Ничего личного

Наверное, тогда на моем лице отразились неуместные эмоции, потому что перемену во взгляде серых глаз, которые замерли на мне, я уловила мгновенно. И именно после этого Женя вдруг решил увести Марка, чтобы уложить, а я так и осталась сидеть на полу, глядя на мерцающую новогодними передачами плазму и гадая, показалось ли мне? Или он совсем неправильно расценил проявление моих скрытых мыслей?..

Я резко вынырнула из своих раздумий, когда услышала шаги совсем рядом. Устремив взгляд на приближающегося хозяина дома, я невольно выпрямилась, чувствуя, как потяжелела атмосфера из-за нашего уединения. Женя уже снял галстук и закатал рукава своей белой рубашки, хоть немного облегчив привычный для моего взгляда строгий образ.

Я затаила дыхание, когда он возвысился надо мной, поднял руку и неожиданно провел пальцами по моей щеке, заставляя напрочь забыть обо всем.

– Женя я…

– Поможешь мне накрыть стол? – перебил он спокойно.

Я растерянно хлопнула глазами и тихо отозвалась:

– Да… конечно.

Следующие полчаса мы накрывали небольшой круглый столик в зале блюдами, что были заранее приготовлены для этого вечера. Перекидывались словами только по делу и… Господи, как же тяжело было находиться в такой обстановке! Прямо ощущала груз на своем сердце и давление его настроения. Ну что у него на уме? Что на сердце?! Этот мужчина казался просто непробиваемым!

Когда все было готово, Женя открыл бутылку шампанского и не спрашивая протянул мне наполненный бокал. Я уставилась на него так, как будто вместо игристого напитка он предложил мне выпить чью-то кровь!

– А можно мне сок?.. – робко попросила я.

Наши глаза встретились и замерли в контакте. В этот момент почему-то в сознании пробилась навязчивая мысль: "…Самое время признаться, Алина. Лучшего шанса не будет!"

– Я… у меня… – начала я неуверенно и тут же запаниковала. – У меня просто аллергия на шампанское.

Женя слегка приподнял брови, проявив хоть какое-то подобие эмоций, но ничего не стал уточнять и взял другой бокал.

Трусиха…

Я сделала медленный вдох, чувствуя, как сердце колотиться от волнения, и неловко перехватила свой сок. Ну что со мной такое?.. Почему даже после всего я так нервничаю и робею перед ним?! Почему не могу задать главные вопросы, сказать важные слова и, наконец, выяснить все, что стеной стоит между нами?.. Будто вовсе не в доме своего любимого мужчины нахожусь, а все еще стою в кабинете долбаного офиса перед начальником, не в силах переступить бетонную границу условностей.

– С наступающим, – услышала я сдержанный тост и растерянно взглянула на Женю.

Он поднес свой бокал к моему, и я машинально стукнулась, однако сок так и не попробовала.

– Мне… очень жаль, – выпалила я на выдохе.

Разом выпив игристый напиток, Женя замер и сосредоточил на мне напряженный взгляд.

– Я даже подумать не могла, что все… так, – добавила я виноватым тоном.

Мое запоздалое сочувствие заставило его нахмуриться и отставить бокал в сторону.

– Ты не могла этого знать, Алина. К тому же я позаботился, чтобы в офисе некоторые аспекты моей жизни сохранялись под надежным занавесом.

Сказав это, он уверенно отошел от стола, а я опустила негодующий взгляд на бокал, что вертела в руках.

– Ты спросила, почему я так долго мучил тебя? – услышала я вдруг и замерла.

Сунув руки в карманы брюк, Женя не спеша приблизился к большому панорамному окну, за которым открывался просто сказочный вид: сад, укрытый белым одеялом, и редкий падающий снег.

– Боюсь, я очень долго не понимал, что делаю это, – задумчиво признался он. – Слишком много противоречий и заблуждений было вокруг нас. Именно поэтому твое признание в тот вечер показалось мне поверхностным и нелогичным. – Женя слегка повернул голову в мою сторону. – Я просто не поверил тебе. Оказалось, трудно поверить, когда обманываешься сам! Поверить и понять, что все это время я так же мучил и себя, загнав в угол собственных правил.

Я неотрывно наблюдала за широкой спиной в кипенно-белой рубашке, не смея нарушить это откровение.

– Однако… все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, Алина. Слишком много «но» есть в моей жизни, с которыми я должен считаться.

Я напряглась, чувствуя, как по внутренностям прошла стягивающая волна. Неужели все-таки есть что-то непреодолимое? То, чего я не знаю, и то, что вопреки всему не даст нам шанса быть вместе?!

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила я.

– Это не так легко объяснить, – хмуро отозвался он. – Но еще труднее понять ответственность, которую я несу. Потому что отвечаю я уже не только за себя. Мне нужно прежде думать, какую женщину я впускаю в свой дом и какой матерью она станет для моего сына! Даже если у меня есть сильные чувства к ней, я больше не имею права полагаться только на свои желания.

Теплый и одновременно болезненный разряд раскатился в груди. Ведь одно дело догадываться и совсем другое – слышать из уст мужчины о том, что он чувствует! Но его сомнения на мой счет не пощадили и ранили сердце.

Тем временем Женя медленно обернулся, устремив на меня пристальный взгляд металлических глаз.

– Я также должен признать, что слишком долго сомневался, имею ли право на эти самые чувства, Алина, – добавил он вдруг, а в серых глазах отразилась такая тяжесть, что у меня мурашки по телу рассыпались. – Ведь для кого полтора года – это много, а для кого-то… во времени нет ориентира.

Сделав прерывистый вдох, я не выдержала и отвела подавленный взгляд, чувствуя, как настойчивый комок подбирается к горлу.

– Это и есть мои цепи – сомнений и обстоятельств, – сказал он так равнодушно, будто это стало его клеймом. – И их оказалось непросто обойти…

– Ты все еще любишь ее, да? – произнесла я дрогнувшим голосом, устремив на него отчаянный взгляд. – Поэтому не сможешь впустить меня в свою жизнь?..

Красивое лицо Жени вмиг стало напряженным и хмурым. И даже серые глаза будто поменялись в цвете.

– Подойди ко мне, – спокойно велел он, спустя целую паузу в этой накаленной атмосфере.

Я не сразу послушалась – слишком настойчивой была настороженность, но все же смогла переступить через себя и неуверенно приблизилась. Некоторое время он испытывал меня взглядом, а затем вдруг поднял мое лицо за подбородок.

– Это не любовь, – сказал он, пристально глядя мне в глаза. – Это уважение. Она предупреждала, что рано или поздно я пойму разницу. И только теперь я действительно понял. Понял это с тобой.

Глядя распахнутыми глазами на любимого, я, кажется, даже перестала дышать от его признания. Этот завораживающий миг откровения настолько отделил меня от всего вокруг, что я дернулась от неожиданности, когда за окном раздались первые хлопки салютов. А Женя, казалось, даже не обратил на них внимания. Не отрывая взгляда, он запустил руку в мои волосы и уверенно притянул к себе. Склонившись, накрыл мои губы таким властным и жарким поцелуем, что я выронила бокал из рук. Внутри пронеслась резкая волна дрожи, а голова разом захмелела от недостатка кислорода.

– Я уже впустил тебя в свою жизнь, – услышала я непреклонный голос возле уха и ахнула, когда любимый рывком развернул меня и прижал к стене.

А дальше началось какое-то безумие…

За окнами вовсю вспыхивали и взрывались салюты, но я не слышала их и не видела – я была где-то далеко! Женя утянул меня в сердце своей страсти и прожигающего насквозь огня, лаская так, как будто это было в последний раз. Неистово и жадно он целовал мою шею, вдавливая свое бедро между ног, разрывал блузку, обнажая грудь, и сминал ее до боли. Сладкой боли…

В какой-то момент Женя оторвался от меня, подхватил под бедра и уверенно понес в неизвестном направлении. Я прижалась к своему мужчине, обняв его за плечи и уткнувшись носом в шею. Он не отпускал меня до самой спальни, которая находилась на втором этаже. Только там бережно уложил на кровать, застеленную черным шелковым покрывалом, и, выпрямившись, принялся блуждать по мне обжигающим взглядом. Я млела и сгорала изнутри от этого откровенного внимания, тогда как Женя сдержанно, но уверенно развел ладонью мои ноги и скользнул по внутренней стороне бедра. Желание прошло разрядом внизу живота, когда, сдвинув трусики, он проник в мое нежное лоно и потерял контроль, ощутив легкую пульсацию горячих бархатных стенок.

– Моя девочка… – горячо прохрипел любимый, толчками врываясь в меня своими пальцами. – У меня крышу сносит от одного твоего запаха!

Зажмурившись, я ахнула от мощной волны на грани пика, а он вдруг отстранился, несправедливо оставив меня возле этой границы. Но только для того чтобы нетерпеливыми руками стянуть с меня трусики и избавить от остальной одежды. Сбрасывая свою рубашку, он успевал покрывать мое тело поцелуями, уверенно спускаясь к животу и шире разводя мои бедра. Когда горячее дыхание коснулось меня прямо между ног, я резко приподнялась от неожиданности, но мужская ладонь легла мне на живот, не давая двинуться с места. А дальше его порочные поцелуи заставили меня снова упасть на подушки и со стоном выгнуться. Задыхаясь от наслаждения, я сама не понимала, как повторяла его имя и забывалась на грани экстаза.

В какой-то момент тугая дорожка тока спустилась к чувственному месту, и я вскрикнула от оргазма, ощущая внутренние сокращения мышц. Не давая возможности опомниться, Женя накрыл меня своим телом и, заведя руки над головой, резко ворвался в мое лоно. Мурашки рассыпались по телу от острых ощущений, пробивших тяжкую негу, после чего сладкая пытка началась снова…

Любимый неустанно и жадно врывался в меня, перехватывая стоны своими губами и удерживая так крепко, что порой становилось трудно дышать. Сдавливая до боли мои запястья, он рычал, когда я сжималась вокруг его члена и металась, словно в бреду. Это была сумасшедшая страсть, взаимная и чувственная. Я ощущала его желание внутри себя, отдавала ему всецело свое и впервые чувствовала, насколько наша близость была настоящей! Насколько мы теперь были открыты друг перед другом…

Я не помню, когда закончилась эта ночь. Он насытился только после нескольких раз, окончательно лишив сил меня. И лишь его надежные объятия врезались в мое сознание перед самым сном.

* * *

Холодный свет первого новогоднего утра встретил меня в сладком пробуждении. Тепло мужского тела приятно грело обнаженную кожу, а сильные руки, удерживающие в объятиях, приносили чувство умиротворения и защиты.

Когда я открыла глаза, первое, что поняла – он уже не спал. А бессовестно наблюдал за мной своим серебром из-под полуприкрытых век. От смущения и эйфории я прикусила губы, не в силах сдержать улыбки.

– Привет… – сонно прошептала я.

– С новым годом, – отозвался он бархатным голосом.

Я улыбнулась еще шире и весело повторила:

– С новым годом!

Могла ли я подумать, как и с кем встречу этот судьбоносный праздник? Конечно же нет.

– Ты… давно проснулся? – спросила я взволнованно, чувствуя ненавязчивое движение его бедра между своих ног.

– Да, – ответил он спокойно, бережно убрав прядь волос с моего лица. – Ходил Марка проверить.

Внутри как-то сразу выветрилось все лишнее, а вместо этого возникло стягивающее чувство, разом напомнившее мне о том, какие цепи до сих пор несу я!

Смятение пронеслось на моем лице, прежде чем, отложив все сомнения, я нерешительно произнесла:

– Женя, я должна кое-что сказать тебе… – От волнения в горле запершило, а нужные слова затерялись где-то в сознании. – То есть, я хотела сказать раньше о том, что у меня… что я… беременна.

Закусив щеку, я пропустил удар сердца, наблюдая, как любимый сначала нахмурился, а затем вдруг посмотрел на меня так, как, наверное, смотрят учителя на своих несмышленышей.

– Так быстро это не происходит, маленькая, – заметил он, стараясь сохранять серьезный тон.

Однако, уловив мое неподдельное волнение, задумался.

– Нет, я… правда, беременна. – Я опустила глаза от давящего чувства неловкости. – В тот день я приняла таблетки, но… они оказались бракованными. По крайней мере, так мне объяснили и…

– Почему ты мне не сказала? – перебил он строго и так прохладно, что мелкие иголки спустились по телу.

Нервно теребя простынь под одеялом, я взглянула на него в смятении.

– Но… как я могла? После всего, что между нами было, как бы это выглядело?.. Ты бы подумал, что я специально это сделала…

– Черт возьми, Алина, – рыкнул он неожиданно и резко сел на кровати, глядя на меня сверху.

Я сжалась комочком под его давящим взглядом и поспешила сказать:

– Я понимаю, ты, наверное, не готов… после всего, что случилось, но я… я не буду от него избавляться! И будь уверен… ни на что не собираюсь претендовать!..

Мой голос дрогнул, но я была тверда в своем решении. Женя в свою очередь посмотрел на меня так, что мурашки рассыпались по телу, а в следующую секунду склонился и насильно притянул к себе.

– Еще одно слово и я исполосую ремнем твою задницу! – грозно пообещал он мне на ухо.

Я дернулась в крепких тисках и растерянно взглянула в серые глаза, в которых читалась непреклонность.

– Ты должна была сказать мне, – упрекнул он более сдержанно. – Чтобы вчера я был более осторожен!

На моем лице отразился целый шквал эмоций, а Женя вдруг ослабил свои объятия и осторожно опустил ладонь на мой живот.

– А теперь, Алина Игоревна, – произнес он поставленным тоном руководителя. – Боюсь, вам придется претендовать на все и рожать мне ребенка! Потому что я люблю вас, так что отвертеться уже не вариант.

Его губы медленно разошлись в лукавой улыбке, а на мои глаза навернулись слезы от безмерного чувства счастья.

Этот человек был очень сложным, казался ледяным гранитом, непробиваемым и безнадежно бесчувственным. Однако я не ошиблась и ни разу не пожалела о своем выборе. Женя открылся для меня настолько, насколько не открывался ни для кого! Он доверил мне ключи от своего сердца, доверил стать матерью для своего настоящего сына и матерью для будущего. Через боль испытаний и недомолвок мы, наконец, обрели счастье.

Конец