеялась.

– Я ждала вас, детектив, но я не слышала, как вы вошли. Смайлоу покачал головой.

– Мы не знаем, когда Стефи нанесет удар и кого она выберет первой жертвой. На всякий случай я проверил ваш сад и вошел через заднюю дверь, потому что так было ближе. Вы до сих пор не починили замок, доктор Кэрти. Это… неблагоразумно.

– Я знаю, но у меня было слишком много других дел.

– Да, для всех нас эта неделя была не из самых легких.

– Это еще мягко сказано.

Смайлоу опустился на колено, чтобы помочь ей собрать рассыпавшиеся по полу бумаги.

– Простите, я случайно подслушал ваш разговор с Хэммондом, – сказал он. – Он ведь рассказал вам о Бассете?

– Да.

– С его стороны это была поистине гениальная догадка.

– Ну, он ненамного вас опередил. Хэммонд говорил мне, что, когда сегодня утром разговаривал с вами, вы признались, что у вас тоже были подозрения относительно причастности мисс Манделл к этому убийству.

– Действительно, – согласился Смайлоу, – подозрения у меня были, но я отбросил их как невероятные. Возможно, я был слишком рад смерти Петтиджона, чтобы нормально рассуждать. – Он перестал собирать бумаги и посмотрел Юджин прямо в глаза. – Я никогда не верил, что вы настоящий убийца, мисс Кэрти. Прошу вас, простите меня за некоторые вопросы…

Она коротко кивнула.

– Всем нам бывает непросто отказаться от некоторых наших решений, от чего-то, что мы полагаем правильным, – сказала она. – Я была очень удобным подозреваемым – мне приходилось скрывать слишком многое, чтобы вы поверили в мою версию.

– Я не просто оказался не способен признать свою ошибку, мисс Кэрти. Сознаваться в собственных промахах неприятно всегда, но мне к тому же очень не хотелось, чтобы прав оказался Хэммонд.

Последовала неловкая тишина, и Смайлоу с облегчением вздохнул, когда зазвонил его сотовый телефон.

– Алло?

Некоторое время он молча слушал, и лицо его оставалось бесстрастным.

– Хорошо, сейчас еду, – сказал он наконец и дал отбой.

– Стефи стреляла в Хэммонда, – промолвил он и, увидев, как изменилось лицо Юджин, поспешно добавил:

– Нет, с ним все в порядке. Главное, она призналась в убийстве Петтиджона, а Хэммонд сумел записать ее слова на диктофон. Стефи Манделл арестована.

Юджин со вздохом облегчения откинулась на спинку кресла. Только теперь ей стало понятно, в каком напряжении она находилась все это время.

– Вы… уверены, что он не пострадал?

– Абсолютно.

– Значит, все позади… – тихо произнесла она. Смайлоу неловко улыбнулся.

– Не совсем. Через полчаса Хэммонд будет участвовать в пресс-конференции. Хотите, я подвезу вас?

Глава 38

Временная штаб-квартира окружной прокуратуры располагалась в совершенно неприспособленном здании, поэтому Монро Мейсон решил провести пресс-конференцию в одном из залов мэрии Чарлстона.

Слухи о том, что произошло в отеле, уже успели просочиться, и зал взволнованно гудел. Первые ряды в зале были оккупированы репортерами и операторами. Следующие три ряда были зарезервированы для официальных лиц и администрации округа и членов городского управления, остальные места предназначались для гостей, среди которых Хэммонд заметил своих родителей. В ответ на его кивок Амелия Кросс приветливо помахала сыну рукой. Престон же сидел с каменным лицом, он явно пребывал не в самом лучшем расположении духа, и Хэммонд знал почему. Сегодня рано утром он позвонил отцу и предложил ему сделку – ту самую, о которой упоминал в разговоре с Бобби Тримблом. Хэммонд сказал, что, если отец согласится дать показания против Бобби, он порекомендует генеральному прокурору штата не выдвигать против него обвинений, и Престон скрепя сердце согласился. Иного выхода у него не было; правда, он дистанцировался от аферы Петтиджона с островом, но сделал это недостаточно быстро, что позволяло привлечь его к ответственности. Кроме того, зная о хулиганских выходках Тримбла, он ничего не сделал, чтобы прекратить это, и не сообщил властям, кто является главным виновником необъявленной войны против населения острова.

«Хочешь соглашайся, отец, хочешь – оставим все как есть. Только в последнем случае тебе придется отвечать по всей строгости закона», – сказал ему Хэммонд.

«Это что, ультиматум?» – холодно осведомился Престон. «Нет, просто деловое предложение. Тебе решать, отец: либо ты во всем признаешься, либо будешь продолжать отрицать свою вину и отправишься в тюрьму».

Хэммонд дал отцу три дня, чтобы обдумать свое положение и посоветоваться с адвокатом. Он готов был поклясться, что Престон в конце концов согласится на его предложение, и сейчас, увидев, как отец, случайно встретившись с ним глазами, поспешно отвел взгляд, еще больше укрепился в своем мнении.

На мгновение ему даже показалось, что Престон испытывает угрызения совести. Это было маловероятно, но все-таки возможно, и Хэммонд позволил себе надеяться, что когда-нибудь они с отцом смогут по крайней мере уважать друг друга.

Дэви тоже была здесь и выглядела как настоящая кинозвезда. Увидев, что Хэммонд смотрит на нее, Дэви послала ему воздушный поцелуй. Он собирался кивнуть в ответ, но в это время какой-то репортер сунулся к Дэви с микрофоном, и Хэммонд увидел, как ее губы произнесли: «Пошел в задницу, козел!» При этом Дэви продолжала ослепительно улыбаться.

Но он тут же забыл о Дэви, увидев в дверях Смайлоу и Юджин. Они шли по проходу, и Хэммонд не отрываясь смотрел на Юджин, любуясь ее лицом и природной грацией движений. Пока Смайлоу вез ее в мэрию, Хэммонд успел переброситься с ней несколькими словами по телефону.