Мой темный господин, или Семь кругов тьмы

– Кажется, оно здесь! – возбужденно прошептала Шейла.

Мы прошли этот коридор и успели увидеть, как паук нырнул во тьму. Да, мы нашли источник тьмы! Вот он. Просторный темный зал. Даже странно, что здесь, в подвале, не видно потолка – стены зала уходят как будто в бездонную пропасть и теряются, со стороны коридора в кромешной темноте, а дальше – во тьме.

Это так странно. Она походила на туман. Черный, беспросветный туман. И вместе с тем на озеро. Клубы тьмы подрагивали, колебались. Словно волны, скользили по каменному полу, наплывали и снова отступали. Линия постоянно находилась в движении, смещалась то в одну сторону, то в другую.

– Невероятно, – прошептала Шейла.

От тьмы веяло холодом. А еще чем-то зловещим. Я думала, не испытываю страха? Зря! Да, за свою жизнь я больше не боялась. Но это нечто совершенно иное. Здесь боишься не за жизнь. Жизнь кажется чем-то совершенно бесполезным, ерундой, мелочью, иллюзией. Здесь становится страшно за нечто куда более ценное. Здесь страшно потерять свою душу, перестать существовать навсегда.

Я отступила.

– Шейла, ты уверена? Уверена, что туда стоит входить?

Она стояла, замерев, теперь на шаг впереди меня, и я не могла видеть ее лица.

– Не знаю, – она качнула головой. – Это так странно. Так пугающе, так маняще.

– Маняще? Мне страшно. По-настоящему страшно. Это не просто сила. Это нечто древнее, живое. И… что если оно нас заберет?

– Может быть, это тоже проверка? Решимся или нет?

– Паук не возвращается, – заметила я. Зачем ему понадобилось ползти в источник тьмы, старалась не задумываться.

– Мы должны попробовать. – Шейла обернулась. – Вместе.

Ее лицо внезапно изменилось, в глазах вспыхнул страх. Мгновением спустя я поняла, что произошло. Ощутила тьму за спиной. Явился господин.

Все, что я успела, – это обернуться.

Господин выбросил руки перед собой, с них сорвались жгуты тьмы. Один настиг Шейлу. Второй в один миг добрался до меня и обхватил за горло, поднимая над полом.

– Я говорил: вы должны быть послушны, должны подчиняться приказам. Я не разрешал вам подходить к источнику.

Вот теперь стало по-настоящему страшно. Жутко от того, что я прочитала на лице господина. Он не злился и не предвкушал, жаждая получить наслаждение. Он решил нас наказать без единой эмоции, с абсолютным равнодушием.

– Я предупреждал. Вы ослушались меня, – произнес он равнодушно.

Горло сдавило сильнее, в глазах потемнело. Уже почти ничего не соображая, но отчаянно пытаясь вдохнуть, я царапала тьму, пыталась ухватить, сдернуть с себя, но пальцы проходили сквозь тьму и вместо нее царапали кожу. А петля продолжала затягиваться.

Чудовищная боль, огненный ком, разрывающий легкие.

Все прекратилось внезапно. Тьма отпустила меня, я рухнула на пол. Ноги не держали, голова кружилась. Я закашлялась, упираясь ладонями в каменную плитку и ничего не видя перед собой. Еще одно дуновение тьмы – и внезапно все изменилось.

Я вдруг оказалась на стуле в незнакомой комнате. А передо мной в черном, увенчанном костистыми рогами кресле сидит господин. Взирает на меня сверху вниз, равнодушно изучает взглядом.

– Больно? – спросил он. В его голосе снова ни единой эмоции.

Я приложила ладонь к горлу.

– Уже нет… – Думала, буду хрипеть, но голос прозвучал неожиданно чисто. Даже не закашлялась больше.

– Зачем ты это сделала?

– Пришла к источнику?

– Да. Согласилась к нему пойти.

Он знает. Знает о наших разговорах. О том, что отыскать источник предложила Шейла.

От этого осознания внутри что-то оборвалось.

– Я не хотела оставлять Шейлу одну. Волновалась за нее.

– Вижу. Как странно, – произнес господин, не сводя с меня внимательного взгляда, холодного и проницательного, будто видел насквозь. – Ты сделала это не для того, чтобы не позволить Шейле обрести преимущество.

– Я об этом даже не думала. Но… вы читаете мысли?

– Мысли? – господин усмехнулся. – Нет, не читаю. Но некоторые эмоции чувствую. Меня невозможно обмануть. И сейчас, когда ты отвечаешь на мои вопросы, я могу понять гораздо больше, чем ты говоришь.

Я сглотнула. Под проницательным взглядом господина я чувствовала себя беззащитной.

– Что теперь с нами будет?

– Ничего. Продолжим обучение по плану.

– Но мы ведь…

– Ослушались меня? – он приподнял бровь. – И получили за это наказание. Искать других учениц я не намерен. Если вы не разочаруете меня.

Я перевела дыхание. Несмотря на слова господина, напряжение росло. Казалось, еще немного – и натянутая во мне струна зазвенит.

– Для тебя это важно, не так ли?

– Что… что вы имеете в виду?

– Для тебя важно остаться моей ученицей, – он усмехнулся. – Почему?

Как будто на самом деле видит насквозь! Но раз спрашивает, значит, действительно мысли прочитать не может.

– Мне кажется, это наилучший вариант для меня.

– В твоем мире совсем не было перспектив? – понимающе, правда, все так же холодно улыбнулся господин.

Раз он мой учитель, наверное, я должна рассказать?

– Не было. Даже до болезни мамы мы жили бедно. – Воспоминания о ней причинили боль. Как там мама? Выздоровела, хорошо себя чувствует? – Магии у меня не было, на полноценное обучение денег не хватало. Все, что я могла – так же, как она, стать швеей. Раньше мне казалось, это неплохо. Обычная жизнь в небольшом городе, средняя школа. Жизнь превратилась в кошмар, когда мама заболела. Но когда вы забрали меня с собой и показали другой путь, я на самом деле захотела получить магию тьмы, научиться ею управлять.

– Но не стать моей преемницей?

Мне сделалось неловко.

– Я не испытываю жажды власти.

– Что ж. Вижу.

Испугавшись, что теперь господин откажется от меня, выпалила:

– Вы не будете меня обучать?

– Почему?

– Но вы ведь хотите получить преемницу!

– И что же? Я не вижу повода лишаться одной из двух учениц только потому, что тебя не тянет к власти. Время покажет. Все будет так, как должно. А теперь возвращайся к себе. На сегодня достаточно.

Тьма подхватила меня. Вместе с потоком тьмы я как будто провалилась куда-то. И внезапно рухнула на кровать. На очень даже знакомую кровать. Господин перенес меня в мою же комнату!

Перевела дыхание успокаиваясь. Все обошлось. Несмотря на совершенную ошибку, все обошлось. Он не прогонит нас и продолжит обучение. И это главное.

Мне неожиданно важно оказалось здесь остаться. Научиться. Стать кем-то, чего-то добиться.

А наказание… что ж, попытаюсь глупостей больше не совершать.

На следующий день, как ни в чем не бывало, продолжились занятия.

– Ты как? – спросила я. – Как себя чувствуешь?

– Нормально. Прости, – сказала Шейла.

– За что? Я могла отказаться, но сама пошла вместе с тобой.

– Я обманула тебя, – она вздохнула.

– Что ты имеешь в виду?

– Вернее, сказала не всю правду. Я хотела не только удивить господина. Хотела обойти его. Сразу пройти все круги, обрести силу, стать могущественнее. Я ничего тебе об этом не сказала. А он как-то понял. Почувствовал. Будто увидел насквозь!

– Ты на самом деле надеялась за раз пройти семь кругов и верила, что сумеешь стать могущественнее, несмотря на весь опыт господина? – поразилась я.

Шейла сжала кулаки.

– Я не понимаю, чего в этом страшного. Да, тьма пугает. Но подданные господина получали силу. Почему мы не можем дойти хотя бы до четвертого круга?

– Может, его подданные делали это не за раз?

– Может быть.

Я покачала головой. На что она только надеялась?

Но, всматриваясь в ее лицо, внезапно кое-что поняла.

– Тебе претит называть его господином? Претит подчиняться, быть всего лишь ученицей? Поэтому ты пытаешься или получить тьму как можно скорее, или… заинтересовать господина?

Какое-то время Шейла сверлила меня мрачным взглядом.

– А тебе это не претит? Быть всегда послушной рабыней?

– Мы его ученицы.

Шейла кривовато усмехнулась. И промолчала.

Мы снова читали учебники, постигали этот мир. К назначенному часу пришли наши наставники по танцам, и мы разделились. Шейла с наставником отправились в одну часть зала, мы заняли другую. Заиграла музыка.

– А вы владеете тьмой? – поинтересовалась я во время отработки уже знакомых фигур.

– Владею, – для разнообразия наставник все же ответил.

– Давно?

– С четырнадцати лет.

– Как вы вошли в источник? На что это было похоже?

– Об этом не принято рассказывать.

– Но это было сложно?

– Каждому свое.

– А вы знаете, кто мы с Шейлой и почему вы должны нас обучать?

– Мы обучаем вас, потому что так повелел господин. Кто вы такие, не имеет значения, – холодно произнес наставник.

К сожалению, больше ничего вытянуть из него не удалось. И так каждый раз! Крохи информации, из которых сложно что-то почерпнуть.

Но еще через пару дней, наполненных учебой и только учебой, к нам пришел господин собственной персоной. И объявил:

– Пора. Переодевайтесь. Жду в коридоре через пять минут.

Мы рванули по своим комнатам. Уже на пороге я сообразила, что не уточнила, во что именно нужно переодеваться. Однако необходимость в этом вопросе тут же отпала. На кровати лежало платье. Довольно простое белое платье с квадратным вырезом, расклешенными рукавами и просторной юбкой в пол. Я торопливо переоделась и перед выходом бросила мимолетный взгляд в зеркало, оценивая самое главное: платье сидело по фигуре и не просвечивало, несмотря на мягкость ткани.

Ровно через пять минут мы с Шейлой предстали перед господином в одинаковых, как выяснилось, платьях.

– Следуйте за мной, – сказал господин, развернулся и зашагал по коридору.

Мы переглянулись, но заговорить за его спиной так и не решились. Всю дорогу напряженно молчали. Чем дальше, тем яснее становилось, что это тот самый путь – по лестнице вниз, в подвал. И дальше – по жуткому коридору с тьмой, которая сгущается в воздухе.

Чтобы не нервничать и лишний раз себя не накручивать, старалась отвлечься на размышления. Господин. Он велит называть себя господином. Шейле от этого противно, а я? Как отношусь к этому я? С одной стороны, я сама согласилась на это. Дважды. В первый раз, когда решилась вызвать демона. И во второй, когда согласилась на предложение стать, по сути, чужой собственностью. Значит ли это, что я утратила гордость? Наверное, нет. Но это значит, что я приняла его правила. И что бы внутри я ни чувствовала, чего бы ни хотела, я должна называть его господином. Это неотвратимо. С этим бесполезно бороться, нужно просто смириться. Так самой будет легче, чем каждый раз терзать себя этими мыслями, внутренне противиться и возмущаться.

В конце концов, его все называют господином. Он повелевает, отдает приказы, требует беспрекословного послушания, но ни разу не обращался со мной, как с рабыней.

Конечно, я надеюсь на лучшее. Несмотря ни на что, все же надеюсь. И наш разговор с… господином вселяет надежду. Даже после того, как я призналась, что не желаю становиться преемницей, он не сказал, что я навсегда останусь ученицей или все же превращусь в его рабыню. Сказал, что будет так, как должно. И от этого кажется, будто господин знает что-то, что недоступно всем остальным. И чувствуется, будто все происходит не просто так. А значит, у меня еще будет шанс изменить свою жизнь.

Очень важно сейчас сделать все правильно, справиться с испытанием.

Господин остановился перед колышущейся кромкой тьмы. Снова возникло ощущение чего-то зловещего, наполнившего зал. Тонкое платье не спасало от холода, и я начала мерзнуть.

Мы поравнялись с господином. Какое-то время он молчал, всматриваясь во тьму, а может, просто наслаждался ее близостью. Сквозь атмосферу страха просачивалось ощущение удивительной мощи этой неизведанной силы. Интересно, что чувствует он, тот, кто управляет тьмой, для кого она – источник власти и могущества?

– Почему платья белые? – наконец спросила Шейла.

– Потому что вы должны их снять.

– Что?.. – это уже я поразилась. Шейла выглядела не такой потрясенной, только бровь заинтересованно приподняла.

– Я непонятно выразился? – господин обернулся. – Белые платья – символ невинности ваших душ. – При слове «невинность» щеки невольно опалило румянцем. Радовало, что ощущается он ярче, чем виден внешне. Золотистый загар скрывает. – Чтобы войти во тьму, вы должны сбросить с себя символ невинности. Войти в источник обнаженными, открытыми ему.

И без душевной невинности. Хорошо еще, что речь только о душевной. Наверное, ее у меня нет. Слишком черные, слишком негативные мысли в последнее время клубились во мне. И очистились, как ни странно, впервые за последние месяцы только здесь, в замке темного господина, правителя проклятых.

А вот лишаться невинности физической совсем не хотелось, тем более так ритуально. Хорошо, что это и не нужно!

В свете всех размышлений обнажиться перед господином показалось не так уж страшно…

Шейла осмелилась первая. Ей, кажется, происходящее не доставляло никакого дискомфорта. Она расстегнула платье и позволила ему соскользнуть вдоль тела на пол. Я уловила странное движение, как будто Шейла специально изогнулась, вставая так, чтобы стройное тело казалось еще более привлекательным.

Дрожащей рукой я тоже расстегнула платье. Не изгибалась, не принимала более выгодную позу. Просто сняла его и переступила с ноги на ногу, выпутываясь из ткани.

– Все снимайте. Нижнего белья быть не должно.

Румянец на моих щеках разгорелся сильнее. Шейла даже не смутилась. Усмехнулась самодовольно и разделась полностью.

– Это обязательно, чтобы вы смотрели? – спросила я, сгорая со стыда. Никогда я еще не оказывалась в такой ситуации! Это казалось неправильным и даже чем-то запретным. Ведь он мой учитель, мой господин, а я…

– Не обязательно, – усмехнулся господин одними губами. И даже не отвернулся.

Пришлось раздеваться под его взглядом. Впрочем, в его взгляде не было ничего – все то же равнодушие. Это немного успокаивало, но недостаточно, чтобы чувствовать себя так же раскованно, как Шейла.

Избавившись от нижнего белья, я прикрылась, насколько это возможно, волосами и руками. Хорошо, хоть этого господин не запретил.

– А теперь входите во тьму. Вы должны пройти один круг и вернуться.

Я хотела спросить, как определить, где заканчивается первый круг и начинается второй. Как ориентироваться во тьме, что нужно делать и что нас ждет. Но не могла. Просто потому, что если бы я спросила, господин посмотрел бы прямо на меня. А так казалось, что его взгляд недостаточно внимателен, как будто скользит сквозь меня и блуждает по всему залу.

Соблазнительно вышагивая, Шейла вошла во тьму первая. Я тоже поспешила за ней. Не ощущала ни торжественности момента, ни предвкушения, ни даже страха перед неизвестным – все перекрывал собой жгучий стыд. Я никогда не обнажалась перед мужчиной! И сейчас это казалось… казалось таким пугающим. Страшнее, чем войти во тьму. Зато она спасла от равнодушного взгляда.

Меня окутал холод. Тьма накрыла с головой, поглотила. Больше я ничего перед собой не видела – перед глазами стояла сплошная, кромешная темнота. Но она была подвижна: скользила по обнаженной коже, заставляя вздрагивать, проникала в легкие вместе с воздухом, наполняла изнутри.

Я сделала неуверенный шаг. Еще один и еще. А потом куда-то провалилась.

Нестерпимый холод. Многочисленные иглы впиваются в тело. Легкие рвутся на части. Вокруг вода, много воды. Бесконечная вода! И где-то там, но я не могу видеть где, спасительная прорубь.

Я хотела сократить дорогу, спешила на работу. Побежала прямо через замерзшее озеро. И провалилась. Знала ведь, что у нас редко появляется крепкий лед, а холода никогда не задерживаются. Зачем я так рисковала, зачем…

Но все эти мысли покинули меня, осталась единственная цель – найти прорубь, вынырнуть наружу, сделать спасительный вдох.

Боль. Страх. Страх вместе с холодом заползает под кожу. Необходимо вдохнуть. И я делаю вдох. Еще больше боли. Задыхаюсь. В беспорядке барахтаюсь, отчаянно ищу путь к спасению. Свет. Впереди надо мной виден свет, а со всех сторон наползает темнота. Я должна продержаться, должна! Рывок. Мои руки поднимаются над водой, цепляются за лед. А потом приходит помощь. Он тоже хотел срезать путь, но спас мою жизнь.

Вместо того, чтобы подняться вверх, снова падение. Я рухнула на пол, болезненно ударившись ладонями и коленями. Закашлялась, отплевывая воду. Вот только никакой воды не оказалось. Вокруг меня снова была тьма, не темнота.

Осознание, где я и зачем, вернулось. Я упала под лед год назад. Жутко тогда перепугалась, простыла потом очень сильно. Но это не имеет значения. Все это в прошлом, а сейчас я во тьме. И меня ждет испытание.

Поднялась. Вокруг – все та же кромешная тьма. И снова голое тело, по которому, словно туман, скользят влажные, холодные клубы. Иду, сама не знаю куда. С разных сторон раздаются гулкие звуки, будто где-то далеко капает вода. Пытаюсь понять, было ли раньше нечто подобное? Нет, кажется, ничего. Если меня будут пугать моими же воспоминаниями, пока ничего знакомого нет.

Вытянув руки, натыкаюсь на стену. Неровную, слизкую какую-то. Вздрагиваю. Может, она покрыта водой, той самой, которая продолжает капать вдалеке? Очень надеюсь, что это именно вода.

Из-за стены приходится повернуть чуть влево. Продолжаю идти, касаясь рукой скользкой поверхности. Все так же в темноте, ничего не видя перед собой. Сердце стучит громко, я слышу его стук. Чувствую напряжение. Кажется, в любой момент может случиться что-то ужасное, но пока не происходит.

Напряжение и ожидание – вот самое ужасное, что пока происходит.

Продолжаю идти. Со второй стороны тоже появляется стена. Временами я проверяю левой рукой, вытягиваю ее. До этого была пустота, но теперь рука наткнулась на такую же скользкую, неровную стену. Морщусь от отвращения, но не убираю руку. Так надежней. Иду, скользя двумя руками вдоль стен.

Коридор не заканчивается, но постепенно начинает сужаться. Стены все ближе и ближе. Дальше – протискиваюсь. И потолок. Моя макушка вдруг ударяется о потолок. Приходится наклониться. Затем – ползти в узком, совсем узком проходе.

Повернуть назад? Я пытаюсь! Но назад что-то не пускает, подталкивает, заставляет ползти все дальше и дальше. Воздуха становится меньше. Мною завладевает паника, но я продолжаю ползти. Просто потому, что вернуться нельзя и оставаться здесь – тоже. Я должна выбраться отсюда, должна! Я не хочу так умереть.

Не знаю, сколько времени длится эта пытка. Ползу, уже едва протискиваясь. Сердце стучит где-то в горле, кровь гулким шумом отдается в висках. Паника накатывает волнами, тело дрожит, но я не сдаюсь. Не хочу умирать! И продолжаю ползти в узком тоннеле, не видя перед собой ничего, даже крохотной искорки света.

Вперед, просто вперед. Здесь нельзя оставаться, иначе все закончится. Закончусь я сама.

Сознание поплыло. И окружающий меня мир – тоже.

Я снова стою, снова во тьме. Больше не задыхаюсь. Кажется, вокруг очень много места. Куда идти – непонятно. Что происходит, уже почти не помню, ничего не понимаю.

Зачем я здесь, куда идти?

Совсем близко зажигаются два красных глаза. Я вздрагиваю, но снова начинаю движение. Сбоку вспыхивает еще пара глаз. А потом еще и еще. Где-то в глубинах тьмы раздается леденящий душу вой. Сердце взрывается бешеным стуком и подскакивает к горлу. Меня охватывает страх.

Красных светящихся глаз становится больше. Ускоряю шаг. Быстрее, быстрее. Совсем рядом мелькает лапа с когтями. Бежать!

И я бегу. Страх нарастает. С воем и рыком меня преследуют они. Я их не вижу полностью, но, кажется, если увижу, страх парализует. А пока еще могу бежать и надеюсь на спасение.

Их все больше, они ближе, ближе. Пасти с гигантскими клыками, красные глаза. На меня бросаются мощные тела, толкают на пол. Я падаю, уворачиваюсь от когтей и зубов, снова подскакиваю и продолжаю бежать. Весь мир сужается до единственного «бежать, не останавливаться». Иначе растерзают.

Внезапно я как будто выбегаю из облака тьмы. И все же останавливаюсь, потому что впереди передо мной бездна. Бежать больше некуда. Вздрагиваю, с ужасом оборачиваюсь, ожидая нападения. Но ничего не происходит. Они останавливаются у меня за спиной, встают стеной, не оставляя пути для возвращения. Множество пугающих тварей: красные глаза, все так же ярко горящие во тьме, зубастые пасти с капающей на пол слюной. Они – граница. И пути назад действительно нет.

Снова поворачиваюсь. Бездна. Я должна прыгнуть в бездну?

Подхожу еще ближе. А под ногами в нескольких метрах от меня она – бездонная воронка, и в этой воронке… Множество черных, словно обгоревших рук со скрюченными пальцами. Царапаются, тянутся вверх, как будто пытаются выбраться из бездны. И лица, искаженные от ужаса, раскрытые в безмолвном крике рты. Все они переплетены между собой. Множество лиц, множество рук смешались, словно комок. И кружатся, и крутятся в этой чудовищной воронке.

Воспоминания возвращаются ко мне. Вспоминаю господина и его слова о первом круге тьмы. Неужели вот он – этот круг, наполненный ужасом? Меня парализует от страха. Я не хочу туда прыгать, не хочу!

– Страх… ты должна преодолеть страх… пройди первый круг, – шелестит тихий и в то же время гулкий голос. Оказывается, он звучит уже давно, но я только сейчас начинаю его отчетливо слышать.

Все же это испытание. Первый круг тьмы.

Сжимаю руки в кулаки, перевожу дыхание. Я должна. Потому что только так у меня будет надежда. Отступлю – и буду никем, безвольной рабыней. Я должна пройти все круги, какие только потребуется. Выдержать все, что необходимо. Ради надежды на будущее.

– Страх… преодолей свой страх, – шепчет голос.

И я расправляю плечи, усилием воли перестаю дрожать.

Если нужно это сделать, чтобы получить тьму и чего-то добиться, я это сделаю. Назад пути нет. И дело даже не в тварях, которые поджидают меня за спиной. Я просто должна. Ради себя.

Я разбежалась и сорвалась в эту чудовищную бездну. Меня закрутило, руки подхватили, вцепились. Сомкнулись тонкие пальцы, зацарапали кожу. Заскользили по обнаженному телу раскрытые рты…

А потом меня как будто вышвырнуло. И я упала на твердый пол. Дрожа всем телом, приподнялась. Перед глазами плыло, но постепенно до измученного сознания доходило, что я узнаю этот зал. Зал с источником тьмы. И передо мной стоит господин.

Спустя мгновение, пока приходила в себя, тьма вынесла к нам Шейлу.

– Что за… – поразилась она.

– Вы прошли первый круг, – объявил господин.

Второй круг тьмы

1

«Это случилось год назад во время короткой, почти всегда теплой зимы. Маму с утра скрутил приступ, ей понадобилась помощь. Я не успевала на работу, но опаздывать было нельзя. Меня уже не раз грозились выгнать. Понимая, что еще одно опоздание мне не простят, я срезала дорогу и побежала по льду, застывшему поверх озера буквально два дня назад. И провалилась. Не помню, когда еще я испытывала столь сильный страх, как тогда, барахтаясь в ледяной воде. Тело немело от паники и холода, я задыхалась, но отчаянно тянулась к свету».

Я решила завести дневник. Лет в четырнадцать у меня уже был дневник, но потом я это дело забросила. Теперь снова захотелось записывать. Какая-то часть меня цеплялась за мельчайшие детали, шептала, что это может быть важно. Я не стала сопротивляться своему же порыву. Важно или нет, буду писать обо всем, что со мной происходит, о своих чувствах и мыслях. И, конечно, о том, что случается в кругах тьмы.

На первом круге тьма проверяла силу духа, способность справиться со страхом. Даже воспользовалась воспоминаниями о прошлом. Падение в ледяное озеро – да, это мне довелось пережить. Очень страшный момент, который иногда снится мне по ночам. Но то, что было дальше, такого в реальности не случалось ни разу. Быть может, это мои потаенные страхи? Потому что на самом деле было жутко. Теперь, вспоминая, анализируя, я понимаю, что в какие-то моменты могла заблудиться в лабиринтах страха, потерять себя. Но каждый раз, когда брала страх под контроль, когда справлялась с ним, я вспоминала о цели. Наверное, в этом и заключалась проверка. Владеть тьмой достоин только тот, кто справился с собственным страхом.

Но что дальше? Что будет на втором круге? Еще более жуткие кошмары или нечто совершенно иное?

Забавно, я преодолела страх, но теперь снова боюсь. Я не боюсь всего того, чего боялась раньше. По-прежнему могу решиться на поступок, на который в прошлом не решилась бы никогда. Но и в новой жизни есть место страху. Даже интересно, каким будет этот страх.

Короткий стук известил о чьем-то приходе. Дверь тут же открылась, я вскочила из-за стола.

– Господин?

На пороге действительно стоял господин. Но не один. Вместе с ним пришла невероятно красивая женщина в черном обтягивающем платье. Черные тени вокруг глаз и алая помада в сочетании со светлой кожей и черными волосами смотрелись впечатляюще.