Цвет стали. Летопись Подлунного мира

скачать книгу бесплатно


– Да, ваше величество. Я непременно это выясню. Только я сомневаюсь, что ваши подданные обрадуются этому, – губы Мариаля дрогнули и растянулись в улыбке. – Вы лишите их возможности наслаждаться вкусными, свежими булочками к завтраку.

– Ты мне поверишь, Мариаль, если я отвечу, что это последнее, о чем я тревожусь?

– Конечно, поверю. Главное, чтобы они не устроили бунт по этому поводу.

– И то верно, – рассмеялся Кириаль.

Главный храм верховного божества эльфов, которого называли Богом-Отцом, возвышался над Эстрией, вознося свои ажурные шпили к прозрачно-голубому небу. Это был единственный главный храм, который располагался в столице эльфийского королевства, остальные боги довольствовались небольшими алтарями, у которых эльфы взносили им молитвы. Редкие белые облака, похожие на взбитые сливки, цеплялись за них на какое-то время, прежде чем плыть дальше. Сине-белый храм был возведен из темно-синего и молочно-белого мрамора высокого качества, который буквально сиял в лучах солнца, заставляя прищуриваться. Его стены украшали невероятно красивые барельефы, изображавшие жизнь богов, как представляли ее жрицы. Углы, колонны и арки оплетала цветочная резьба, сверкавшая серебром. Вход охраняли две статуи тяжеловооруженных воинов, чьи непомерно длинные мечи скрещивались над головами каждого входящего в храм ради молитвы. Эти клинки должны были напоминать молящимся об их смертном существовании, дать ощутить величие и силу Бога-Отца.

Кириаль и его гвардеец вошли в храм, попав с залитых солнцем столичных улиц в полутьму, что царила там. Они на мгновение ослепли, привыкая к отсутствию солнца. Хоть оба не раз видели бронзовую статую Бога-Отца, что высилась над ажурным алтарем, но каждый раз, переступая порог храма, они вздрагивали. Огромный бог простирал руки, словно указывая на каждого грешника, что осмеливался войти в его храм, чтобы замолить свои проступки. Душа тут же холодела, а по спине пробегали мурашки, хоть эльфам и не было ведомо понятия греха.

– Ваше величество? – удивлению верховного жреца не было предела.

Король не часто посещал ритуалы и молебны, что совершались в храмах. Лишь несколько раз в год, когда его присутствие было обусловлено законом, Кириаль скрепя сердце был вынужден становиться частью древних религиозных ритуалов. И только Лунная охота радовала каждого эльфа и вызывала у них особый энтузиазм. Не было никого, кто отказался бы в служении Селере.

– Да, жрец. Это я, – Кириаль вышел вперед так, чтобы свет, заключенный в магические лампы, упал ему на лицо. – Я прибыл, чтобы вознести молитвы Богу-Отцу. Возблагодарить его за то право назначать Охотника за богами, что он даровал мне. Ну и для того, чтобы ты больше не ныл мне на ухо о том, что я недостойный правитель, раз не посещаю молебны нашим богам.

– Я рад, что вы присоединитесь к нам, ваше величество.

На лице жреца заиграла лукавая улыбка, когда он приглашающе махнул рукой в сторону собравшихся возле алтаря жрецов, чьи бело-серебряные одеяния блестели в слабом магическом свете, не способном полностью разогнать тьму, что царила в храме Бога-Отца. Мужчины стояли на коленях, воздев руки к бронзовому изображению своего бога и раскачивались.

– О, великий Бог-Отец! Твоя власть простирается над всем миром и за его пределами, – молитву верховный жрец начал, еще не дойдя до алтаря. – Твой взор видит гораздо больше, чем доступно нам. Твои уши слышат гораздо больше, чем доступно нам. Ты ощущаешь дыхание вселенной, ты даруешь свою милость, ты караешь неугодных тебе, ты правишь богами. Так услышь же нас, о великий Бог-Отец, чья мудрость безмерна. Прими нашу скромную жертву и даруй нам свою милость. Да будет воля твоя исполнена каждым смертным.

Жрецы затянули заунывный гимн, который заставил Кириаля поморщиться. Он не любил ритуалы жертвоприношения в храмах именно за то, что гимны-молебны били по нервам, заставляя кожу покрываться мурашками. Король невольно скрипнул зубами, когда в гимне зазвучали высокие ноты, но сдержался и остался стоять там, где стоял. Ему ничего не оставалось, как продержаться до конца ритуала, если он хотел показать жрецам верховного бога эльфов, что не оспаривает власть Бога-Отца на лике Селерана. Тем временем песнопения прекратились. Верховный жрец склонился пред алтарем и достал клетку с двумя белоснежными голубями, его помощник упал на колени и позволил поставить ее себе на вытянутые руки. Сам же старший служитель Бога-Отца плеснул что-то в углубление, что было в центре алтаря, от чего к темным сводам потолка взметнулось яркое желто-оранжевое пламя. Жрецы вновь запели гимн восхваление своему богу.

– Прими наш дар. Он скромен, но чист, – пропел верховный жрец.

В следующий момент он достал из клетки первого голубя. Кириаль поморщился, ожидая жестокого убийства птицы, но жрец лишь выдернул из хвоста три пера и швырнул их в ненасытное пламя. Не глядя, он протянул птицу ближайшему из жрецов и тут же потянулся за второй. Голубь лишился трех хвостовых перьев, как и его брат, и также был предан одному из молившихся у подножия алтаря жрецов. Король удивился. Он привык, что их мир жесток, а жертвенных животных Бога-Отца в большие праздники заживо сжигали на алтарях, но в этот раз птицы отделались лишь перьям. Пламя, горящее в алтаре, облекало бронзовую статую бога в мягкий желтый кокон, который придавал ей ощущение жизни. Кириаль мог поклясться, что Бог-Отец внимательно смотрит на него, а в какой-то момент даже кивнул своему неразумному потомку.

Ритуал жертвоприношения подходил к концу. Два белых голубя были отпущены на свободу и летали по храму, рассекая крыльями воздух. Звук их крыльев сливался со звуками молитвы, которая все еще звенела у алтаря. Жрецы упали на колени и раскачивались в такт своим словам, мелодии гимна. Кириаль мог бы уйти в этот момент, но он стоял и слушал заунывное пение жрецов, стараясь отрешиться от него и обратиться к Богу-Отцу с просьбой покарать всех мятежников, что бродят по его землям.

Молитва закончилась внезапно. Жрецы замолчали, словно по приказу, и замерли перед взором своего бога, сложив руки в молитвенном жесте. Верховный жрец провел рукой над жертвенным пламенем, заставляя его погаснуть, после чего спустился с возвышения, на котором стоял алтарь.

– Я давно не видел вас тут, ваше величество, – его голос казался оглушающим грохотом камнепада в царившей в храме тишине. – Что сподвигло вас прийти на рядовое богослужение, каковые мы проводим каждый день, моля Бога-Отца о милости к Элеану.

– Иногда королю есть, о чем поговорить с верховным богом, – уклончиво произнес Кириаль.

– Я думаю, ваше величество, что знаю причину. Вы хотите, чтобы Бог-Отец присмотрел за Охотником за богами. И вы никогда не обратились бы с просьбой просить его о том к нам.

– От вас ничто не скроется, Отец всего сущего, – улыбнулся Кириаль, впервые обратившись к жрецу его официальным титулом.

Король мысленно усмехнулся. Несмотря на всю свою проницательность, жрец не смог прочитать то, что было на душе у правителя Элеана. Это осталось между ним и Богом-Отцом.

– Такова моя участь, ваше величество, читать души тех, кто приходит в храм Бога-Отца, – жрец сложил руки в молитвенном жесте. – Есть вести от Охотника? Нам следует приготовиться к войне за корону с жречеством, забывшим свое предназначение?

– Охотник за богами успел побывать лишь у жрецов Хессель и Суртэля. Они помнят о своем долге и не помышляют о нападении на корону и смене династии, – спокойно заявил Кириаль, внимательно наблюдая за верховным жрецом Бога-Отца.

У того не дрогнул ни единый мускул на лице. Его взгляд был тверд, а губы сурово сжаты, словно он печется о судьбе эльфийского короля, но не о своей. Однако Кириаль прекрасно понимал, что лишь то, что их судьбы связаны, и падение Скатералей потянет за собой и жреческий орден Бога-Отца, заставляет его тревожиться и интересоваться о том, чего же достиг Лимиаль.

– Хорошо бы ему ускориться и сосредоточится на младших богах. Старшие боги и рода давно смирились со своей участью, но в жилах младших горячая кровь. Она вскипает каждый раз, когда у них появляется возможность нанести удар в спину тем, кто старше. Но возвышения младших богов и подвластных им родов допустить нельзя. Это пойдет против законов мира, как божественных, так и тех, что установили смертные.

– Я вас понял, Отец всего сущего, – Кириаль кивнул.

Он хотел, как можно быстрее покинуть храм. Его своды и запах тлевших на алтаре углей начали давить на короля, вызывая у него приступ тошноты. Казалось, что сам Бог-Отец не желал его присутствия при том, что должно происходить под сводами его дома дальше. Впрочем, Кириаль сам не хотел оставаться тут.

– Тогда, я буду ждать добрых вестей от Охотника, ваше величество, – жрец обернулся на алтарь, где продолжали раскачиваться в трансе жрецы. – Я благодарен, что вы стали частью молений Богу-Отцу. Это должно укрепить его уверенность в преданности его потомков ему.

– Непременно, – улыбнулся уголками губ Кириаль. – Да осветит солнце Элеан даже когда погаснет.

– Да будет так, – жрец церемониально прижал к груди руки.

Король эльфов почувствовал себя очень легко и свободно, когда прохладный воздух коснулся его лица. Кириаль не любил молебны и жертвоприношения, но власть не оставляла ему выбора, приходилось переступать через себя и входить под своды храмов, пропитанных жертвенным дымом. Воздух в доме Бога-Отца царапал горло, словно большой хищник свою жертву, он заставлял каждого бороться с приступами кашля, что безжалостно подступали с неотвратимостью приливной волны. А еще он пах полынью. Кириаль не любил этот горьковатый запах, напоминавший ему о жестоком воспитании матушки, которая за любую провинность порола будущего короля веником из этой травы. «Надо выгнать из тебя все зло. Злые духи не проникнут в твою душу! Безумие ярости обойдет тебя стороной!» – приговаривала королева с каждым ударом. Кириаль помнил то чувство унижения, что заливало все его существо. Помнил тот специфический горький запах, что разливался вокруг. Королева сходила с ума к концу своей долгой жизни, и вымещала все свои тревоги на сыне. Кириаль с болью вспоминал те годы, когда матушка, не считаясь с его возрастом, и вымещала на нем свои тревоги и гнев.

– Мы возвращаемся, ваше величество? – Мариаль вырвал короля из неприятных воспоминаний, которые ему навеяло посещение храма Бога-Отца.

– Думаю, да. К Акрималю ехать не имеет смысла, ведь у него нет ничего нового о суете жрецов по поводу артефакта. А привлекать к Корпусу магов лишнее внимание, я не хочу. Потому едем во дворец.

– Как прикажете, ваше величество.

Мариаль оглядел площадь перед храмом, отмечая, что народу прибавилось. Гвардеец следил за тем, как Эстрия просыпалась, как эльфы покидали свои дома и удивленно приветствовали своего короля, что стоял перед храмом. Они явно не были готовы к тому, что монарх окажется в городе без свиты и большого отряда гвардейцев, которые обеспечивали бы его безопасность. К удивлению жителей столицы, король пришел в храм, как обычный эльф: просто молиться богу о милости. Мариаль был уверен, что еще до наступления полудня, каждая птица в столице будет знать о том, что Кириаль был на утреннем молебне Богу-Отцу. И найдется не менее тысячи эльфов, которые видели его лично, а то и стояли под сводами храма, наблюдая за жертвоприношениями. «Интересно, чью кровь по этим слухам прольют на алтаре Бога-Отца?» – задумался Мариаль, и невольно усмехнулся. Но долго размышлять ему не пришлось, надо было возвращаться во дворец, и сделать это до того, как перед храмом соберется толпа. Он забрал лошадей, привязанных к коновязи и, словно таран, которым разбивают ворота крепостей, пошел через собравшихся, прокладывая королю дорогу. Кириаль же был доволен. Его план сработал, он получил то, что желал почти не прилагая усилий. Осталось обдумать свой следующий шаг. Тщательно продумать, ведь ошибки на этом опасном пути недопустимы.

Глава пятая

Четвертый месяц лета стилтар. Пятый день месяца.

144 год от рождения империи

Они устали. Лошади шли тяжелым медленным шагом, щупая дорогу перед собой, стараясь не попасть в яму или не споткнуться о скрытую в грязи корягу или камень. Дорога раскисла, напитавшись влагой, падавшей с небес накануне. Грязь скользила, отчего лошади кивали головами, стараясь удержать равновесие, едва удерживась, чтобы не упасть на колени. Люди то и дело натягивали поводья, стараясь поддержать животных, давая точку опоры. Кайя анэ Кьель да Скалэй, которая сейчас носила маску эльфийской принцессы Инитэль Скайтераль, признанной дочери короля Элеана Кириаля Второго, невольно выругалась, когда наглухо закрытый возок вновь тряхнуло. Девушка выставила вперед руки, чтобы не удариться лицом о противоположную скамейку. Но стоило только ей выпрямиться, кутаясь в теплый плащ, чтобы спастись от холодного воздуха, который задувало в окна, как возок снова тряхнуло. На этот раз вбок. Неуклюжая конструкция заскользила по грязи, норовя перевернуться, несмотря на отчаянные усилия возничего. Кайя с силой уперлась в стену возка, чтобы не удариться теперь уже о нее. Эта дорога выматывала ее не только морально, но и физически. Девушка никак не могла понять, зачем они отправились в столицу Тарэнты не прямым коротким путем, а столь странным, вдоль границы с Мирэй, в обратную сторону от столицы, петляя по лесу. Если наследный принц Тарэнты Уртэй хотел сбить эльфийских разведчиков, то он жестоко ошибался. Королевские маги, что были в распоряжении Лииталя, легко прочитают оставленные ими следы, тем более в отряде было много людей. Скрыть результаты их передвижения было почти невозможно. Эльфийский маг мог отправить магического разведчика на их поиски. В этом Кайя была совершенно уверена и, что греха таить, надеялась на это.

Они медленно ползли вперед. Кайя потеряла счет времени, борясь с качкой. Она точно не знала, сколько лиг они проехали, прежде чем возок резко остановился. Снаружи раздалась отборная ругань. Возок несколько раз качнуло из стороны в сторону, а затем дверца распахнулась, едва не слетев с петель. В проеме показался не кто иной, как сам наследник престола Тарэнты Уртэй Сикримар. Лицо тарэнтийского принца было перекошено от едва сдерживаемого гнева. Казалось, еще мгновение, и он кинется задушить Кайю. Девушка недоумевала, что же так разозлило его. Впрочем, это могло быть что угодно, даже упавшая с ветви за шиворот капля воды. Уртэй легко впадал в гневливое настроение, от которого страдали все вокруг. В этот раз, похоже, настала ее очередь.

– Выходи! – рявкнул мужчина, наконец, прекратив испепелять ее взглядом полным ненависти. – Давай поторапливайся! Чего застыла?

– Что вы себе позволяете, ваше высочество? Мало того, что вы нарушили границы империи Мирэй. Мало того, что вы ошиблись осадив эльфийскую крепость в Мирэй, так теперь вы ведете себя столь отвратительным образом, – картинно возмутилась девушка, отдернув руку. – Ведите себя соответственно моему титулу.

– Ты хочешь, чтобы я соблюдал все правила этикета, остроухая? Если ты вообще действительно та, кем прикидываешься… Я продам тебя твоему остроухому папаше как можно дороже, – он осклабился, словно сам оценил свою шутку. – Ты поняла меня? Не строй из себя богиню. Выходи давай, иначе я вытащу тебя из возка за шиворот.

– Когда венценосный отец узнает, что вы сделали, я не завидую участи Тарэнты, – Кайя ставшим уже привычным жестом вздернула подбородок, и окатила Уртэя ледяным взглядом полным презрения. – Он обрушит на вас всю мощь Элеана.

– Что могут сделать эльфы нам? Между нами и Элеаном лиги и лиги, – презрительно хмыкнул Уртэй.

– Трудно сказать, но у нас есть Магический корпус, где несколько тысяч магов. Вы же знаете, на что способен ваш безликий эльф? А теперь представьте, что таких, как он в Элеане много. Очень много. Они способны сравнять Тарэнту с землей и перепахать, чтобы она поглубже оказалась. Вы еще не готовы отпустить меня с извинениями, ваше высочество?

Ответом ей был резкий рывок, от которого у Кайи запрокинулась голова и она едва не полетела в грязь у колес возка. Девушка буквально задохнулась от возмущения, но заставила себя промолчать, показав этому недостойному королевскому отпрыску, что ее не тревожат его ухищрения вывести ее из себя. Она посмотрела на него так, словно он был лишь пылью под ее ногами.

– Что ж… Я поняла, что вы не собираетесь этого делать. Могу сказать вам лишь одно, если капитан Лииталь Камий В’аастер не счел нужным связаться с венценосным отцом магически, то лимринг уже достиг Эстрии. Думаю, что неприятности Тарэнты уже начались. Вы готовы рискнуть не просто короной, но и собственной головой? Мой венценосный отец страшен в гневе, – весь ее вид говорил о том, что она думает о Тарэнте и ее недостойном принце.

– А теперь я скажу тебе, что об этом думаю я, остроухая, – Уртэй вновь осклабился, таща Кайю с дороги к небольшой поляне, где его армия вынужденно разбивала временный лагерь – колесо возка предательски сломалось в этой жидкой, глубокой грязи, которая целый день чинила им препятствия. – Всем известно, что остроухий король ценит лишь сыновей. Больше того, все знают, что он буквально помешан на сыновьях, которых рожают его жены и многочисленные фаворитки, а дочерям он порой и имя-то не дает. Забывает об их существовании сразу же, стоит им только родиться. Да-да, не удивляйся, слухи о сумасшествии остроухого короля дошли и до Тарэнты. И мы, презренные маложивущие люди, в курсе всех безумств вашего, как ты его там назвала? Венценосного отца. Так вот, даже если лимринг долетел до столицы Элеана, это не означает, что Кириаль пошевелит хоть пальцем, чтобы наказать меня и Тарэнту за свою предполагаемую дочь. Кириалю дочери не нужны, а потому можешь сколь угодно пугать нас всевозможными карами остроухого короля.