скачать книгу бесплатно
– Ну, наконец-то… Саша, родной, делай что хочешь, только соедини меня с начальством.
– Ой, не знаю, товарищ капитан… Вчера Иван Митрофанович случайно дозвонился, но только поздоровался и сразу пропал.
– Чёрт возьми! Чёрт возьми!..
– Иногда связь пробивает, но обещать, сами понимаете, ничего нельзя.
– Сядь в коммутаторной – и жди. Может, объявится хоть кто-то: нарком, его заместители, начальник управления, командующий 5-й армией – сразу дай мне знать! Дело особой государственной важности.
– Сейчас, Иван Иванович, все дела такие, – философски рассудил Дробный.
Симпатичная телефонистка спокойно дремала у приборной доски.
Когда Проскурин передал ей просьбу Ковальчука, она что-то покрутила, чем-то пощёлкала и вдруг вполне отчётливо услышала голос, не узнать который было трудно, ибо он принадлежал не кому-нибудь, а наркому госбезопасности УССР товарищу Мешику.
– Павел Яковлевич! Это капитан Ковальчук! – выхватив трубку, заорал в микрофон Иван Иванович. – В районе Свитязя враг замышляет нечто очень странное…
– Иди ты в задницу со своим Свитязем! Где Ковельский гарнизон?
– Не могу знать… Передаю трубку лейтенанту госбезопасности Проскурину.
– Товарищ нарком, часть наших войск защищает город, часть по приказу командования сегодня утром выдвинулась в Луцком направлении, чтобы по пути соединиться с подразделениями пятой армии, отступающими от Владимира-Волынского и Локач, – бойко отрапортовал тот.
– Вернуть! Немедленно вернуть! – рассвирепел Мешик. – Луцк вчера сдали немцам.
– Есть вернуть! – по инерции ляпнул Дробный, после чего положил трубку и тяжело вздохнул, ибо как выполнить приказ, он конечно же не знал.
Ковальчук ещё требовал организовать ему встречу с партийным активом Ковеля, но после того, как Проскурин признался, что чуть ли не все руководители города и района сбежали в Киев ещё в первый день войны прямо с пикника, который они по поводу выходного дня устроили в лесу между Ковелем и Маневичами[17 - Маневичи – соседний с Ковельским районный центр Волынской области Украины.], куда добирались личным поездом, наконец угомонился и теперь спокойно сидел рядом с телефонисткой, обхватив двумя руками вдруг потяжелевшую голову.
Он наконец чётко осознал, что кроме как на себя самого рассчитывать в такой ситуации больше ни на кого не приходится, и собрался в дальнейшем действовать строго по обстоятельствам, исключительно в порядке личной инициативы.
Дверь скрипнула, и на пороге кабинета, в котором стоял коммутатор, появился высокий мужчина, загородивший своими широченными плечами весь проём, один из руководителей Ковельского городского отдела НКВД Загорулько.
– Иван Иваныч, дорогой, какими судьбами?
– Да вот, пробегал случайно мимо…
– Пошли ко мне, посекретничаем.
– Давай, я только этого и ждал.
25. Ковель, районный отдел НКВД, 26 июня 1941 года
– Хреновы наши дела, Митя…
– Я это давно понял.
– Прёт немец так, что волосы встают дыбом. Танк за танком, машина за машиной… Небо черно от самолётов, а наши, сталинские, соколы где, я спрашиваю?
– Где, где, в… Короче, сам знаешь, в каком месте.
– Точно…
– Под Ковелем, в Велицке[18 - Велицк – деревня тогда в Голобском, теперь в Ковельском районе Волынской области Украины.], до войны аэродром был – мощь! Ни одна машина взлететь не успела. Все немец на земле раздолбал.
– Я с полсотни километров пешком шёл. Организованного сопротивления нигде не наблюдается. Красноармейцы по кустам прячутся, в бой идти не хотят. А всё потому, что связь отсутствует, взаимодействие между войсками.
– Спору нет – лучше нашего они к войне подготовились. Накануне вторжения просто забросали район диверсантами, кстати говоря, из числа нашего с тобой брата, украинцами по национальности. Те такую бурную деятельность развили, что просто капец. Ни одного целого столба не оставили. Кабеля телефонисты менять замахались.
– Ты, Митя, уходи с нашими войсками, а я дома останусь. Затихарюсь ненадолго – и за работу.
– Какую?
– Буду организовывать подполье, согласно предписаниям нашей организации. А ты, когда окажешься в безопасном месте, добейся встречи с самым большим начальством, Мешиком или, может быть, даже Берией. Назовёшь три фамилии. Запомни: Селезнёв, Штольце, Липке. Скажи, что все они здесь – на Свитязе. Для чего – пытается разобраться Ковальчук, понял?
– Так точно.
– Заинтересует – пусть сразу присылают связника.
– Куда?
– В Кашовку. Я буду там.
– Понял… Оружие у тебя есть?
– Нет. Сдал Сурженко. Так спокойнее. А вот бумагу мне какую-нибудь на всякий случай выпиши.
– Пропуск?
– Типа того… Да посерьёзнее: оказывать всяческое содействие…
– Не положено. Только в установленной форме.
– Хорошо. Как сделаешь, так и будет. Печать не забудь поставить: районный отдел НКВД. Чтобы солидно было!
– Сделаем.
– Заранее благодарен.
– Не за что. Ты того, держись, Ваня… А я дойду, можешь не сомневаться, и всё в точности передам кому следует.
– Не сомневаюсь. Иначе б не сказал тебе ничего.
26. Ковель, 27 июня 1941 года
Общими силами Ковальчуку собрали котомку. Буханка хлеба и добрый кусок сала – что ещё надо украинцу для полного счастья?
На выходе из Ковеля стоял КПП.
Совсем юный лейтенант-пехотинец, недавно определённый в комендантскую службу, как раз поднял шлагбаум, пропуская большую группу красноармейцев.
– Куда это они? – с равнодушным видом справился чекист, то ли пытаясь что-то уяснить для себя, то ли проверяя бдительность молодого офицера.
– А вам-то что? Документы! – показал зубы тот. – Не мирное время, как-никак, – война!
– Держите…
– «Гражданину Ковальчуку Ивану Ивановичу разрешается передвижение по городу Ковелю и Ковельскому району с 6:00 до 22:00…» Что, из тюрьмы освободились?
– Нет.
– Почему тогда гражданин, а не товарищ?
– Форма такая…
– «Заместитель начальника городского отдела НКВД Загорулько». Нет, вы точно уголовник. Или, может, буржуазный националист?
– Ну, зачем так, товарищ лейтенант? Может, я выполняю какое-то особое задание?
– Непохоже! Кто вам выписал пропуск?
– Лично лейтенант Загорулько.
– Имя-отчество?
– Дмитрий Евстафиевич.
– Как он выглядит?
– Два метра ростом. Косая сажень в плечах. Похож?
– Так точно. Можете идти, товарищ.
– Спасибо. И всё же… Куда это они?
– Военная тайна!
27. Территория в войну – Голобского, а сейчас Ковельского района Волынской области Украины, 27 июня 1941 года
Ковальчук догнал отряд красноармейцев и пошёл позади них по Луцкому шоссе. Совсем скоро он свернёт налево и направится на восток. Там, ровно посередине между Ковелем и Маневичами, лежит его родная Кашовка. Самое светлое, самое счастливое место на свете…
Капитан приветливо махнул рукой незнакомому бойцу из последней шеренги, время от времени поворачивавшему голову назад, показывая, что дальше ему с ним не по пути, и сошёл с мощёной дороги.
И вдруг вспомнил…
Всего в нескольких километрах от места, где он сейчас волею судеб оказался, находится небольшая деревенька Битень, где ещё до войны был тайно оборудован резервный командный пункт 5-й армии.
Именно там сейчас могут пребывать и Потапов, и Белоцерковский, и многие другие товарищи!
К тому же на КП точно есть связь с киевским и московским руководством…
Он весело улыбнулся (сам себе, лесу, солнцу) и побежал догонять скрывшихся за поворотом солдат.
28. Деревня Битень тогда Голобcкого, сейчас Ковельского района Волынской области Украины, 27 июня 1941 года
– Стой, раз-два! – скомандовал лейтенант, и колонна замерла у поворота на Битень.
А сам офицер решил проверить документы странного мужчины, увязавшегося за его отрядом ещё от Ковеля.
Ковальчук предъявил пропуск и по-военному добавил:
– Следую за вами в резервный командный пункт для встречи с начальником особого отдела.
– Становитесь в строй…
– Есть!
Капитан занял свободное место рядом с солдатом, с которым по пути обменивался дружескими знаками, и, как все, стал твёрдо чеканить шаг.
Скопление войск, спешно занимающих новую линию обороны после поражения под Луцком, было видно издалека. Здесь и бойцы-артиллеристы первой противотанковой бригады Москаленко, и пехотинцы Федюнинского, и лётчики, и танкисты, и пограничники. Их явно недостаточно для организованного сопротивления врагу – большинство бойцов просто разбежались по лесам, и отряд, вместе с которым прибыл Ковальчук, был призван заткнуть образовавшуюся брешь.
Лейтенант лично сопроводил «приблуду» в штаб и доложил дежурному:
– Этот гражданин требует встречи с начальником особого отдела.
– Понял. Как вас представить?
– Иван Иванович Ковальчук.
– Звание у вас есть?
– Никак нет. Штатский я.
– Понял!
Красноармеец скрылся в бетонном бункере, ненадолго оставляя капитана наедине со своими большей частью грустными мыслями.
Опытный контрразведчик хорошо знал, что скоро к нему выйдет либо сам подполковник Белоцерковский, который в случае войны должен был занять пост начальника Особого отдела 5-й армии, либо (если Иван Митрофанович, не дай Боже, мёртв) кто-то из его заместителей, но всё равно нервничал.
Неизвестно, как воспримут его неожиданное воскрешение коллеги!
Однако то, что происходило дальше, превзошло все самые оптимистические ожидания.
Белоцерковский был не просто рад – счастлив!
– Ваня, дорогой, жив!!!
– Так точно жив, товарищ майор.
