скачать книгу бесплатно
–А как же… любовь?
–А любовь не пострадает. Любила и буду любить я тебя одного, ты же знаешь!
Опустил глаза Виктор Федорович. Тяжко было слышать все это и заставлять себя мириться с этим, но, как видно, делать было нечего. Поцелуй в лоб от жены был равносилен, пожалуй, пуле. Тело его жило, но душа после такого разговора казалась навсегда почившей в бозе.
Тем же вечером Мойша по традиции провожал Катю.
–Послушай, я давно хочу тебе сказать…
Она внимательно посмотрела в лицо доктора.
–Знаешь, среди огромного количества каких-то странных людей, которыми населен этот город, ты почему-то кажешься мне наиболее нормальным человеком…
–Оригинальный комплимент.
–Это не комплимент, это другое. Понимаешь, я много думал об этом. Вот вы, женщины, например, прежде, чем начать с кем-то отношения сразу проецируете этого человека на позицию будущего мужа. Ну представляете, как он будет выглядеть в рои главы семьи, отца, защитника и так далее. Ты будешь смеяться, но мы занимаемся тем же самым. И с того самого дня, как я тебя узнал, когда мы втроем сидели в кабинете и отмечали мое вступление в должность, ты показалась мне особенной. Я начал строить эту мысленную проекцию, в которой видел тебя своей женой и матерью своих детей. И, знаешь, у меня это получается с каждым днем все лучше и лучше, картинка все отчетливее и отчетливее…
–Это как же понимать? Такое нестандартное предложение руки и сердца?
–Я не хотел показаться банальным.
–Что ж, тебе удалось. Только где гарантия того, что с другой эта твоя мысленная картинка не будет столь же идеальной?
–Не знаю. Жизнь. Никто ни от чего не застрахован. А все же решать надо. Как говорил Марк Твен, лучше сделать и потом жалеть, чем жалеть о том, что не сделал.
–Ну… – выдохнула Катя. – Во-первых, предложение принято к рассмотрению, а во- вторых… Как ты представляешь себе наше будущее? Где, например, мы будем жить?
–Только не здесь. Уедем в Москву.
–Почему не здесь? Это мой родной город.
–А там – мой родной город. И потом я не хочу, чтобы мои дети росли в обстановке эпидемии триппера и публичных домов. Так недалеко и до публичных опиумных курилен и наркопритонов, про которых будут писать в газетах как про санатории – профилактории. Выйдет какой-нибудь умник с предложениями о том, что ганж лечит рак, и вперед! Газетчики подхватят, влепят цитату Президента, мэр разрежет ленточку – и еще один гвоздь в крышку гроба общественного сознания.
–Опять! Пойми ты наконец, что общество всегда и везде – здесь, в Москве, еще где-то – дурно влияет на человека. Трудность жизни индивидуума в том и состоит, чтобы не дать ему, этому обществу, сделать из себя своего адепта, покорного барана в стаде, отправляемом в забой.
–Это понятно. Но если есть возможность в этом конвейере мясокомбината отойти от забоя подальше – лучше отойти.
Катя молча смотрела на своего спутника. Им обоим сейчас казалось, что город, в котором они познакомились и сблизились – это огромный океан, исполненный акулами и муренами, а они двое – это маленький в нем островок. Итальянский поэт говорил, что каждый из нас – ангел, но только с одним крылом, и летать мы можем, только обнявшись друг с другом. Влюбленные крепко обнялись и в эту минуту им показались эти акулы и мурены уже не такими страшными, а созданный ими островок – не таким уж и маленьким для жизни. Во всяком случае, на нем смело могли уместиться и они, и их дети, и дети их детей. А что еще надо человеку для счастья?..
Когда Катя вбежала в свой подъезд, а Мойша по привычке постояв несколько минут и увидев, как зажигается свет в ее окне, побрел в сторону дома, его вдруг окликнул знакомый голос:
–Эй!
Он обернулся. Любимая сияла улыбкой и смотрела на него из окна.
–А это не Марк Твен сказал!
–Что?
–Ну что лучше сделать и жалеть, чем жалеть о не сделанном.
–А кто?
–Веллер. Бее, – она показала ему язык и скрылась за шторой. Он улыбнулся и, казалось, глаза его повлажнели – то ли от яркого света, бьющего из ее окна в ночи, а то ли – от счастья.
Утро выдалось для всей городской администрации просто ужасным. Мало того, что у мэра и его первого заместителя, дома творилось черт знает что в связи с нововведениями в городской инфраструктуре, так еще и перед зданием собрался какой-то стихийный митинг, на который городские власти не давали разрешения. И хотя он был малочисленный, после утренней планерки, мэра все же заинтересовала суть требований собравшихся.
–Да черт их знает, бабы какие-то… Это, по-моему, с завода металлоконструкций, зарплату пришли требовать, – Кузьмин только отмахивался от вопросов мэра, не отрывая головы от бумаг. Заместитель был непривычно хмур и рассеян, мэру было непривычно видеть его таким.
–Что с тобой? Не спал, что ли?
–Да какое там! Моя знаешь, чего отмочила?
–Чего?
–На работу в борд… в дом досуга собралась устраиваться!
Мэр выпучил глаза от удивления:
–Шутишь? Ей-то зачем?
–Популярность, говорит, падает. Пиар ход решила сделать.
–Хе, – усмехнулся городской голова. – Ну бабы! Совсем с ума посходили! А моя вчера заявила, что требует равноправия, чтобы мы, значит, мужской коллектив в дом досуга навели, и они тоже могли его посещать.
–По-моему, открыли мы с тобой ящик Пандоры…
–Не бзди, все в наших руках. Пока из этого ящика только файда городскому бюджету сыплется, так что… общественные интересы для нас выше личных… Черт, да что это за бабы-то?! Выйти, что ли?
–Пойдем.
Стоило мэру и его первому заместителю переступить порог мэрии, как они замерли в немом оцепенении. На плакатах, которые женщины держали в руках, значилось: «Даешь мужиков в дом досуга!», «Даешь досуг для женщин!», «Требуем равноправия!», «Мы тоже люди» и тому подобное.
–Погоди, я узнаю, чего они хотят, – Кузьмин шагнул навстречу толпе, но мэр остановил его.
–Я и без тебя знаю, чего они хотят.
–Не понял?
–Они мужиков требуют.
–Каких мужиков?
–Я ж тебе рассказывал, в дом досуга мужской коллектив! Чтоб самим, значит, пользоваться…
Голос мэра подхватила одна из протестующих.
–Конечно! Мы, что, не люди?! Работаем и устаем не меньше вашего! Вам можно, а нам что же?..
Тут взгляд мэра привлекла машина местного телевидения, показавшаяся у въезда на площадь.
–Твою мать, этого не хватало… Дорогие женщины! Обещаем вам принять меры по устранению этого недостатка и как можно скорее! Только расходитесь, пожалуйста!
–Чего?! Правда глаза колет? – разошлись бабы.
–Митинг не санкционирован! Сейчас полицию позову! Марш отсюда!
–Так будут мужики-то?!
–Будут, будут, такие мужики будут, что вы все на свете забудете, только расходитесь, пожалуйста…
Участницы сборища стали разбредаться, когда подоспела съемочная группа.
–Здравствуйте, Николай Иванович. Что здесь такое происходило? – наставив камеру на мэра, вопрошал репортер.
–Ничего, вам показалось.
–Кажется, женщины чего-то требовали.
–Это работницы завода металлоконструкций. Там образовалась некоторая задолженность по заработной плате. И сегодня у ворот завода проводится санкционированная забастовка сотрудников. Вот туда прошу, пожалуйста.
Спустя минуту мэр и Кузьмин в сопровождении машины тележурналистов ехали к зданию завода.
–Ты чего? Ты зачем их туда потащил? Нам нужен этот скандал с прокуратурой?
–Ты дурак?! Лучше было бы, если бы они узнали про бор… дом досуга?! Тогда нам точно головы не сносить! А тут из двух зол выбираем меньшее…
Велико же было удивление приехавших, когда у ворот завода никакой манифестации они не увидели. Дворник разметал мусор в разные стороны и клубил пыль. Задыхаясь от нее, Кузьмин спросил у него:
–Тут же забастовка должна была быть!
–Знамо дело, должна. Да нету, как видишь.
–А где же… все?! Да прекрати ты мести, когда с тобой разговаривают! Видишь, журналисты приехали, снимать хотят…
–А чего тут снимать? Меня разве?
–Так где работницы-то?
–Знамо где – у борделя…
–У дома досуга?
–У него.
–А чего они там делают?
–Да они собрались к девяти, все чин чином было. А потом одна, Манька, многостаночница, говорит: «Чего, мол, от этих бюрократов чиновных ждать? Все равно ни хрена не заплатят! Лучше пошли, девки, работать в дом досуга! Там и зарплаты выше, и работа легче, и платят своевременно». Все и ушли.
–Мать твою, – ударил себя по лбу Кузьмин и опрометью бросился к мэру. Прошептал ему что-то на ухо и спросил вслух:
–И что будем делать?
Репортеры меж тем почуяли неладное:
–Так а где бастующие?
–Делать нечего, – развел руками мэр и ответил, обращаясь к журналистам: – Видите ли, у нас тут недавно открылось заведение… «Дом досуга трудящихся» называется. Гражданки отправились туда… чтобы, так сказать, устроиться на работу. Как говорится, сколь потопаешь, столь и полопаешь. Прошу, сейчас мы туда и поедем…
–Ты что делаешь? – в недоумении дергал его за пиджак Виктор Федорович.
–А что мне прикажешь делать? Хочешь, чтобы они сами нос туда сунули, а потом ославили нас на всю область? Лучше уж мы сами укажем, что снимать и как. Авось, удастся задобрить. Может, натурой возьмут.
Приехали к дому досуга. Ох и народу же здесь было! От мала до велика – и работницы завода металлоконструкций, и интеллигентные женщины, и школьницы со студентками, и даже с грудничками роженицы. Все держали в руках заявления и трудовые книжки. Репортеры приблизились к одной из женщин.
–Простите, как Вас зовут?
–Мария Ильинична.
–Кем Вы работаете?
–Работала. Учительницей в школе. Теперь вот сюда хочу устроиться.
–Что повлияло на Ваше решение?
–Наличие трех детей. Вас бы устроила крайне нерегулярно выплачиваемая зарплата в 10 тысяч на семью из четырех человек? Вот и мне надоело. А здесь и платят достойно, и вовремя, и работа… кхм… Одним словом, можно расслабиться и получать удовольствие. Ахаха! – бойко поправила грудь собеседница.
В недоумении журналисты. Идут дальше.
–Добрый день, представьтесь пожалуйста.
–Даша.
–Кем Вы работаете, Даша?
–Я студентка.
–Почему здесь?
–Шла мимо. Смотрю – очередь из женщин. Поинтересовалась, что да как. Сказали, что пришли устраиваться на работу в дом досуга. Условия труда понравились, решила подработать на время каникул. А что – все же лучше, чем у родителей на шее или диван просиживать. Так и с пользой для себя, и для здоровья, и для городского бюджета.
Журналисты – к мэру.
–Николай Иваныч, что же это?
Довольный смотрит на них городской голова.
–Это, можно сказать, озерское экономическое чудо. Дом досуга. Отдых для граждан и источник профицита для бюджета.
