Ангел Дармунда

скачать книгу бесплатно


Мисс Фул вела уроки зельеварения на старших курсах в Школе Бардов, и была не на много умнее мисс Адамс, но более безобидной.

– Ученица Альварес будет заниматься курсом зельеварения с мисс Уиллис, – и глядя на стиснутые губы мисс Адамс и кривую ухмылку Коллинза, Бирн строго сказал: – Мисс Уиллис – воспитательница девочки, и такие занятия не нарушат ни этические, ни моральные нормы. А вам, мисс Адамс, дается месяц для приведения рецептов в порядок. Господин Катэйр очень трепетно относится к зельеварению и не считает эту науку ненужной и устаревшей. Поэтому он лично посетит ваши занятия. Заодно выяснит, что там за микстуру придумала Альварес и можно ли ее употреблять.

– По моей просьбе господин Катэйр уже изучил новый рецепт зелья от простуды и высоко оценил его, – сразу отозвался Броуди. – Еще удивлялся, почему никому раньше не пришло в голову добавить одну травку, растущую, как сорняк, а потом утвердил «микстуру Альварес» для изготовления в нашей аптеке. Так что всем ее рекомендую – излечивает от простуды за два приема.

– Ну и славно, – подытожил Бирн и повернулся к мисс Адамс. – Видите, все утряслось.

– Это возмутительно! Вместо того, чтобы наказать девчонку, вы решили через месяц устроить экзамен для меня!

– Я могу прямо сейчас пригласить господина Катэйра, – ледяным голосом предложил Макбрайд.

– Нет, вы сказали через месяц, – быстро возразила мисс Адамс и гордо подняв голову, поспешно вышла из зала. Таким же быстрым шагом за ней последовал Коллинз, а за ним покинули зал и все остальные, весело обсуждая предстоящий праздник.

– Броуди, задержитесь, пожалуйста, – негромко попросил Бирн.

Профессор с готовностью подошел к столу, за которым восседал Макбрайд, ожидая получить дополнительные указания насчет праздника, но речь пошла вовсе не о нем. Подождав, пока за последним преподавателем закрылась дверь, Бирн обратился к Броуди совсем по другому вопросу.

– Я хочу поговорить с вами об О’Хара. Он посещает ваши занятия по магическим заклинаниям, или не допущен к ним?

Профессор слышал о расправе Макбрайда над парнем и теперь не знал, что ответить, чтобы не вызвать его гнев. Но подумав, решил не скрывать правду.

– О’Хара допущен к моим занятиям, сэр, так как прошел второй уровень подготовки и справляется с заданиями не хуже всех. Я не разделяю точку зрения некоторых коллег и не считаю, что незаконнорожденного надо игнорировать и ничему не обучать, – с вызовом произнес Броуди. – На моих уроках все дети равны в получении знаний. Мальчик не виноват ни в гибели отца, ни в легкомыслии матери, бросившей сына на произвол судьбы.

– Вы знали его родителей? – быстро ухватился за его слова Макбрайд. Именно на это он рассчитывал, помня, что Броуди дружил с Кэмпбеллом в школьные годы. – И с уверенностью сможете подтвердить это, если возникнут некие обстоятельства?

Увидев непонимающий взгляд профессора, он нехотя пояснил:

– Я немного перегнул палку в одной ситуации, а потом поговорил кое с кем, и узнал, что парень был невиноват. Да и не такой он уж законченный негодяй, как представляют его некоторые.

– О’Хара нормальный парень, – уверенно произнес Броуди и негодующе возмутился: – Это некоторые ученики не совсем нормальные, да и преподаватели тоже. Делят детей на касты и устраивают травлю, забывая, что мы не в Индии, и не в Америке 50-х годов. А эти уродливые татуировки – уже настоящий садизм. Узнал бы, кто тут такое рисует – сам бы ему руки поотбивал, а еще лучше на лбу написал бы – сволочь и подонок. А какие обстоятельства вы имели в виду?

– Да вот узнал, что он сын Кэмпбелла, и сразу мерзко стало на душе, что я с ним так обошелся, – нехотя признался Макбрайд. – И еще эти наколки. Сам руки поотбивал бы уродам, делающим их. Знать бы только этих любителей тату. Никто ведь не скажет, кто над ним так поиздевался, – задумчиво потер подбородок Бирн. – А парню хочется помочь, только пока не знаю, как. На вас можно рассчитывать, если дело дойдет до рассмотрения его права на фамилию отца? Вы подтвердите, что он сын Мерфи Кэмпбелла?

– Да, – твердо ответил Броуди. – Мерфи был моим другом, и я давно бы выступил свидетелем, что Дойл его сын, если бы мамаша удосужилась подать об этом прошение. Она ведь родила только потому, что Кэмпбелл не позволил сделать аборт, да и привязать его хотела на всю жизнь. А когда он погиб, ребенок уже не вписывался в ее планы. Она спихнула его сначала к своей полоумной бабке, а в пять лет сюда, и забыла о нем навсегда, – грустно сказал профессор. – И живет теперь парень, как былинка в поле – никому не нужный, никому не верящий, и никому ничего не должный. Он первый в Дармунде, кто не прячет свои наколки. Наоборот, показывает всем, что терять ему нечего, и пусть лучше никто его не трогает. Знал бы Мерфи, как все обернется, то сам отговорил бы подружку рожать, чтобы никто не унижал его сына и не учил уму-разуму, – он осуждающе поджал губы, глядя прямо в лицо Макбрайду.

– Хватит сверлить меня глазами, – сердито буркнул Бирн, недовольно отводя взгляд. – Сказал же, самому тошно, что не разобрался и избил парня из-за этой врушки Адамс. Она взъелась на него за что-то и наговорила кучу гадостей. Теперь-то известна цена ее словам. Судя по сегодняшним воплям, так Лаки даже убить мало. Кстати, а он точно к Лаки не подкатывает?

Профессор, не колеблясь, отрицательно покачал головой, а про себя подумал: «Скажи тебе, что Дойл только и общается с твоей „куколкой“, так ты сразу его убьешь».

Ему очень нравилась эта умная и красивая девочка, но он четко понимал, что у нее нет шансов занять достойное место в их обществе без покровителя. И похоже, он уже нашелся. Макбрайд явно проявлял интерес к юной красотке. Ничего не поделаешь, такова жизнь. Кто-то обязательно захочет сделать девочку своей собственностью. И пусть лучше она станет «куколкой» всемогущего Макбрайда, чем превратится в игрушку такого мерзавца, как Коллинз. Будучи «подопечной» члена Совета девочка имеет защиту и хоть какую-то гарантию на обеспеченное будущее.

Было безумно жаль и Дойла, и Лаки, но Броуди ничего не мог для них сделать, кроме одного – делиться своими знаниями и надеяться, что эти знания помогут им выжить в столь безжалостном для них мире.

Глава 5

– Лаки, господин Бирн отменил твои посещения уроков мисс Адамс и поручил мне заниматься с тобой по ее предмету, – торопливо произнесла Джулия, догнав быстро идущую по коридору девочку. – Нам надо составить график занятий. И если у тебя нет срочных дел, давай займемся этим прямо сейчас.

Девушка заискивающе улыбнулась своей ученице, смотревшей на нее внимательным недетским взглядом.

– У меня нет никаких дел, мисс Уиллис.

Джулия облегченно вздохнула и сразу предложила:

– Тогда поговорим в моей комнате. Заодно и выпьем по чашечке чаю.

Ей хотелось порадовать свою воспитанницу, и на столе кроме чая было много разных вкусностей. Но заметив напряженное выражение на лице девочки, она смутилась, подумав, что ее искреннее желание может выглядеть обычным подкупом.

Лаки незаметно глотнула слюну. Она пропустила обед по вине мистера Финча, заманившего ее в свой кабинет для своих мерзких деяний. А сейчас оказалось, что и мисс Уиллис от нее чего-то хочет, судя по такому королевскому угощению.

«Ну и день сегодня неудачный. Если и мисс Уиллис сейчас потребует нечто этакое, как хотел мистер Финч, то я уже не выдержу. Неужели совсем никому нельзя верить?» – с тоской подумала она.

А Джулия, словно услышала ее невеселые мысли, торопливо предложила:

– Давай отметим с тобой день рождения моей бабушки. Ей исполнилось семьдесят три года, и кроме меня у нее никого нет. К сожалению, я не могу сегодня быть рядом с ней, придется ждать до воскресенья. Но я пообещала, что обязательно приеду с гостьей, чтобы это был настоящий праздник. Она обрадовалась и сказала, что будет с нетерпением нас ждать.

Девушка с надеждой посмотрела на девочку и произнесла с робкой улыбкой:

– Я хочу поехать к ней с тобой, Лаки. Прости, пожалуйста, если чем-то тебя обидела. Я не хотела этого, как и не хотела обидеть мистера Смита. Мне до сих пор стыдно, что я наговорила ему кучу несправедливых слов, – невольные слезы блеснули в ее голубых глазах, и она грустно призналась: – Я ведь была влюблена в него в семнадцать лет, но он казался таким далеким и неприступным. Вскоре за мной начал ухаживать Том, и постепенно я привязалась к нему. Мы стали жить вместе, но иногда я вспоминала мою школьную любовь.

Безрадостными ночами, когда Том отворачивался и мгновенно засыпал после быстрых занятий любовью, Джулия часто представляла, как все могло быть с Джедом, который так и остался в ее мечтах.

– Устроившись на работу, я с удивлением узнала, что мистер Смит тоже работает в Дармунде. Мне показалось, что он обратил на меня внимание. Я начала строить какие-то планы…

Ее застывший взгляд устремился вдаль. Она надолго замолчала, а затем глубоко вздохнула.

– Та неприятная сцена все изменила. Ты открыла мне глаза, Лаки, и я увидела другую сторону жизни, о которой даже не подозревала.

Джулия взволнованно смотрела в бирюзовые глаза девочки, изо всех сил стараясь убедить ее в своей искренности.

– Пожалуйста, давай общаться, как прежде, – жалобно попросила она. – Мне так не хватает твоей дружбы.

Девочка внимательно, не перебивая, выслушала ее сбивчивые оправдания, а затем улыбнулась такой светлой улыбкой, что у Джулии сразу стало легко на сердце.

– Я с удовольствием съем пирожное за здоровье вашей бабушки, мисс Уиллис, а в воскресенье, если отпустят, поеду с вами к ней в гости.

– Моя ты золотая девочка, – Джулия порывисто обняла ее и подвела к столу. – Давай сначала поедим, как следует, а потом выпьем чаю с пирожными. Я такая голодная после собрания, что готова съесть быка. И, пожалуйста, называй меня по имени и обращайся на «ты».

– Хорошо, Джулия, – легко согласилась девочка, усаживаясь за стол и принимая тарелку, до краев наполненную вкусной едой. – Расскажи, почему вдруг господин Бирн решил избавить меня от мисс Адамс? Жаль, что такая хорошая мысль раньше не пришла ему в голову.

– Эту мысль ему подсказала сама мисс Адамс, – засмеялась девушка и опуская детали оскорбительных разборок, передала разговор, состоявшийся между преподавательницей зельеварения и Макбрайдом.

– Сейчас мы все обсудим и быстро набросаем план занятий, – весело предложила Джулия.

Но Лаки видела, что оживленным и беззаботным тоном она старательно маскировала печальные мысли о Смите, и через несколько минут делового обсуждения твердо заявила:

– Он сам не подойдет к тебе. Для него ты такая же недосягаемая, как и шесть лет назад. Тем более теперь, когда ты все о нем знаешь

Джулия не стала делать вид, что не понимает, о чем говорит девочка. Лишь в очередной раз удивилась ее умению читать мысли и безысходно подумала: «Да их и читать не надо. Они кричат во все горло от отчаяния».

– Как же быть, Лаки?

Конечно, она не рассчитывала получить ответ пусть и от очень умного, но все-таки ребенка. Она взрослый человек, и то не знает, как убедить Джеда встретиться и поговорить. Он усиленно избегал ее, боясь испортить ей не только репутацию, но и дальнейшую жизнь в Дармунде.

Столкнувшись с воинствующей ненавистью мисс Адамс, Джулия воочию убедилась в негативном отношении общества к «ублюдкам». Ее поддержали всего два преподавателя, остальные отмолчались, но в большинстве своем они были согласны с мисс Адамс. Речь шла о славной и умненькой девочке, но сколько ненависти, буквально всей своей кожей, почувствовала Джулия. Ненависти не только к выскочке Альварес, но и к ней самой, посмевшей защищать «ублюдка».

Девушке ясно дали понять, что ей быстро «вправят мозги», посмей она и дальше защищать безродную девчонку. А что будет, если она решится открыто объявить о своих чувствах к Джеду? Ее предадут всеобщему общественному порицанию. С работой в Дармунде можно распрощаться навсегда, да и с кланом тоже. Бабушку это просто убьет. Впрочем, Джулия и сама не мыслила жизнь вне клана.

Лаки положила ладонь на руку воспитательницы, переплела ее пальцы со своими и тихо сказала:

– Вы сможете быть вместе. Возможно, даже навсегда. Если только осмелишься все сделать сама. Надо попытаться убедить его в твоей любви.

– Но как мне это сделать? – почти простонала Джулия. – Он не хочет встречаться даже взглядом, не то, чтобы заговорить. И как улучить момент, чтобы остаться наедине? Не признаваться же в любви по телефону? Хотя и по телефону он может отказаться разговаривать со мной. Но даже если согласится встретиться, то где? На школьном дворе во время прогулки учеников? Я же не могу открыто прийти к нему в комнату или пригласить к себе, меня сразу уволят за аморальное поведение.

– Когда решишься, я найду место для разговора, – пообещала девочка ошарашенной воспитательнице. – Не шикарное, конечно, но такое, где вам никто не помешает все выяснить между собой, – и без всякого смущения уточнила: – Ну, как обычно, вы взрослые решаете любовные проблемы.

Джулия вспыхнула от такой откровенности, но не стала лицемерно выговаривать, а заинтересованно спросила:

– У нас в Дармунде есть такие места? Но как завлечь его туда, и когда?

У девушки загорелись глаза в предвкушении. Она совсем забыла, что обсуждает столь деликатные вопросы не с ровесницей, а с тринадцатилетней девочкой.

Видя нетерпеливое возбуждение своей воспитательницы, Лаки улыбнулась:

– Послезавтра у мистера Смита день рождения. Вот и сделай ему подарок.

Девочка выразительно приподняла брови и лукаво посмотрела на покрасневшую Джулию.

– Я поговорю с друзьями. Они уважают мистера Смита и не откажутся помочь его поздравить. Им можно доверять, не переживай. Только ты уверена, что доставишь ему радость, а не боль? У него и так нелегкая жизнь, не хочется огорчать его еще в день рождения.

– Я приложу все усилия. Ты ведь сказала, что у нас есть шанс на будущее, а я наслышана о твоем даре предвидения.

– Шанс имеется в любом деле, только его не всегда используют, а потом жалеют всю жизнь, – философски заметила Лаки. – Если он поверит в твою любовь и разрешит себе любить тебя, тогда вас никто не разлучит. Главное не задумываться о будущем. Не взвешивать и просчитывать варианты, а просто жить, и маленькими шашками идти вперед к цели. Ты ведь понимаешь, что вы не сможете сразу быть вместе. Поэтому надо радоваться каждой встрече, и быть уверенной, что следующая обязательно состоится, ведь, если любовь настоящая, она всегда найдет путь к счастью.

Джулия смотрела на Лаки и не верила, что это говорит ребенок. Перед ней сидел взрослый человек, намного больше повидавший в жизни.

***

Джед торопливо шел следом за Шельмой по длинным запутанным коридорам подвала главного учебного корпуса.

Парнишка постучал к нему в комнату минут двадцать назад и взволнованно сказал:

– Мистер Смит, помогите остановить Каналью. У него еще рёбра не зажили, но он никого не слушает и хочет сбежать из Дармунда!

Спросонья Джед ничего не понял и сонно посмотрел на часы. Они показывали полночь. Новый день явно не задался – его вырвали из объятий сна и требуют бежать в холодную дождливую ночь. Да этот день и не мог быть удачным, ведь он был днем его рождения. И уже несколько лет подряд, словно по традиции, вместо цветов и подарков преподносил особенно крупные неприятности. Этот год не стал исключением.

Смит вздохнул и быстро оделся, натянув джинсы и старую фланелевую рубашку. Для поиска более приличной одежды не было ни времени, ни повода. И надев на босую ногу кроссовки, он выскочил вслед за Шельмой.

Это прозвище как нельзя лучше подходило пятнадцатилетнему юркому светловолосому парнишке с честными голубыми глазами и лукавой улыбкой. Глядя на него, сразу заподозришь, что нельзя верить ни единому его слову. Так думал и Смит полгода назад, вступив в должность воспитателя десятого курса, пока месяц назад жизнь не столкнула его с удивительной девочкой Лаки и ее друзьями – Канальей, Крысой и Шельмой. С четырьмя ублюдками, сумевшими не только выжить в скотских условиях, но и заставить окружающих бояться их. Незаконнорожденные обычно ни с кем делятся переживаниями, а эти создали свое маленькое братство, в котором царили безграничная преданность и доверие. Каждый горой стоял за другого, и Смит даже завидовал их дружбе. Ему не довелось испытать таких чувств ни в детстве, ни теперь. Его школьная жизнь прошла в одиночестве.

Вот и сейчас, чтобы спасти друга от необдуманного поступка, Шельма вел его по каким-то закоулкам подвала, заверяя, что так они быстрее доберутся до изолятора, к тому же, на дворе шел проливной дождь.

Наконец парень толкнул какую-то дверь, и они вошли в комнату, странно уютную для подвала, в которой горели десятки свечей. Но Канальи в ней не было. Зато была Джулия. И не одна, а вместе с Лаки.

Подростки быстро вышли из комнаты, оставив взрослых наедине.

– За вами придут через четыре часа, – бросила напоследок девочка и захлопнула за собой дверь.

– Ничего не понимаю, – растерянно произнес Джед. – Джулия, я бежал спасать Дойла О’Хара, а застал вас.

– Я хочу, чтобы вы спасли меня, Джед, от сожаления и горечи, – проникновенно произнесла девушка. – Я прошу простить меня и принять подарок, ведь сегодня у вас день рождения.

Он во все глаза смотрел на девушку, сказочно красивую в мягком свете свечей. Чудесные, цвета спелой пшеницы волосы, были уложены в затейливый узел и обнажали гибкую тонкую шею. Глаза полыхали голубым огнем, а губы манили к поцелую. Она была нарядно одета в черные атласные брючки и коралловую шифоновую блузку. В ушах и на шее мерцал жемчуг.

Джед смутился. На фоне Джулии он выглядел настоящим бродягой, причем небритым. К чему бриться на ночь, если будешь, как всегда, спать один в постели?

Нервно облизнув пересохшие губы и непроизвольно потерев щеку, он засомневался, что правильно все понял. Возможно, она говорит о какой-то безделушке, а он уже нафантазировал себе не весть-что. Такая девушка не может подарить себя ничтожному мистеру Смиту.

– Мне не за что прощать вас, Джулия. И о подарке можете не беспокоиться. Мне давно уже никто не дарит подарки, так что не надо начинать меня баловать.

Она поняла его метания и решила развеять все сомнения. Ну, что ж, если он откажется, значит не судьба. Она сильная, выстоит. Зато будет знать, что сделала попытку рассказать о своей любви.

И Джулия начала медленно расстегивать блузку.

Джед заворожено следил за каждым ее движением, а затем хрипло выдавил из себя:

– Пожалуйста, не делайте этого.

«Он отказался. Как унизительно, когда тебя отвергают. Но ничего, переживем и это».

От переживаний девушка даже не сразу услышала:

– Я хочу сам распаковать свой подарок.

Осторожно, чтобы не сделать больно, он снял заколку, освобождая шелковые пряди волос, а затем стал расстегивать пуговицы на блузке, нежно поглаживая постепенно обнажавшуюся кожу.

Это ночь стала волшебной для них обоих. Впервые Джед упивался каждым мгновением близости и щедро дарил себя любимой женщине.

А для Джулии стало открытием, что можно часами заниматься любовью и не опасаться, что у партнера пропадет эрекция, если прелюдия затянется дольше пяти минут. Том постоянно подгонял ее, она только начинала возбуждаться, как все уже заканчивалось. С чувством выполненного долга он сразу засыпал, а она долго мучилась от неудовлетворенного желания. Со временем Джулия научилась имитировать оргазм, чтобы не выслушивать упреки в холодности или, что еще хуже, в «ненормальности».