Кара Джеврие

Сераб вышла из палаты и отошла выпить воды. В это время к палате Али подошёл мужчина и стал заглядывать внутрь, явно о чём-то беспокоясь. Девушка заметила это.

– Что случилось? Вы ищете кого-то?

– Тот парень, это Али Сонмез, не так ли?

– Да, вы знаете его?

– Да. Я его друг. Мы вместе росли, вместе приехали в Стамбул из Анкары.

– А, вы тот самый друг? – улыбаясь заметила девушка.

– Тургай Эдиз, -протянул мужчина руку в знак знакомства.– Как это произошло? Известно, кто сделал это?

– Мы были на задержании. Он как всегда торопился добраться до места первым. Видимо, преступник был проворнее. Выстрелил и сбежал. Вы не переживайте, с ним всё будет хорошо.

– Я не сомневаюсь. Если можно, я зайду к нему, как станет возможным?

– Конечно.

– Это что? Сарай какой-то.

– Простите, мой султан, что привезли вас в такое место. Вы ведь с самого детства купаетесь в роскоши и для вас обычный дом кажется сараем.

– Обычный дом? Да ты посмотри, Джеврие, тут даже крыша провалилась. Уверена, что он тут?

– Косвенно, да, он тут.

– И? Мы просто зайдём и убьём его?

– Ещё чего? Он сам придёт к нам. Идём-ка, – играючи подпрыгнула Джеврие к багажнику, откуда достала мантировку.

Молодые люди подошли к дому. Дверь была закрыта на массивный замок.

– На, поработай-ка. Внеси свою лепту, давай.

Чето поднапрягся и сорвал замок. Дверь в ветхий дом открылась.

– Не убирай далеко, ещё понадобится.

Девушка прошла первой, брат следом за ней. Уверенно шагая по оседающему полу Джеврие подошла к месту, где был подвал, который тоже был на замке.

– Вот ещё один.

Отперев подвал, они спустились вниз.

– Как тут светло, Аллах-Аллах!

– Смотри не ослепни сейчас от того, что увидишь.

Девушка потянула рубильник и всё осветилось.

– Аллах спаси мою душу! Я не просто ослеп, я умер, да? Что ж это?

Перед ними оказались высокие, выше них, горы денег.

– Деньги "Кара Джеврие". Наши деньги, брат.

– Что мы будем делать с ними?

Мужчина вышел из палаты Али, и быстро покинул больницу. В коридоре он столкнулся с молодым человеком, который явно был очень растерян.

– Вы Бегюм? Он много рассказывал о вас. Вы и правда очень внимательна к нему.

– Эээ, нет, я Сераб, – девушка немного замялась. – Бегюм работает с нами, да. Заметно, что они с Али ладят.

– Если можно, я зайду к нему, как станет возможным?

– Конечно. Но кто вы?

– Я его брат.

– Пусть всё останется в прошлом. Странно, но он говорил, что у него совсем нет родных.

– Аа, я не родной брат. Мы вместе росли, побратались на улице, вместе приехали в Стамбул из Анкары. Тургай Эдиз, -протянул парень руку в знак знакомства. – Как это произошло? Известно, кто сделал это?

– Вы сказали, Тургай Эдиз? А кто тогда…? О, Аллах!

Сераб ринулась в палату к Али. Всё выглядело нормально, но девушка позвала доктора. Пока врачи спешили к Али, яд, что Ферхат добавил в капельницу Али, уже начал действовать. Пульс Али сначала подскочил, а потом резко пошёл на убыль. Спустя с полчаса Али вернули в прошлое состояние.

– Ты запомнила того человека, что представился моим именем?

– Да. Я уже позвонила шефу, -вытирая слёзы хлюпала носом Сераб. – И как я не додумалась посмотреть его документы!

– Это должны были сделать, когда он только вошёл в больницу. Ты тут уже долго, потеряла концентрацию. Главное, что с Али всё в порядке. Как это, кстати, произошло? Ну, это ранение. Удалось выяснить, кто это сделал?

– Мы были на задержании. Он как всегда торопился добраться до места первым. Видимо, преступник был проворнее. Выстрелил и сбежал. Вы не переживайте, с ним всё будет хорошо.

– Я не сомневаюсь. Он пережил такое, что это – просто цветочки.

– Правда? Жаль его. Хороший парень. Мне ужасно стыдно! – девушка снова уткнулась в платок.

– Ну всё, не переживай. Идём, посидим где-нибудь, развеешься. Посмотри, тут столько народу. Не переживай, за ним есть кому присмотреть.

Парень взял Сераб за руку и они пошли в буфет выпить чаю и отвлечься.

Али пришёл в себя и чувствовал себя нормально. Шеф отпустил всех, но Сераб чувствовала за собой вину и снова осталась с Али. Тургай тоже был с ней.

– Он всегда вляпывался во что-нибудь. Я знаю его очень давно. Эта работа когда-нибудь сведёт его или с ума, или в могилу.

– Но он любит свою работу.

– А ты? Тебе нравится это всё?

– Не знаю. Но я очень остро на всё реагирую, очень мнительна. Может, эта профессия и не для меня…

– Пойдём, поделишься со мной тем, что у тебя на душе.

– Но Али…

– Уже всё улеглось. Смотри, тут полно персонала. Да и мы будем не далеко.

Молодые люди отошли попить чаю и поговорить по душам. Тургай не скрывал своего интереса к новой знакомой, даже находил её привлекательной и интересной, и наделся, что этот несчастный случай обернётся ему счастливой встречей.

Посреди ночи дверь в палату Али открылась. Джеврие остановилась возле постели парня и положила на тумбочку письмо. Она долго смотрела на Али, а слёзы смиренно текли по её лицу. Она поцеловала его в лоб и так же осторожно ушла, как и пришла.

– Ну что, сделала, что хотела?

– Мы-гы.

– Что теперь?

– Едем в Ускюдар. Будем ждать.

– Чего?

– Кого. Каана конечно. Он уже знает, что все, с кем он был связан, убраны. Он знает, что мы придем и за ним.

– Аа! Тогда…Каан!Мы идём!

– Не переигрывай…

– Да ладно тебе.

– От Ферхата есть вести?

– Нет, ничего не слышно. Надеюсь он всё сделал как надо.

– Что сделал? У него было какое-то задание?

– Ты разве не в курсе? Я думал ты знаешь. А ещё удивился, как ты на это согласилась.

– На что, Чето? Ты можешь прямо сказать, не тянуть?

– Эээ, ну этот твой Али… Он же теперь знает.

– И?

– Ферхат сказал, что ты приказала убрать его, ну что б не заговорил.

– Что?! Ты спятил? Я не приказывала ничего подобного, чушь какая!

– Но он пошёл к нему в больницу…

– Что? Вот чёрт!

Джеврие стала судорожно набирать номер Ферхата. Тот ответил не сразу.

– Не смей! Слышишь меня, не смей! Ферхат, этот человек будет жить. Что бы ты не задумал, ничего не предпринимай.

– Госпожа Джеврие, вы знаете, этот человек выдаст вас. Я не могу позволить этому случиться. В этот раз у меня не получилось, парня спасли, но в следующий…

– Не лезь в то, что тебя не касается. Дело гораздо запутаннее, чем ты думаешь. Есть вещи, о которых он еще должен узнать. Я уверена, что будет молчать. А если ты действительно хочешь помочь мне, то заговоришь ты.

– Что вы имеете в виду, госпожа?

– Ты сделаешь это…Приезжай в домик в Ускюдаре. Мы с Чето тоже едем туда. Поговорим с глазу на глаз.

– Как прикажете, моя госпожа.

Джеврие швырнула от злости телефон. Она была поражена тем, что Ферхат мог натворить дел, которые нельзя было бы исправить.

– Почему ты просто не сказала ему, что влюбилась в этого парня?

– И ты хочешь получить? …Тогда он точно вернулся бы и убил его.

– Да. Что ты задумала? "Если хочешь помочь, то заговоришь…" Что он должен сказать и кому?

– Ты узнаешь, скоро. Скоро ты всё узнаешь.

Девушка посмотрела на брата блестящими от накатывающих слёз радости глазами.

Сутками ранее

Перевернув полдома в поисках хоть каких-нибудь зацепок по Каану, и где он может прятать деньги, Джеврие наткнулась на шкаф, дверцы которого все были заперты. Повозившись с замками она открыла дверцы, за которыми лежали стопки бумаг, фотографии, шкатулки. Она стала пересматривать бумаги и нашла документы на дом. Маленький старый домик, принадлежавший Каану Булуту, на окраине одного из бедных районов Стамбула. Улыбнувшись, она прихватила бумаги и хотела уходить, но взгляд остановился на одной из шкатулок. Она была больше всех. Порывшись в ящиках стола, за которым Юсуф всегда сидел и вёл дела, она нашла маленький ключик. В шкатулке были фотографии, письма. Несколько фотографий маленького мальчика, которого только привезли из роддома. В лице ребёнка на руках матери, Хюльи, она узнала любимого ею брата. Не сумев сдержать слёзы она прижала фото к губам. Ей было больно от того, что для Четина Юсуф был человеком, отнявший у него родителей и детство, и в то же время он был его родным отцом. Он любил приёмного отца как родного, и в то же время этот человек вырвал его из родительского дома, заставил его родного отца совершить такой страшный, непростительный грех. Как бы она повела себя на месте Чето, узнав правду? Она не думала об этом. Она была слишком злопамятна, чтобы простить такое. И даже если бы Юсуф оказался её отцом, она ни секунды не думая, повторила бы всё заново. Весь путь, что прошла ради мести,все жертвы, что принесла, и все грехи, что совершила, она бы всё повторила.

В шкатулке было и несколько писем. От Хюльи, когда они с Юсуфом ещё не были женаты. Она признавалась, что готова сбежать из дома, бросить отца, только чтобы быть рядом с ним. Письмо Юсуфа своему брату, которое не было отправлено. И ещё несколько писем, которые не дошли до адресата и остались пылиться в шкатулке.

Он писал девушке, которую оставил в прошлом. В каждом из писем он писал, что хотел бы вернуться, но не может. Потом писал, что появилась семья, но забыть прошлое то же самое, что выстрелить себе в голову. В одном из писем он даже просил прощения. Одно из последних написано 2 года назад. В нём было два предложения, последнее даже не было закончено.

" Я не знаю, вправду простила ты меня или нет, но знаю, что даже если простила, я ничего не верну назад. Если бы ты тогда не скрыла от меня, что я обрёл то, что когда-то потерял, что я вновь обрёл сы…" Последнее слово было нечётким.

– Ну, Юсуф! Ай да, Юсуф! Кто же написал тебе это? Что ты потерял, что доставляло тебе такую боль? Сын. Кто твой сын, Юсуф? Есть кто-то ещё, кроме Чето? Как ты жил до Стамбула?

Покопавшись в шкатулке ещё, она нашла какие-то безделушки, фотографии мальчика лет 9-ти, и лицо его показалось ей знакомым. На самом дне шкатулки лежало письмо. Единственное, что было прислано из Анкары в 1999-м году. Все письма после этого он писал туда же, но они остались без ответа.

" Дорогой Юсуф. Через столько лет ты пишешь мне письмо, и я плачу над ним. Я не забыла тебя, но может когда-то забуду. Но то, что я никогда не смогу забыть, так это то, как ты безжалостно бросил меня на той дороге. На той дороге наши пути навсегда разошлись, но и навсегда на ней остались наши следы. Теперь я не одна. Буркан принял меня к себе. Но принял он меня не одну. В тот день, когда ты отвернулся от меня, ты отвернулся и от своего сына, Юсуф. Знай, что здесь, в Анкаре, в твоём старом доме, куда ты привёл меня невестой, а потом оставил, растёт твой родной сын. Твоя плоть и кровь, твоя душа называет отцом не тебя, а чужого человека. Ты и сам знаешь, какой у нас район, как нам тяжело тут жить. Я не хочу, чтобы мой сын испытал ту же судьбу, что и мы все. Он растёт, он хочет учиться, он хочет стать человеком, и я конечно для него тоже этого хочу. Забери его к себе, Юсуф. Пусть он будет твоей надеждой. Искупи свою вину, исправь ошибку, пока её можно исправить. Искупи грехи, спасая моего сына. Когда мой сын встанет на твой порог, не прогоняй его, прими своего сына так, как подобает. Мы не сможем дать ему то, что можешь дать ты. Больше я не прошу у тебя ничего. Я же взамен даю тебе своё прощение и благословление. Ширин"

– Ширин? Кто такая Ширин? Где-то…Где-то уже это было…

На одном из писем, которые Юсуф так и не отправил, она наконец нашла это имя.

– "Ширин Сонмез". Али? Твою ж мать! Али… У тебя есть брат, – улыбаясь сквозь слёзы и хватаясь за голову, шептала Джеврие. – Чето…Что я с тобой то буду делать, а? Ты же не поймёшь, не простишь, скажешь, "ты знала, и ничего не сказала…" Ах, ребята! Вы братья! Чёрт возьми, вы братья!

Сейчас

– Смогли отследить по камерам, кто приходил к Али? Рассмотрели лицо?

– Начальник, если я увижу его, я узнаю.

– Ты уверена, Сераб? – подозрительно посмотрел шеф Селим.

– Конечно, начальник. Если бы настоящий Тургай не пришёл, я бы и не заподозрила…

– Хорошо, что ты вовремя отреагировала.

– Начальник, той ночью Али не смогли убить. Может, попытались ещё раз? Это может быть человек Кара Джеврие?

– Определённо. И мы должны найти его во что бы то ни стало. Отправьте фото ребят в управлении, пусть пробьют. Вот, вот этот ракурс, – указывал шеф Селим на стоп кадр, где лицо Ферхата было видно отчётливее всего.

– Скорейшего выздоровления тебе, Али.

– Спасибо, шеф.

– Али, та ночь была для тебя тяжёлой, ты выжил с большим трудом. Те, кто это сделал, должны понести наказание, сынок. Кто там был, ты помнишь? Ты сможешь узнать его?

Али глубоко вздохнул и заглянул в глаза начальнику. Тот смотрел на него с огромной надеждой в глазах. За одно мгновение в голове Али пронеслось столько событий. Выстрелы, погоня, лицо Бегюм, выстрел, сигнальные огни полицейских машин, крики и шум коллег из полиции.

– Нет, шеф, я никого не видел. Эээ, точнее, никого кроме Адема. Я погнался за ним, он мог сбежать, я выстрелил в него, потом кто-то выстрелил в меня. Дальше ничего не помню.

– А пистолет, найденный рядом с телом Адема?

– Это мой, шеф.

–Ты носил при себе второе оружие, зарегистрированное на умершего человека?

– Я из Анкары привёз его с собой. Как напоминание о тех днях. Тогда, по глупости, из вещдоков стащил.

– Али, ты тот самый человек, который пришёл к нам в участок ради справедливости и порядка? – в разочаровании качал головой шеф.

– Простите, шеф. Не легко расстаться с прошлым.

– Ладно. Уже ничего не поделаешь, правда? Ничего, скоро придут результаты баллистики, поймём, кто в тебя стрелял. Поправляйся. Кстати, на тебе же был бронежилет. Чтобы прострелить его, нужно было стоять очень близко. Ты точно никого не видел?

– Не видел, шеф. Может там и был кто-то, но я был занят Адемом, не заметил.

Шеф понимающе покачал головой, похлопал Али по ноге, и вышел.

– Ты уверена, что он придёт?

– Скоро он побежит за деньгами, чтобы скрыться. А мы оставили ему там записку, где он может найти свои денежки.

– И что, мы тут так и будем сидеть?

– Сейчас нам ничего не остаётся, кроме как ждать.

– Ладно. Ну а Али? Он пришёл в себя, почему ты уверена, что не сдаст тебя сразу же, или уже сдал?

– Я оставила ему ответы на вопросы. Ферхат приехал, пошли.

– Госпожа, я выехал сразу, как только вы сказали.

– спасибо, Ферхат. Заставили тебя в такой час приехать сюда. Извини. Но то, что я хочу обсудить с тобой, важно. Это касается нас двоих, – Джеврие посмотрела на Чето и тот, кивнув, вышел.

Джеврие взяла Ферхата за руки, от чего мужчина потупил взгляд и и стал робким, словно ребёнок.

– Ферхат, мы знакомы уже почти 20 лет. Ты служил отцу Юсуфу, а после его смерти стал преданным мне человеком.

– Все эти годы я старался оберегать вас, госпожа. Ваше место в моём сердце незыблемо.

– Я знаю. Ты никогда не желал мне зла. Единственным из людей Юсуфа, кто был добр ко мне, был ты. Ты боялся его как мотылёк огня, но когда дело касалось меня, ты мог смело выступить против него и защитить меня.

– Да, госпожа. Ваша проницательность всегда находила отклик в моей душе. Всё восхищение вами я прятал далеко в глубинах моей чёрной души. А вы всегда уважительно относились ко мне. Поняли меня даже тогда, когда я сам того не желая и не ведома, стал рабом вашей красоты…

– Ферхат…-Джеврие взяла его лицо в свои руки и посмотрела ему глубоко в глаза, туда, где была вся его душа. – Во имя того, что заставляет биться твоё сердце, во имя всех тех лет, что мы прожили рядом в мире и дружбе…Ты защитишь меня в последний раз?

– Я готов умереть за вас, госпожа. Если нужно отдать жизнь…Осознанно и обдуманно, я отдам её за вас.

Джеврие не сдерживалась. Она не была привязана к этому человеку, но ей было его очень жаль, жаль его чувства, жаль, что она вынуждена сломать его судьбу своими руками.

– Ферхат…Мой дорогой друг Ферхат. Тебе нужно пойти в полицию и во всём признаться.

– Быть пылью на ваших ногах уже для меня высшая награда. Если вы назвали меня другом, то, чтобы оградить вас от любой беды, я не буду медлить и секунды.

В этот момент, в момент откровения и прощания, когда Джеврие поцеловала в лоб своего верного друга и отправила его на суд, не было месту гордости. Слёзы мужчины, что был счастлив услышать от любимой женщины слово "друг" и выполнить её последний приказ, и слёзы женщины, что корила себя за то, что толкнула кого-то в пропасть, куда должна была упасть сама.

Время после покушения на Али

Али открыл глаза и не понимал суматохи вокруг. Сераб, которая заметила, что он очнулся, тут же вбежала в комнату.

– Что произошло? Почему возле палаты снова все столпились?

– Али, прости меня! – в этот момент в палату вошёл Тургай.

– Брат, она перенервничала, и теперь винит себя во всём. Какой-то тип чуть не прикончил тебя. Представился моим именем. Сераб, напротив, если бы не ты, никто бы не узнал что тот человек не я, и не поднял бы тревогу.

– Ты прав. В чём ты винишь себя, Сераб? Аллах,Аллах! Я получается должен спасибо сказать тебе.

Девушка расчувствовалась, но улыбалась. Она была рада, что всё завершилось удачно. Али заметил, что как его друг успокаивал Сераб, взяв её за руку и вытирая с лица слезинки. Любуясь ими, он мимолётно посмотрел на тумбочку, на которой лежало письмо.

– Честно говоря, ребята, я устал. Идите, посидите где-нибудь, а я посплю. И снаружи скажите всем, пусть расходятся. Я правда устал.

– Уверен, что сможешь выжить без нас? – подшучивал Тургай. – Ладно, отдыхай, братец. Поправляйся.

– Поправляйся, Али, – шепнула Сераб, а Али ответил им обоим подмигиванием и поцелуем. Как только дверь хлопнула, Али потянулся за письмом.

Убедившись, что у палаты людей всё меньше, и никто ему не помешает, он развернул листок.

" Юсуф Окайя был одним из тех, кто основал "Кара Джеврие". Много лет назад одному из своих людей он приказал убить Эркана Кагана. Наёмник не справился с заданием, но продолжал следить за жертвой.Каган же, узнав что Юсуф Окайя захотел избавиться от него, решил отомстить. Он спланировал убийство, но не Юсуфа, а его маленького сына Бурака. Человек Юсуфа раскрыл план Кагана и в самый последний момент вытащил сына Юсуфа из горящей машины. У Юсуфа же на глазах разыгралось другое представление, и он был уверен, что его маленький сын в тот вечер погиб. Человек Юсуфа сбежал с малышом и принёс его в свой дом. Мужчина рассчитывал, что Юсуф Окайя даст отличный выкуп за ребёнка, и позволит ему с семьёй уйти и жить своей жизнью. 3 года Джеласун Кара и его жена – Сара Йылмаз ждали момента, когда же в дверь войдёт Юсуф Окайя. Но Джеласун не подумал, что даже если Юсуф согласился бы его выслушать, узнав правду и забрав ребёнка он всё равно убил бы его. Но Юсуф поступил иначе. Добравшись наконец до Джеласуна, он не дал ему слова, не стал разговаривать с ним и выслушивать его предложение. Он убил его без лишних разговоров, так и не узнав, что его сын Бурак – жив. Он, и ещё трое мужчин – Каан Булут, Джихангир Озбек и Адем Каракюрт – ворвались в один из домов в районе Балат и на глазах восьмилетней девочки и трёхлетнего мальчика расстреляли их родителей. Потом, в расплату за грех отца, он взял этих детей к себе в дом, мучал их, избивал, издевался. Собрав своих верных шакалов, он провозгласил себя главой мафии, которую назвал "Кара Джеврие", что бы все нити, за которые ухватится полиция, привели их ко мне. Но девочка помнила всё, девочка ничего не забыла. Девочка все эти годы вынашивала план мести за своих родителей. Она не смогла даже начать его осуществлять когда Юсуф Окайя наконец умер. Этот день самый счастливый в моей жизни, Али. Я знаю, кто стоит за убийствами Озтюрка, Кагана,Озбека, Каракюрта. Я знаю столько всего, что ты не можешь даже представить. В моих знаниях есть место и для тебя. Я знаю, что твой отец Буркай был тебе не родным, знаю, кому твоя мама Ширин написала письмо, где просила забрать тебя из Анкары. И я знаю, что у тебя есть брат, Али.

Если бы ты мог отомстить за своих родителей, разве ты бы не мстил? Если бы в твоих руках было наказать кого-то за то, что он отнял у тебя всё, отнял твоё сердце, ты бы выпустил это из рук, или сжал бы это в кулаках?

Если ты хочешь узнать, кто твой брат, я скажу тебе. И я не знаю, что ты сделаешь, когда узнаешь. Плюнешь мне в лицо или возьмёшь меня за руку – решать тебе. Ты не поверишь, но я больше всех хочу чтобы ты был счастлив, потому что ты больше всех этого заслуживаешь. Я знаю, что после всего у нас не будет общего будущего, но ты должен знать, что ты единственный с кем я этого хотела. Ты можешь лично привести меня в участок и сдать полиции, ты можешь убить меня – это твоё право, но я никогда не была замешана в грязных делах Юсуфа Окайя. Я не прошу прощения, не прошу пощады, меня не нужно жалеть. Свои грехи я знаю, и я за них отвечу. Как только я завершу своё дело, моя душа обретёт покой. Тогда мне уже не будет важно, на воле я буду, или в тюрьме. И пока я не завершу то, что начала, прошу одно – не мешай мне. КД"

Али не мог открыть глаза от слёз. Он вытирал их, а новые текли из глаз рекой. Но он и сам не понимал, почему ему так больно, почему эти слёзы давят его, не давая вздохнуть. От той правды о Бегюм, что она рассказала, от того, что она оказалась преступницей и обманщицей, или от того, что у него есть брат, а отец не был ему отцом. Он пребывал в состоянии безумия и не мог решить, что ему делать, не знал в какую сторону ему кидаться, на какую стену лезть. В его груди горел неудержимый, нестерпимый огонь, от которого ему хотелось кричать.

Покинув Джеврие, Ферхат отправился на старую ферму за городом. По дороге он остановился у мечети и пригласил в машину одного из бедняков, что ошивались вокруг в надежде на подаяние. Это было частью плана, который придумала Джеврие, и Ферхат следовал её словам неукоснительно. Старый сарайчик вспыхнул как спичка, а Ферхат вернулся в Стамбул.

– Шеф! Начальник! – вломился Онур в кабинет. – Шеф, там такое! Вы не поверите. Пришёл человек с видеокамеры!

– Что ты говоришь такое? Какой человек?

– Ну тот! Тот, что был в больнице. Мы видели его на записях камер видеонаблюдения в больнице.

– Как это? Что ты несёшь..Это правда что ли? Где он?

– В допросной. Он пришёл сдаться.

– Как вы узнали, в какой больнице находится комиссар Сонмез?

– Я следил за ним, после того как выстрелил. Я узнал, что он не умер, и решил закончить начатое, потому что боялся, что он тогда рассмотрел моё лицо и меня поймают.

– Почему вы решили сдаться? Почему сейчас?

Шеф наблюдал за допросом, находясь за чёрным стеклом.

– Сераб, этот тот человек?

– Да, начальник, это определённо он.

– Я сказал всё, что хотел. Сажайте уже меня в тюрьму.

Шеф вмешался в допрос, заметив как легко обвиняемый соглашается с судьбой.

– Ферхат Аджибек, верно? Ферхат, почему ты решил сдаться? Ты кого-то защищаешь? Кого? Ты знаешь, что тебе грозит пожизненное?

– Я никого не защищаю, начальник. Все, кого я убил, испортили мою жизнь. Оставался всего один человек, Каан Булут. После того, как я разобрался и с ним, я стал спокоен. Я отомстил и теперь готов принять свою судьбу.

– Что ты сделал с Кааном?

– Сжёг его на одной старой ферме за городом.

Шеф кивком дал указания поехать по адресу, что дал Ферхат, и проверить.

– Почему ты решил убить комиссара?

– Я должен был завершить своё дело. Комиссар мог мне помешать. Мне жаль, что и он стал жертвой судьбы. Он ни в чём не виновен. Наверно поэтому он и выжил. Аллах всё знает, он не наказывает того, кто не виновен.

Допрос длился очень долго. Ферхат во всех деталях рассказывал об убийствах. Он как никто другой мог знать детали преступлений, ведь он совершал их своими руками. Он всегда знал, что за всё придётся заплатить. Но сейчас его поддерживало то, что он спасал любимого, дорогого ему человека. Эта мысль воодушевляла его и он всё с большим откровением описывал убийства, каждый раз упоминая за что именно каждый из них поплатился.

– Я сейчас иду к Али. А ты?

– Ты не представляешь, что произошло. Человек, стоящий за всеми этими преступлениями, пришёл и сам себя сдал! И в покушении на Али он сознался. Наконец, дело будет закрыто.

– Надеюсь, что так. Передать Али привет от тебя?

– Конечно. Но не рассказывай пока ничего, я сама расскажу эту новость. Это просто бомба, Тургай!

– Ладно, ладно. А я уже захожу в палату к Али…Али? Что за чёрт!

– Что случилось, Тургай?

– Твою ж мать!

– Тургай, что происходит?

– Али…Его нет.