скачать книгу бесплатно
Дар Берегини
Жива Божеславна
Это первое произведение Живы Божеславны в стиле славянского фэнтези. Герои книги – отважные витязи народа россов, отправившиеся нести послание Берегини в новые земли. На пути их ждут приключения – встречи с могучими колдунами и прекрасными волшебницами, сражения с оборотнями, испытания в царстве бога Ящера, грозной Прабабы Яги и великана Велигора, битвы за честь и правду и конечно любовь.
Дар Берегини
Жива Божеславна
Редактор Юлия Махлушева
© Жива Божеславна, 2021
ISBN 978-5-0053-5212-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ДАР
БЕРЕГИНИ
Эта книга посвящается моим трем первым читателям и очень дорогим людям – Евгению Коновалову, Алексею Огородову (Светлая им память!) и Юлии Махлушевой.
1. ЗВЕНЯЩАЯ ТЕТИВА
Тресветлое Солнце взошло над миром. Ярким розовым золотом оно залило долину. Природа величественно пробуждалась ото сна. Облака, пылко разукрашенные зарей, словно причудливые узоры, застыли на небосводе. Река неторопливо встречала восход, отражая его в своих голубых глазах. Как драгоценная капля небесной росы, река лежала в древней кряжистой ладони земли, щедро одаривая ее влагой и укутывая густыми покровами туманов. Травы и полевые цветы, еще влажные от утренней росы, медленно поднимались навстречу могучему солнцу. Жизнь возле реки не кипела, а текла, чистой прозрачной водой.
Только один человек в этом неторопливом потоке, стремительно вырывался из тихого пейзажа. Дикой песней несся он по прибрежным просторам на своем коне. Всадник и конь слились в быстром беге. Светлые волосы всадника и рыжая конская грива развевались на ветру. Казалось, конь не скачет, а летит над землей, яркий как, солнечный луч, напряженный, как натянутая тетива. Всадник должен был успеть, а конь – его друг – должен был ему помочь добраться до места вовремя. Потому они и казались одним целым. Солнце двигалось по небу, а всадник на своем гнедом скакал по земле. Когда могучее светило уже стояло в зените, всадник, наконец-то добрался. Это было поселение. Всадник заехал на широкий двор, огороженный деревянным частоколом, и остановился, с надеждой вглядываясь в лицо немолодой женщины в повойнике, вышедшей ему навстречу. Глаза ее были влажными от слез. Спешившись, мужчина направился в дом:
– Здравствуй отче, – сказал он, склоняясь перед седоволосым старцем в длинном белом одеянии.
Старик, белый как лунь, сидел на лавке с закрытыми глазами, прислонившись спиной к стене. Мужчина стоял перед ним, напряженно глядя на изборожденное морщинами лицо. Старец медленно открыл глаза, и ответил, с трудом выговаривая каждое слово:
– Рад видеть тебя, сын. Хорошо, все-таки свиделись… Не простил бы себе, коли б не повидались. Брат твой, тоже тебя ждет не дождется. Все знать хотят, отогнали поляничи волколаков от земли своей.
– Отец, вести есть, но видят боги, ни о ком кроме тебя думать не мог, пока ехал. Кресеня чуть не загнал. Но, слава Роду – успел.
– Зови брата, – сказал старик сыну, – в поле пойдем.
Всеслав вышел, крикнул челядинке, чтоб звала Славена. Старик медленно поднялся. Славен догнал их у ворот и обнял брата. Шли они долго. Каждый шаг давался отцу с большим трудом. В дороге молчали и не оглядывались. Старик вел сыновей, опираясь на деревянный посох, осторожно ступая по влажной темной земле, поросшей зеленой муравой. Наконец, он остановился возле большого поля, на котором буйно колосилась пшеница.
– Дети мои, – произнес отец. – В вас моя жизнь останется и, когда тела моего не будет. Взгляните, как светлы ваши головы. Цветом они, как урожай на этом поле.
– Возьми, Всеслав. И ты, Славен, – сказал старик, протягивая сыновьям по колоску.
Мужчины недоуменно переглядываясь, взяли то, что протягивал отец.
– А теперь сломайте их.
Всеслав и Славен поступили так, как велел отец, все еще не понимая смысла происходящего. Однако они знали, что отец никогда не говорил им ничего пустого. Жилистыми крепкими руками братьев колоски в один миг были разорваны. Отец, тем временем велел каждому нарвать целый ворох пшеницы
– А теперь, Славен, попробуй разовать свои колосья, обратился он к одному из братьев.
Как ни пытался он это сделать, колосья было не разорвать. Оказалось, что ворох зеленой еще пшеницы не поддался ни одному, ни второму.
– Сыны мои, уразумейте, мудрость Рода нашего. Поле – это наша земля, наша опора. Здесь и пепел предков наших хранится, которые помогают нам из Ирия. Будьте вместе, и сила с вами пребудет, никто с вами не справится, никто вас не одолеет. А один колосок и дитё сломает. Не страшны вам волколаки, коль объединитесь. Помогите поляничам, наступит время, и они вам помогут. На одном языке говорим с ними.
Дайте мне, клятву, что не покинете друг друга ни в радости, ни в беде. Чтобы мог уйти к предкам со спокойным сердцем. Ко мне нынче во сне отец мой приходил и дед, звали к себе, стало быть, будете меня поминать. И еще скажу, реку нашу берегите и почитайте, от дедов знаю, что богами она отмечена, и судьба береговых людей с ней переплетена. А теперь, ступайте и просите, волхва Божеслава, прийти за мной на закате.
Отец обнял сыновей на прощание, и присел на пень на краю поля, опираясь на старый деревянный посох и провожая взглядом, их уходящие фигуры.
Всеслав и Словен уходили, не оглядываясь, также медленно, как и пришли. Обоих душила печаль, хотелось вернуться, обнять старика и, прижавшись к его высохшей от времени груди, плакать, но отец сам принял решение о том, чтобы оставить последний вздох на священном поле. И волю его нарушить было нельзя.
Придя в Городище, братья направились к дому волхва.
– Здравия тебе, мудрейший, – первым заговорил Всеслав, переступая порог дома. Отец наш в поле, там, на священной земле…
Он не успел договорить.
– Знаю, – прервал его волхв, – Знаю, что сказать хочешь. Что отец ваш зовет меня, чтобы я ему глаза закрыл. Так тому и быть.
Братья переглянулись.
Помоги, ему, мудрейший, коли сможешь, – сказал Славен, и из его груди вырвался тяжкий вздох.
– На закате приезжайте в поле, – велел волхв братьям.
Кий Божеслав был волхвом береговых людей уже двадцать лет и хорошо знал того, кто позвал его туда, где сейчас колосилась пшеница. Он проводил братьев и, через некоторое время, взяв с собой только деревянный посох, да холщевый мешочек отправился на поле. Солнце клонилось к закату.
Волхв неторопливыми шагами подошел к старику. Тот сидел на пне, с опущенной головой, оперевшись на посох.
– Родослав, – произнес волхв, дотронувшись до руки старика.
Тот, молча, открыл глаза.
– Родослав, – снова заговорил волхв. Ты звал меня и вот я пришел. Что скажешь? Ответь мне.
– Да, – я звал, – полушепотом сказал старик. Со стороны могло бы показаться, что старик ничего не видит, потому что глаза его были устремлены в одну точку. На самом же деле глаза его видели, они просто смотрели на то, что было не доступно обычным людям.
Волхв, держась за руку Родослава, закрыл глаза, и, словно прислушиваясь, снова задал свой вопрос.
Наконец, немного оживившись, старик ответил, с трудом подбирая слова:
– Я знаю, что следующей весной с нашим народом случится чудо. Мне сказали…. Придет из реки… Перемены… Надо подождать.
– Что за чудо? Кто придет к нам? – настороженно спросил волхв. В этот миг заходящее светило уже наполовину скрылось за горизонтом.
– Берегиня…. – тихо ответил старик, отчего-то улыбаясь. Больше волхв не смог услышать его ответа, потому что эти слова слетели с губ Родослава вместе с последним вздохом.
Тем временем в Городище все только и говорили, что об очередном нападении степняков – волколаков на соседей берегового народа – поляничей. Среди народа повисло напряжение. Когда на площади собрались воины, Всеслав, ездивший к поляничам послом от береговых людей, еще раз поведал собранию о том, что поляничи решили биться с волколаками – народом, пришедшим из южных степей. Взгляд Всеслава был обращен к собрвшимся. Однако то и дело серые глаза витязя останавливались на лице брата. Славен сидел несколько в стороне от всех, рядом с воеводой Путятой, в окружении дружинников. Как и все вокруг он внимательно вслушивался в речь Всеслава.
– Князь волколаков Полок на этот раз собрал еще большее войско. Прошлым летом во время набега кроме волколаков у него никого не было. А на этот раз, сказывают, к Полоку и другие степняки присоединились. Выхода у поляничей нет, потому, как сдавать свое поселение степнякам без боя они не хотят и не будут. Несколько дней назад степняки старшего сына их правителя убили. Поляничи его гонцом отправили, так он обратно и не вернулся. А тут на беду и сам правитель помер – горячка напустилась внезапно, да и забрала. Теперь у поляничей из правителей остались – малый Велеслав – сын покойного да воевода. Велеслав – ни одной битвы не видел, в его-то возрасте еще многому учиться надо. Потому и просят они нас береговых о помощи, вождя нашего Славена с войском на подмогу зовут. Коли откажем, – сами будут биться до последнего. Решили поляничи, умереть, с оружием в руках, защищая свою землю, – произнес Всеслав. А ты, что скажешь Славен? – наконец, обратился он к брату, который за доблесть и силу, был избран вождем береговых.
– Велеслав – совсем мальчик, так что битву воеводе вести придется – неторопливо начал Славен. – Однако, братья, коли, они степняков на этот раз не прогонят, отбив желание земли прибрежные захватывать, и нам – от волколаков житья не будет. Наши земли рядом лежат. А ведь они, как и мы Правь славят, мы одних богов почитаем. На одном языке говорим. Ждать нам нечего. Коли не поторопимся, помочь им сейчас, завтра себе помочь не сможем. Вот мое слово.
В воздухе повисло молчание, после которого стали раздаваться голоса в поддержку Славена. Почти единогласно решено было отправиться на подмогу братскому народу.
И уже всего через несколько дней воины обоих народов объединились под предводительством Славена. Битва становилась все ближе. Дозорные сообщили Славену о приближении вражеского войска. К полудню, черным облаком, стелящимся по земле, показалась армия степняков. Первыми навстречу войску Полока вышли пешие воины поляничей, прикрываясь щитами и выставив вперед копья, они ждали, когда степняки подойдут ближе. Конница витязей Славена заняла позицию на обоих флангах позади пеших воинов. Волколаки смяли первые ряды поляничей, медленно тесня остальных защитников к крепостным стенам. Славен бросил в бой конную дружину, яростно атаковавшую степняков с правого и левого флангов. Вождь защитников городища, наблюдая за ходом боя, понял, что исход будет не ясен еще долго. Несмотря на многочисленные потери, степняки и не думали отступать. Всеслав, также наблюдавший за сражением, произнес, словно подтверждая мысли самого Славена:
– Брат, много наших людей поляжет, прежде чем мы что-то изменим.
– Пока Полок жив, степняки не рассеются. Змее надо голову, а не хвост рубить дабы она погибла. Кабы только до него добраться, мы бы их восвояси отправили, – проговорил Славен.
– Коли только это нам нужно, ждать нечего, брат, – береги жену и детей моих! – крикнул Всеслав, устремляясь вперед.
Славен не успел ничего ответить. Тот словно растворился.
Однако спустя время, увидел, как брат, взяв нескольких лучников, и вооруженных щитами воинов, повел их по направлению к Полоку. Как огонь пожара, раздуваемый ветром, Всеслав прорезал ряды волколаков, ему удалось прорубиться сквозь войско противника на расстояние выстрела к вождю степняков. Будто во сне, видел Славен, как стрела поразила Полока прямо в лицо, не защищенное доспехом, как он упал с коня, как сгрудились вкруг него телохранители.
Но тут же увидел, что разящий меч Всеслава, на мгновенье застыл в возухе и, сверкнув на солнце, выпал из рук. Витязь обернулся и стал падать с коня – волколакская стрела попала ему в грудь. Соратники подхватили его, не дав упасть на землю, и бились, не позволяя врагам завладеть телом, пока не подошла подмога.
Береговые понесли утрату в лице могучего Всеслава. Не только он, много славных героев осталось на поле битвы. Однако теперь, когда Полок убит, исход боя был предрешен. Поляничи, и береговые поняли, что перевес на их стороне. Славен повел витязей в яростную атаку. Лишенные предводителя степняки в панике метались из стороны в сторону. И береговые увидели, что легкая конница волколаков, была непобедима только на просторах степи. Войско Славена образовав, вокруг нападающих плотное кольцо, устроило им кровавую сечу. Когда Тресветлое Солнце близилось к закату, волколаки были уже разгромлены. Защитники одержали победу. Немногим нападавшим удалось уйти обратно в степь. Поле сражеия было усеяно павшими воинами. Победа далась нелегко. Береговые отправились назад в свой Родень. Наступило время тризн по погибшим бойцам.
Возле погребального костра Всеслава – крады, стоял его единственный сын – Вольга. Длинные льняные волосы юноши, перевязанные на лбу тесьмой, развевались на ветру, голубые глаза были печальны. Каждая битва сулила воину смерть, и с детства береговые знали, что смерть на поле брани – лучшая доля для воина. Погибнуть героем лучше, чем умереть больным на лавке. Всеслав же показал себя не просто героем в этой битве. Отец Вольги своим подвигом предрешил победу войску союзников. Но… все равно по щеке юноши время от времени скатывалась горячая слеза. Отирая лицо кулаком он, не мигая, глядел на тело погибшего героя. Вольга знал, что нужно радоваться, чтобы душа отца благополучно добралась до светлого Ирия. Но Желя и Карна – птицы—богини скорби, не дали радости приблизиться к нему. Рядом по отцу причитала его мать Светлана. Распустив волосы, стоя на коленях перед телом погибшего мужа она горько рыдала, вспоминая их счастливую жизнь вместе. Три младшие дочери Всеслава, окружив мать, стояли тут же с заплаканными глазами, все еще не в силах поверить в смерть отца. Перед тем, как Вольга зажег погребальный костер, вождь береговых людей – Славен, обратился к душе горячо любимого брата.
– Брат мой, Всеслав, – сказал он, не скрывая глубокой скорби, – ныне душа твоя отправилась в Сад Ирийский, на великое Древо Жизни богини Живы, и там тебе должно быть очень хорошо. Веды говорят, даже намного лучше, чем нам оставшимся здесь. Но я тоскую и горюю по тебе. Ты уж прости меня за это! Снова и снова встают передо мною годы нашего детства и юности. Ты бился не щадя жизни, пока стрела ворога не пронзила твою грудь. Ты сам, брат мой, был как стрела, а жизнь твоя, будто звенящая тетива. Враг всего лишь выпустил душу из твоего тела. Черная стрела степняка, попала в твое сердце. Но сам ты – светлый витязь, великий герой попал в мир Света, в Ирий. В твою честь, дорогой Всеслав, сегодня воины будут состязаться, и пусть победа лучшего будет нашим посланием тебе из мира Яви.
2. ДАР БЕРЕГИНИ
Это произошло в незапамятные времена в самом начале весны, когда жаворонки уже пели песни, призывая прекрасную Лелю Весну-Красну из-за высоких Репейских гор и, могучий Перун, потрясая мечом—молнией, побуждал весенние облака проливаться благодатным дождем на Мать Землю. Весенняя игра Перуна и облачных красавиц отзывалась на земле грозами. Еще спящая природа должна была пробудиться от этих громких звуков. Прекрасные облачные девы, шутя, убегали от небесного витязя, но потом под его страстным натиском проливались на землю живою влагой дождей. Спускаясь на землю, облачные девы – вечные спутницы небесных игр могучего Перуна становились русалками – хранительницами благодатной влаги и рос. Там, где они опускались на землю, появлялась новая река. Вместе с Весной в те незапамятные времена спустилась на землю и прекрасная русалка по имени Рось. Росы, которыми щедро укрывала русалка землю, несли жизнь и плодородие миру проявленному. А русалка – стала берегиней избранной реки и земли.
Береговые люди величали свое Городище Роденем в честь великого Рода – Прародителя жизни. Они не помнили того, пришли их предки издалека, или жили здесь всегда. Время стерло эти предания. Однако никто из береговых не знал имени реки. Точнее у нее было множество разных названий, но все они были лишь отголосками ее настоящего имени. Народ величал ее то Прозрачною, то Струящейся, то Бегущей, но все эти названия были лишь эхом настоящего имени реки – ее священного имени, которого не помнил никто. А каждый из береговых людей знал, что у всего на свете есть имя. Потому что имя определяет путь в жизни и саму жизнь. Ведь в имени сокрыта великая сила и суть жизни существа – будь то человек, животное, древо или река. Ну, к примеру: медведя лесного хозяина, в которого сам Велес Бог обращается, тоже все медведем величали, но все от мала до велика знали, что «мед ведающий» всего лишь название его, а настоящее тайное имя хозяина леса известно было лишь волхвам, что самого Велеса почитали.
В тот год, как и прежде, привел серый жаворонок на землю Лелю Весну. Снова весенние грозы донесли до людей игры Перуна и облачных дев, окрыляя сердца и наполняя их светлыми надеждами. Благодатные дожди пролились на Мать-Землю, напитав ее живою водой. Весна принесла радость береговому народу. Она же принесла и великое знамение.
Ранним утром, на заре волхв Божеслав увидел вещий сон. Первым пришел к нему во сне старый Родослав, он, как и в тот день, перед смертью улыбался, а потом, указывая на реку, сказал: Я же говорил тебе: грядут перемены и Она придет. Вот и случилось чудо для всех нас! Великая благодать снизошла.
После этих слов фигура старца исчезла, а с неба обрушился сильный ливень, и река, вышла из берегов. Волхву показалось, что ее воды снесут городище. От этого ему стало страшно, и взмолился он богам о помощи. Но внезапно из самой реки раздался нежный женский голос. Он велел Божеславу, как только пропоют петухи, собрать народ на берегу.
– Не страшись волхв, я принесу вам то, чего раньше у вас не было, – сказал таинственный голос.
Сон был отчетливым и ярким, какой бывает обычно явь. Волхв понял, что сон нес знак о будущем. Он стал творить молитвы, дожидаясь петушиного крика, чтобы поведать волю богов народу. И вот, едва, раздался первый крик священной птицы Перуна, Божеслав трижды протрубил в рог, созывая собратьев.
Тресветлое Солнце вставало из-за горизонта, обливая все вокруг розовым и золотым. Заря—заряница открывала миру свое прекрасное чело, возвещая о начале нового дня, освещая лица пришедших. На широком берегу, перед жилищем волхва собрался почти весь народ, желая узнать, для чего волхв созвал их сюда. Кое-кто не понимая причины столь раннего сбора, ворчал, выказывая свое недовольство. Люди не понимали, чего они ждут и потому не скрывали этого. Волхв же надеялся, что та, которая велела ему собрать всех, ответит народу. Однако время шло, а ничего не происходило. Атмосфера накалялась. То тут, то там стали раздаваться смущенные голоса.
– Мудрейший, отчего в такую рань? – кричали горожане.
– Волхв Божеслав, ты бы нам хоть поведал, чего ждем—то? – вторили им другие.
– Вот так вот спозаранку на площади стоять – ни уму, ни сердцу…, – не унимались третьи.
– Коли так просто стоим, и ничего…, так мы лучше пойдем, чего тут топтаться, дома-то делов по горло….
Ропот недовольства слился в единый гул. Это было похоже, на растревоженный улей. Волхв понимая, что недовольство не поможет народу достойно встретить таинственный голос, решил усмирить собравшихся.
– Тихо, собратья, – громко произнес он. Та, кто велела мне созвать вас, ничего помимо этого мне не открыла. Но за этим великая тайна сокрыта. Голос же ее доносился из священной реки. Мне было знамение в СНОВИДЕНИИ. Голос Девы из реки вещал мне. Мы должны дождаться ее, должны услышать ее Благую весть, что она скажет. И поверьте, если мы дождемся ее…. Волхв не успел закончить говорить, как из толпы раздался голос воеводы Путяты:
– Мудрейший, – неужто и ты сам не ведаешь, кого мы ждем. А вдруг это с нами шутку навьи сыграли. А вдруг то, что появится, всех нас заберет. Не каждый готов вот так сразу отправиться.
– Это ты Путята, по недомыслию говоришь, – ответил волхв, укоризненно глядя на воеводу. Мы, и деды наши, и деды наших дедов живем здесь, так и не узнав тайну реки, не услышав ее имени. Так и не ведая, кто она – эта Река, а ведь она каждый миг нашей жизни освящает. Ее водами поливаем мы наши поля, от ее росных туманов рождается на нашей земле плодородие. Но никто из нас, береговых до сих пор не знает ее имени. Почему? Может ты, Путята, ответишь? А ведь, воевода, ты не ответишь.
– А я почем знаю, мудрейший? Мое дело защищать народ наш, воинов в бой вести.
– То-то и оно, Путята, что защищать народ от врагов надобно. А та, кто нас сегодня сюда созвала, никак нам не враг. Мы даже зовемся – береговыми людьми, то есть живущими на ее берегах. А имени ее до сих пор не знаем. Без нее мы здесь и не поселились бы. Ее щедростью мы живы и здоровы.
– А отчего же, волхв Божеслав, та, кто велела нас сюда созвать, имени своего не назвала? – спросил воин по имени Ратибор.
– А отчего, Ратибор, до сих пор ее имени никто из нас, береговых не ведает. Отчего ее только Рекой называют? Отчего?!
– Этого никто не знает, – ответил воин.
– И отцы наши и деды, того не ведают, – донеслось откуда-то с конца площади.
– Да и прадедам нашим река имени своего не открывала, – сказал дружинник князя – молодой воин по имени Яромир.
– Так ведь бывает, собратья, что есть вопросы, на которые ответ дать невозможно. Все, что можно – это ждать, – продолжил волхв. Никто не ведает, покуда яблоко зреет, хорошо ли оно будет на вкус. Пока яблоко зелено, можно ли увидеть в нем спелый плод. Никто не сорвет такое, никто его не надкусит прежде времени. А коли надкусит, так и испортит. Тот же, кто дождется урожая, только и узнает, сладок ли плод.
Собратья, все, о чем я прошу, это подождать. Не печальтесь о своих домашних делах, забудьте на время обо всем, поверьте, то, что может произойти сегодня, важнее прочих дел.
Гул заметно стих, но отдельные голоса все еще продолжали раздаваться в толпе.
Волхв Божеслав, взяв в руку посох, трижды постучал им по земле и голоса смолкли.
Волхв медленно повернулся и, оставив толпу позади, пошел к реке. Зайдя в реку, он поклонился ее водам и прочитал молитву. После чего из реки раздался женский голос, отчетливо слышимый на берегу.
– Ныне я открою то, что предначертано вам богами Прави. Расскажу, о Судьбе вашей грядущей.
То ли от этих слов, исходящих от вод, то ли от поднимающегося Солнца, но всем на берегу стало видно, как река засияла дивным золотистым светом и забурлила. Вскоре, медленно поднимаясь из-под воды, появилась светящаяся женская фигура. Будто солнце, скользящее по воде, она, как посуху, вышла на берег. И тогда взору горожан предстала светящаяся девушка необыкновенной красоты, с длинными светлыми волосами, доходящими до самой земли. Девушка прикоснулась одной рукой к берегу и земля под ней в тот же миг начала расти, становясь холмом. Эта девушка была бы во всем похожа на береговых людей или поляничей, если бы не дивный свет, исходящий от ее лица и сарафан, который будто из самой воды был соткан, да только не растекался. Так чудесная незнакомка и появилась в Городище в ту весну, выйдя прямо из реки на глазах у всего народа.
– Слушайте, меня, люди. Имя мое – Рось Русалка. Когда-то очень давно, я спустилась из Светлого Ирия, Сварги на эту землю. Жизнь на этих берегах была от меня. Я хранительница и Берегиня, а вы – народ мой, который я здесь поселила. Потому вы и называли себя береговыми людьми. Но с самого начала имя мое было скрыто от вас. Ныне же судьба ваша поменяется, я открыла вам имя мое. И потому как я – Рось Русалка, вы, как дети мои – будете зваться россами, теми, кто несет живую росу откровения Прави. Помнить вы должны завет мой священный, и свято беречь и хранить имя свое. Покуда, вы будете имя хранить, то будет с вами мое Благославение, а с ним – добро и сила. И то будет вам под силу, что раньше невозможно было. Далеко ваша слава по земле пойдет, и будут россы процветать многие лета.
Сказав это удивленным жителям Роденя, Рось передала волхву Божеславу святыню – священную чару с чудодейственной живой водой, и, войдя в реку, снова исчезла. А река снова стала прежней, не сияющей, не бурлящей, а мирно текущей.
Народ на площади поначалу стоял, как вкопанный, не в силах поверить тому чуду, что предстало его глазам. Но через некоторое время удивление прошло, сменившись бурным весельем. Так отрадно стало всем, так хорошо, как, никогда ранее, еще не бывало. Роденьские музыканты принесли инструменты – гусли, рожки, трещетки. Пляски и песни наполнили поселение, радовались все и стар и млад. Праздновали аж до следующего утра, а на холме, куда поднималась Рось, установили новое капище, в котором разместили святыню – чару с живой водой Берегини. Но на этом удивительные происшествия не закончились.
На следующий день к поселению россов неожиданно подъехали всадники от их давних соседей поляничей. Двое из них были молодыми витязями, третий же – старец преклонных лет с длинной бородой. У старца на поясе были подвешены ключи – особые знаки волхва. Поздоровавшись с горожанами, они прямиком направились к жилищу волхва Божеслава. Встав у его порога, старший из гостей достал деревянный посох и легонько ударил им оземь. Стук был почти неслышен, но хозяин тут же вышел на крыльцо встречать гостя. Он обнял пришедшего старца и пригласил его войти в дом.
– Рад видеть тебя, волхв Дажень, – сказал Божеслав, обращаясь к гостю. Не часто ты наведываешься к нам. Видимо, чудеса в нашем стане привели тебя. Прав ли я?
– Ты прав, Божеслав, – ответил волхв поляничей, присаживаясь на лавку. Накануне было мне велено, придти к вашему народу. Так как боги Прави сказали, что на вас снизошел свет откровения и вы, стали хранителями святыни.
