Метро 2033 Музыкант

– В курсе, – шагая по кабинету, задумчиво сказал Терентьев, – да не до конца. Дальше я поспособствовал, чтобы твоего одноглазого друга отправили на Площадь Ленина. Так как сразу понял, что это было явно не совпадение. Ты заходишь весь побитый и измазанный кровью на гостинке, а вечером сперва в вестибюле находят труп, а потом и его. А когда я решил отправить тебя на задание, и пустил слух об этом, то этот молодой человек сразу вызвался тебе в помощь, тогда то мои догадки и подтвердились. Поэтому после задания в награду я объявил ему безлимитный кредит на своей станции, а тебе свободу и, естественно, установил слежку. Я ведь чувствовал, что тут всё не так просто, что-то ты явно скрываешь. И надеялся, что вы будете праздновать успех вместе и мои люди выведали бы ещё информации. И хоть всё пошло не по моему плану, но тоже сложилось неплохо. Для меня.

Тёртый, молча и чётко вышагивая, описал полукруг по кабинету за спиной Царёва, до сих пор записывающего что-то карандашом.

"Да уж, я тебя точно недооценил. Это я зря" – с сожалением подумал Музыкант.

– И ещё, – снова нарушил тишину Терентьев, – два момента. Я правильно понимаю, что те двое, которых поймали на фальшивых документах, не из нашего родимого метро? Так же, как и те, кто к тебе приходили изначально и договаривались о сделке?

– Похоже на то, – ответил Антон.

– Тогда откуда они?

– Точно я не знаю, но могу предположить, что они сидят в бункере-архиве под библиотекой на Парке Победы.

– Интересно, хорошо… И второй момент: где вы были сегодня и откуда у вас грузовик?

"И об этом он знает, видимо скрывать уже что-либо, смысла нет".

– После того, как я провалил первое задание этого Павла, или как его ещё называют Архивариус, он решил предложить мне ещё одно. У него был агент в метро – майор Старовойтов.

– Этот безобидный колобок, который на сборах совета метро даже двух слов без отдышки сказать не мог? – с улыбкой удивился Терентьев.

– Ага, – кивнул Антон. – И этот безобидный колобок, как ты его назвал, дружил с Архивариусом и сливал ему всю информацию о подземке и её жителях. Точнее, почти всю. Я нашёл в его документах информацию о законсервированном правительственном поезде в железнодорожном музее на Балтийской, о котором, он похоже, своему другу не стал говорить. А после он решил по неизвестной причине стырить грузовик у Павла и свалить куда-то. Так что наша сделка состояла в том, чтобы я завалил майора и вернул грузовик, а он мне информацию.

– И как доложил мой отряд с Московских ворот, сделка состоялась?

– Это я выполнил свою часть, а он ещё нет. Архивариус сказал, что лично явится ко мне, чтобы завершить сделку.

– Это же замечательно! – обрадовался Тёртый и хлопнул в ладоши. – Там-то мы его и накроем!

– Нет! – Музыкант дёрнулся, отчего стул под ним хрустнул. Ты же понимаешь, что они знают, где она. К тому же можешь развязать войну!

– Извини, Антон, но интересы метро выше твоих. А чтобы не развязать войну, мы этого Архивариуса допросим, узнаем местоположение бункера и накроем их там. Ты только представь, сколько там места и припасов, скорее всего. Не святым духом же они питались всё это время. А ещё оружие, одежда…

"Сука! Так вот зачем всё это. Нет, я не дам тебе всё испортить!"

– Так, – Терентьев обернулся на двоих СМЕРШевцев, – вы двое возьмёте наших гостей, посадите в мотовоз и доедете до техноложки. Там подхватите Татарина для поддержки, а потом поедите в Автово, чтобы накрыть этого Архивариуса. И всем составом возвращаетесь сюда. Всё ясно?

– Так точно, – в голос ответили они.

А после отлипли от двери, и подошли к Пиротехнику и Музыканту. Отвязали их от стульев, и крепко связали руки за спинами.

Под дулами автоматов их провели через всю станцию, разгоняя толпящихся людей, до путей, где уже стоял мотовоз, на котором их сюда и привезли. Но от стандартного мотовоза он отличался разительно. К пятиметровой ржавой платформе по периметру были приварены куски невысокого заборчика, и к нему были прикручено множество листов металла, как броня. Спереди находилась кабина, точнее от кабины осталась только лобовая часть с двумя помутневшими ветровыми стёклами, дальше стояли две скамейки, и в конце платформы деревянный короб с аккумулятором.

Их вновь усадили в конец платформы. Пиротехник постоянно поглядывал на Музыканта, видимо ждал от него знака к действию. Но Антон просто сидел и смотрел перед собой. Конечно же, он не сдался, но со связанными руками вступать в схватку против двоих вооружённых СМЕРШевцев было не лучшей затеей.

Товарищи из СМЕРШа уселись на скамейку перед рулём. Затарахтел старый советский двигатель и, скрипнув ржавыми стальными колёсами, мотовоз направился в туннель к техноложке. А перед тем как они скрылись в темноте туннеля, Музыкант заметил, что топливный бак мотовоза находится под платформой сзади, прямо под ними. И наверх выходили два топливных шланга и тянулись вперёд к мотору. Всё как на мотовозе Пушкина.

На выезде со станции, постовые на блокпосту встали и отдали воинское приветствие мотовозу, после чего вспыхнул прожектор на носу платформы и они начали набирать скорость.

Вскоре показалась техноложка, а руки Антона крепко связанные за спиной начинали затекать и ныть от верёвки. Мотовоз остановился у платформы. Один СМЕРШевец встал со скамейки, окинул холодным взглядом пленников, поднял воротник своего пальто и сошёл с платформы на станцию. Он посмотрел по сторонам, после чего растворился в глубине станции.

На техноложке уже вовсю кипела работа. Туда-сюда ходили люди, и каждый косился на связанных на платформе мотовоза. Некоторые ехидно улыбались, видимо ещё вспоминая ту выходку Антона, когда он пытался провести Влада и Восьмого на вокзал.

Но тут среди множества незнакомых лиц, Антон увидел одно знакомое и удивлённое. Это был главный инженер – Василич. Он на мгновенье остановился, но затем пошёл дальше, словно и не узнал его. И когда Василич уже прошёл мимо СМЕРШевца, а затем и мимо них, он с каменным лицом спустился на пути. Затем пригнувшись, незаметно подкрался к платформе сзади, где были привязаны Музыкант и Пиротехник, и вложил в руку Антона довоенный перочинный нож. А после как ни в чём ни бывало, прошёлся по путям почти до самого конца платформы, поднялся на станцию и отправился по своим делам.

"Ну, Василич, спасибо тебе огромное!" – обрадовался Музыкант мысленно. "Буду должен".

Тем временем, к мотовозу вернулись уже двое СМЕРШевцев и присели на скамейку к первому, который всё это время сидел, облокотившись на руль.

Снова затарахтел двигатель мотовоза, а перед тем, как они скрылись в темноте очередного туннеля, Антон повернулся к Пиротехнику и подмигнул. Пиротехник довольно улыбнулся.

Мотовоз набирал скорость, а Музыкант уже освободил руки с помощью ножа и теперь помогал Пиротехнику. Пара ловких движений и руки пленников были свободны. Мотовоз летел уже на приличной скорости, когда Антон еле слышно сказал: держись. И ухватившись за край платформы, со всего размаху воткнул нож в топливный шланг. Мотовоз резко дёрнулся и начал стремительно терять скорость. Пока СМЕРШевцы пытались понять, что произошло и начали доставать налобные фонарики, ребята перемахнули через ограждение платформы, спрыгнули и перекатились. Мотовоз остановился метрах в пяти впереди. Пиротехник сперва рванул обратно к техноложке, но Музыкант дёрнул его за плечо и повёл обратно к платформе.

В темноте Антон увидел недоумевающий взгляд Пиротехника и в ответ он показал пальцем в сторону Балтийской. Они забрались под мотовоз, и в этот момент один из СМЕРШевцев спустился с платформы. Музыкант со всей силы дёрнул его за ногу и тот упал, выронив калаш. Лежащий рядом Пиротехник дотянулся до автомата и резко врезал прикладом в лицо СМЕРШевца. Пока те двое спускались с платформы, ребята быстро перекатились на обратную сторону, вылезли из под мотовоза и обошли транспорт с двух сторон. Пиротехник вновь использовал приклад и без труда вырубил своего оппонента, а Антон резким ударом кулака в челюсть расправился со своим.

И пока они не пришли в себя, Пиротехник и Музыкант забрали у них оружие, налобные фонари и патроны. На всякий случай Антон ещё перерезал провод к прожектору на мотовозе. А после быстрым шагом отправились в сторону Балтийской.

– И что дальше? – уже запыхавшись, и как-то недобро спросил Пиротехник.

– Дальше мы встретимся с Архивариусом, и я заберу у него обещанную информацию, – ответил Антон.

– Это круто, я рад за тебя, но я спрашивал не об этом. Мы только что обманули Тёртого, вырубили его людей, теперь нам можно смело переселяться на поверхность, потому что в метро нас будут искать.

"Что ж, для меня это уже не в первый раз".

– Сейчас главное завершить сделку, а дальше я возьму всю вину на себя.

Пиротехник шумно выдохнул и пробормотал, что-то недовольное.

Они добрались до входа на Балтийскую, где после сверки документов их пропустили дальше. Прошли мимо полуосвещённой Нарвской, а затем и шумной Кирзы. Пробрались по вентшахте мимо закрытой гермы к Автово. Продолжая идти по туннелю, они почти добрались до станции. Уже зашли за туннель для разворота поездов на депо, но вдруг Антон услышал впереди шум. Он обернулся к Пиротехнику и погасил налобный фонарь. Пиротехник быстро сделал тоже самое. А потом они стали медленно отходить обратно за развилку и там притаились в закутке.

Вскоре по стенам туннеля со стороны Автово начали рыскать лучи фонарей. Музыкант насчитал три или четыре. И скорее всего их было четыре, потому что кроме Архивариуса со своей охраной шастать тут было больше некому.

Антон, стараясь не издавать ни звука, присел на корточки и выглянул. Теперь он убедился, что это были именно они. Трое в военной форме и во главе отряда ниже всех по росту со сверкающей залысиной – Архивариус.

Антон вернулся обратно в тёмный закуток и стал прислушиваться. Шаги становились всё ближе и ближе. Уже совсем рядом. Музыкант сжал в руках автомат крепче. Но на развилке, где в правую сторону уходил разворотный туннель, Архивариус и его охрана свернули. Тогда Антон махнул Пиротехнику и оба мягкими шагами подкрались к углу и Музыкант снова выглянул.

Четверо с налобными фонарями подошли к проржавевшей двери. Один из охранников чем-то щёлкнул, затем крутанул вентиль запорного механизма двери, и та распахнулась. А когда последний охранник почти скрылся за дверью, Музыкант обернулся к Пиротехнику и кивнул ему. Тот кивнул в ответ.

Они рванули к двери, дёрнули на себя и оказались в тускло освещённом узком коридоре с облупившейся краской на стенках. Так же Антон успел заметить два углублённых дверных проёма слева, а дальше коридор сворачивал налево под прямым углом. Музыкант рывком схватил последнего охранника, одной рукой сделал захват за шею, а второй подставил автомат к голове. Остальные обернулись, между ними было всего пара метров, но в отличие от охранников Пиротехник уже держал их на мушке калаша.

– Куда же вы, Павел? – заговорил Музыкант. Я свою часть сделки выполнил, теперь ваша очередь.

– О, Антон Андреевич. Рад вас снова видеть, – улыбнулся Павел и сделал шаг за своих охранников. Однако есть одно "но". Видите ли, в чём дело, ваша Лиза трудится в нашей организации, а пожертвовать хотя бы одним сотрудником я не могу. Так что не переживайте, Антон Андреевич, с ней всё будет в порядке, но увы, вы её не увидите.

"Ах ты тварь, так и знал".

– Павел… или лучше называть вас Архивариус? – злобно улыбнулся Музыкант.

– А вы, Антон Андреевич, помимо живучести ещё и любопытны. Интересно, конечно, что же вам ещё разболтал Старовойтов, но у меня есть дела. Прощайте.

Архивариус сделал ещё шаг назад и обратился к своим рослым охранникам:

– Ликвидируйте их!

Антон быстро понял, что перестрелка в таком узком коридоре закончится быстро и победителей в ней точно не будет. Так что он быстро сделал шаг в сторону Пиротехника, прикрыв их обоих охранником, которого держал в заложниках. И как только раздались две короткие и оглушительные очереди, и тело охранника трепыхнулось, Антон, до сих пор прикрываясь телом, сразу же рванул вперёд, выдав пару выстрелов наугад но, к сожалению ни разу не попал. Зато за мгновенье он уже добежал до двоих охранников, и только тогда отпустил уже неживой щит. С размаху Музыкант зарядил прикладом в грудь охраннику стоящему слева, однако сразу получил удар ногой в бедро от второго. К потасовке подоспел Пиротехник, но сразу получил локтем в нос, однако это его нисколько не остановило. В узком и плохо освещённом коридоре было сложно ориентироваться, однако Антон смог перехватить удар одного из охранников, дёрнул руку на себя, а после резко заломил её об своё колено. Послышался хруст. Ему тут же в ответ сильно прилетело кулаком в челюсть, в глазах немного потемнело, но он удержался в сознании. Попытался поднять автомат и даже сделал выстрел, но раненый охранник успел ударить по цевью калаша. Так что пуля прошла мимо, только пробила в бетонной стене дыру. Тем временем Пиротехник полностью оттянул второго охранника на себя, ближе к выходу. Тогда Антон собрал все силы и, сделав шаг назад, совершил резкий выпад, метя прикладом в нос оппоненту. И удачно. Охранник упал как подкошенный, обильно заливая свою форму кровью.

А Музыкант резко обернулся к Пиротехнику, который почти справился со своим соперником. Охранник быстро сообразил, что сейчас они вдвоём с ним разделаются в два счёта и тогда резко сунул свободную руку за спину. А через мгновение вытащил уже с гранатой без чеки. Антон что было сил, толкнул Пиротехника обратно к выходу, а сам отпрыгнул в противоположную сторону. И тут раздался громкий, оглушительный взрыв.

Поднимаясь с пола, Музыкант пытался понять все ли конечности на месте. Кажется все. В ушах сильно звенело, было трудно дышать, а перед глазами ничего видно не было. Только лишь пыль и дым от взрыва. Голова при этом дико раскалывалась от боли. Антон постарался прийти в себя, встал и огляделся. Пыль быстро оседала, и вскоре он увидел, что на месте взрыва обвалился бетонный потолок и вместе с перекрытиями и землёй заполнили коридор.

Выжил ли Пиротехник, и что вообще творится по ту сторону обвала, было неизвестно. Теперь путь назад был отрезан. И Музыканту оставалось идти только вперёд, где недавно скрылся Архивариус.

"Может, ещё успею догнать?" – промелькнуло в его голове.

После такого всё тело жутко болело, и бежать сейчас он бы точно не смог. Но, переставляя ноги как можно шустрее и прихрамывая, Антон поспешил вдогонку за Павлом. Свернул по коридору налево, оступился и проскользил по грязной стене, удержался на ногах, затем направо и увидел в конце неспешно открывающего дверь, с таким же запорным механизмом как в начале коридора, Архивариуса. Между ними было не больше пяти метров, но сил на рывок у Музыканта уже не осталось. Так что он мощно и хрипло крикнул:

– Стой, тварь!

Архивариус обернулся.

– Антон Андреевич, ваша живучесть, похоже, плотно граничит с назойливостью!

– Да ты даже не представляешь, с кем связался, – недобро улыбнулся Антон, обнажив окровавленные зубы.

Музыкант сжал кулаки до боли в костяшках и рванул к Архивариусу, но тот трясущимися от страха руками успел достать пистолет и выстрелить, а после трусливо скрылся за дверью и запер её. Антон с силой попробовал провернуть колесо запорного механизма, но оно не поддавалось. Тогда он в ярости ударил по двери и, выбившись из сил, упал на колени. Боль и жжение в правом плече, куда угодил выстрел Архивариуса, становились всё сильнее, кровь стекала по руке. А из-за двери послышались нервные крики. Архивариус, кажется, через рацию подзывал охрану, а значит, надо было скорее подниматься на ноги.

Цепляясь за дверь, из последних сил Музыкант встал и, шатаясь, пошёл обратно в сторону завала. Вывернув из-за угла, он увидел, как в свете чудом уцелевшей лампочки весь коридор был покрыт белой пылью и усыпан бетонной крошкой. Однако по правой стороне перед самым завалом виднелся один из дверных проёмов, которые он приметил в начале. Антон подошёл ближе и увидел стальную дверь с ржавыми подтёками и посечённую осколками, но, несмотря на это, дверь не открылась. Он дёрнул ещё раз, попытался выбить с ноги, но результата это не принесло.

Музыкант сделал несколько шагов назад, прислонился к противоположной стене и запрокинул голову. И в этот момент заметил под потолком решётку вентиляции. Проём был небольшой, но если очень постараться, то он смог бы протиснуться.

Музыкант подошёл и дотянулся до решётки. Дёрнул один раз, но та так легко не хотела поддаваться. Тогда собрав всю злость в кулак, дёрнул второй раз, и она со скрежетом вышелкнулась. А тем временем со стороны коридора, где за дверью спрятался Архивариус, послышались шум и топот.

Это могло значить только одно – сейчас в коридор ворвутся охранники с оружием и застанут его раненного и безоружного.

Так что выбора у него не было. Антон ухватился за край узкого венткороба и, игнорируя боль в плече подтянулся. С трудом протиснулся в вентиляцию, которая оказалось даже уже, чем он предполагал. Опираясь на локти и отталкиваясь носками ботинок, извиваясь почти как змея, Музыкант продвигался всё дальше. И каждый раз он прижимался раненным плечом к стенке венткороба, от чего по всему телу пробегали раскаты острой боли. Он прополз так несколько метров и вскоре этот короб соединялся с более просторным. Музыкант с облегчением выдохнул и расправил плечи, но расслабляться было рано, так как топот охраны уже доносился более отчётливо и громче.

И если ему не изменяла память, то такая же вентиляция была над вторым дверным проёмом в этом коридоре. И скорее всего, таким образом, он бы смог перебраться через обвал потолка, если только коридор не обрушился дальше целиком до туннеля.

Музыкант пробрался дальше и второй такой же узкий венткороб действительно там был. И к счастью, судя по тусклому отблеску в конце, по нему он бы выбрался обратно в коридор уже по ту сторону обвала.

Сгруппировавшись, Музыкант протиснул голову и руки, затем плечи, а после оттолкнулся ногами и проскользил почти к самой решётке, отделявшей его от коридора. И если первую решётку он выломал при помощи всего своего веса, то сейчас, в очень замкнутом пространстве, он не мог даже нормально размахнуться.

Однако когда Антон услышал глухие удары по железу, как будто уже кто-то из охранников пытается протиснуться в венткороб позади, тогда он вцепился пальцами в прутья решётки. Слегка сжавшись, Музыкант упёрся носками подошв и сработал как пружина. Решётка с хрустом вылетела, а Антон схватился за края короба и выдернул себя наружу.

Приземление было жёстким, на живот, прямо на бетонную крошку, отчего в воздух взмыли клубы белой пыли и грязи. Антон встал и огляделся. Первым он заметил ноги в камуфляже торчащие из под завала. Рядом лежал калаш. Но больше всего его привлекла ещё одна граната, пристёгнутая к торчащей ноге охранника. Не раздумывая, Музыкант взял её, выдернул чеку и бросил в венткороб, из которого только что вылез.

Через секунду раздался громкий взрыв, скрежет металла, вновь поднялась пыль. Дышать тут стало уже невозможно. Антон подхватил с пола автомат и направился к выходу. На ходу он крутил головой, осматривая пол и стены, но Пиротехника не было видно. И только у самого выхода Антон нашёл его.

Пиротехник сидел, привалившись к стене, и кажется, был без сознания. На его лбу виднелась крупная рана с запёкшейся кровью по краям. Чёрная повязка слетела с обожжённого глаза и лежала рядом. Музыкант приложил пальцы к его шее, проверить пульс. Жив!

Антон схватил его за воротник, подхватил с пола повязку и потащил как можно скорее на выход. Открыл дверь, вытянул товарища и закрутил вентиль запорного механизма на закрытие. На всякий случай в распор воткнул между вентилем и дверью калаш. Только сейчас он смог нормально вдохнуть спёртый подземный воздух. Голова до сих пор сильно болела, но нужно было собраться и придумать план.

"Нужен врач, но куда? Кирза – не вариант, значит Лётчики".

Взяв Пиротехника за руку, Антон поднял его и взвалил на здоровое плечо. Дотащил его до закрытой гермы. Вновь забрался в уже ненавистный ему венткороб, протащил Пиротехника за собой. Пригнувшись, прошли спящую Кирзу незамеченными и добрались до Нарвской.

В отличие от постовых с Кирзы, Лётчики не спали. Один из них встал и удивлённо спросил:

– Нужна помощь?

Музыкант спустил Пиротехника с плеча и хрипло проговорил:

– Да, нужен врач. И никто не должен узнать, что мы тут.

Один из постовых спешно скрылся на станции, и в этот момент к посту подошёл Лётчик.

Глава 17

Savior

Лазарет Летунов. Небольшое полу мрачное помещение, отгороженное от основной станции старыми деревянными ширмами, почерневшими от времени. Двери не было, а освещалось всё это одной единственной керосиновой лампой. Внутри шесть коек, на одной из них лежал Пиротехник, до сих пор не пришедший в сознание. Над ним возился хмурый и равнодушный медик. Музыкант сидел на второй койке и прижимал к плечу пропитанные уже собственной кровью бинты. Рядом с ним стоял Лётчик, как обычно в своём синем кителе гражданской авиации с золотыми шевронами. Волосы растрёпаны, а под глазами синяки видимо из-за недосыпа. Больше в лазарете никого не было. Лётчик сунул руки в карманы кителя и заговорил:

– Честно признаться – не ожидал тебя тут увидеть.

– Обстоятельства, – сухо пояснил Музыкант.

– Ну ладно, расспрашивать не буду, потому что до тебя мне особо дела нет. Значит, вам двоим нужна медицинская помощь, и сохранить присутствие в тайне?

– Да, – ответил Музыкант.

– Ты же понимаешь, что по доброте душевной я этого делать не стану?

– Сколько?

– Патронов? – ухмыльнулся Лётчик. – Тысячу!

– Ты охренел что ли?

– Ладно, – продолжая ухмыляться, сказал Лётчик, – для тебя скидка. Патронов я с тебя не возьму, но попрошу об одолжении.

– Каком?

Лётчик пристально посмотрел на Антона, видимо, размышляя как сказать.

– Пока не могу рассказать, но для такого профессионала как ты это не составит труда.

"Кажется, потом я пожалею об этом, но сейчас другого выхода нет".

– Хорошо, – согласился Антон.

– Отлично, – обрадовался начальник Нарвской и направился к выходу из лазарета.

В этот момент к Музыканту подошёл врач, отодвинул его руку с бинтами от плеча и начал осматривать рану. Со слов врача пуля прошла по касательной, и ничего критического он тут не видит. Он обработал рану дурно пахнущей жидкостью и наложил несколько швов. А после посоветовал ему отдохнуть и вышел из лазарета.

Антон лёг на койке, устроился поудобнее и уже почти уснул. Но вдруг Пиротехник вскрикнул и медленно поднялся на локтях. Тут же в лазарет вернулся врач. Музыкант сказал Пиротехнику, что он в безопасности. А врач присел на койку рядом с Пиротехником, спросил про самочувствие, ещё раз осмотрел его. Музыкант же уже не в силах сопротивляться сну, опустил голову на жёсткую подушку, по ощущениям состоящую из комков внутри, и вырубился.

***

Музыкант проснулся от балагана на Нарвской, но, несмотря на то, что поспать удалось не много, чувствовал он себя гораздо лучше, чем вчера. Даже рана на плече почти не давала о себе знать. Он приподнялся на кровати и заметил, что Пиротехник тоже уже не спит. И смотрел он прямо на него. Музыкант немного помолчал, а после спросил:

– Как себя чувствуешь?

– Более-менее, – безучастно ответил Пиротехник, – а ты как?

– Цел, – кивнул он в ответ. – Слушай, теперь у меня есть план, ты со мной?

– Нет, – так же холодно ответил Пиротехник. – Дай угадаю, ты планируешь вломиться в их бункер?

– Да, планирую.

– Это же чистое самоубийство! Ты видел их вооружение? В курсе, сколько вообще их там? – начал заводиться Пиротехник. – Те двое чуть нас не убили, и ты предлагаешь просто в слепую заявиться к ним? Я, конечно, безбашенный, но не на столько. Ещё раз повторю, что это самоубийство, а я ещё пожить хочу. Нельзя всё время идти напролом, однажды тебя просто убьют.

– Ещё как можно, – ответил Антон, – и как видишь, я всё ещё жив.

– Видимо единственный натуральный безумец тут это ты! Спасибо тебе, что дотащил меня сюда, но дальше я с тобой не пойду. Все эти поиски, расследования. Тебе не кажется, что это уже не любовь, а одержимость?

Последняя фраза раздалась в голове Антона, как гром среди ясного неба. Он молчал, но через некоторое время просто ответил ему:

– Я понимаю, извини, что втянул тебя в это.

Пиротехник лёг обратно на койку и приложил руки к голове, а шум на станции становился всё громче. И тут в лазарет зашёл Лётчик.

– Костя, задержи их, как можно дольше, – обратился он к кому-то за ширмами, а затем повернулся к Музыканту. Друзья, если вы не слышали, то у нас на станции обыск. И люди Тёртого ищут именно вас. Так что давайте без лишних телодвижений за мной!