Страшные сказки

– Извольте, батюшка, если ничего больше от меня не требуется, всё будет по-вашему. Это я легко могу соблюсти.

На рассвете положил парень пятьдесят талеров в карман и вышел на большую дорогу, бормоча про себя:

– Хоть бы на меня страх напал! Хоть бы на меня страх напал!

Подошёл к нему какой-то человек, услыхавший эти речи, и стали они вместе продолжать путь.

Вскоре завидели они виселицу, и сказал ему спутник:

– Видишь, вон там стоит дерево, на котором семеро с верёвочной петлёй спознались, а теперь летать учатся. Садись под тем деревом и жди ночи – не оберёшься страху!

– Ну, коли только в этом дело, – отвечал парень, – так оно не трудно. Если я так скоро научусь страху, то тебе достанутся мои пятьдесят талеров: приходи только завтра рано утром сюда ко мне.

Затем подошёл к виселице, сел под нею и дождался там вечера. Ему стало холодно, и он развёл костёр, но к полуночи так посвежел ветер, что парень и при огне никак не мог согреться.

Ветер раскачивал трупы повешенных, они стукались друг о друга. И подумал парень: «Мне холодно даже здесь, у огня, каково же им мёрзнуть и мотаться там наверху?»

И, так как сердце у него было сострадающее, он приставил лестницу, влез наверх, отвязал висельников одного за другим и спустил всех семерых наземь. Затем он раздул хорошенько огонь и рассажал их всех кругом, чтоб они могли согреться.

Но они сидели неподвижно, так что пламя стало охватывать их одежды. Он сказал им:

– Эй, вы, берегитесь! А не то я вас опять повешу!

Но мертвецы ничего не слыхали, молчали и не мешали гореть своим лохмотьям.

Тут он рассердился:

– Ну, если вы остерегаться не хотите, то я вам не помощник, а мне вовсе не хочется сгореть вместе с вами.

И он снова повесил их на прежнее место. Потом он подсел к своему костру и заснул.

Поутру пришёл к нему встреченный человек за деньгами и спросил:

– Ну что, небось, знаешь теперь, каков страх бывает?

– А, нет, – отвечал тот. – Откуда же было мне узнать это? Эти ребята, что там наверху болтаются, даже рта не открывали и так глупы, что позволили гореть на теле своим лохмотьям.

Тут увидел прохожий, что пятьдесят талеров ему на этот раз не придётся получить, и сказал, уходя:

– Таких я ещё не видел!

Парень тоже пошёл своей дорогой, бормоча по-прежнему:

– Ах, если б меня страх пробрал!

Услыхал это извозчик, ехавший позади него, и спросил:

– Кто ты таков?

– Не знаю, – отвечал малый.

А извозчик продолжал:

– Откуда ты?

– Не знаю.

– Да кто твой отец?

– Не смею сказать.

– Что такое бормочешь ты себе под нос?

– Я, видишь ли, хотел бы, чтобы меня страх пробрал, да никто меня не может страху научить, – отвечал парень.

– Не мели вздора! – сказал извозчик. – Ну-ка, отправимся со мною: я тебя как раз к месту пристрою.

Парень отправился с ним, и к вечеру прибыли они в гостиницу, где собирались заночевать.

Входя в комнату, парень снова произнёс вслух:

– Кабы меня только страх пробрал! Эх, кабы меня только страх пробрал!

Услыхав это, хозяин засмеялся и сказал:

– Если уж такова твоя охота, то здесь найдётся к тому подходящий случай.

– Ах, замолчи! – прервала его хозяйка. – Сколько безумных смельчаков поплатились уже за это жизнью! Было бы очень жаль, если бы и этот добрый юноша перестал глядеть на белый свет.

Но парень сказал:

– Как бы ни было оно тягостно, всё же я хочу научиться страху: ведь я для этого и пустился в путь-дорогу.

Не давал он покоя хозяину, пока тот не рассказал ему, что невдалеке находится заколдованный замок, где немудрено страху научиться, если только там провести ночи три. И король-де обещал дочь свою в жёны тому, кто на это отважится, а уж королевна-то краше всех на свете.

В замке же охраняются злыми духами несметные сокровища. Если кто-нибудь в том замке проведёт три ночи, то эти сокровища ему достанутся и любой бедняк ими обогатится. Много молодых людей ходили туда счастья попытать, да ни один не вернулся.

На другое утро явился парень к королю и говорит ему:

– Кабы мне дозволено было, я провёл бы три ночи в заколдованном замке.

Король взглянул на парня, и тот ему так приглянулся, что он сказал:

– Ты можешь при этом избрать себе три предмета, но непременно неодушевлённых и захватить их с собою в замок.

Парень отвечал:

– Ну, так я попрошу себе огня, столярный станок и токарный станок вместе с резцом.

Король велел ещё засветло снести ему всё это в замок. К ночи пошёл туда парень, развёл яркий огонь в одной из комнат, поставил рядом с собою столярный станок с резцом, а сам сел за токарный.

– Эх, кабы меня только страх пробрал! – сказал он. – Да видно, я и здесь не научусь ему.

Около полуночи вздумал он ещё пуще разжечь свой костёр и стал раздувать пламя, как вдруг из одного угла послышалось:

– Мяу, мяу! Как нам холодно!

– Чего орёте, дурачьё?! – закричал он. – Если вам холодно, идите, садитесь к огню и грейтесь.

Едва успел он это произнести, как две большие чёрные кошки быстрым прыжком подскочили к нему, сели по обеим его сторонам и уставились дико на него своими огненными глазами.

Немного погодя, отогревшись, они сказали:

– Приятель! Не сыграем ли мы в карты?

– Отчего же? – отвечал он. – Я не прочь; но сперва покажите-ка мне ваши лапы. – Они вытянули свои когти. – Э! – сказал парень. Коготки у вас больно длинные! Погодите, я должен вам их сперва обстричь.

С этими словами схватил он кошек за загривок, поднял их на столярный станок и крепко стиснул в нём их лапы.

– Увидал я ваши пальцы, – сказал он, – и прошла у меня всякая охота в карты играть.

Он убил их и выбросил из окна в пруд.

Но когда он, покончив с этой парой, хотел опять подсесть к своему огню, отовсюду, из каждого угла, повыскочили чёрные кошки и чёрные собаки на раскалённых цепях, и всё прибывало да прибывало их, так что ему уж некуда было от них деваться.

Они страшно ревели, наступали на огонь, разбрасывали дрова и собирались совсем разметать костёр.

Поглядел он с минуту спокойно на их возню, а когда ему невтерпёж стало, он взял свой резец и закричал:

– Брысь, нечисть окаянная! – и бросился на них.

Одни разбежались; других он перебил и побросал в пруд. Вернувшись, он снова раздул огонь и стал греться. Сидел он, сидел, и глаза стали слипаться, стало его клонить ко сну. Оглядевшись кругом и увидав в углу большую кровать, он сказал:

– А, вот это как раз кстати! – и лёг. Но не успел он и глаз сомкнуть, как вдруг кровать сама собой стала двигаться и покатила по всему замку.

– Вот это ладно! – сказал он. – Да нельзя ли поживей? Трогай!

Тут понеслась кровать, точно в неё шестерик впрягли, во всю прыть, через пороги, по ступенькам вверх и вниз…

Но вдруг – гоп, гоп! – кровать опрокинулась вверх ножками и на парня, словно гора, налегла. Но он пошвырял с себя одеяла и подушки, вылез из-под кровати и сказал:

– Ну, будет с меня! Пусть катается, кто хочет!

Затем он улёгся у огня и проспал до бела дня.

Поутру пришёл король и, увидав его распростёртым на земле, подумал, что привидения убили его и он лежит мёртвый.

– Жаль доброго юношу! – сказал король.

Услыхал это парень, вскочил и ответил:

– Ну, до беды ещё не дошло!

Удивился король, обрадовался и спросил, каково ему было.

– Превосходно, – отвечал тот. – Вот уже минула одна ночь, а там и две другие пройдут.

Пошёл парень к хозяину гостиницы, а тот и глаза таращит:

– Не думал я увидеть тебя в живых. Ну что, научился ли ты страху?

– Какое там! – отвечал парень. – Всё напрасно! Хоть бы кто-нибудь надоумил меня.

На вторую ночь пошёл он спать в древний замок, сел у огня и затянул свою старую песенку:

– Хоть бы страх меня пробрал!

Около полуночи поднялся там шум и гам, сперва потише, а потом всё громче и громче; затем опять всё смолкло на минуту, и наконец из трубы к ногам парня вывалилось с громким криком полчеловека.

– Эй! – закричал юноша. – Надо бы ещё половинку! Этой маловато будет.

Тут снова гомон поднялся, послышался топот и вой, и другая половина тоже выпала.

– Погоди, – сказал парень. – Вот я для тебя огонь маленько раздую!

Сделав это и оглянувшись, он увидел, что обе половины успели срастись и на его месте сидел уже страшный-престрашный человек.

– Это, брат, непорядок! – сказал парень. – Скамейка-то моя!

Страшный человек хотел его оттолкнуть, но парень не поддался, сильно двинул его, столкнул со скамьи и сел опять на своё место.

Тогда сверху нападало один за другим ещё множество людей. Они достали девять мёртвых ног и две мёртвые головы, расставили эти ноги и стали играть, как в кегли.

Парню тоже захотелось поиграть.

– Эй, вы, послушайте! – попросил он их. – Можно ли мне присоединиться к вам?

– Можно, коли деньги у тебя есть.

– Денег-то хватает, да шары ваши не больно круглы.

Взял он мёртвые головы, положил их на токарный станок и обточил их кругом.

– Вот так, – сказал он, – теперь они лучше кататься будут. Валяйте! Теперь пойдёт потеха!

Поиграл парень с незваными гостями и проиграл немного; но как только пробила полночь, всё исчезло. Он улёгся и спокойно заснул.

Наутро пришёл король осведомиться:

– Ну, что с тобой творилось на этот раз?

– Проиграл в кегли, два талера проиграл!

– Да разве тебе не было страшно?!

– Ну, вот ещё! – отвечал парень. – Позабавился, и только. Хоть бы мне узнать, что такое страх!

На третью ночь сел он опять на свою скамью и сказал с досадой:

– Ах, если бы только пробрал меня страх!

Немного погодя явились шестеро рослых ребят с гробом в руках.

– Эге-ге, – сказал парень. – Да это, наверное, братец мой двоюродный, умерший два года назад! – Он поманил пальцем и крикнул: – Ну, поди, поди сюда, братец!

Гроб был поставлен на пол, парень подошёл и снял крышку: в гробу лежал мертвец. Дотронулся парень до его лица: оно было холодное, как лёд.

– Погоди, – сказал он. – Я тебя маленько согрею!

Подошёл к огню, погрел руку и приложил её к лицу мертвеца, но тот был холоден по-прежнему.

Тогда он вынул его из гроба, сел к огню, положил покойника себе на колени и стал тереть ему руки, чтобы восстановить кровообращение.

Когда и это не помогло, пришло ему в голову, что согреться можно хорошо, если вдвоём лечь в постель; перенёс он мертвеца на свою кровать, накрыл его и лёг рядом с ним.

Немного спустя покойник согрелся и зашевелился.

– Вот видишь, братец, – сказал парень. – Я и отогрел тебя.

Но мертвец вдруг поднялся и завопил:

– А! Теперь я задушу тебя!

– Что? Задушишь?! Так вот какова твоя благодарность?! Полезай же опять в свой гроб!

И парень поднял мертвеца, бросил его в гроб и закрыл его крышкой; тогда вошли те же шестеро носильщиков и унесли гроб.

– Не пробирает меня страх, да и всё тут! – сказал парень. – Здесь я страху вовеки не научусь!

Тут вошёл человек, ещё громаднее всех прочих и на вид совершенное страшилище: это был старик с длинной белой бородой.

– Ах ты, тварь этакая! – закричал он. – Теперь-то ты скоро узнаешь, что такое страх: готовься к смерти!

– Ну, не очень спеши! – отвечал парень. – Коли мне умирать приходится, так без меня дело не обойдётся.

– Тебя-то уж я прихвачу с собою! – сказало чудовище.

– Потише, потише! Очень уж ты расходился! Я ведь тоже не слабее тебя, а то ещё и посильнее буду!

– Это мы ещё посмотрим! – сказал старик. – Если ты окажешься сильней меня, так я тебя отпущу; пойдём-ка, попытаем силу!

И повёл он парня тёмными переходами в кузницу, взял топор и вбил одним ударом наковальню в землю.

– Эка невидаль! Я могу и получше этого сделать! – сказал парень и подошёл к другой наковальне.

Старик стал подле него, любопытствуя посмотреть, и белая борода его свесилась над наковальней. Тогда парень схватил топор, расколол одним ударом наковальню и защемил в неё бороду старика.

– Ну, теперь ты, брат, попался! – сказал он. – Теперь тебе помирать приходится!

Взял он железный прут и стал им потчевать старика, пока тот не заверещал и не взмолился о пощаде, обещая дать ему за это превеликие богатства.

Парень вытащил топор из щели и освободил старика. Повёл его старик обратно в замок, показал ему в одном из погребов три сундука, наполненные золотом, и сказал:

– Одна треть принадлежит бедным, другая королю, третья тебе.

В это время пробило полночь, и парень остался один в темноте.

– Как-нибудь да выберусь отсюда, – сказал он, на ощупь отыскал дорогу в свою комнату и заснул там у огня.

Наутро пришёл король и спросил:

– Что же теперь-то, небось, научился ты страху?

– Нет, – отвечал тот, – и ведать не ведаю, что такое страх. Побывал тут мой покойный двоюродный брат, да бородач какой-то приходил и показал мне там внизу кучу денег, а страху меня никто не научил.

И сказал тогда король:

– Спасибо тебе! Избавил ты замок от нечистой силы. Бери же себе мою дочь в жёны!

– Всё это очень хорошо, – отвечал тот. – А всё-таки до сих пор я не знаю, что значит дрожать от страха!

Золото достали из подземелья, отпраздновали свадьбу, но супруг королевны, как ни любил свою супругу и как ни был он всем доволен, всё повторял:

– Ах, если бы только пробрал меня страх! Кабы страх меня пробрал!

Это наконец раздосадовало молодую. Горничная же её сказала королевне:

– Я пособлю горю! Небось научится и он дрожать от страха.

Она пошла к ручью, протекавшему через сад, и набрала полное ведро пескарей.

Ночью, когда молодой король почивал, супруга сдёрнула с него одеяло и вылила на него целое ведро холодной воды с пескарями, которые так и запрыгали вокруг него.

Проснулся тут молодой и закричал:

– Ой, страшно мне, страшно мне, жёнушка милая! Да! Теперь я знаю, что значит дрожать от страха!

Волк и семеро маленьких козлят

Жила-была старая коза, и было у неё семь козляток, и она их любила, как всякая мать своих деток любит.

Однажды пришлось ей в лес собираться за кормом, и вот она созвала всех своих козляток и сказала:

– Милые детки, надо мне в лесу побывать, так вы без меня берегитесь волка! Ведь он, если сюда попадёт, съест вас всех и со шкурой, и с шерстью. Этот злодей часто прикидывается, будто он и не волк, но вы его сейчас узнаете по грубому голосу и по его чёрным лапам.

Козлятки отвечали:

– Милая матушка, уж мы поостережёмся, и вы можете идти, о нас не тревожась.

Тогда старая коза заблеяла и преспокойно тронулась в путь. Немного прошло времени после её ухода, как уж кто-то постучался в дверь их домика и крикнул:

– Отомкнитеся, милые детушки, ваша мать пришла и каждому из вас по гостинцу принесла.

Но козляточки по грубому голосу поняли, что это пришёл к ним волк, и крикнули ему:

– Не отомкнёмся мы, ты не наша мать! У той голосок тонкий, ласковый, а у тебя голос грубый! Ты – волк!

Тогда волк сбегал к лавочнику, купил у него большой кусок мела, съел его – и голос стал у него тоненький.

Вернулся опять к той же двери, постучал в неё и крикнул:

– Отомкнитеся, милые детки, ваша мать пришла, всем вам по гостинцу принесла.

Но он опёрся своими чёрными лапами о подоконник, дети это увидали и закричали:

– Не отомкнёмся, у нашей матери не чёрные лапы, как у тебя! Ты – волк!

Тогда волк побежал к пекарю и сказал:

– Я себе повредил ногу, вымажь мне её тестом.

И когда пекарь исполнил его желание, волк побежал к мельнику и сказал:

– Осыпь мне лапы белой мучкой.

Мельник подумал: «Верно, волк затеял какую-то плутню», – и стал было отговариваться, но волк сказал:

– Если ты этого не сделаешь, то я тебя съем.

Тогда мельник струхнул и выбелил ему лапу мучицей. Таковы-то бывают люди!

Вот и пошёл злодей в третий раз к той же двери, постучался и сказал:

– Отомкнитеся, детушки, ваша милая матушка воротилася и каждому из вас принесла по гостинчику из леса.

Козляточки закричали:

– Сначала покажи нам, какая у тебя лапа, чтобы мы могли знать, точно ли ты наша милая матушка!

Тогда показал он им лапу в окошко, и когда они увидели, что она белая, то поверили его речам и отомкнули дверь. А вошёл-то – волк!

Козляточки перепугались – прятаться пометались. Один прыгнул под стол, другой забился в постель, третий залез в печку, четвёртый убежал на кухню, пятый спрятался в шкаф, шестой – под корыто, седьмой – в футляр для часовых гирь. Однако же волк всех их разыскал и очень с ними не чинился: одного за другим заглотнул он своею пастью и только младшего никак не мог найти в часовом футляре.

Накушавшись досыта, он преспокойно убрался из дома, растянулся на большом лугу под деревом и начал засыпать.

Вскоре после того вернулась старая коза из лесу домой. Ах, что она там увидела! Домовая дверь открыта настежь: стулья, скамейки опрокинуты, корыто в щепы разбито, одеяло и подушки из постели повыбросаны.

Стала она искать своих деток, но нигде их найти не могла. Стала она их перекликать по именам, но никто не откликался.

Наконец, когда она дошла до младшего, тоненький голосок прокричал ей:

– Милая матушка, я забился в часовой футляр.

Она тотчас добыла оттуда своё дитя и услышала рассказ о том, как приходил волк и сожрал всех остальных козляток. Можете себе представить, как она оплакивала своих бедных детушек!

Наконец старая коза в великой печали своей пошла из дому, и младший козлёночек побежал за ней следом. Чуть только они вышли на луг, коза увидала, что волк лежит врастяжку у дерева и так храпит, что над ним ветви от его храпа колышутся.

Коза обошла и осмотрела его со всех сторон и увидела, что в его раздутом брюхе что-то шевелится. «Ах, Господи, – подумала она, – уж не мои ли это бедные детки? Он ими поужинал, а они, видно, живёхоньки».

Тогда она отправила козлёночка домой за ножницами, иголкой и ниткой.

Затем она взрезала чудовищу утробу и чуть только взрезала – один козлёночек уж высунул оттуда головёнку; а как стала резать дальше, то все шестеро козлят выпрыгнули один за другим из волчьей утробы, и все были живёхоньки и целёхоньки, потому что чудовище в своей алчности глотало их целиком.

То-то была радость! И стали они ласкаться к своей матушке и приплясывать около неё, словно портной на свадьбе.

А старая коза сказала:

– Теперь ступайте, соберите мне побольше булыжников, мы их навалим этому проклятому зверине в утробу, пока он спит.

Семеро козляточек поспешно натаскали булыжников и набили их в утробу волка, сколько влезло. А старая коза ещё того скорее зашила ему разрез, так что он ничего не приметил и даже не пошевельнулся.

Когда же наконец волк выспался, он поднялся на ноги, и так как каменный груз возбуждал у него в желудке сильную жажду, то вздумал он пробраться к ключу и напиться. Но чуть только переступил он несколько шагов, камни стали у него в брюхе постукивать друг о друга и позвякивать один о другой. Тогда он воскликнул:

Что там рокочет, что там грохочет,Что оттянуло утробу мне?Думал я, это шесть козлят,Слышу теперь – там камни гремят!

И когда он пришёл к ключу и наклонился к воде, собираясь пить, тяжёлые камни его перетянули, он упал в воду и погиб злою смертью.

А семеро козляточек, увидав это, прибежали к матери с криком:

– Волк издох! Волк утопился!

И вместе с матерью радостно заплясали около ключа.

Верный Иоганн

Жил-был однажды старый король, и заболел он, и пришло ему в голову: «Видно, лежу я на смертном одре, и не подняться уж мне с него». Тогда сказал он:

– Позовите ко мне моего неизменно верного Иоганна!

Этот Иоганн был его любимый слуга и так назывался потому, что всю жизнь служил королю верой и правдой.

Когда же тот явился к постели больного, король сказал ему:

– Вернейший Иоганн, я чувствую, что мой конец приближается, и нет у меня никакой иной заботы, кроме заботы о сыне: он ещё совсем юноша и не всегда сумеет жить по разуму, и если ты мне не пообещаешь наставить его всему, что он должен знать, да не захочешь быть ему опекуном, то мне не придётся закрыть глаза спокойно.

Тогда отвечает верный Иоганн:

– Я его не покину и буду служить ему верой и правдой; хотя бы пришлось за то поплатиться жизнью.

На это король сказал:

– Ну, значит, я могу умереть спокойно и с миром. – И затем продолжал: – После моей смерти ты должен показать ему весь замок – все покои, залы и подвалы и все сокровища, какие в них хранятся; но самого крайнего покоя в длинном коридоре ты ему не показывай – того, в котором сокрыто изображение королевны с золотой крыши. Как только он увидит это изображение, он воспламенится к королевне страстной любовью; пожалуй, ещё в обморок упадёт да из-за неё во всякие опасности полезет. От всего этого ты обязан его оберечь.

Верный Иоганн ещё раз поклялся старому королю, что исполнит его завет, и тот стал мало-помалу затихать, склонился головой на подушку и скончался.

Когда старого короля схоронили, верный Иоганн рассказал молодому королю о том, в чём он поклялся его отцу на смертном одре, и добавил:

– Всё обещанное ему я выполню добросовестно и буду тебе так же верно служить, как служил ему, хотя бы это стоило мне жизни.

Когда же обычное время траура миновало, верный Иоганн сказал королю:

– Ну, теперь пора тебе осмотреть всё, что ты унаследовал; я покажу тебе весь замок твоего отца.

И он повёл его всюду, вверх и вниз, и показал ему все богатства и все дивные покои замка; не показал только одного покоя, в котором было сокрыто изображение королевны с золотой крыши.

А это изображение было так поставлено, что, если отворить дверь, оно прямо бросалось в глаза; притом оно было так превосходно сделано, что его можно было принять за живое существо, и надо было сознаться, что во всём свете ничего не было ни милее, ни прекраснее этого женского образа. Юный король не мог, конечно, не заметить, что верный Иоганн всё проходит мимо одной двери, и спросил:

– Отчего же ты мне эту не отпираешь?

– За этой дверью, – отвечал Иоганн, – есть нечто такое, чего ты можешь испугаться.

Но король сказал ему:

– Я весь замок видел, а потому желаю знать, что там за дверью!

Он подошёл к двери и хотел её отворить силою.

Тогда верный Иоганн стал его удерживать и сказал:

– Я отцу твоему перед его кончиною обещал, что ты не увидишь скрытое в этом покое; я знаю, что и тебя, и меня это могло бы повести к великим бедствиям.

– О, нет! – отвечал юный король. – Если я не проникну в этот покой, то я наверно погибну: я и день и ночь буду жить в вечной тревоге, пока своими глазами не увижу того, что там скрыто. С места не сойду, так и знай, пока ты мне не отомкнёшь этой двери!

Тогда верный Иоганн увидел, что решение короля непреклонно, и с великою скорбью и тяжкими вздохами выискал в толстой связке заветный ключ. Отомкнув дверь, он поспешил войти первый и думал прикрыть изображение, чтобы оно не бросилось в глаза юному королю, но всё было напрасно! Король приподнялся на цыпочки и глянул ему через плечо. И как только увидел он изображение красавицы-королевны, которое было прекрасно и притом всё блистало золотом и драгоценными камнями, так и грянулся в обморок.

Верный Иоганн поднял его, снёс на постель и стал тревожиться:

– Вот стряслась беда! Господи Боже, что из этого выйдет?!

И стал помаленьку отпаивать короля вином, пока тот совсем не пришёл в себя.

Первым словом короля было:

– Ах! Кто же эта красавица?

– Это королевна с золотой крыши, – отвечал верный Иоганн.

– Моя любовь к ней так велика, – сказал юный король, – что если бы у каждого листка на дереве был свой язык, то и все они вместе не могли бы выразить моей любви; жизнь свою я посвящу тому, чтобы добиться её руки. Ты мой вернейший слуга, и ты мне должен в этом деле помочь.

Верный слуга долго обдумывал, как бы ему приступить к этому делу, потому что мудрено было добиться даже возможности повидать королевну.

Наконец он всё-таки придумал способ действий и сказал королю:

– Эта королевна живёт в золотом доме: столы, стулья, блюда, чаши, кубки и вся домашняя утварь у ней золотые. У тебя в сокровищнице есть пять бочек золота; так прикажи твоим золотых дел мастерам одну из этих бочек золота перековать во всякую посуду и утварь, изготовить из этого золота всяких птиц, лесных и разных диковинных зверей. Ей это понравится, и мы с тобою всё это захватим с собою и пойдём к ней попытать счастья.

Король тотчас приказал созвать всех мастеров со своего королевства, заставил их работать день и ночь, пока наконец они не переработали всё золото во множество прекрасных вещей. Когда всё это было погружено на корабль, верный Иоганн надел купеческое платье, и юный король тоже должен был следовать его примеру, чтобы их никто не мог узнать. Затем они поплыли по морю и плыли по нему, пока не доплыли до города, в котором жила королевна с золотой крыши.