Ничего личного

Я возвращалась к столу только для того, чтобы снова выпить. Плевать на все! Сегодня я отдыхаю и освобождаю душу, а плакать буду уже завтра.

Последнее, что я еще четко помнила – медленная музыка, под которую я плавно двигалась, прикрывала глаза, кайфуя от мотива, задевающего самые сокровенные струны души. Несмотря на располагающую атмосферу и обилие пар вокруг, я упорно танцевала одна. Ко мне то и дело подходили коллеги-мужчины с предложением присоединиться, но я капризно отгоняла всех, не разрешая никому нарушать мое комфортное одиночество. Бесцеремонно отворачивалась и продолжала свой понятный только мне танец, все больше замечая, как все вокруг начинает плыть.

Не помню, в какой момент меня поймали чьи-то сильные руки, но я почему-то не стала сопротивляться. Не открывая глаз, позволила себе положить голову на чью-то широкую твердую грудь и хотела в тот момент только одного… чтобы меня не отпускали! Чтобы обо мне позаботились, защитили и отвезли домой.

А чужие руки и не отпускали. Только в какой-то момент куда-то повели, а потом вдруг я перестала чувствовать пол под ногами и невольно напряглась. Однако ощущая надежную опору, я, в конце концов, расслабилась. Может, это был пьяный бред, может, равнодушие, но я доверилась неизвестности, в которой и уснула…

* * *

Жуткая головная боль, сухость во рту и тошнота – вот что жестоко разбудило меня этим утром. Первое, что поняла – лежу с головой под одеялом и что я… голая.

Осторожно выползла из своего укрытия, пытаясь припомнить обстоятельства прошлого вечера, и вдруг застыла, сонно оглядываясь в просторной незнакомой спальне. Довольно дорогой спальне, судя по обстановке и роскошной мебели из массивного дерева.

Нет… похоже уже было далеко не утро, так как солнце щедро лилось в комнату через приоткрытые шторы!

– Твою налево… – прохрипела я, усаживаясь в чужой постели и опасливо прикрываясь одеялом.

Почти сразу заметила на прикроватной тумбочке слева бутылку воды и таблетки от моей «болезни», которые кто-то так заботливо оставил. Пропустив легкое подозрение, кинулась к бутылке и почти наполовину осушила ее, даже не удосужившись воспользоваться стаканом. Таблетки трогать не стала. Как-нибудь сама переболею, мало ли…

Осторожно поглаживая чувствительную голову, хмуро пыталась напрячь свои мозги после алкогольного отравления. Болезненно защемило в груди, когда в мыслях жестоко воссоздался последний разговор с мужчиной, в которого я посмела влюбиться! А тут еще и эта беда на мою голову…

Когда я вообще позволяла себе так пить?! Теперь придется расплачиваться унизительным положением, ведь я разрешила кому-то увезти меня в свое логово и… О боже… даже думать не хотелось, что кто-то воспользовался моим состоянием. И однозначно этот кто-то – из коллег!

Но тогда где же была Инна? Почему она даже не попыталась это пресечь?.. Глупо было обвинять подругу, но в душу закралась обида.

Так противно стало внутри, до тошнотворного позыва. Сокрушенно опустив голову на колени, я дала себе несколько секунд перевести дух, как вдруг услышала, что дверь в комнату открылась.

По телу пронеслись иголки, а желудок провалился куда-то вниз, ведь сейчас мне предстояло встретиться со своей проблемой лицом к лицу! Я тут же выпрямилась, спешно откинула волосы, а когда в комнату зашел тот самый негодяй, который не постеснялся увезти меня с корпоратива – потеряла дар речи.

Евгений Владимирович остановился ровно напротив кровати, блуждая по мне напряженным и оценивающим взглядом. Я же в недоумении смотрела на него в ответ, безуспешно пытаясь сообразить, что происходит?..

Шеф был одет строго, в белую рубашку и идеально выглаженные черные брюки. Наверное, от этого и создавалось четкое ощущение нерушимой субординации.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он вдруг не самым участливым тоном.

Опустив от смущения взгляд и прикусив щеку, я глухо отозвалась:

– Не очень…

– Тебе не стоит иметь такой неосторожный подход к алкоголю, – сухо заметил он. – Потому как это вредит не только здоровью, но и здравомыслию.

Я не знаю, что больше задело меня в его словах… Но это позволило мне очнуться и наконец осознать всю абсурдность ситуации!

– Зачем вы это сделали?.. – выдохнула я, впившись в него укоризненным взглядом. – После того, в чем я вам призналась, как вы могли?!

Взгляд шефа стал тяжелым и хмурым, прежде чем он холодно ответил:

– Развею твои подозрения по поводу моей примитивности, но боюсь, я уже не в том возрасте, да и не в том положении, чтобы пользоваться девушкой в невменяемом состоянии!

Я недоверчиво смотрела в серые глаза, судорожно сжимая в руках одеяло.

– Ничего не было, Алина, – сообщил он таким твердым тоном, что мне даже стыдно стало за свои обвинения.

– Но как тогда… Почему я здесь, в таком виде?.. – поспешила привести я веские доводы.

– Я посчитал нужным взять на себя ответственность и позаботиться о твоем благополучном возвращении домой, – тут же ответил он бесстрастным тоном. – Однако в твоем состоянии мне не удалось добиться хотя бы адреса, а если бы даже помогли безопасники – ключей при тебе я также не нашел.

Я перевела напряженный взгляд в пространство, прикидывая, что нигде не вижу своей сумочки, и, должно быть, она осталась на вечере! А там, в скрытом кармане, я и хранила ключи от квартиры. Так что вывод напрашивался сам собой… пока все сходилось.

– Что же касается одежды… – непреклонно продолжал мой руководитель. – Я не зря говорил о вреде алкоголя, потому что ночью тебя не раз выворачивало.

Прикусив губы, я опустила голову и отчаянно зажмурилась, сгорая от стыда. Черт возьми… хуже нарочно не придумаешь!

– Не стоит переживать, – услышала я снисходительный голос. – Это вполне естественные последствия, а платье уже вернули из химчистки.

Справляясь с тяжелой лавиной, раскатившейся в груди, я грустно усмехнулась и взглянула на шефа из-под ресниц. Кто сказал, что романтика умерла? Она просто сдохла! Под гнетом современных проблем общества, стереотипов и стечения обстоятельств. И сейчас я бы все отдала, только бы не видеть это холодную снисходительность в его глазах, только бы не знать, что он видел мой позор.

– Спасибо… мне очень неудобно, – произнесла я еле слышно, нервно теребя пододеяльник. – Простите, что заняла ваше время.

– Тебе не за что извиняться, – тут же возразил он строго. – Я понимаю твою неловкость, но меня редко что может смутить или удивить. Да и вообще, в такой момент лучше бы чтобы кто-то был рядом!

Я смотрела на избранного моим сердцем мужчину, и оно сжималось до боли в грудной клетке. Несмотря на его попытку меня успокоить, все равно любая участь казалась лучше, чем предстать перед ним в таком состоянии…

– На столе тебя ждет завтрак, – сдержанно сообщил Евгений Владимирович в какой-то момент, и я невольно покосилась на стол в конце комнаты, где стоял большой поднос. – После водитель отвезет, куда скажешь.

– Спасибо, – проронила я безжизненным голосом, робко взглянув на шефа.

Он почему-то не спешил уходить. Некоторое время задумчиво смотрел на меня, будто что-то решал, а затем вдруг начал обходить кровать.

Возвысившись надо мной и игнорируя растерянность в глазах, шеф плавным движением поднял мое лицо за подбородок. Скользнув по нему хмурым и придирчивым взглядом, он будто оценил мое состояние по цвету кожи или по кругам вокруг глаз, прежде чем так же неожиданно отстранился.

– Я помню, о чем ты мне сказала, Алина, – подчеркнуто сообщил шеф. – Это было довольно неожиданное и смелое признание, но боюсь, ты ошибочно воспринимаешь природу своих чувств! Ведь я не сделал ничего, чтобы оно было уместным.

Я неловко опустила голову, спрятав за волосами лицо, которое мгновенно ошпарило краской смятения. Вот, значит, какие выводы он сделал?! Просто не поверил мне! Решил, что я сама не ведаю, о чем говорю, и путаю примитивное влечение с чувствами!..

– Да разве любят за что-то?.. – тихо произнесла я, словно сама себе.

Кажется, тошнота начала подниматься к горлу с новой силой. Как же глупо я, должно быть, выгляжу в его глазах…

На свое возражение я услышала лишь шумный вдох, а затем краем глаза проследила, как шеф направился к двери:

– Если тебе что-то понадобится – можешь звонить мне напрямую, – только и бросил он на ходу, прежде чем покинул комнату.

Сразу стало так неуютно от пустоты в этом чужом месте, что захотелось как можно скорее покинуть его! После этого разговора свинцовая тяжесть заняла прочное место на душе … Лучше бы он не открывал мне своих мыслей. Лучше бы не пытался снисходительно объяснить свою позицию! Ведь теперь я в полной мере осознала, насколько безответны мои чувства.

К еде я так и не притронулась. Быстро привела себя в порядок в ванной, оделась и поспешила покинуть комнату. Без лишнего труда вышла к лестнице, где меня и встретил учтивый охранник. Он проводил меня до черного автомобиля класса люкс, на котором и отвез домой.

* * *

День прошел как в тумане, а ночь осталась без сна. Каждый стук сердца напоминал о моем унижении и о словах, что неустанно разносились набатом в голове…

Что ж, пусть думает, что хочет! А винить я никого не имею права. Сама поддалась на эту ни к чему не обязывающую связь! Теперь же мне осталось только сделать выводы, отработать совсем немного в компании и забыть обо всем.

Если бы только все складывалось так, как мы хотим…

Каждый день, приходя на работу, я начинала прятаться в разных уголках офиса, как только узнавала о присутствии шефа. Только бы не встретится с ним, только бы у него не возникло причин вызвать меня! Как я посмотрю ему в глаза после всего, что произошло?.. Как?!

Я могла бы вдохновиться гордостью, которая с трудом утешала мое самолюбие, но стоило знакомому силуэту появиться на горизонте, как сердце замирало, и я лихорадочно начинала искать возможности скрыться. То бегала в архив, то по этажам, а то и вовсе однажды нагло отпросилась в самый разгар рабочего дня! Только так совпало, что это случилось по веской причине…

– Твою мать… – выдохнула я, сидя на крышке унитаза офисного туалета и дрожащими пальцами удерживая тест. – Твою мать!..

У меня просто больше не находилось слов после третьего положительного результата. И я бы еще долго винила эти чертовы таблетки, если бы однажды меня не вырвало прямо в офисе! Благо успела добежать до туалета незаметно, а то бы нажила слухов на свою голову.

– Господи… как же так? – наконец очнулась я из своего коматоза, оторвавшись от полосок и закрыв лицо ладонью.

Я была в панике. Я была растерянна и со всей ответственностью понимала насколько влипла!

Ничего лучше не придумала, как в первую очередь посетить своего гинеколога. Очень волновалась, пока сидела в очереди, а потом буквально с порога вывалила на голову специалиста сложившуюся ситуацию. Даже таблетки показала, которые не поленилась взять с собой.

Терпеливая женщина молча выслушала меня, мазнула взглядом по таблеткам и спокойно пригласила в кресло. После она так же спокойно подтвердила мои опасения, сообщив, что срок совсем маленький, но это фактическая беременность. А насчет таблеток безучастно осведомила, что эта серия оказалась бракованной и я уже не первая пострадавшая. Потому и было это недомогание с самого начала! А как защита эти препараты не несли никаких гарантий…

Наблюдая мою не самую радостную реакцию, проницательная женщина с тяжелым вздохом сунула мне для заполнения анкету на аборт. Однако сразу предупредила о возможных необратимых последствиях, а тем более у тех, кто находиться в группе риска. Оказывается, из-за отрицательного резуса крови я первая стояла в этой группе!

Это новость стала последней каплей для моих нервов. Карусель событий стремительно сносила всю почву под ногами и не давала даже шанса на передышку.

* * *

Пока ехала до офиса, чуть в аварию не попала, так была загружена своими мыслями. Да еще и анкета эта… лежит в прозрачном файлике на соседнем сидении, так и бросается в глаза. В какой-то момент не выдержала и убрала ее в бардачок, даже не заботясь о том, что прилично помяла бумагу. Наверное, потому что на самом деле внутри меня уже созрело решение! А всякое напоминание о другом пути вызывало только гнев и отрицание.

В конце концов, мне не 16 лет! Почему я должна избавляться от этой чудом зародившейся жизни только потому, что это было незапланировано?! Или потому, что человек, по которому кровоточит мое сердце, не принимает мои чувства?!

В груди тут же без спроса колыхнулся липкий, унизительный осадок. Стягивающее ощущение, будто я навязываюсь, хотя ведь даже не собиралась рассказывать ему! Зачем? Чтобы он подумал, что я нашла другой способ привязать его?! Или, не дай бог, воспользоваться выгодой его влиятельного положения.

Припарковавшись у стен высотного здания нашей компании, я еще долго не решалась выйти из машины. Сердце так и щемило от тяжести переживаний, которые мне даже не с кем было разделить! Открыться, рассказать, поплакаться… Но нужно было как-то собраться, отпустить ситуацию хотя бы на некоторое время, чтобы прийти в себя.

Родителей, живущих в пригороде, я даже в мыслях боялась побеспокоить с такой новостью. Страшно было представить реакцию мамы и папы, которые не уставали ставить меня другим в пример! Зато я уставала от этой ответственности, потому что была далеко не такой здравомыслящей и идеальной, какой они упорно меня видели.

Что же касается подруг… так сложилось, что в этом городе я так и не завела с кем-либо настоящей дружбы. А рассказать Инне было слишком чревато. Я, конечно, любила свою отзывчивую коллегу, но знала наверняка – она не умеет держать язык за зубами. С тем же успехом можно было выйти на середину офиса и громко сообщить, что я спала с боссом, а теперь жду от него ребенка!

На моем лице пробежала нервная усмешка: да уж… вот это был бы скандал года.

Весь оставшийся день на работе я только и делала, что привлекала всеобщее внимание своей несобранностью и отстраненным видом. Даже получила выговор от непосредственного начальника, который, надо заметить, делал это крайне редко. Возможно, конечно, повлияло его плохое настроение, которое я всегда угадывала с первого взгляда! Но вообще, последняя неделя перед новым годом для всех была испытанием на выдержку, а потому я не придала этому какого-то особого значения.

Однако, когда я вернулась в суету офисного улья, что-то заставило меня приглядеться к привычной на первый взгляд обстановке и выйти из своего тумана. Встряска от зама явно пошла на пользу… Оказывается, пока я играла в свои прятки, здесь однозначно что-то происходило! И это было совсем не похоже на естественный рабочий напряг. Потому что все точно по струнке ходили, от дел не отвлекались и больно усердно выполняли задания. А в какой-то момент, задержавшись у кулера, я даже расслышала сетования коллег на то, что шеф, как с командировки вернулся, ходит не в духе и дерет со всех по три шкуры!

Меня даже передернуло. Сейчас для моей неуравновешенной нервной системы – это будет просто жесткое комбо. Пересечься с ним в таком настроении, да еще и учитывая все, что между нами было!

Однако мои опасения оказались напрасными. То ли за целую неделю не возникло причин, чтобы понадобилось мое присутствие, то ли шеф точно так же, как и я, намеренно избегал наших встреч! Ведь за прошлые полгода не проходило и нескольких дней, чтобы я не наведывалась в грозную атмосферу его большого кабинета.

С одной стороны это, конечно, радовало, но с другой… Горечь преследовала меня каждый конец рабочего дня, когда, задерживаясь в фойе, я бросала взгляд, полный самых горячих и подавленных эмоций, на заветную дверь его кабинета. А затем с тяжелым вздохом шла к лифту, надевая маску, через которую не позволяла просочиться ни одной эмоции. И только оказываясь в безопасных стенах дома, позволяла себе снять ее. На автомате делала вечерние процедуры, ложилась в постель и, несмотря на эмоционально и физически изматывающий день, еще долго не могла уснуть…

Конечно, я плакала. Обида и яд разрушающих чувств душили изнутри до слез, которыми я пропитывала подушку. Но я не давала себе загоняться. Жестко одергивала, спасаясь важным напоминанием – мне нельзя нервничать. Я не одна… Я больше не одна!

Тем временем наступило тридцать первое число. И я решила, что, несмотря на обстоятельства, обязательно встречу Новый год с должным уважением и распростертыми объятиями. И пусть я уже была взрослой и не избалованной чудесами, все равно считала этот праздник волшебным, а потому не ленилась украшать квартиру, ставить елку и закупать подарки. Даже ему я купила подарок… Только не была уверена – хватит ли у меня духу его подарить?..

Вялость и тошнота стали моими привычными спутниками, но я хорошо приноровилась, чтобы избегать неловких ситуаций в офисе. Или мне пока просто везло. Однако паршивое самочувствие из-за токсикоза очень влияло на внимательность, и мне все чаще приходилось задерживаться, чтобы заполнять свои допущенные пробелы. И этот праздничный день не стал исключением. За окнами уже начинало темнеть, и многим удалось покинуть офис, чтобы готовиться к празднику, тогда как я никак не могла доделать свои последние хвосты. В этот момент мне и позвонила Инна.

Мы поговорили всего несколько минут, а когда я положила трубку, то устремила подавленный взгляд в монитор и без былого энтузиазма продолжила работу. Теперь уже можно было не торопиться. Инна очень тактично сообщила, что в этом году будет встречать праздник наедине с Егором. И конечно, ей не нужно было озвучивать неудобные оправдания, так как я первой догадалась успокоить подругу и убедить, что у меня и у самой изменились планы.

Тяжко вздохнув, я проглотила обидный комок – ну ничего. Елка стоит, продукты накуплю, включу какой-нибудь фильм под настроение и…

– Алина Игоревна, зайдите ко мне! – раздался низкий голос по селектору так неожиданно, что я даже вздрогнула.

Сердце мгновенно зашлось в груди, пропуская жар по всему телу. Ведь это был ЕГО голос.

Сидела на своем месте, наверное, целую непозволительную минуту. И чего только за эту минуту не пронеслось в моей голове! Неужели мои косяки стали настолько заметны, что он больше не может их игнорировать?! Или… может шеф захотел сориентировать меня с днями отработки на новогодних праздниках?! А что если… сердце ухнуло вниз – что если он как-то узнал?! Узнал о моем положении и теперь… теперь заставит меня принять меры!

От паники я даже начала задыхаться. Нет, я не сомневалась в себе и в своем решении, но на что способен влиятельный человек ради достижения цели?! Тем более, занимающий такой пост и привыкший руководствоваться жесткими методами.

По пути до кабинета задержалась еще у кулера – так мне дурно стало, что пересохло во рту. Волнение захватило от макушки до кончиков пальцев на ногах, когда я нерешительно замерла у двери и дрожащей ладонью взялась за ручку. А переступив порог кабинета, подавила порыв оставить ее открытой – так казалось безопаснее…

Он сидел в своем кресле, боком развернутом к окну, куда и был направлен взгляд с металлическим блеском.

Сердце гулко билось в груди, а ватные ноги с трудом слушались. Остановившись в нескольких шагах от стола, я задержала взгляд на идеальном профиле шефа, пропустив знакомое волнение эстетического удовольствия. Правильные черты лица, уверенная осанка, крепкое сложение тела – безумно привлекательный, притягивающий внимание и недоступный…

– Здравствуйте, Евгений Владимирович, – намеренно и с замиранием сердца нарушила я этот опасно затянувшийся момент.

Сначала он лишь слегка повернул голову, точно его отвлекли от важных мыслей, а затем уже полностью обернулся, поймав меня в плен своих глаз.

– Здравствуй, Алина, – отозвался шеф своим спокойным и пронизывающим до косточек баритоном.

Пальцы на руках похолодели от напряжения, пока длился этот прямой и бессловесный контакт. Кажется, даже испарина выступила на коже, а дыхание перестало равномерно поступать в легкие.

В какой-то момент Евгений, наконец, нарушил эту пытку, выпустив меня из своего плена, и не спеша поднялся из-за стола. Опустив хмурый и задумчивый взгляд, он захватил какую-то черную папку, прежде чем направился ко мне и остановился на безопасной для нас обоих дистанции, взглянув в мои растерянные глаза.

– Здесь список компаний, готовых принять тебя на достойную должность прямо сейчас, – сообщил шеф сдержанно-деловым тоном. – И конечно, выбор исключительно за тобой.

У меня чуть челюсть на пол не упала, а воздух так и вышибло из груди. В настороженном недоумении глядя на начальника, я машинально взяла в руки матовую папку.

– Я посчитал, что будет лишним задерживать тебя вплоть до закрытия года. – Его голос как будто стал более напряженным. – Это будет неоправданно, без веских причин, поэтому… с сегодняшнего дня ты официально освобождена от своих обязательств.

Я не могла поверить своим ушам – он отпускал меня. Отпускал прямо сейчас! Мало того, даже позаботился о моей судьбе, и это учитывая тот факт, что я нагло соврала ему про новую компанию!

Кажется, я должна была с облегчением выдохнуть и обрадоваться. Настоящий подарок от шефа к Новому году! Но радости внутри меня точно не было… Лишь тягостный комок, который так и норовил подобраться к горлу, поэтому и дышала я очень осторожно. Слишком противоречив был момент. Слишком тернисты обстоятельства.

– Спасибо, – только и смогла выдавить я, глядя куда-то сквозь папку.

Пристальное внимание пронзительных глаз давило на нервы, но я держалась. На последних крохах самообладания.

– Я передам рекомендацию в отдел кадров, – добавил шеф, возвращаясь к деловому тону. – Зайдешь туда сразу после праздников.

Я не выдержала и взглянула прямо в серые глаза. Мне нужно было увидеть там хоть что-то, что кроется за этой прохладной маской и стеной субординации. Но я боялась неправильно разгадать ответы, а потому взяла себя в руки и одними губами произнесла:

– Хорошо… я поняла. Спасибо вам!

Некоторое время он будто пытался считать мои эмоции, прежде чем коротко кивнул и отступил. Больше не выдерживая накала, я так же поспешила покинуть это место и уже сделала шаг, как вдруг вспомнила про подарок…

Я спрятала его за спиной, предварительно сунув за пояс юбки, и в данный момент вся нерешительность куда-то исчезла. Вытянув из-за спины аккуратную коробочку, сдержанно обтянутую темно-коричневой лентой, я подняла робкий взгляд на шефа, который напряженно наблюдал за мной.

– Вот, я хотела подарить вам… в честь праздника, – промямлила я, неловко протянув коробку.

Не отрывая от меня взгляда, он взял ее из моих рук через целое мгновение и только затем хмуро уставился на подарок.

– Там ничего такого… – поспешила успокоить я. – Просто запонки.

Однако шеф не стал стесняться и, ловко развязав ленту, открыл коробочку прямо при мне. Я тут же прикусила губы и пропустила густую волну смущения. Потому что там были не простые запонки. Его инициалы были главным отличием, ну и стоимость этого отличия ему однозначно не составит труда разгадать.

Глава 3

Где-то внутри пробежал ток, когда губы начальника еле заметно поджались, а взгляд, неотрывно направленный на подарок, стал хмурым и задумчивым. Волна стыда тут же пронеслась по натянутым нервам – прямо в жар бросило. Ну зачем нужно было это делать, Алина?! Совать подарок, который он сейчас еще не дай бог вернет мне, осадив как следует!

Но не могла я ничего сотворить с собой. Я предпочитала делать продуманные подарки, значимые или не дарить вообще! И тут моя натура сыграла с моими чувствами злую шутку… Ведь он слишком много для меня значил, чтобы я обошлась символической безделицей.

– С наступающим!.. – нерешительно выдохнула я, благоразумно начиная отступать, прижав папку к груди. – И спасибо вам… за все.

Евгений Владимирович тут же переместил на меня взгляд исподлобья. Мне казалось, что сердце немного треснуло в этот момент, но тем лучше. Я наконец поняла – вот она, та самая логичная точка, которая только могла быть в нашей ситуации! По-другому не бывает в жизни. И у нас не будет…

– Прощайте, – полушепотом произнесла я через тугой комок в горле, прежде чем уверенно развернулась и направилась к двери.

Кровь сумасшедшим потоком шумела в ушах – даже в глазах потемнело. И как хорошо, что он не видел сейчас моего лица, которое исказилось точно от боли! От внутренней боли, что пропитала меня насквозь, захлестнула разом и поставила на колени. Она стянула меня колючей проволокой, как нечеловеческая тварь, впившись в каждую грань сознания, не жалея и не считаясь с моими чувствами. Потому что я уходила… я отпускала, и я оставляла. А еще я уносила с собой тайну, которая уже давила на мою совесть и значит, непременно станет моим бременем…

Напряженными, онемевшими пальцами я взялась за ручку и уже потянула дверь на себя, как вдруг… она резко захлопнулась. Я вздрогнула и растерянно застыла, поймав взглядом мужскую ладонь, что уверенно прижимала массивную поверхность прямо над моей макушкой.