скачать книгу бесплатно
– Прикинь, не помню девичью фамилию жены. Случайно не подскажешь?
– А мне откуда знать? Мы виделись-то с ней всего один раз, и то на вечеринке.
– А я тебе, случайно, не говорил?
– Нет, да и с чего вдруг?
– Вот видишь – реально с памятью беда. Но я еще и помню почему-то такое, чего вообще не было. И это беспокоит.
– Н-да? А врачи что по этому поводу думают?
– Говорят, что мозг штука темная и изучению не подлежит, – отшутился я.
– А память может вернуться, или что?
– Вроде, шансы есть. Может, заедешь? Поболтаем… – тут я осекся, вспомнив, что накануне моего отъезда в Казань, в конце октября, мы созванивались. Боря рассказывал, что решил перебраться в Санкт-Петербург к своей новой девушке, то ли Вере, то ли Лере. Сделать он это планировал первого ноября, а сегодня было уже второе.
– А, стоп, ты же в Питере сейчас должен быть, – поправился я.
– В каком Питере? С чего вдруг?
– Ты же собирался насовсем переезжать к Вере или Лере… Извини, забыл имя.
– К кому? – в голосе его было больше сарказма, чем удивления.
– Ну, а я тебе что говорил? С памятью беда, – парировал я. – Так ты в Москве?
– Да, и пока никуда из нее не собираюсь.
– Я лежу в Боткинской клинике, сможешь заехать?
– Думаю да, завтра. До скольки посетителей пускают?
– Не знаю точно, но мои вчера где-то в пять приходили.
– Лады, я завтра тогда младшую на плавание сдам и подскачу к тебе ненадолго, пока она плюхается.
– Буду ждать! Тогда не отвлекаю. Приезжай и договорим.
– Ага, пока! Выздоравливай!
– Спасибо, пока!
Только тут до меня дошла мысль в одной из его фраз. В моей вселенной у Бори двое детей, погодки: старшая дочь и младший сын, а сам он в разводе на момент 2021. Откуда-то взялась или третья дочь, или бог знает что еще поменялось. Было ясно одно: Елену он тоже знал плохо, видимо, мы не дружим семьями. Додумать эти мысли мне не дала SMS от Тани:
– Можешь звонить, если денег не жалко.
Я сразу же позвонил:
– Приветик!
– Ну, привет! Какой диагноз-то в итоге? А то мне мамка ничего толком объяснить не может.
– Вроде, закрытая черепно-мозговая травма.
– Так вроде, или-таки она?
– Ну, я не доктор…
– Так, давай мне лечащего врача, я сама узнаю.
– Да где же я тебе его возьму? Второй день не появляется. Я его видел только сразу как очнулся, а потом только дежурный на обход приходил.
– Понятно, – процедила она сквозь зубы, – Говорила я папке, что тебя нужно везти сюда, к нам, а он уперся, что у тебя аэрофобия, и ни в какую.
– К вам – это в Израиль?
– Да. Ты себе не представляешь, какая вообще тут медицина!
– Ну, меня и тут неплохо подлатали…
– Это я пойму, когда увижу историю болезни и покажу ее специалистам. Что по состоянию? Что-то болит или беспокоит? Какие препараты дают?
– В целом, нормально. Ничего не болит, кроме головы. Общая слабость. Про препараты не знаю, но ставят капельницы. Точно обезболивающее и что-то седативное сегодня вот дали. Лежу тут на расслабоне.
– Когда прогнозируют выписку?
– Говорили, что недели три после реабилитации.
– Это долго! Требуй максимум через две выписать и сразу прилетай ко мне.
– Мне бы сначала с кровати встать хотя бы. Окстись! У меня ни паспорта, ни банковских карт, ни загранника. Даже билеты купить не на что. Да и не знаю, потяну ли такое лечение. Страховка это точно не покроет.
– Папка все оплатит, я помогу, если что.
– Ну, спасибо!
– Не за что. Потом при случае отдашь.
Повисла неловкая пауза. Я не нашелся что ответить. На фоне было слышно, что кто-то вошел, Таня прикрыла трубку рукой и что-то приглушенно ответила на иврите.
– Ладно, Серег. У меня тут один важный пациент, целый премьер-министр. Он ждать, понятно, не любит. Побегу.
– Секунду! Ты, случайно, девичью фамилию Лены не знаешь?
– Нет, откуда? Я и Лену-то саму только по Инстаграму знаю. Ладно, пока. Выписывайся и прилетай – не затягивай.
– Пока, – сказал я, когда в трубке уже пошли гудки.
Разговор, проходивший в таком стремительном темпе, оставил гнетущее впечатление. Выходило, что с Таней я тоже близко не общаюсь, она даже лично не знакома с моей нынешней женой. Больше идей, кто бы мог знать девичью фамилию, кроме самой Елены, у меня не было.
Опять от раздумий отвлекла SMS-ка. Она была от папы:
– Часы я продал. Не расстраивайся, Ролекс лучше.
Видимо из-за большого количества новой противоречивой информации и препаратов я воспринял это просто как факт, без лишних эмоций, отметив только, что интуиция меня не подвела. Все равно это уже в прошлом и сейчас ничего не изменить. Нужно продолжать действовать ради благого будущего.
Оставалось два варианта по восстановлению пароля: спросить у Елены напрямую или попросить ее привезти ноутбук, на котором должна стоять программа KeePass. Оба варианта пока откладывались – у меня не было ее номера телефона. Пришлось написать папе:
– За Ролекс спасибо. Пришли телефон Лены, пожалуйста.
Закончить у меня не получилось, так как в палату вошла Виктория Александровна со своей медсестрой. Пришлось потерпеть, пока у мне мерили давление, брали кровь и разнообразные мазки. За это время папа прислал желаемое, так что, попрощавшись с медперсоналом, я продолжил:
– Лена, привет. Я в порядке. Привези мне, пожалуйста, мой ноутбук и жесткий диск.
Немного поразмыслив, я написал следом:
– Прости, не знаешь, где мой паспорт?
Пока решался написать про фамилию, пришла SMS: «Баланс вашего счета -120р. Пополнить можно в приложении…». «Ну приехали! Позвонил, блин, в Израиль!» – с досадой подумал я. Теперь не получится ни позвонить, ни даже SMS написать, чтобы закинули денег. Я с размаху рухнул на подушку. Мысленно стал приказывать себе: «Все, все, не думать! Все равно пока ничего не сделать. Отдохни!», и, как всегда, незаметно провалился в сон.
Какие еще Мальдивы?
Я открыл глаза. Было уже утро. За дверью спорили несколько голосов. Никаких воспоминаний, что мне снилось, не было, словно я закрыл и моментально открыл глаза, а за это время прошло 10 часов. Чисто механически я взял с полки телефон и тут же вспомнил, что на счете кончились деньги. Включив экран, чтобы посмотреть время, обнаружил новые SMS. Оказалось, что еще ночью счет пополнился. Оставалось гадать, то ли это кто-то из родственников, то ли автоматическое пополнение. От Елены был ответ:
– Прости, завтра раньше 16 не получится. Паспорт у меня, а что?
Я сразу же написал ответ.
– Доброе утро! Постарайся не позже 17, а то могут не пустить. Паспорт тоже привези – нужен.
Позавтракал снова без аппетита, но и неприятных симптомов при глотании почти не ощутил. Организм восстанавливался. Я даже стал чувствовать ноги, которыми пробовал не особо успешно шевелить. На обходе был новый дежурный врач, почтенного вида невысокий обходительный старичок. Я слушал вполуха и запомнил только имя Петр. Он сообщил, что вчерашние анализы хорошие и можно интенсифицировать терапию. Я в ответ попросил сфотографировать историю болезни.
– Зачем Вам, голубчик? Разве Вы по профессии врач?
– Увы, нет! Но имеется сестра, которая с меня живого не слезет, пока не увидит диагноз, список препаратов, результаты анализов и все остальное ваше медицинское.
– Обычно мы такое не практикуем. Врачебная этика, знаете ли.
– Ведь это же моя история болезни? Я же могу ей распоряжаться.
– Ну хорошо-хорошо. Я передам попозже Любови Викторовне вашу историю, только прошу Вас незамедлительно вернуть.
– Конечно! Заранее спасибо. Скажите, а где мой лечащий врач?
– Это который?
Я задумался. Мне вспомнился первый доктор, что осматривал меня сразу после пробуждения. Он был высок ростом, в маске, и из особых примет я запомнил только морщинки вокруг глаз, из-за которых было ощущение, что он всегда улыбался. Имени своего он, кажется, не называл. Сейчас казалось странным, что я сам про себя назвал его «лечащим врачом», хотя он сам так не представлялся. Старичок терпеливо ждал ответа.
– Точно не помню, он был высокий с морщинками вот тут. Они с Аленой Игоревной приходили, как только я очнулся.
– Знаете, не припомню, кто бы это такой мог быть, а Вы, Любовь Викторовна?
Она пожала плечами.
– Значит спросим завтра у самой Алены Игоревны, когда она заступит на дежурство.
Попрощавшись и традиционно пожелав выздоровления, они ушли. Визит этого дедушки придал мне оптимизма. Если все будет хорошо, завтра можно будет с ним поторговаться и «скостить» себе срок в стационаре. Интересно было еще послушать, что скажут Танины коллеги, что им поведает история болезни. Однако, частично Танин вчерашний скепсис по поводу здешних порядков я стал разделять. Меняют врачей, как перчатки, да еще и сами не помнят своих же.
Этим утром мне думалось на удивление легко. Логические выводы давались сами собой. Предложение о поездке в Израиль сегодня показалось мне привлекательным и полезным – был шанс поговорить тет-а-тет с Таней за бутылочкой вина, но только не такого отвратного, как купил папа в 98-м. Пока для этого существовало несколько препятствий, вполне устранимых. Мне предстояло найти свой загранпаспорт, если он есть, и выяснить, сколько у меня есть денег, включая накопления. Попадать в долги к родственникам в этой реальности мне подсознательно не хотелось.
Припомнив для начала с десяток крупных банков, я последовательно прошел по их сайтам и личным кабинетам, пытаясь войти по номеру телефона. Само-собой, что для этого требовался пароль, но для начала я хотел выяснить, являюсь ли я клиентом данного банка, для чего запрашивал восстановление пароля по телефону. Если приходили авторизационные SMS – значит я имел в банке какие-то финансовые продукты. Положиться на новую жену или родственников в таком вопросе я просто не мог – было у меня подозрение, что некоторые счета я мог от них скрывать.
Выяснив экспериментальным путем, что я клиент трех банков, пометил их в списке, чтобы не забыть. Пытаться восстановить доступ удаленно через службу поддержки у меня все равно бы не получилось – требовались как минимум паспортные данные и кодовое слово. Я надеялся, что в ноутбуке найдется и то и другое.
Люба принесла мне папку с историей болезни. Я, как смог, быстро сфотографировал и вернул. Попутно пожурил Любу, что она, похоже, так и не взяла никакой из предложенных гостинцев к чаю. Засмущавшись, она достала из пакета пачку вафель и, поблагодарив, удалилась. Я поспешил было отправить Тане снимки, но понял, что по SMS они не пройдут, а никаких других электронных способов связи у меня нет.
Вторая отличная посетившая меня за утро идея была, что не обязательно же на Android ставить приложения только из Google Play. Можно же напрямую скачивать файл с пакетом приложения APK, открывать его, и он сам автоматически устанавливался. Первым делом, я нашел и установил Telegram, из которого на меня высыпалась гора уведомлений и больше 200 непрочитанных сообщений. Больше половины людей была мне однозначно не знакома, про остальных я вообще ничего сказать не мог – ни аватарки, ни внятного имени, только никнейм.
Среди незнакомой и безликой толпы внезапно обнаружил папу. В моей реальности он никогда не пользовался Telegram. Раньше наша семейная группа и вся переписка была только в WhatsApp, но теперь это тоже изменилось.
От папы было 12 непрочитанных сообщений. Первые пять из них были от 18 октября и по содержанию мне ни о чем не говорили. Что-то про его машину. Мне показалось весьма странным, что я не прочитал эти сообщения за целую неделю до несчастного случая. Быть может, мы с ним тоже не общаемся? При встрече мне так не показалось. Следующие три сообщения было уже от 26 октября, во второй половине дня. Он писал:
– Надеюсь, что ты оклемаешься, и все будет хорошо.
– Сможешь потом сам это прочитать.
– Заметь, это произошло из-за твоей аэрофобии. Сколько раз я тебе говорил, что ее надо лечить.
Это было уже второе упоминание, притом прямым текстом, что в этой вселенной у меня аэрофобия. Я записал себе данный факт в мою новую биографию. Получалось, что я имел возможность лететь самолетом, но предпочел поезд. Роковая ошибка в обеих ветках реальности.
Следующие несколько сообщений были от 28 октября.
– Я выяснил, что у тебя нет завещания. Это, конечно, было твое дело, пока не случилось все это. Надеюсь, что хотя бы ты научился на примере первой женитьбы, и брачный контракт на сей раз у тебя есть.
– Мне будет очень неприятно делить с этой Леной свои деньги – так и знай!
– И если с Ирой ты хотя бы прожил 10 лет и она худо-бедно тебе помогала…
– То Лена, извини, палец о палец не ударила, чтобы вот так на ровном месте получить все твое и еще часть моего.
Я словно читал какой-то бульварный роман, второсортную «Санта-Барбару». Меня это почему-то веселило и даже обнадеживало. Значит было, что делить. Напрашивался логичный вывод – предыдущую жену звали Ира, мы с ней прожили 10 лет и потом делили нажитое при разводе. Список биографии пополнился новыми пунктами.
Я несколько минут обдумывал, что ответить и гуглил нужный мне термин. В итоге написал так:
– Ничего не помню про аэрофобию, так что лечить теперь, видимо, ничего не надо.
– Зато теперь у меня наверняка развилась сидеродромофобия[2 - Сидеродромофобия или боязнь поездов является очень широким термином, который охватывает все страхи и фобии, связанные с поездами.]. Ирония судьбы – в семье бывших железнодорожников теперь такое.
